Академия «505». Крах Ремали. Часть 1

Глава 7

Can you help the hopeless?

Well, I'm begging on my knees

Can you save my bastard soul?

Will you wait for me?[3]

Текст песни Bring Me The Horizon – Can You Feel My Heart

Последнее, что я хотел делать после незабываемой ночи с Ксивер, это разговаривать с ее матерью. Однако судьба – чертова шутница, потому что год назад я даже подумать не мог, что влюблюсь в дочь Карателей, после чего стану их заложником.

Ну вот, я это сказал.

Я влюбился в Ксивер Зальцри.

И это произошло не из-за того, что она подарила мне самый сильный оргазм в жизни менее пары часов назад. Не из-за того, какой дикой и ненасытной стала, почувствовав надо мной власть. И даже не из-за того, как постанывала мне на ухо, трахая мой член так сильно, будто делала это в последний раз.

Я влюбился в Ксивер задолго до этого.

В ее глаза цвета океана, распахнутые от ярости, желания или страха – неважно. Они всегда были такими живыми, что заставляло жить и меня. Ее теплые пальцы, которые поглаживали мои волосы во время эксперимента, когда она думала, что я сплю. Ее острый язык, который ставил меня на место в академии. Я раздражался, но тайно наслаждался этим. Ее редкий, но звонкий смех. Ее слезы.

Ее всё.

Я любил Ксивер так же сильно, как судьба не любила меня.

– Как я понимаю, ты не собираешься отвечать на мои вопросы, Кай Алькастер?

– Правильно понимаете.

Джульетта Зальцри так сильно напоминала мне свою дочь, что я с легкостью различил на ее лице недовольство. Губы поджались, а глаза сузились до маленьких щелочек.

– Не поймите меня неправильно, – протянул я ровным тоном, – но вы заковали меня в цепи и водите по штаб-квартире Карателей в наручниках под конвоем из десяти человек. Как можно догадаться, я не особо доверяю вам, Джульетта, но готов провести мирные переговоры как наследник и будущий правитель Альтинга.

Я блеснул дипломатичной улыбкой.

Моя будущая теща лишь презрительно фыркнула.

– Великий ты правитель, раз еще до вступления на должность попал в заложники ко врагам. – Сидя напротив за массивным столом, она окинула меня насмешливым взглядом. – Цепи хоть не давят?

– Какие?

Задумавшись, я пошевелил руками за спиной, и по комнате прокатился звук упавших на бетонный пол цепей.

Я помахал ей двумя пальцами.

– Эти?

Джульетта скрипнула зубами от гнева.

Она от меня без ума!

– Моя позиция ясна, Кай. Передай мне всю информацию об Альтинге и планах Трионы, взамен на что я ослаблю твое наказание. Только ради своей дочери, потому что знаю, – она скривила губы, – какие чувства Ксивер к тебе испытывает.

Я подавил мурлыканье.

Значит, она тоже меня любит.

– Наказание за что, позвольте спросить? – вкрадчиво поинтересовался, заставив себя забыть на пару минут о Ксивер, хотя это было невозможно. – Если вы запамятовали, я повторю еще раз. Должность верховного правителя Альтинга принадлежит мне по праву. Народ будет подчиняться мне, а не вам. По собственному желанию, а не потому что я их заставлю. Да, вы лидируете движением Карателей, но остальной мир – это простые люди, которым я помогал на протяжении многих лет, пока этого не делал мой отец. И они знают об этом, Джульетта. И они будут на моей стороне, а не на вашей.

– Ты незаконный наследник.

– Ни в одном документе не говорится, что наследник должен быть кровным.

Джульетта удивленно нахмурилась.

– Ты лжешь.

– Отец не хотел, чтобы правление перешло в руки Лиры, – горло сжалось, как только с губ сорвалось ее имя, – поэтому прописал возможность вступления в Альтинг приемного ребенка. Вы ничего с этим не сделаете, Джульетта. Он вырастил из меня правителя, и я стану им, хотите вы того или нет.

Я был рожден ради этого.

Я рос ради этого.

Правление.

Возможно, если бы моим отцом был не Джонатан Алькастер, всё вышло бы иначе. Может, я и стал его копией, но нас всегда кое-что отличало.

Я хотел помогать.

Хотел помогать людям, которых он морально убивал многие годы. Хотел заново отстроить города и найти способ вернуть теплое, а не холодное солнце. Я искренне надеялся сделать так, чтобы в будущем в Исландии и других кластерах росло много деревьев, а леса заполоняли животные.

И я прилагал усилия, даже когда мало на что мог повлиять.

Народ знал меня. Ремалийцы знали меня, именно поэтому во время обращения на площади приложили сжатый кулак к сердцу. Никто их не заставлял: они верили и, что самое главное, доверяли мне.

– Ты говоришь, что специально сбежал от Трионы и не собирался вставать на ее сторону, – всё тем же тоном продолжила Джульетта. – Почему я должна верить тебе?

Положив локти на стол, я придвинулся ближе. Двое сокрушителей, стоящие у входа в кабинет, тут же сделали шаг в нашу сторону, но Джульетта остановила их взмахом руки.

Я посмотрел ей в глаза и твердо прошептал:

– Потому что она сделала больно вашей дочери, а такие люди долго не живут. Будь моя воля, я бы заставил страдать и вас с Исайей, ведь именно вы положили начало ее бесконтрольным срывам. Я видел, что происходило с ней в Круачейне. Скажите спасибо, что она выбралась из этого состояния. Сама.

Это правда.

Возможно, если бы не встреча с Ксивер, я бы служил сейчас Марлоу и радовался жизни. Бесконечные светские вечера, красивые женщины, море денег. Я бы стал правителем, и мне было бы плевать, что на самом деле происходит под домом Альтинга.

Но посмотрите, где мы находимся.

В штаб-квартире, блядь, Карателей.

Однако Ксивер – не единственная причина моего выбора. При воспоминании о светлых клубничных волосах и ясных глазах мне стало так больно, будто сердце вырвали из груди, а затем вшили его обратно.

Руки сжались в кулаки, но я мгновенно взял эмоции под контроль, чтобы Джульетта не заметила моей реакции.

Я не мог дышать, когда думал о ней.

Мое маленькое потухшее солнце.

Моя Лира.

– Я знаю, что ты любишь мою дочь, – вздохнула Джульетта, и на смену недовольству в ее голосе пришло смирение. – Видела, как ты смотрел на нее, когда вы пересеклись в коридоре.

Пожалуй, не стоило упоминать, что я смотрел на ее дочь так, будто трахал всё утро. Ксивер ушла за пару минут до того, как в камеру ворвались несколько командиров и отвели меня к Джульетте. Когда мы столкнулись перед кабинетом, в уголке ее губ всё еще виднелась капля моей спермы.

Боже, прости меня за то, что думаю об этом, сидя перед ее матерью.

– Я дам тебе возможность поговорить с ними, – устало сказала Джульетта, откинувшись на спинку стула. – Но при двух условиях.

– Каких же?

– Полагаю, ты хочешь поделиться с ними информацией, которую я пытаюсь из тебя вытащить. — В точку. – Поэтому как только поделишься ей со своими людьми, то придешь ко мне и повторишь всё сказанное. Иначе я найду способ заковать тебя в такие кандалы, которые ты точно не снимешь с помощью эфира.

– Во-первых, они мои друзья, а не мои люди. Во-вторых, мне нравится, какая вы жестокая женщина.

– У меня есть муж.

– А у меня скоро будет жена. И?

Джульетта поперхнулась воздухом, а затем так громко рассмеялась, что я приподнял от удивления брови.

– Я не шутил.

Она словно поняла, что рассмеялась над словами своего «врага», поэтому тут же накрыла рот ладонью. Да уж, эта женщина немного… необычная.

Пока Джульетта отдавала приказы охраняющим меня Карателям, я задумался.

Изначально я планировал действовать самостоятельно, но понял, что не могу оставить без объяснений Роксанию и Сиеру. Они должны узнать то, что узнал я. Захотят ли помогать мне – их дело. Заставлять или останавливать я никого не собирался.

Но Джульетта и Каратели…

Это слишком опасно.

Женщина передо мной непосредственно связана с тем, через что пришлось пройти Лире. Она наложила кровавый след на ее историю так же, как это сделал Джонатан. Но если отбросить жажду возмездия, мне могла понадобиться их помощь. Если, конечно, Каратели не решат убить меня раньше.

Хотя наивно полагать, что кто-то может сделать это.

– Хорошо. Я расскажу вам.

Джульетта долго смотрела на меня, словно раздумывая над чем-то.

– Ступай. Тебя отведут к Роксании, – кивнула она, опустив взгляд к моим свободным рукам. – И будь добр: хотя бы сделай вид, что тебя сдерживают наручники.

***

Как только я вышел из кабинета в тех самых наручниках, которые мог снять за две секунды, меня встретил полюбившийся конвой из десяти человек и… Ксивер. Что она здесь делала? Неужели подслушивала?

Ксивер следовала за нами по переходам города, пока каждый Каратель считал должным оглядеть меня и изумленно покачать головой.

Я для них что-то наподобие злого волка из сказки про Красную Шапочку? Наверное, они с детства пугали своих малышей рассказами про страшного Джонатана Алькастера и его такого же страшного сына. Смешно, но не так уж далеко от правды.

Только сейчас меня это не особо волновало. Я должен был увидеть Роксанию и Сиеру.

Один из командиров Карателей остановился в конце жилого крыла и распахнул дверь в какое-то помещение. Он смотрел на меня с таким желанием убивать, что я впервые пожалел о присутствии Ксивер.

Не особо хотелось забрызгать ее красивое лицо кровью.

Он кивком указал мне входить, а когда я перешагнул порог, за спиной послышалось:

– Я дочь вашего лидера. Советую не трогать меня, когда я этого не прошу.

Моя девочка.

Как только дверь за нами закрылась, я бегло осмотрелся. Удивительно, но мы находились в чьей-то спальне. Пока меня водили по городу, я откладывал в голове каждый пройденный дюйм – на всякий случай – и не мог не отметить хорошее обустройство этого места.

– Мне выделили отдельную спальню? Вот это…

Я начал поворачиваться к Ксивер, однако она оказалась передо мной быстрее.

И уже в следующую секунду мне в лицо прилетел кулак.

От неожиданности я пошатнулся, но тут же схватился за челюсть, которая вспыхнула яростной болью.

Блядь.

– Блядь! – послышался писк Ксивер.

– За что? – простонал я, пытаясь сфокусировать зрение. Черт возьми, меня так давно не били, что я забыл, как это неприятно. Особенно если тебя бьет любимая, мать ее, девушка.

Зрение прояснилось, и я увидел, как Ксивер трясет рукой с покрасневшими костяшками. Внутри меня тут же поднялась волна паники.

– Дорогая, тебе больно?

Я схватил ее за руку и поднял повыше, чтобы рассмотреть.

– Нужно было врезать тебе еще утром, но я была немного занята, – пробормотала она, бросив на меня взгляд из-под опущенных ресниц, и зашипела, когда я подул на ее ранку. – Прости, если перестаралась. Но я не могла этого не сделать.

Из меня вырвался смешок. Я мягко поцеловал ее костяшки.

– Зато теперь я спокоен, что никто не причинит тебе вреда. Скорее ты первая разобьешь им лицо.

Отстранившись от нее, я решил осмотреть комнату. Я бы мог весь день разговаривать с Ксивер или просто сохранять приятную тишину, но мне нужно было понять, куда меня привели.

Я обвел взглядом спальню и…

Широко улыбнулся.

– Ко мне!

Два добермана сорвались с места около кровати и бросились на меня, чуть не повалив с ног. В груди защемило от тоски: мы не виделись пару дней, но складывалось ощущение, будто прошел месяц. Они начали тыкаться мордами мне в шею, когда я опустился на колени и потрепал их за ушами.

– Они прибежали по твоему следу, – объяснила Ксивер. – Я их уже покормила.

– Спасибо, – искренне поблагодарил ее.

Мысль о том, что мои любимые монстры давали Ксивер кормить себя, в то время как ненавидели весь остальной мир, согревала мое холодное сердце. А ее забота о них делала это вдвойне сильнее.

– Чья это комната? – спросил я и поднялся с колен, погладив напоследок псов.

– Роксании. Королева змей как обычно пользуется положением, поэтому живет в комнате одна, – фыркнула Ксивер. – У нее утреннее занятие, она скоро придет. У меня, кстати, тоже, но мне не особо хочется проводить второй день подряд с Торренсом.

– Да, я знаю, что часть академии примкнула к революции.

И я мог помешать этому, но не стал.

Ксивер прищурилась.

– Как ты к этому относишься?

Я развел руки в стороны.

– Посмотри, где я стою и что делаю. Мне кажется, совершенно понятно, как я к этому отношусь.

– Это так странно.

– Что?

– Мы впервые нормально разговариваем и не пытается друг друга убить или трахнуть, – серьезно ответила Ксивер, заставив меня засмеяться.

– Во-первых, ты преувеличиваешь. Это не первый раз. Во-вторых, если ты не забыла, пару минут назад твой кулак врезался в мое лицо, а ночью, – я прикусил губу, – в тебя врезался мой член.

Она хихикнула и шлепнула меня по груди, но я тут же перехватил ее ладонь, прижав к себе за талию.

Черт, это хихиканье доведет меня до могилы.

– Как тебе идея опорочить кровать Роксании Нуар? – прошептала Ксивер, и ее глаза блеснули весельем. – Хочу отомстить за то, что они буквально трахались по телефону, когда я сидела рядом с Крэйтоном.

От того, как ее упругое тело прижималось к моему, по венам разлился горячий огонь. Я чертовски влюбился в эту девушку, потому что если бы она сказала мне спрыгнуть со скалы, я бы незамедлительно полез на самую высокую точку.

Но больше всего мне нравилось, как она улыбалась. Мое сердце заходилось в бешеном ритме, когда она смотрела на меня так, как сейчас. Словно впервые чувствовала такую свободу.

Я не сдержался и поцеловал ее.

Ксивер удивилась, но тут же запустила пальцы в мои волосы и приоткрыла губы. Ее вкус превращал меня в зависимого: я постоянно хотел еще и еще. Ладони скользнули под ее одежду и очертили мягкие изгибы, а когда я опустил их на ягодицы, меня словно пронзила электромагнитная волна.

Она всегда так на меня действовала.

Но конечно же, блядь, когда я начал целовать ее шею, дверь в спальню распахнулась.

Ксивер отпрыгнула от меня, а я мечтал разнести в щепки весь гребаный город. Пришлось сделать успокаивающий вдох и вспомнить, ради чего я сюда пришел. Мне нужно было поговорить с Роксанией. Наверное, это она.

Однако как только я повернулся ко входу и увидел вошедшего, мое сердце остановилось. Так прошли несколько долгих мгновений. Может, секунд. Может, минут или часов.

Я не мог в это поверить.

Это невозможно.

Это не он.

– Феникс? – тихо спросил я и только тогда понял, что мои глаза предательски увлажнились.

Парень – нет – мужчина напротив меня втянул носом воздух.

– Кай.

Я узнал его голос. Наверное, даже не сделай он татуировку, я бы узнал его по чертам лица. И по нити, которая связывала нас на протяжении многих лет после моего ухода.

Это был он – мой некровный брат.

Последний раз я видел Феникса, когда ему было около семи лет, но даже сейчас мог различить маленький шрам в уголке рта: он получил его, когда защищал меня от отца принимающей семьи Фьорнов. Я мог различить его карие глаза, которые придавали мне сил в те моменты, когда я хотел покончить со всем.

И в частности – с собой.

Я не знал, что сказать. Просто смотрел на него во все глаза, слыша свое гулко бьющееся сердце. Феникс был моей опорой. Братом, которого мне не посчастливилось иметь. Даже внешне мы были немного похожи: темные волосы, спортивное телосложение, резкие черты лица.

Только если я был скован льдом, Феникс разжигал пламя.

Хотя нет. Я знал, что сказать.

– Прости меня.

Слишком часто в последнее время мне приходилось просить прощения.

– Ты бросил меня, – произнес он низким голосом, и эти слова как ножом прошлись по моему сердцу. – Ты ушел с тем ублюдком и бросил меня, хотя обещал всегда быть рядом. – Из него вырвался горький смешок. – Весь в своего приемного отца.

– Не смей, – прохрипела Ксивер, выйдя чуть вперед, в то время как доберманы позади нас предупреждающе зарычали.

Я моргнул.

Она закрыла меня своей спиной. Почему?

– Я знаю, что ты хочешь выяснить с ним отношения, но если не заметил, моя мать дышит ему в затылок, а в коридоре стоит охрана. Хочешь, чтобы нас всех отсюда выгнали?

Феникс сжал кулаки, но тут же засунул их в карманы.

На моих губах появилась неуместная улыбка, и я быстро проморгал скапливающуюся в глазах влагу. Это была его привычка: когда он выходил из себя, то всегда прятал кулаки, чтобы сдерживать неконтролируемую агрессию.

Я его этому научил. Еще в детстве.

– Всё в порядке, Hafið minn. – Я мягко сжал ладонь Ксивер и обошел ее, двинувшись к нахмуренному Фениксу. Когда мыски наших ботинок соприкоснулись, сглотнул образовавшийся в горле ком. – Раньше ты был ниже. И не таким мускулистым. Хорошо сохранился, брат.

В его глазах проскользнула боль, но я заметил и другую эмоцию – тоску. Заметил, потому что был уверен: в моих глазах отражается то же самое.

– А ты остался сентиментальным ублюдком. Надеюсь, твоя девушка тебя бросит.

– Эй, я не его девушка! – вклинилась Ксивер.

– Ты моя девушка.

– Ты его девушка.

Мы с Фениксом подавили улыбки. А затем его лицо преобразилось, и я понял, что сейчас последует.

– Стой, я ему уже…

Кулак врезался в мою правую скулу, вызвав такую кусачую и жгучую боль, что с моих губ слетел стон. Я бы мог пригнуться, но, если честно, не особо хотел. Потому что заслужил это.

Доберманы разрывались от лая, но я заставил их замолчать движением руки.

– Меня никогда не били столько раз, сколько за последние два дня, – вырвался из меня болезненный хрип, после чего я прищурился на довольного Феникса. – Продолжение будет?

– Пока хватит. Джулиан, Зейден и Крэйтон обидятся.

Великолепно.

– Как ты сюда попал? Последний раз, когда я искал тебя, ты значился солдатом первого кластера. Почему вернулся в Исландию?

– Ты искал меня, да? – хмыкнул Феникс. – Не думал, что тебе есть до меня дело.

Я покачал головой.

– Мне всегда было до тебя дело.

– Поэтому ты ушел и никак не связывался с нами? – спросил он с напускным равнодушием.

В груди больно кольнуло.

Словно почувствовав это, Ксивер подошла ближе и встала чуть позади меня. Я всегда любил эту ее сторону – сторону защитницы. Еще со времен Круачейна, когда каждый ее вопрос был о Крэйтоне или Рейвен, а каждая мечта в дневнике – об их благополучии.

Я никогда не читал его. Но слышал разговоры психотерапевтов.

Однако когда защита Ксивер была направлена на меня, это чувствовалось совершенно иначе.

Я сконцентрировался на карих глазах напротив и ответил:

– Семья Фьорнов – настоящее благословение по сравнению с тем, кем оказался Джонатан. Когда он забрал меня, я ждал подходящего времени, чтобы попросить его забрать и вас. Но, как видишь, этого не произошло. О причинах догадайся сам. Лучшее, что я мог сделать, это передать вас в руки другим семьям. Мне жаль, что я не был рядом, но мне не жаль, что я не забрал тебя с собой.

– Оправдания.

– Ты знаешь, что я никогда не оправдываюсь. Пустая трата времени.

Феникс раздраженно провел ладонью по волосам.

– Блядь, Кай! Я не виню тебя в том, что ты ушел от нас. Я всегда мечтал, чтобы тебя забрали в лучшую жизнь, потому что ты заслужил ее как никто другой, – прорычал он, взмахнув рукой. – Но ты разорвал любую связь. Я пытался найти тебя, пытался написать, позвонить, но всё тщетно. Ты забрал у меня моего лучшего друга. Брата. Знаешь, почему я вернулся с первого сектора?

– Чтобы врезать ему по лицу? – хмыкнула позади Кси.

Спасибо за поддержку.

– Почти. – Феникс гневно раздул ноздри и ткнул в меня пальцем. – Чтобы найти тебя, гребаный ублюдок, и стать твоим ночным кошмаром. Но вот сюрприз! Когда я примкнул к революции, то узнал, что ты вернулся в академию и даже помогаешь дочери Карателей. Конечно, я начал догадываться о твоем плане прострелить во лбу папаши Алькастера дыру.

– Ты был там? – выдавил я.

– Я тащил на себе твою девчонку. Конечно, я был там!

Мои брови поползли вверх.

– Это был ты? Я тебя не узнал.

– Ну, у тебя были дела поважнее. – Феникс покосился на Ксивер.

Да, тогда я пытался не упасть перед ней на колени, моля о прощении за те ужасные слова. Когда она сказала… Когда она сказала, что начала влюбляться в меня, а я вогнал ей нож под ребра. Когда она молила о спасении своего брата и подруги, а я молча наблюдал за их страданиями.

Я никогда не чувствовал себя мертвым. Но в те моменты был таковым.

Однако я понимал, что не мог поступить иначе. Мне нужно было убить его. Я не мог дышать, пока это делал человек, приговоривший к смерти мою сестру и отправивший в психиатрическую больницу мою девочку.

– Почему ты набил ее? – прохрипел я, когда эмоции взяли под контроль разум.

Мой взгляд метнулся к татуировке колючей проволоки на его лбу. Феникс впервые посмотрел себе под ноги, словно сам едва держался. Хоть он вырос в рослого мужчину, я помнил его мальчиком – потерянным и радующимся каждой крошке хлеба.

– Потому что ты всегда говорил, что колючая проволока – символ не заключения, а протеста, – пробормотал Феникс, затем вновь посмотрел на меня. – Я запомнил эти слова. Только они помогали мне держаться.

Я проглотил ком в горле и приподнял край футболки.

– Если ты собираешься меня соблазн… – начал он, но его глаза тут же округлились. – Да ну нахер. Ты серьезно?

– Нет, решил пошутить, – хмыкнул я, пытаясь скрыть дрожь в руках, и опустил ткань обратно.

Феникс тяжело выдохнул.

Затем протянул руки и крепко обнял меня.

Я застыл на месте, как каменное изваяние. Прикосновения всегда казались мне чем-то неловким, а особенно – с близкими людьми. Единственный человек, которого я хотел трогать, целовать и кусать до конца своей жизни, стоял сейчас за моей спиной. Я бы похоронил себя не только в теле Ксивер, но и в ее душе.

Но объятия Феникса были особенными. Они напоминали мне детство.

– Прости, – грубо сказал он, когда я обнял его в ответ.

– Будешь должен.

Он ткнул меня кулаком под ребра.

– Закрой рот, иначе останешься без зубов.

– Да пошел ты.

– Вы очень милые, – раздался позади голос Ксивер. – Можно к вам третьей? Всегда хотела попробовать.

– С удовольствием, красотка.

Я тут же оттолкнул Феникса и ударил его кулаком по груди.

– Даже не смотри на нее, – вырвалось из меня рычание.

Он поднял руки в знак капитуляции, но в его глазах искрилось веселье.

Ублюдок.

– Шучу я, шучу. Мое сердце отдано другой. Кстати, об этом нам тоже нужно поговорить, потому что ситуация немного… неловкая. – Внезапно Феникс прислушался к голосам за дверью, и его зрачки расширились, будто он принял наркотики. – Ох, она идет сюда…

Дверь снова распахнулась.

– Какого хрена здесь происходит?

Услышав крик Астрид, я посмотрел за спину Феникса.

А потом потерял сознание, потому что кто-то снова впечатал мне в лицо кулак.