Командир 3 За гранью

Глава 19

Местный Сталин, к которому я прибыл на дачу, был, что называется, не в настроении и встретил меня вопросом.

— Там действительно все так плохо, как я понял по вашему звонку?

— Нельзя сказать, что плохо, там просто никто ничего не делает, а времени на уговоры нет, поэтому я решил звонить прямо с совещания. Чем быстрее там поймут, что сейчас не до шуток и уговоров, тем больше шансов успеть подготовиться к войне, — ответил я не задумываясь, размышляя при этом: «странный вопрос, неужели он разозлился из-за того, что я не стал терпеть хамское поведение забронзовевшего военачальника?». Сталин между тем продолжил.

— Ваши люди, которые, как мне доложили, разъехались по всей границе, способны справиться с поставленными перед ними задачами без вашего непосредственного участия?

— Они доложат о текущей обстановке вышестоящему начальству без прикрас. Покрывать никого точно не станут, сами на местах решать ничего не станут, потому что таких задач перед ними не ставилось, — тут же ответил я, недоумевая, к чему эти вопросы, и даже слегка обидевшись за завуалированное недоверие. По крайней мере, я для себя так определил это своеобразное прощупывание. Сталин между тем кивнул и задумчиво произнес:

— Замечательно. — Он немного подумал и добавил: — В дальнейшем ваши люди будут докладывать о текущей обстановке непосредственно мне. Вам надлежит вернуться в свой мир и принять участие в подготовке к переговорам с, как вы их называете, западными партнёрами. Через… — Сталин кинул взгляд на часы, — … два часа состоится совещание в вашем мире, и к порталу мы отправимся вместе, по дороге я введу вас в курс дела.

Мне ничего другого не оставалось, кроме как кинуть. Одновременно я принялся размышлять: «это что же такое могло произойти, что меня так срочно дернули? Похоже, серьезная какая-то бяка прилетела, потому что Сталин точно просто так злиться не будет».

Уже в машине Сталин рассказал об ультиматуме, который нам выдвинул прибывший в Москву Рузвельт. Он в присущей американцам, хамской манере заявил, что обнаруженный на территории Союза портал в другой мир не может принадлежать одной стране. Это, дескать, мировое достояние, соответственно, доступ к нему должны получить все развитые страны за исключением немцев, с которыми сейчас воюет весь цивилизованный мир.

Все бы ничего, по большому счету, мы как бы не против предоставить этот самый доступ и даже рассмотреть возможность перемещения через него грузов, специально выделив на это некоторое время, по крайней мере, это обсуждалось заранее, еще до начала всех этих притязаний, но к ультимативной форме требований мы оказались не готовы.

Как-то совсем не дипломатично начали разговор эти самые партнеры, и, конечно, это никому не понравилось.

На самом деле это было довольно странное поведение, тем более что американцы прекрасно осведомлены о характере вождя, который в принципе не терпит никакого давления и хамства, а по-другому эту предъяву не назвать.

Таким можно разговаривать, когда ты находишься в позиции силы, что в свете идущих войн крайне неразумно. Если только эти скунсы не спелись с немцами.

Так-то понятно, почему вожди возбудились и почему затеяли совещание, неясно только, для чего им понадобился я, ведь я совсем не политик и мало чем могу помочь в этом деле. Нет, будь при мне мои способности, тогда другое дело, но сейчас…

Я не постеснялся спросить Сталина, нафига на этом совещании нужно моё присутствие, ведь я ни разу не дипломат, а здесь работа как раз для них. Тот ответил предельно откровенно, что меня немало удивило и заставило задуматься.

— Есть мнение, что в сложившейся ситуации нужен нестандартный подход, а у вас, товарищ Захаров, очень неплохо получается удивлять.

«Похоже, вожди сами не знают, как им реагировать на выходку американского президента», — подумал я, а вслух задумчиво произнес:

— Вряд ли я смогу чем-то помочь. Будь при мне мои способности, тогда можно было бы что-то придумать, а так…

— В этом случае от способностей мало что зависит, — ответил Сталин с какой-то даже досадой.

Я хмыкнул.

— Ну почему, можно было бы показать, что у нас есть возможность закрыть портал в любой момент или вправду закрыть его на какой-то срок, остановив в одном из миров время. Ещё можно припугнуть, что мы всегда можем открыть такой портал где-нибудь рядом с Нью-Йорком, они-то не знают, что это невозможно. Вариантов много, плохо, что неизвестно, удастся ли мне вернуть себе способности.

Сталин удивленно посмотрел на меня и уточнил:

— Если я правильно понял, у вас разрушился источник и теперь способности не вернуть?

— Инопланетяне так и сказали, только вот я начал сомневаться в правдивости их слов.

Сам себе удивляясь, я рассказал Сталину об эксперименте по перекачке в меня её энергии (посетовав, что быстро источник таким способом не заполнить) и сделанных выводах. Он немного подумал и произнес:

— Я читал ваш отчёт о перерождении, при помощи которого вы попали в наш мир, и у меня сейчас возник вопрос. Получается, если ваши выводы верны, то, напитав источник, вы снова уйдете на перерождение в какой-нибудь неизвестный мир?

— Надеюсь, что так и будет, и я благодаря этому верну свои возможности, а когда вернусь, можно будет по-другому разговаривать хоть с американцами, хоть с инопланетянами.

— Интересно, — протянул Сталин. — А энергию вам только ваша жена может передавать или и другие люди со сверхъестественными способностями тоже?

«Интересный на самом деле вопрос, странно, что я раньше по этому поводу не заморочился», — подумал я про себя и ответил:

— Честно сказать, даже не думал в эту сторону, товарищ Сталин.

Тот улыбнулся в усы и сказал:

— А стоило бы. Нужно обязательно попробовать и, если получится, ускорить работу в этом направлении. — После паузы он добавил: — Сложно нам будет выстоять, если на нас навалятся со всех сторон.

На этом разговор сам собой затих, и дальше мы ехали молча, размышляя каждый о своём. Не знаю, о чем думал спутник, я пытался понять, можно ли как-то получать энергию от других людей, не привлекая к этому жену. Идея-то замечательная, да и Афродита как-то обмолвилась о ведьмах, значит, они точно есть. Не хочется мне рисковать здоровьем любимой, пропуская через неё энергию, особенно учитывая её беременность.

Состав участников совещания меня удивил. Два вождя, оба наркома, почему-то один Молотов и я.

Совещание началось не сразу после нашего прибытия, местный Сталин чуть припоздал, и это дало мне возможность мне пошептаться с женой, которая прибежала, узнав о моем появлении. Я рассказал ей об идее получать энергию при помощи других одаренных людей, и она неожиданно ответила, что может, наверное, научить кого-то передавать эту самую энергию, так что теоретически все возможно. Это её заявление меня обрадовало, и я подумал: «Ох, как бы вы, америкосики, не переиграли в этот раз сами себя».

Местный Сталин по прибытии сначала закрылся в кабинете и о чем-то долго разговаривал со своим двойником. Только спустя полчаса началось обсуждение темы, ради которой мы здесь собрались.

Формат встречи получился интересным. Местный Сталин коротко сообщил, о чем мы будем разговаривать, а потом предложил всем высказать свое мнение по данному вопросу. Попросил без стеснения озвучить даже самые бредовые и нереальные на первый взгляд идеи, как можно решить этот вопрос.

Я даже не удивился, когда он предложил первым высказаться мне, и у меня нашлось, что сказать.

Не знаю, что на меня нашло, может, от слов Насти, что она научит кого-нибудь передавать энергию, у меня поднялось настроение, или просьба Сталина высказывать даже бредовые идеи, но речь я закатил на славу.

Начал, понятно, с банальных вещей: как можно на время занять тех же американцев, слив кое-какую информацию японцам. Упомянул Манхэттенский проект и предложил форсировать разработку собственной ядерной бомбы, а под конец выдал и вовсе фантастическое предложение для запугивания западных партнеров.

Предложил ни много ни мало спросить, будут ли они рады, если в наш мир переберется все население Советского Союза из другого мира. Объяснить им, что в другом мире нам не составит труда договориться с немцами, что мы просто отдадим им территории безо всякой войны. Пусть задумаются, чем это может закончится и готовы ли они вести войну действительно на истощение и до победного конца. И самое главное: уверены ли они, что победят в этом противостоянии?

Надо было видеть глаза вождей, когда я сказал о передаче немцам территории, поэтому я поспешил добавить:

— Понятно, что никакие территории мы отдавать не будем, но припугнуть-то можно.

Сталин из другого мира закашлялся и задумчиво произнес:

— Такое и правда может напугать, но это можно упомянуть в совсем уж крайнем случае.

Наш Сталин, хмыкнув, добавил:

— Лучше бы обойтись без столь кардинальных мер, но если понадобится, мы не остановимся ни перед чем, и это нужно донести до этих «партнеров».

Последнее слово он буквально выплюнул из себя.

Дальше высказывались остальные собравшиеся, но ничего кардинального, вроде тому, что выдал я, не прозвучало. Итогом этого совещания стало решение пока тянуть время и все силы кинуть на работу в двух направлениях. Первое и главное — это подготовка к войне в другом мире. Просто после долгих дебатов идею с переселением людей одного из миров окончательно не отбросили и решили, что переселяться, если это всё-таки придётся делать, лучше в не разрушенную войной страну.

Второе, на чем решили сосредоточить максимум внимания, — это наполнение энергией моего источника. Всё-таки в случае успеха разговаривать уже можно будет совершенно на другом уровне.

Уже перед тем мы разошлись, местный Сталин неожиданно спросил:

— Интересно, а церковь не может помочь с этой энергией?

Понятно, что на этот вопрос ответа у присутствующих не нашлось, и он, повернувшись к своему Берии, добавил:

— Займись этим вопросом, Лаврентий, все отложи и займись.

Всё-таки когда государство участвует в каком-то деле, это не то же самое, чем когда ты действуешь в одиночку.

Я слегка потерялся от вала накативших событий, и это при том, что я даже краешком не касался идущих переговоров и не участвовал в продолжавшейся войне. Других заморочек хватало.

Оказывается, даже не учитывая в целом мир, только в нашей стране нашлась куча людей и вообще вариантов, как решить проблему с наполнением источника.

С удивлением мы с Настей выяснили, что благословение в храме и проклятие от ведьм или колдунов — это вполне себе энергия, которая впитывается моим источником как пересохшей губкой. Ни одного человека не нашлось, который смог бы просто поделиться своей энергией, а вот выкатить проклятье, добавив туда, как выражались эти одарённые, частичку силы — это запросто.

Самое прикольное, что на меня эти проклятия не действовали в принципе, зато пресловутую «силу» я впитывал на раз, притом в проклятиях этой силы, как выяснила Настя, было в разы больше, чем в благословениях.

Смешно, наверное, было смотреть со стороны, когда в здание театра свозили всех, кого только можно было найти из служителей церкви или староверов, ведьм, колдунов и колдуний. И особенно когда вся эта братия творила свои проклятия и благословения. Но мне было не до смеха. Целую неделю ничего не происходило, и я в какой-то момент начал думать, что все бесполезно, а потом…

Это было так, словно я увидел лучик света в абсолютной темноте. Скорее даже проблеск или короткая вспышка. Главное было вот что. Каким бы коротким ни был этот проблеск, но его хватило, чтобы я смог понять, что со мной происходит.

Как я и подозревал, на самом деле никакого разрушения источника и каналов не произошло, было подобие кокона, сотканного из чужой энергии, который напрочь блокировал мне, да и кому-либо другому осознанный доступ к источнику.

Не знаю, почему этот кокон без проблем пропускал энергию, притом в обе стороны, но перекачать её было возможно, и это помогло проломить эту созданную кем-то преграду.

Гадать, кто это сотворил, не пришлось, да и так было понятно. Едва я почувствовал изменения и не успел ещё все до конца осмыслить, как рядом появилась Афродита и вскрикнула:

— Ты что творишь? Замучаешься же потом чистить источник.

— Источник? — нарочито удивился я. — Зачем его чистить, он же разрушен?

Афродита запнулась и начала было говорить, что-то о моем же благе, но слушать я её не стал и тут же перебил:

— Афродита, я ведь тебе верил больше, чем себе. — Я выдержал небольшую паузу, внимательно глядя ей в глаза. — Зачем ты так со мной?

Она как-то тяжело вздохнула и произнесла:

— Я предупреждала, что это добром не закончится. Кокон тебе ставила не я, и вина на мне только в том, что я не стала тебе о нем рассказывать. Более того, я была против всего этого, но решение принял совет, и мне пришлось подчиниться.

— Афродита, — вновь перебил я её. — Сейчас мне уже неинтересно, кто там что принимал, потому что я больше никому не верю, я просто хочу понять: ради чего вы все это затеяли?

— Я не смогу тебе ответить на этот вопрос, мне запрещено.

— Можешь не отвечать, и так все понятно. Дело в том, что в одном мире не может быть двух ключей, да? Своего решили подготовить? Глупое решение, как по мне, могли бы просто договориться, но теперь смысла говорить об этом я не вижу.

В этот момент в разговор вмешалась стоявшая рядом со мной Настя, которая неожиданно вскрикнула:

— Афродита, зачем? — она напряглась и дрожащим голосом, уже обращаясь ко мне и оседая на пол, практически прошептала: — Она напитывает кокон энергией.

В следующее мгновение ее глаза закатились, и она потеряла сознание.

Я успел подхватить падающие тело жены и аккуратно положил её на пол, чувствуя, как внутри меня поднимается буря. Подняв глаза на Афродиту, я отметил краем сознания, что лицо у неё изменилось, казалось, что она вот-вот расплачется. Она, уловив мой взгляд, мгновенно исчезла, а вместо неё рядом со мной начали появляться её сородичи.

Я снова перевёл взгляд на жену, которая сильно побледнела. Глядя на неё, я вдруг полностью почувствовал свой источник, ощутил накатывающую ярость и успел отметить, что я, потеряв свои способности, до этого момента особо-то и не злился, по крайней мере, так сильно, как могу, когда близким грозит какая либо опасность.

Что было дальше, рассказать сложно, потому что все виделось будто сквозь туман. Миг, и я начинаю изо всех сил тянуть энергию из инопланетян, ещё миг, и ближайшие ко мне бесплотные существа лопаются как мыльные пузыри, оставляя после себя ярчайшие обжигающие искорки. Ещё мгновение, и я, не обращая внимания на боль, начинаю тянуть энергию этих искр и слышу какой-то далёкий голос, который, надрываясь, умоляет:

— Остановись. Не делай этого, остановись, пожалуйста…

Продолжая тянуть энергию, я прохрипел:

— Остановиться? Да я вас за жену уничтожу всех без исключения!

— С твоей женой все в порядке, остановись же ты, пока не поздно.

Я перевёл взгляд на Настю и заметил, что у нее правда чуть порозовели щеки, и она действительно начала приходить в себя. Одновременно я вдруг понял, что обращается ко мне Арес из другого мира, не местный. Я удивился, на миг завис и решил всё-таки поговорить, прекратив откачку энергии. Да, я просто понял вдруг, что никуда теперь эти инопланетяне от меня не денутся. Странно прозвучит, но я в одночасье осознал, что они мне не противники, и я действительно при желании смогу пободаться с ними даже не на равных, я могу уничтожать их как диких зверей.

Понаблюдав, как улетают слегка потускневшие искорки, и отметив краем, что в этот раз Арес уже не выглядит таким высокомерным и холодным, я прохрипел:

— Говори…