Игра не для слабых: Загадка башни

Глава 10 «Командирская ноша»

— Не слишком легко мы согласились на эту авантюру? — поинтересовалась Айлин, расчёсывая волосы небольшим костяным гребнем. Девушка сидела на небольшой табуреточке перед грубой деревянной тумбочкой, на которой расположилась масляная лампадка и небольшое зеркало, — В конце-концов мы ведь даже не знаем, действительно ли нам не вредит та энергия, что хлещет из башни. Может, мы, как демоны, наоборот, более восприимчивы к ней, чем обычные люди.

— Слишком много интересов сходятся в этой точке, — хмыкнул я, уселся за небольшой круглый столик и окинул нашу комнату взглядом. Вкратце её можно было описать, как небольшая, но довольно уютная каморка. Несколько масляных лампадок, развешанных по стенам, пара крепких стульев, круглый столик, на котором расположились глиняный кувшин и три кружки. Две тумбочки, один большой комод и внушительных размеров двуспальная кровать. За неё надо бы сказать генералу отдельное спасибо.

— Например? — Айлин встала, едва заметно покачивая бёдрами, подошла к окну и настежь распахнула ставни, впустив внутрь вихрь свежего ночного воздуха. Лунный свет, ворвавшийся следом на несколько мгновений, выхватил из полумрака её силуэт, и я невольно залюбовался его плавными, волнующими изгибами. Её планы на вечер нравились мне всё больше.

— Э-э-й! — напомнила о вопросе девушка, возвращаясь обратно к тумбочке, — Ты там что-то увидел?

— Угу, — ухмыльнулся я, — Прекрасный вид, открывающийся из нашего окна.

— Ты им ещё успеешь налюбоваться во всей красе, когда отпустим ребят спать. — улыбнулась она, стрельнув в мою сторону игривым взглядом, — А теперь всё же… Что за интересы?

— Епископ, — коротко бросил я, — Его адепты прибыли сюда и хотят добраться до башни. До башни, в которой могут быть ответы на вопрос, что именно мы по его приказу доставили в столицу. А кроме того, могут быть чертежи или второй экземпляр этой «железной девы».

— Ты не хочешь, чтобы она попала в чужие руки? — поинтересовалась девушка, раскладывая по тумбочке какие-то безделушки из своей поясной сумки. Я невольно покачал головой.

— Чтобы она вообще не попала в чьи-либо руки. Ни она, ни та дрянь, что превратила это место в… — я на мгновение замялся, — проклятое.

Пояснять, что такое сталкер, зона, аномалии и вообще вот это вот всё, мне сейчас откровенно не хотелось. Тем более, я так и не понял, откуда в моей памяти вообще взялись такие познания. Не то, чтобы я был им не рад — в ближайшем будущем они могут сыграть нам добрую службу, но всё-таки хотелось бы знать, кто и зачем напихал такое в мою базу знаний.

— Наверное, ты прав, — согласилась девушка, доставая румяно, — Тем более, если церковники сумеют такую силу приручить. Они ж тогда совсем с катушек слетят.

— Это пока за ней охотятся только церковники, — хмыкнул я, — Просто потому, что у Альрейна оказались самые длинные руки. Ты представь, что тут начнётся, когда про неё пронюхают вольные странники, волки, эти непонятные херы в серых плащах, что пытались нас убить. В конце концов даже к королевским силам может подойти подкрепление с приказом, взять под контроль, разобрать башню по кирпичику и вывезти всё, что внутри. Боюсь, при любом из этих раскладов мир знатно хлебнёт горя. Похлеще, чем при любой войне или эпидемии.

— Альтруизм? — в голосе девушки послышались скептические нотки, — Честно говоря, на нас это не похоже.

— Скорее дальновидный прагматизм, — парировал я, — Нам, как-никак ещё в этом мире жить. Если очень сильно повезёт — то жить довольно долго. Если повезёт меньше — то в нём окажутся наши последующие итерации. В любом случае слишком велик риск столкнуться с последствиями. К тому же… — я специально выдержал паузу, чтобы привлечь внимание девушки. Она отложила румяно в сторону и посмотрела на меня, — Мы сами можем наложить лапу на сокровища башни. Часть продать, неплохо на этом заработав, а наиболее полезные оставим себе.

— Вот это уже другой разговор, — хмыкнула Айлин, поправляя слегка растрепавшиеся волосы, — Только давай договоримся — без ненужного риска. Если поймём, что риск слишком велик, то развернёмся и просто уйдём, хорошо?

— Хорошо, то, может, и хорошо, — я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, — Но обычно мы это начинаем понимать, когда уже сидим по уши в дерьме. Так что, можно попытаться.

— Значит, хотя бы попытаемся, — в голосе девушки послышалась лёгкая улыбка. Затем стук каблуков по доскам деревянного пола. Щёки коснулось её горячее дыхание. А в следующий момент и мягкие губы.

Я открыл глаза, встал, осторожно обнял девушку за талию и притянул к себе. На мгновение замер, а затем наклонился вперёд и нашёл её губы своими. Мир застыл на несколько бесконечно долгих секунд.

— А то в щёку — это как-то несерьёзно, — улыбнулся я, чуть отстранившись. Девушка улыбнулась в ответ. Ещё немного помолчала и, наконец, бросила

— Ну, пойдём что ли. А то ребята подумают, что мы тут уже к «сладкому» перешли, забыв про военный совет.

— Пойдём.

В коридоре второго этажа бараков уже было пусто. Лишь несколько масляных лампадок, расположившихся между массивными деревянными дверьми, изредка плевались искрами, с трудом разгоняя сгустившийся мрак. Должно быть, все «офицеры» уже привели себя в порядок и успели спуститься на первый этаж. Туда, где расположились остальные солдаты.

Командованию отряда в этом плане повезло чуть больше. Им, каждому, удалось выделить по отдельной комнате. Остальным парням пришлось же расположиться в общем бараке. Впрочем, они всё равно не сильно жаловались. После сна на земле или трясущихся фургонов и набитая соломой кровать покажется роскошью.

Бойцы барона и вовсе расквартировались в отдельном здании. Им выделили бывший гостевой домик, а сам Байран занял комнату в центральной части донжона. Куда подевался сир «Пенёк» я так и не понял. Мне он на глаза не попадался с той самой злополучной поляны, где мы схлестнулись с нежитью. Впрочем, даже если этот говнюк успел отдать богам душу, плакать я по нему всё равно не собирался.

Первый этаж тоже делился на две комнаты. В одной располагались кровати, в другой — очаг, длинный стол и с дюжину грубо отёсанных, но крепких стульев. Там то как раз и собралось командование отряда.

Тур и Вернон о чём-то тихо переговаривались, то и дело поглядывая в нашу с Айлин сторону. Бернард сидел и с задумчивым видом раскуривал трубку, казалось бы, не обращая внимания на происходящее вокруг. Рядом с ним сидела Исгрид. Бывшая священница в последнее время редко отходила от сержанта. Болек опять копался в своём увесистом гроссбухе, подслеповато щурясь. Возраст старика брал своё, хотя как квартирмейстер он хорошо справлялся со своими обязанностями. Алфрид налегал на кувшин. Кузнеца, как обычно, мучил жёсткий сушняк. Когда он, будучи всё время пьяным, успевал чинить нам снаряжение, оставалось загадкой для всех, но работал засранец исправно, так что к его пристрастию никто особо не придирался. Роберт что-то тихо насвистывал себе под нос — должно быть, сочинял мотив к какой-нибудь новой песне. В последнее время бард снова углубился в творчество. Сказывалась небольшая численность женщин в отряде, с каждой из которых он уже или успел, или хотя бы попытался. Родрик — тот самый учёный, присоединившийся к отряду в столице, сидел и ковырялся в какой-то металлической коробочке. Наверняка одно из новых изобретений. Его фонари с направленным лучом света здорово помогли нам в катакомбах.

За столом сидел ещё один человек, пожелавший присутствовать на нашем собрании. Барон расположился с противоположного его края. На первый взгляд казалось, что он дремал, но если немного приглядеться, то становилось понятно, что он внимательно следил за всеми из-за полуопущенных век.

— Начнём, пожалуй, — нарочито громко сказал я, садясь за стол. Айлин заняла стул рядом, — Болек, что у нас по деньгам на данный момент?

— Так… — старик начал перелистывать страницы своего гроссбуха. В воздухе повисла неловкая тишина, — Одиннадцать серебра, одна бронза, две меди…

— Всё-всё, достаточно. Мелочёвка меня не интересует, — оборвал его я, — Говоря проще, довольно много, если не тратить на пустяки. Бернард?

— Шестьдесят человек в строю. Восемь лечатся. Один наверняка останется калекой, хотя наши временные попутчики над ним и работают. — коротко отрапортовал сержант, — Тридцать четыре в первой линии и двадцать шесть во второй. Если не считать женского взвода, конечно.

— Понятно, — кивнул я, — Боюсь, два последних боя наглядно показали, что нам нужно внести коррективы в построение и существенно увеличить численность солдат. Нужна ещё одна линия, вооружённая длинным древковым оружием. Стрелков отодвинем в третий ряд, а этих ребят поставим сразу за первой линией. Роберт…

Бард даже не повернул головы в мою сторону. Сидел и продолжал что-то насвистывать себе под нос, погруженный в свои мысли. Ну ёп твою мать, у нас сегодня гости, а ты засранец, решил меня опозорить.

Я ухмыльнулся, затем демонстративно размахнулся и со всей силы грохнул кулаком по столу. Стоявший рядом глиняный кувшин подпрыгнул. Послышался тихий всплеск воды. Гулкое эхо удара отразилось от стен и растворилось в сгустившейся тишине.

— Извини, о своём задумался, — спешно ответил бард, — Так о чём это мы?

— О том, что завтра ты возьмёшь несколько крепких ребят себе в сопровождение и пойдёшь в деревню. Оценишь, насколько там можно вообще развернуть вербовочную кампанию. Судя по тому, что рассказал нам генерал, всякого рода авантюристов, умеющих держать в руках оружие, среди местных, должно быть, в избытке, — я выдержал небольшую паузу и добавил, — В этот раз людей нужно много. Тридцать, а то и сорок человек.

— Сомневаюсь, что в этой деревеньке я смогу найти столько, — покачал головой бард, — Их и в городах-то собирать было непросто, а тут какое-то захолустье.

— Из которого ты постараешься выжать максимум, — оборвал дискуссию я, — Тур, Алфрид. Новых людей нужно будет вооружить. С древками для оружия вы, полагаю, справитесь и сами.

— Справимся, — кивнул здоровяк, — Ты только с десяток ребят в ближайший лес отправь, на заготовки, а я уж обработаю то, что они нарубят.

— Хорошо, — кивнул я, — Алфрид, за навершиями для пик и гвизарм обратись к кастеляйну крепости. Мы сегодня немало этого добра привезли с поля боя. Оно, конечно, уже тронуто ржой, но, думаю, ты сможешь привести это дело в порядок.

— Что-нибудь… — кузнец шумно выдохнул и приложился прямо к глиняному кувшину с водой, — Придумаю.

— Хорошо. Но оружия недостаточно. Новобранцам нужна броня, шлемы и отличительные знаки. Значит, перед тем как приступать к основной работе, оба берёте ноги в руки и идёте сначала к кастеляйну, узнавать, нет ли у них лишних припасов, а ежели таких не обнаружится — в деревню. Авось местный кузнец согласится нам что-нибудь продать из своих запасов.

— Стесняюсь спросить, — прогудел здоровяк, — А этот самый кастеляйн нас нахер не пошлёт? С порога?

— Вообще-то мы их здорово выручили, так что не должен, — покачал головой я, — Но если пошлёт, я переговорю с генералом и постараюсь выбить помощь из него. Как закончите с вооружением, займитесь нашим обозам. Телегам нужен ремонт, да и некоторым лошадям не помешало бы сменить подковы. Ладно, дел ещё много, не будем на этом задерживаться. Айлин, как обстановка в женском «взводе»?

— Девочки немного попривыкли к своей новой роли, — задумчиво протянула девушка, — И, по крайней мере, перестали воспринимать меня так уж в штыки. Должно быть, начали бояться, после случая с тем алерайцем.

— Уже прогресс. Боятся, значит, уважают, — подбодрил её я, — Но давай ближе к сути. Как проходят тренировки.

— Без энтузиазма, — покачала головой девушка, — Они ещё не привыкли к новой роли, да и оружие даётся им непросто. Кроме того, нам не хватает болтов для стрельбы. С кликновым у нас пока не очень идёт, так что я решила сделать упор именно на арбалеты.

— Алфрид — выдели им столько, сколько потребуется, — кивнул я кузнецу, — У нас в арсеналах этого добра достаточно. Тур — на тебе мишени для стрельбы. Бернард, с тебя опытный десятник, который поможет наладить муштру в подразделении.

Все трое молча кивнули.

— Вернон…

— Мы неплохо издержались по травам и припаркам, — отрапортовал лекарь, — Но думаю у кастеляйна найдётся чем пополнить наши запасы.

— Хорошо. Не забудь также докупить ягоды подкаменника, — добавил я, — Меня не очень прельщает перспектива, когда весь женский взвод резко обрюхатится и не сможет держать в руках оружие.

Я на мгновение приложился к кружке. Нужно было промочить горло и немного собраться с мыслями. С лёгкой частью разговора было покончено. Бытовые вопросы решены, указания розданы. Теперь предстояло перейти к самому неприятному.

— Дезертир, — бросил я. Над столом повисла тяжёлая тишина. Все взгляды обратились в мою сторону, — В последнем бою один из наших солдат струсил и попытался бежать с поля боя. Своей трусостью он чуть было не обвалил весь строй. Пока что я слушаю ваши предложения. Что будем с ним делать?

Воцарилось напряженное молчание. Никто не решался взять первое слово. По крайней мере, мне так показалось на несколько мгновений. Потом послышался голос сержанта.

— Тут вариантов быть не может. Казнить. На глазах у всех, — отрезал Бернард.

— Не слишком ли это круто? — прогудел Тур, — У парня был всего второй бой. Да и противник такой, что я сам чуть было в портки не наложил, когда его увидел. Как по мне, так ежели он на поле боя не годится, то пусть идёт ко мне в подмастерья. Или к Алфриду. Всё больше пользы будет, чем от трупа.

— Мне… ик… не помешал бы подмастерье, — пробубнил себе под нос кузнец.

— Ага, чтобы ты смог ещё больше пить и меньше работать, — не удержался от подколки Роберт.

Алфрид хотел было огрызнуться в ответ, но я в этот момент снова размахнулся и со всей силы грохнул кулаком по столу.

— Тишина на собрании! — рявкнул я, — Мы тут не ваши остроты собрались слушать, а мнение о судьбе дезертира. Трое высказались. Остальные что думают?

— Перевести его в подмастерья слишком мягко, — сказала Айлин, — Это даже не наказание, а форма поощрения. Получать жалование не за то, что рискуешь своей жопой на переднем крае, а за выполнение мелких поручений в тылу. Казнить — это тоже перегиб, но выгнать его стоит. Нам такие бойцы просто не нужны.

— Я согласен, — кивнул Роберт, — Выгнать его, да и дело с концом. А на его место подыскать кого-нибудь более толкового.

— Вернон? — я посмотрел на лекаря. Тот бросил короткий взгляд на меня. Затем задумчиво почесал трёхдневную щетину.

— Я воздержусь, — наконец выдал он, — Я тут чтобы лечить людей, а не решать их судьбы.

— Я тоже, — кивнул Родрик, — Я человек не военный, поэтому положусь на мнение более опытных товарищей. Хотя выгнать, мне кажется, более здравой идеей, чем оставить в качестве подмастерья.

На мгновение мне показалось, что дискуссия окончена и пришло время принимать решение, но тут со своего места вновь поднялся Бернард. Упёрся кулаками в крышку стола и обвёл собравшихся тяжёлым взглядом.

— Вы все не правы, — сказал сержант, — Ни изгнание, ни роль подмастерья не могут быть достаточным наказанием для такого проступка. Он обосрался прямо на поле боя. Бросил своих товарищей. И попытался сбежать, решив, что так он сохранит свою жизнь. Да, ситуация была непростая. Да, враг был страшен. Да, у парня всего второй бой. Но напрягите свою черепушку хоть немного и подумайте вот о чём. Если мы сейчас его пощадим, то сколько в следующий раз драпанёт с поля боя, решив, что бегством они вернее сохранят себе жизнь? Двое? Трое? Пятеро? Их тоже надо будет просто выгнать? — он замолчал, внимательно наблюдая за реакцией собравшихся. Все слушали сержанта, но судя по напрягшимся лицам Тура, Алфрида, Роберта и Айлин, далеко не все были довольны услышанным.

— Если хотя бы раз позволить подобное. Если не поставить солдат перед выбором — или ты выгрызаешь свою жизнь у врагов или сдохнешь, то на отряде очень быстро можно будет поставить крест, — продолжал тем временем сержант, — Сегодня с поля боя сбежал один. Завтра трое. Послезавтра половина отряда. Потому что враг может тебя убить. А бегство — нет. Так вот, бегство должно убивать. Жестоко и гарантированно. Любого. Без исключений, соплей и скидок.

— Я не согласна, — покачала головой Айлин, — Убить его? Он же не враг. Он солдат. Просто хреновый солдат. Казнить его, всё равно что убивать сапожника, который плохо подбил тебе каблук. Ему не нужно платить. Его не нужно нанимать. Его можно обругать, пнуть или послать нахер. На худой конец — всыпать с десяток плетей. Но я считаю, изгнание из отряда с позором — довольно жестокое наказание. По той простой причине, что он просто не найдёт ещё один такой же отряд.

— Поддерживаю, — кивнул Роберт, — Мы всё-таки в палачи не нанимались. Кроме того, на людей это тоже повлияет не лучшим образом. Резать врагов — одно дело. Но убивать своего… Многие этого не поймут. И начнут боятся. Боятся своих же. А потом начнут исчезать по ночам, естественно, не прощаясь.

— Он перестал быть своим, когда решил сбежать, — отрезал сержант, — Он предал нас. А значит, должен умереть.

— Парень струсил, а не предал, — прогудел Тур, — Это разные вещи. Трусость, конечно, недуг позорный, но если так разобраться, много ли людей поступили бы иначе на его месте? Ещё вчера он был обычным кметом, а сегодня сражается с ордой мёртвых тварей, которая прёт на тебя, не обращая внимания на увечья и раны.

— Немногие, — поддакнул Роберт, — Большинство бы сбежало и было бы по-своему право. Мертвецов вдвое больше, чем живых. Строй уже почти рухнул. Люди измотаны до предела. А вы по-прежнему не знаете, смог ли добраться гонец до основной части отряда и придёт ли подмога. Ситуация была почти безнадёжной.

Сержант ничего не ответил. Прошептал лишь одно слово: «Долбоёбы». Уселся обратно на место и скрестил на груди руки, выжидающе уставившись на меня. Остальные тоже притихли, обратив взгляды в мою сторону. Все ждали моего решения.

Мда уж… Дерьмо. И ведь жалко парня. Ещё полгода назад я и сам в такой ситуации драпанул бы так, что только пятки сверкали. Тут Тур прав. Вот только при вступлении в отряд, да и много раз после было сказано: бегство — смерть. И если сейчас его пощадить, то дерьмо, получается, цена моему слову. Роберт тоже прав. Такой подход поймут не все. Вот только от такой «пены» лучше избавиться прямо сейчас, чем потом сильно удивиться на поле боя. По всему выходит, что прав Бернард. Решение в сложившихся обстоятельствах дерьмовое, жестокое, но единственно верное. Зараза. Не так, я, конечно, себе всё это представлял. Но, раз уж назвался командиром…

Я ещё раз промочил горло. Поставил старую дубовую кружку обратно на стол. И, наконец, нарушил затянувшееся молчание.

— Полагаю, все высказались. И подавляющее большинство за то, чтобы оставить его в живых. Изгнать или оставить в роли подмастерья — это уже детали.

Над столом послышались одобрительные шепотки. Тур и Алфрид переглянулись. Губы Роберта тронула лёгкая улыбка. Сержант нахмурился. И только Айлин осталась сидеть напряжённой. Девушка всё же знала меня чуть лучше прочих, и уже, вероятно, догадывалась, что произойдёт дальше.

— А теперь послушайте, что я вам скажу. Сержант прав. Да, мы не палачи. Да, мы не убиваем сапожников за плохо сшитые сапоги. Но сбежав с поля боя, этот солдат подписал приговор десятку своих товарищей. Мне, Бернарду и всем, кто стоял с ним рядом. Попытался продать нас, разменяв наши жизни на свою. И это вы говорите, не предательство? Тогда что это?

Вновь над столом повисла тишина. Я намеренно сделал паузу, чтобы дать всем собравшимся немного времени обдумать сказанное. Наполнил свою кружку и снова обвёл всех взглядом. Сержант едва заметно ухмылялся. Алфрид продолжал опустошать кувшин. Сушняк кузнеца волновал куда больше, чем судьба дезертира. Айлин заметно напряглась. Сидела, вцепившись в край стола до побелевших костяшек пальцев и пристально смотрела на меня. Девушка явно разрывалась между желанием высказать своё мнение и нежеланием оспаривать мой авторитет. М-да уж. Не таких слов она от меня ожидала. Хотя в глубине души наверняка догадывалась, что именно к этому всё придёт. Тур смотрел в стол. Возразить здоровяку было нечего, хоть он и не был согласен со сказанным. Вернон и Родрик оставались внешне спокойными. Похоже, оба и впрямь решили, что лучше положиться на мнение более сведущих в таких вопросах людей. И только Роберт пристально оглядывал всех собравшихся, ища поддержку, но пока не решаясь возразить мне открыто.

— Я был там. Я видел, как его паника, словно болезнь начала передаваться остальным солдатам. Как они дрогнули и чуть было сами не побросали оружие, стоило ему побежать. В следующий раз сержант может и не успеть. Или желающих сделать ноги окажется слишком много. И тогда на наших руках окажется кровь не одного казнённого, а трёх-четырёх десятков трупов. А быть может, нас и самих будет расклёвывать вороньё. Просто потому, что мы сегодня решили смалодушничать. Проявить милосердие, тогда, когда требовалось проявить жёсткость и сделать то, что сделать нужно, — я выдохнул и позволил себе взять небольшую паузу. Все продолжали внимательно меня слушать, не перебивая и не встревая. Удалось ли мне до них достучаться? Или я всё-таки потеряю в их глазах несколько очков уважения? Сколько из них останется в отряде, когда мы и эту грань переступим? Хрен их знает. Да и не имеет это большого значения. У этой дилеммы есть лишь одно верное решение. И я его уже сделал.

— Но этого не будет, — продолжил я, — Дезертира казнят завтра на рассвете, перед всем строем.

— В таком случае… — голос Болека звучал немного неуверенно, — Следует решить, кто станет палачом.

— Нужен кто-то сильный. Чтоб кончил дело одним ударом, — мрачно бросил Роберт, недвусмысленно смотря на Тура, — Раз уж без крови не обойтись, то негоже человека мучить.

— Нет уж, таким дерьмом занимайтесь без меня, — возразил здоровяк, — Бернард предложил — ему и рубить. Тем более, он сам мечом горазд махать.

Я снова ударил кулаком по столу, прервав едва зародившуюся дискуссию.

— Это сделаю я. Как вы верно заметили, никто из вас в палачи не нанимался. А кроме того, я вынес этот приговор. Мне и приводить его в исполнение. На этом собрание закончено. Постарайтесь сегодня отдохнуть. Завтра нас ждёт немало работы.

Командование отряда начало понемногу расходится. Первым поднялся Тур. Не сказав ни слова, он протопал к лестнице, ведущей на второй этаж и, скрылся из виду. За ним почти сразу же последовал Вернон. Болек захлопнул свой гроссбух и тяжёлой, шаркающей походкой тоже направился восвояси. Родрик догнал его и взял у старика увесистую книгу. Иногда в нашем «учёном» просыпалась натура альтруиста. Алфрид решил остаться. Кузнец просто подался вперёд, положил голову на руки и почти мгновенно захрапел.

Немного задержался и Роберт. Несколько минут бард сидел, что-то выискивая на дне своей кружки. Затем смерил меня долгим, задумчивым взглядом, в котором причудливым образом смешались непонимание, осуждение и страх. Тяжело вздохнул и вышел на улицу.

— А ведь мне на секунду даже показалось, что ты поддашься на их уговоры, — ухмыльнулся Бернард.

Я бросил усталый взгляд в его сторону. Немного помолчал. А затем всё же ответил.

— Вспомни тех пьянчуг, что ты нашёл в ратуше пригородов Деммерворта. Тогда так было нужно. Сейчас — тоже нужно. Хоть я от этого решения и не в восторге.

Сержант покачал головой.

— Одно дело — зарезать двух выпивох. И совсем другое — своими руками казнить того, с кем ты недавно делил хлеб.

— Я понимаю.

— В таком случае я рад, что мы не ошиблись с выбором командира, — резюмировал Бернард, поднимаясь из-за стола. Исгрид, так и не проронившая за вечер ни слова, тут же увязалась за ним.

— Ну, ребятки, было занимательно, но и мне пора честь знать, — улыбнулся барон, отодвигая стул. У выхода он задержался и бросил на меня короткий, задумчивый взгляд. Многозначительно ухмыльнулся, скрипнул тяжёлой дубовой дверью и скрылся в прохладном ночном сумраке.

За столом остались только храпящий во всю глотку Алфрид и Айлин. Девушка немного помолчала, а затем придвинулась поближе.

— Не могу сказать, что согласна с твоим решением, — сказала она, — Но, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я тоже очень на это надеюсь, — ответил я, мысленно ставя в голове очередную зарубку. Ещё одна ступень осталась позади. Ступень лестницы, ведущей куда-то во мрак. Мне, конечно, доводилось уже убивать людей. И немало. Но до сих пор это были враги. А завтра предстоит казнить своего. И я сам на это подписался.

— Ты не обязан, если не хочешь, — Айлин осторожно тронула меня за руку. Заглянула в глаза. В её взгляде читалось… сожаление? О сделанном выборе? Или о том, что она не может разделить со мной его тяжесть? Хрен его разберёт.

— Боюсь, что обязан. Такова командирская ноша, — покачал головой я. Немного помолчал и добавил, — Но давай не будем об этом. У нас ещё целый вечер остался. У тебя есть какие-то планы?

— Конечно, — улыбнулась девушка, — Баня недавно освободилась. Самое время нам её занять.

— Вместе?

— Естественно, — безапелляционно отрезала она, — Во-первых, тебя в таком состоянии нельзя отпускать туда одного. Ещё чего доброго, голова закружится, висок встретится с углом лавки и поминай как звали. А во-вторых, мне было бы очень приятно, если бы кто-нибудь потёр мне спинку. Не думаю, что ты будешь в восторге, если я попрошу об этом Алфрида.

— Не буду, — хмыкнул я, доставая из сумки небольшой свёрток с сушёными ягодами подкаменника. Чем именно мне предстояло чесать ей спинку, догадаться было нетрудно, — Но ты можешь попытаться. Чисто из спортивного интереса.

— Пожалуй, воздержусь от столь щедрого предложения, — хмыкнула Айлин, — Так, и мне одну дай. Нам ведь не нужны сюрпризы?

Я невольно улыбнулся, раскусил горькую ягоду и сказал.

— Нет уж, сюрпризы нам точно не нужны.