За что наказывают учеников

Глава 34 Дракон утоляет жажду солнцем

Эпоха Красного Солнца. Год 276. Сезон великой жары

Трава перегнивает и превращается в светлячков.

Окрестности Ром-Белиата, неподалеку от Красных скал

*черной тушью*

В Запретном городе по-прежнему стояла невыносимая влажная жара.

Казалось бы, кому как не выходцу из южных земель быть привычным к ужасному пеклу, но все оказалось не так однозначно. Лето в Великих степях и вправду длилось тысячу лет, но было оно сухое, полное широкого простора и свободно гуляющих по нему вольных ветров. Дышалось легко: грудь наполняли терпкие ароматы степного разнотравья, а над головой высоким шатром поднималось вызолоченное ласковым солнцем бескрайнее небо.

Над Ром-Белиатом же в последние дни лета не было даже слабой, даже призрачной прохлады. Вместо просторного золотого шатра висело лишь неподвижное горячее марево духоты — не спасала даже близость океана. Впрочем, терпеть оставалось недолго, чуть больше двух седмиц, хоть и наиболее знойных и мучительных. В этот период находиться в городе было сущей пыткой, но Элиар не унывал. Он принимал это за последний рывок перед так полюбившейся ему осенью. Уже вскоре по мудреному календарю Ром-Белиата наступит первый день первого осеннего сезона, приход прохладного ветра, а с ним и облегчение: воздух станет звонким и пронзительно ясным, удушливая жара понемногу пойдет на спад.

Как раз в этот день Элиару исполнится восемнадцать лет. Разумеется, никто в Красном ордене и не подумает вспомнить о столь незначительном событии, да и сам Красный Волк, если честно, не желал официальных торжеств и привлечения к своей персоне ненужного внимания. Элиар не купался в любви Учителя и соучеников, подобно утонченному гордому Яниэру, и был даже рад, что в этот день его не замечают и не заставляют участвовать в очередной глупой и вычурной церемонии.

Сегодня, в разгар сезона великой жары, Красный Феникс решил малодушно сбежать из раскаленного как печь города и насладиться тенистой лесной прохладой. Учитель задумал прогуляться в окрестных лесах и одновременно провести там тренировку по распознаванию иллюзий, совместив таким образом приятное с полезным. Вот уже несколько лет он обучал этому тонкому искусству Яниэра, однако Элиару подобная тренировка предстояла впервые, что невольно вызывало волнение.

— Я наведу на лес иллюзию, — не вдаваясь в подробности, просто сказал Учитель. — Ваша задача — найти в ней меня.

С этими словами Учитель вошел под зеленую сень древ и исчез, как не бывало. Спустя некоторое время, достигнув высшей концентрации, Яниэр молча последовал за ним. Элиар же пока оставался на месте, недоумевая, что и как ему следует делать: Учитель не сподобился дать никаких объяснений или уточнений.

Впрочем, это было скорее в правилах Красного Феникса: наставник никогда и ничего не говорил прямо. Даже если Совершенный снисходил до разговоров с учениками, речи его были пространны, сложны для понимания и наполнены столь хитроумными многоуровневыми метафорами, что их приходилось буквально расшифровывать, словно секретные свитки, выуживая крупицы ценной информации из самых загадочных намеков.

Вот этим и следовало заняться для начала.

Усевшись в тени раскидистой кроны пока еще ярко-зеленого клена, Элиар крепко задумался, припоминая, о чем говорил с ними Учитель в последнее время. Как и обычно, то были весьма туманные и витые слова, отвлеченные фразы и глубокомысленные загадки, которые еще поди разгадай… Элиар уже почти отчаялся найти какую-то зацепку, как вдруг в глубинах памяти что-то шевельнулось. Кажется, не так давно Красный Феникс обронил несколько занятных мыслей про тени, и сейчас они как нельзя кстати всплыли на поверхность…

Держаться позади — означает быть как тень.

Тень не проявляет самоволие, лишь в точности следует за движением.

Форма тени зависит не от нее самой, а от того, кто ее отбрасывает.

Зная Учителя, все это не могло прозвучать просто так. Тогда Элиар пропустил многозначительные слова наставника мимо ушей: он еще не умел управлять тенями, которые можно было бы отправить на поиск. Но что, если Учитель имел в виду нечто иное? Не управлять тенью, а… в некотором метафорическом смысле — самому стать ею. Тень привязана, приклеена к своему владельцу, она всегда следует за ним и знает, где он. Выходит, никакая иллюзия не поможет спрятаться от собственной тени: она всегда будет рядом. Такова ее природа.

Эта мысль потрясла Красного Волка, и он резко вскочил с земли, решив применить на практике смелый вывод, к которому только что пришел самостоятельно. В голове своей в мельчайших подробностях воссоздал он образ Учителя, припомнив каждую деталь утонченной внешности Великого Иерофанта, каждую складочку торжественно-алых одежд, расшитых пионами, носить которые полагалось только Триумфаторам и, в качестве исключения, роду владетелей Лазоревых гаваней.

Наконец образ наставника ожил и задышал, и Элиар почувствовал, будто и в самом деле находится неподалеку и может видеть то же, что и Красный Феникс. Умиротворяющий звук мерно текущей воды и редкие пронзительные голоса лягушек тут же хлынули в сознание, преодолевая ватный барьер иллюзии. К собственному удивлению, он вдруг увидел неглубокий ручей. Через ручей был перекинут изящный мостик, который вел к маленькой уединенной беседке — укрытию для случайного путника от дождя и ветра. Видимо, наставник не слишком утруждал себя игрой в прятки, вместо этого решив дожидаться своих учеников с комфортом.

Смекнув, что к чему, Элиар заметно повеселел: это было так в духе Учителя, так предсказуемо! Найти в лесу столь примечательное место наверняка окажется совсем не трудно. Ноги сами резво повели Элиара куда-то вглубь по узенькой тропинке и… спустя какое-то время так же бодро вывели обратно. Красный Волк ошалело заозирался и, не веря своим глазам, растерянно заморгал. Как вышло, что он вновь оказался на том же самом месте? И как вышло, что во всем лесу не оказалось никакого ручья, даже самого крохотного?

Меж тем найти источник воды сейчас оказалось бы очень даже кстати: хотелось освежиться. Летнее солнце уже поднялось высоко, и вездесущая жара добралась и сюда, в спасительную густую тень. Блестящими пятнами света просачиваясь сквозь ветви могучих деревьев, она вынуждала тяжело дышать и исступленно жаждать прохлады. Вдыхая горячий воздух, Элиар изнемогал от навалившейся удушливой духоты, но не слишком огорчился неудаче. Ничего страшного не произошло: должно быть, с непривычки он попросту случайно заблудился: выходцу из Великих степей не так-то просто ориентироваться среди такого количества совершенно одинаковых на неискушенный взгляд деревьев…

А что, если так, заставляя без толку блуждать кругами, действовала наведенная Учителем иллюзия? Едва предположив это, Элиар развернулся и упрямо зашагал обратно в чащу, из которой явился только что. Ну уж нет, он не позволит водить себя за нос, будто несмышленого ребенка!

Корни и тропы путали его, вились странными узорами, сплетались с сочными стеблями трав и вели прямиком в морок. Так дело не пойдет. Тщательно прислушиваясь к внутренним ощущениям, на сей раз Элиар не торопился, ступая медленно и осторожно, а потому, когда тропинка незаметно вильнула еще раз, отчетливо понял: что-то не так. Что-то сильно не так. Едва почувствовав это, Элиар сошел с обманчивой тропы и залег в ложбинке под упавшим старым деревом, пытаясь сообразить, что именно встревожило до предела обострившееся чутье. Высокое благоухающее разнотравье скрыло целиком не только его, но и весь окружающий вид. На миг Элиар вновь почувствовал себя в Великих степях, будто очутился в одном из безмятежных летних деньков прошлого, когда ветер нес тепло прогретой земли, запахи прелых трав и костров, сладкие и тонкие ароматы цветов и ягод. Над раскаленными полями до самой ночи стояло жаркое золотое марево…

Но нет, кое-что все же отличалось от знойных Великих степей — на него неожиданно дохнуло прохладой. Судя по всему, где-то здесь был мастерски скрыт водоем. И он его найдет.

Красный Волк вновь поднялся и, пробираясь самой неприметной тропкой, уверенно пошел к невидимому пока источнику. Глубочайшая ясность переполнила голову, и отчего-то не осталось сомнений, куда именно идти, куда смотреть и где искать: открывшимся духовным зрением он прозревал накинутую на лес зыбкую пелену морока.

Наконец Элиар увидел то, что представлялось до этого только смутною игрою воображения: откуда ни возьмись перед ним появился сверкающий на солнце ручей. Однако ни беседки, ни Учителя в ней до сих пор не было. Значит, развеялся только первый уровень иллюзии.

Высокие деревья, словно стражи, обступили берега. Элиар задумчиво побрел вдоль ручья, любуясь его красотой, с удовольствием наблюдая за тихой водой, в которой, словно маленькие кораблики, мирно проплывали упавшие листья и веточки. Какие секреты хранят эти холодные голубые воды?

В какой-то момент он вдруг догадался: в лесу чего-то не хватает. Обычно говорливые лягушки притихли, а это значит, их напугало чье-то присутствие… Спрятан был не только источник воды, но и живой человек рядом. Сообразив это, Элиар словно бы в один миг прозрел — и тут же обнаружил искомое!

Учитель не ожидал никого из учеников так рано и, кажется, совсем позабыл о них. Расслабленно облокотившись о наклоненный ствол дерева, он сидел, а точнее сказать, полулежал на последней ступеньке лесенки, ведущей от беседки к ручью. Не замечая присутствия Элиара, наставник опустил босые ступни в приятно прохладную воду и отдыхал, наслаждаясь живописными видами и звуками леса.

Некоторое время Элиар смущенно стоял в густой тени, разглядывая очаровательный уголок — медовое солнечное пространство у ручья. Он не хотел разрушать этот тихий уютный миг, не решался приблизиться и прервать драгоценный отдых наставника. Но в конце концов все же вспомнил, что это испытание, и ему следует хорошо проявить себя. Должно быть, уже скоро в скрытую иллюзией беседку явится преуспевший Яниэр, и тогда все его усилия справиться с заданием достойно пропадут втуне: похвалы и ободряющие улыбки Учителя опять достанутся Первому ученику.

На звук шагов Красный Феникс чуть повернул голову, и обычно бесстрастный взгляд отразил необычайно сильное удивление.

Это удивление обрадовало и одновременно оскорбило Элиара. Обрадовало тем, что он сумел превзойти самые высокие ожидания и оказался на испытании лучшим! А оскорбило тем, что этому обстоятельству наставник явно был не рад.

— Второй ученик склоняется пред Учителем, — негромко произнес Элиар установленную фразу приветствия.

При этих словах на красивом и холодном лице Совершенного мелькнула тень плохо скрываемого разочарования. Красный Феникс определенно не ожидал, что Второй ученик справится с тренировочным заданием лучше первого всегда и во всем Яниэра.

Элиар почувствовал, как в сердце его закипает гнев и горячая обида. С самого начала жизни в храме Учитель был к нему равнодушен, придирчив и даже жесток. Это можно было объяснить тем, что Элиар очень поздно приступил к обучению и поначалу намного отставал от сверстников. Но вот теперь, даже оказавшись лучшим, даже превзойдя в чем-то Первого ученика, он все равно остался для Учителя разочарованием.

— Так, значит, ты Видящий, — только и сказал Красный Феникс после непродолжительного молчания. — Редкий дар… я научу тебя управлять им.

Вот как. Выходит, то непостижимое мистическое озарение, что помогло ему увидеть сокрытое, и есть легендарный дар Видящего. Учитель долго и тщательно натаскивал Яниэра, чтобы тот научился видеть подлинную суть вещей, прозревать морок, не будучи от рождения Видящим. За нынешними возможностями Первого ученика стоял упорный кропотливый труд и годы тяжких тренировок.

И тем не менее сегодня, на первом же своем испытании по распознаванию иллюзий Элиар не только обошел Яниэра, но и оставил старшего соученика далеко позади. Впрочем, теперь Красному Волку стало ясно: проиграть он не мог. Состязаться с такими, как он, бессмысленно и даже нечестно: от рождения Элиар видел то, что недоступно простому человеческому взгляду. Способности Яниэра, пусть и отменно развитые, имели естественный предел, ограничение, которое не преодолеть. Ограничение, которого нет пред всепроникающим взором Видящего. Первый ученик до сих пор не отыскал укрытие Учителя, хоть и бродил где-то рядом: Элиар отчетливо различал каждый его неверный шаг в дымном лабиринте иллюзий. Он и не подозревал, что способен на такое.

Так состоялось первое осознанное пробуждение Видящего.

Хорошо это или плохо, в противоположность усердному Первому ученику Элиар получал все благодаря силе своего природного дара, как будто невзначай, не слишком-то утруждаясь. Немудрено, что Яниэр, не скрываясь, считал его головокружительные успехи в обучении лишь досадной и несправедливой случайностью, злой насмешкой судьбы, вложившей столь незаурядные магические способности в руки бестолкового мальчишки-полукровки.

Да и сам Учитель, похоже, полагал так же. Несмотря на все свои выдающиеся дарования, Элиар никогда не мог получить хотя бы маленький осколок Учительского благоволения. Все оно без исключения доставалось Первому ученику.

Тренированное восприятие Яниэра в предельной концентрации рано или поздно позволит распутать клубок иллюзий и обнаружить спрятанный источник. Рано или поздно приведет его сюда, в маленькую беседку у ручья. Но, заботливо выращенное и выпестованное Учителем, мастерство его никогда не сравнится с даром подлинного Видящего. Элиар испытал даже некоторое сочувствие: хотя Яниэр открыто презирал и третировал его, все же Первый ученик занимался старательно и ревностно и относился к обучению у Красного Феникса как к благословению небес… Яниэр тоже будет очень разочарован, когда наконец доберется сюда и узнает, что его соперником был Видящий.

Жарко… как же жарко.

— Как же сегодня жарко, — небрежно пожаловался Учитель, будто услышав его мысли. — Иди-ка сюда, волчонок.

Красный Феникс встал и, задумчиво посмотрев вдаль, зачерпнул полные ладони свежей ключевой воды. Четко очерченные губы наставника изогнулись в улыбке. В этот миг у ручья, на лоне дивной, не тронутой человеком природы, Учитель казался особенно красивым, особенно безупречным и больше обычного напоминал небожителя, спустившегося с вершин мироздания. В невыносимо знойный день серебряные пряди в волосах Совершенного казались приятно прохладными, словно блестящие нити инея. Элиару безотчетно нравилось смотреть на них. Та же приятная прохлада таилась и в ясных глазах Учителя: и зелень, и синь были в них, словно в бескрайнем океане, на горизонте сливающемся с небом в великой земной гармонии.

Элиар невольно преисполнился благоговения. Подойдя ближе, по наитию он преклонил колени, подспудно ожидая, что рассерженный наставник, так и не дождавшийся своего любимца, с досады выльет пригоршню воды ему за шиворот или уничижительно плеснет в лицо.

Против ожиданий Учитель не стал делать этого. Тожественным жестом он протянул к Элиару руки, с которых срывались вниз сверкающие на солнце капли, и напоил ледяной, сводящей зубы, омывающей изнутри свежестью. Чудесный, бесценный дар в столь знойный день!..

Ошарашенный нежданной милостью, Элиар пил, и чудесная вода эта казалась ему неожиданно холодной, намного холоднее, чем может быть обыкновенная вода, холоднее всего на свете, — и от этого холода сводило зубы, сводило мучительной судорогой что-то внутри, в самом его естестве.

В руках наместника небожителей простая ключевая вода становилась святой, исполненной неземной благости. Не поднимаясь с колен, Элиар пил эту святую, чудотворную воду прямо из ладоней своего равнодушного божества.

Красное солнце вставало над его головой — и одновременно вставало над миром.

И только напившись вдосталь из ласковых рук Учителя, Элиар осознал, как жаждал все это время.