Академия «505». Крах Ремали. Часть 1

Глава 5

•—•—

– • —••• •—•–

•—•• ••– —••• •—•• ••–

Из найденных писем Крэйтона Зальцри, адресованных профессору Роксании Нуар

В три часа ночи в зале для стрельбы никого не было.

Я долго не мог уснуть после изнуряющего учебного дня. Первую половину мы провели в этом же помещении, оттачивая стрельбу из пистолета с Фениксом, а после нас с Ксивер позвала к себе Ван Дер Берг. И вот тогда началось всё самое интересное. Меня заставили показать силу сокрушения, а мою сестру – созидания. Проще говоря, они хотели, чтобы мы призвали дождь.

Пару раз я уже примерял на себя роль сокрушителя. Первый произошел в кабинете у Роксании, когда я раскрошил в руке розу, второй – на горячей точке, когда отбивался с Астрид от триад.

Несмотря на это, сегодня мне пришлось пыхтеть три часа, чтобы разрушить маленькую шкатулку. У Ксивер дела обстояли еще хуже. Она бы скорее перегрызла директору глотку, чем создала по ее приказу игрушечную бабочку, однако один раз на ее ладони всё же вспыхнула небольшая световая сфера.

В итоге я провалялся от переизбытка энергии до двух часов ночи, а сна не было ни в одном глазу. Поэтому решил вернуться и пострелять, что получалось у меня не так хорошо, как у сестры.

Я перезарядил пистолет и, вытянув перед собой руки, прицелился. Черно-белая мишень была для меня точно красная тряпка для быка. Меня раздражало, что пуля постоянно отклонялась от центра на считанные миллиметры.

Выдохнув, я приготовился к оглушительному выстрелу и нажал на курок.

Бах!

Руки слегка вздрогнули от отдачи. Возбуждение прокатилось по телу, когда я представил, что попал. Я должен был попасть. Сейчас уж точно.

Однако, прищурившись, я разочарованно застонал. Мимо!

– Может, тебе сделать ведущей рукой не правую, а левую? Я знаю, что у тебя амбидекстрия. Занятное явление.

По затылку пробежались мурашки, как всегда происходило при ее появлении. Иногда мне казалось, что Роксания запрограммировала меня так реагировать на свой голос. Черт возьми, это было невыносимо.

Я опустил руки, когда она встала рядом и повернула ко мне голову. Уголки ее припухших ото сна губ растянулись в улыбке, а глаза сквозь стекла очков устремились к моей руке, сжимающей пистолет.

– Позволишь показать?

Я протянул ей оружие.

– Нет. На тебе.

Дерьмо.

В голове сразу же вспыхнуло воспоминание о том, как она показывала на мне кое-что другое. Как ее рот заглатывал мой член, пока она держала мои руки в своих волосах, заставляя меня оказывать на нее большее давление.

– Только не пусти мне пулю в лоб, – откашлявшись, пробормотал я.

Иисусе, хоть бы обошлось без красных щек.

Видимо, я всё же покраснел, потому что Роксания прикусила губу, подавив улыбку.

– Как твоя мама? – спросил я, чтобы разрядить обстановку, когда Роксания заставила меня снова поднять пистолет. Она принялась обходить меня по кругу и рассматривать так, будто я был музейным экспонатом.

– Расставь ноги шире и немного согни колени. Они напоминают две деревянные доски. – Роксания ударила носком ботинка по моим кроссовкам, заставив сделать так, как она сказала. – Мама чувствует себя получше. Раз в пару дней она всё еще называет меня шлюхой, но я привыкла.

Она говорила с такой горечью в голосе, что я буквально почувствовал зуд в кончиках пальцев от желания обнять ее. Хотя не должен был. Понимал, что не должен.

Но не сдержался и ответил:

– Не принимай так близко к сердцу. Это говорит болезнь, а не твоя мама.

– Твоя сестра тоже называет меня шлюхой. – Роксания обхватила мои ладони, сжимающие пистолет, и слегка приподняла их. – Большой палец ведущей руки прижми к другой стороне пистолета. И не сгибай так сильно локти. Крэйтон? Ты меня слышишь?

Я слышал, но не мог двигаться. Всего было слишком много. Ее пропитанных болью слов, ее головокружительного запаха и нежных прикосновений. Я не мог находиться рядом с этой девушкой и сохранять спокойствие.

Мне хотелось прокричать, что никакая она не шлюха и каждый, кто так говорит, никогда не видел настоящей жизни, где приходится бороться за глоток воздуха любыми доступными способами.

Однако моя сестра видела это. Я видел это. И мы ни разу не предавали. Не поступали плохо.

Но почему-то с нами обращались именно так.

Я промолчал и распрямил локти.

– А теперь нажимай на курок указательным пальцем левой руки.

Бах!

Роксания поморщилась, а я пожалел, что не взял специальные наушники для стрельбы. Однако эта мысль не задержалась в голове, потому что я уже опустил руки и с волнением посмотрел на мишень.

Снова мимо.

– Меня прокляли?

Роксания задумчиво нахмурилась. Собрав волосы в высокий хвост, она приблизилась ко мне со спины. Я замер, когда ее тело, облаченное в белую футболку и узкие джинсы, мягко прижалось к моему.

– Вытяни руки.

Ее дыхание коснулось меня сквозь ткань одежды. Сглотнув, я выполнил ее приказ и почувствовал, как она положила ладони на мои бедра. По венам пробежался огонь, когда кончик ее пальца слегка прижался к молнии на джинсах.

Блядь.

– Ты должен стоять прямо, а сейчас немного уходишь влево.

Я сдвинулся с места, после чего Роксания медленно, как-то ненавязчиво скользнула ладонями от моих бедер к груди. Как только она заключила меня в кольцо объятий, протянув руки к пистолету, я прикрыл глаза.

С губ сорвался короткий выдох.

Вдруг Роксания прижалась лбом к моей спине и тихо засмеялась.

– Я не дотягиваюсь до тебя. Ты слишком большой.

Я внутренне застонал от ее высказывания. Она проверяла меня на прочность?

Роксания выскользнула из-за моей спины и, пригнувшись, проскочила под руки. Когда ее спина коснулась моей груди, я начал вспоминать слова молитвы. Наверное, она даже не догадывалась, как ее задница терлась о мой член. Хотя это было сложно не заметить: он, черт возьми, был готов выпрыгнуть из штанов в любую секунду.

Роксания забрала у меня пистолет.

– Повтори стойку и положи ладони на мои.

Ее макушка едва касалась моего подбородка, и я всеми силами сдерживался, чтобы не уткнуться носом в ее волосы.

Мои пальцы коснулись ее, пустив по телу маленькие искорки. Дыхание участилось от ощущения ее кожи, мягкой и такой идеальной, как самый дорогой в мире шелк.

Роксания тихо вздохнула, прижавшись чуть ближе ко мне, хотя это было невозможно. Она и так проникла в меня полностью и без остатка. Я чувствовал ее каждой клеточкой своего тела.

Не сдержавшись, я прошептал ей на ухо:

– Стрелять?

Она облизнула нижнюю губу.

– Да.

Я надавил на ее палец, и зал сотряс оглушительный выстрел. Бах! Роксания слегка пошатнулась от отдачи, заставив меня зажмуриться от прокатившегося по венам возбуждения. Отлично, меня заводят стреляющие девушки. Новый фетиш в копилку фетишей, принадлежащих Роксании Нуар.

– Превосходно, – похвалила она.

Я даже не смотрел на мишень. Только на нее.

– Да.

Роксания переложила пистолет мне в ладони, но не отошла. Она слегка повернула голову, отчего мою шею овеяло ее горячее дыхание.

– Теперь без моей помощи.

Я бы мог смотреть на нее всю оставшуюся жизнь. Именно поэтому не отвел взгляд, чтобы прицелиться, а продолжил завороженно рассматривать крапинки в ее глазах.

– Стреляй.

Бах!

Пуля со свистом пролетела расстояние до мишени, но мне было плевать, попала она в центр или отклонилась. Я хотел впиться поцелуем в розовые губы, манящие меня воспоминанием об их вкусе.

Роксания бросила короткий взгляд на мишень.

– Быстро схватываешь.

– У меня лучший учитель, – пробормотал я, когда она вновь повернула ко мне голову и ее взгляд опустился к моим губам.

Я инстинктивно провел по ним языком, заставив Роксанию придвинуться чуть ближе. Ее рот слегка приоткрылся, как только я, не сдержавшись, положил ладони на ее подтянутый живот.

– С каким цветом у тебя ассоциируется этот момент? – прошептала она.

Я не должен был так отзываться на нее, но, черт возьми, все мои домыслы были посланы к чертовой матери.

– Со всеми.

Роксания едва коснулась моих губ и прошептала:

– У меня тоже. Со всеми, которые я только могу чувс…

А потом в моем кармане зазвонил телефон.

Меня словно окатили ледяной водой, и проблемы, которые испарились с приходом Роксании, вновь грузом легли на плечи. Она заметила мой изменившийся взгляд и тут же вцепилась в меня мертвой хваткой.

– Не бери.

– Я… Я не могу. Вдруг что-то случилось.

Я встряхнул головой и, отступив на пару шагов, запустил руку в карман. Меня слегка пошатывало от возбуждения, а грудь сотрясалась от частого дыхания. Я был готов поцеловать ее и зайти дальше, хотя не должен был. Она… Она…

Мысли путались. Роксания причинила мне и моей сестре много боли, но я никогда не мог по-настоящему злиться на нее. Потому что был готов простить этой девушке что угодно. Потому что это не ее вина, а вина жестокого мира, который заставляет хороших людей совершать неправильные поступки.

– Кто это? – спросила Роксания.

Я разблокировал телефон и увидел пропущенный звонок с незнакомого номера, после чего сверху экрана всплыло непрочитанное сообщение.

Открыв его, я пришел в настоящий ужас.

– Нет…

– Что такое? – заволновалась Роксания. – Это Ксивер?

Я развернул к ней телефон, и она в шоке отшатнулась.

На видеозаписи был Кай.

И он убивал людей.

***

Мы рассказали об увиденном только Фениксу и попросили его на всякий случай подстраховать нас. В спешке покинув подземный город с помощью невидимости Роксании, угнали одну из бронированных машин и выехали с подземной парковки.

– Они рабочие? – спросил я, проверяя слуховое устройство.

Роксания вывернула руль, и мы съехали на разбитую дорогу, ведущую в жилой квартал второго сектора. Я умел водить, но последний раз делал это много лет назад, поэтому за руль села она.

– Раз-раз, – проверила Роксания, и я услышал ее голос сквозь небольшие помехи.

– Всё слышно.

Я сунул пистолет за пояс штанов, а второй передал ей. Слегка наклонившись, она прикрепила его к набедренным ремням экипировки.

– Это край второго сектора, – отметил я, пересматривая видеозапись. – На домах номера от сто пятого до сто десятого. Почему он делает это?

– Я не знаю, – не отводя взгляда от дороги, сдавленно ответила Роксания. – Он сошел с ума, раз начал подчиняться приказам Трионы и вершить правосудие. Он никогда не причинял вреда невинным людям. Кай не такой.

Тем не менее я видел запись.

Он руководил группой ремалийцев, которая вытаскивала мирных жителей из собственных домов в трущобах и применяла к ним силу. Я видел, как нескольких мужчин он застрелил из пистолета, а других лишил жизни силой сокрушения. За что? Что они сделали?

Когда он стал таким жестоким?

За непробиваемым стеклом машины проносились разрушенные высотки, которые сменялись всё более обветшалыми одноэтажными зданиями. Роксания ориентировалась на GPS-навигатор, который отслеживал движение на улицах. Ехать по Рейкьявику даже кромешной ночью было опасно, но выбора не оставалось. Мы должны были остановить Кая. Это шанс вразумить его и узнать, что он задумал.

Спустя полчаса Роксания припарковалась за одним из домов. Сжав ее ладонь, вцепившуюся в руль, я тихо прошептал:

– Всё будет хорошо, Рокси. С ним всё будет хорошо.

Она напряженно кивнула.

Мы с особой осторожностью выбрались под северный ветер, пытаясь не издавать лишнего шума, и двинулись в направлении нужных домов по разные стороны улицы. Раскрошенный асфальт хрустел от каждого шага, заставляя меня морщиться.

Так тихо, что даже странно. Неужели мы опоздали, и они уже убрались отсюда?

Скрывшись за бетонным зданием, я осторожно выглянул и осмотрел прилегающую улицу. Руки крепко сжимали пистолет, вселяя в меня уверенность. Я чувствовал, как сила созидания растекается по телу, готовая выплеснуться наружу в любое мгновение.

Однако я чувствовал что-то еще.

Сокрушение.

– Никого, – прошептал я, посмотрев через улицу на тень Роксании.

Затем от нее не осталось и следа. Мгновение – и она исчезла.

Я принялся ждать. Посмотрев в другую сторону, увидел отблеск чего-то алого, покрывающего асфальт под светом фонарных столбов. Они перемигивались от спада напряжения, однако я всё равно различил…

Кровь.

Она заливала собой всю улицу.

По рту распространился кислый металлический привкус, сердце бешено заколотилось, когда я подумал о том, что их… убили. Все те люди, которых выволокли из домов, не остались в живых.

Если это сделал Кай, он последует за ними. Никто не вправе повторять Падение, а сейчас кровавая улица напоминала мне именно его.

Крики агонии.

Мольбы о помощи.

Страх потери близких.

Как он мог?

– Вы немного припозднились.

Я сделал успокаивающий вдох. Резко развернувшись, поднял пистолет и направил его на Кая.

Тот лишь усмехнулся.

– Встреча с Карателями так сильно повлияла на тебя?

Он склонил голову вбок, и я различил на его лице дорожки крови. Кай весь был покрыт ей. Белоснежная рубашка, трепещущая от холодного ветра, брюки и дорогостоящие туфли – всё в крови.

– Как там говорилось в книге, которую читала твоя сестра? Одинокая искра зажжет пожар мятежа?[2] – Кай начал двигаться ко мне развязной походкой, положив руки в карманы брюк. Я крепче сжал пистолет. – Ты правда готов пожертвовать всем, что имеешь, лишь бы поддержать революцию? Кажется, совсем недавно ты не хотел вмешиваться.

Из меня вырвалось рычание:

– Ты убил их?

– О, у нас вечер вопросов? – сверкнул он улыбкой. – Тогда я задам следующий. Где она?

Мои губы неосознанно растянулись в усмешке.

– После того, что ты сегодня сделал, Ксивер никогда не простит тебя.

Остановившись, Кай прижал руку к сердцу и наигранно вздохнул:

– Ты так боишься, что она полюбит меня больше, чем своего брата? Так и есть, Крэйтон. Она любит злодея, хотя не должна этого делать. Смирись, что теперь ты будешь для нее на втором месте.

Я сжал челюсти, опустив дуло пистолета к его сердцу.

Меня поглотил гнев.

Потому что он был прав.

Я боялся, что Ксивер полюбит его сильнее, чем меня. Я боялся потерять ее. Моя сестра была для меня всем миром на протяжении двадцати лет – с тех пор, когда я впервые увидел ее маленькое тельце, завернутое в одеяло. И я всей душой боялся отдавать ее в руки парня, который мог причинить ей боль.

Который уже причинил ей боль.

– Ты ошибаешься, – солгал я.

Кай лишь понимающе хмыкнул.

– Будь по-твоему. Вижу, ты не особо рад моей компании, поэтому скажу первый и последний раз. – От его насмешливого тона не осталось и следа. – Отступите, иначе будут гибнуть люди.

– Так всё это, – я указал пистолетом на кровь под ногами, – демонстрация силы? С каких пор ты подчиняешься ЦЭСу? Мне казалось, история с твоей сестрой должна была возыметь противоположный эффект.

И спасибо моей эмпатии, потому что я почувствовал изменения в Кае. Я увидел их в появившейся на его лбу морщинке и в том, как он начал стучать пальцами по бедру.

Боль.

– Моя сестра не пострадала бы, будь человечество осознаннее. Будь оно человечнее, – ответил он низким тоном. – Если бы люди сами не уничтожили мир, никому бы не пришлось возрождать его. И единственный способ сделать это – пожертвовать кем-то. Кем-то, кто обладает уникальными силами. Уникальными генетическими кодами.

Что за чертовщину он, блядь, несет?

– И знаешь, кто понимает меня больше остальных? – спросил Кай, доставая из-под пояса брюк пистолет. – Роксания.

Моя рука дрогнула, а его оружие направилось на меня. Бросив взгляд за его спину, я не заметил никакого движения. Где она? Неужели на нее напали?

– Ты знаешь, это мир подталкивает нас к таким действиям. Она бы сделала ради тебя всё что угодно, как я сделал бы то же самое ради Ксивер. Не вини меня за то, что ради спасения любимой женщины я пожертвую ее братом. Ты можешь пойти со мной добровольно, либо я прострелю тебе колени.

– Или колени тебе прострелю я.

Бах! Бах!

Эти мгновения пронеслись перед глазами как в ускоренной съемке.

Сначала мне показалось, что это я нажал на курок. Кай зарычал от боли и свалился на землю, а за его спиной появилась размытая тень. Справившись с дезориентацией, я быстро убрал пистолет и подбежал к Роксании, которая уже поднимала его обратно на ноги.

– У вас есть тридцать секунд, чтобы бесследно свалить отсюда, – прохрипел Кай, морщась от боли. – Блядь, Рокс. Ты могла целиться не так точно?

– Закрой рот и шевели ногами, – прорычала она.

Я недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

Что?

– Крэйтон, помоги мне, – выпалила Роксания, и я подхватил теряющего сознание Кая. – Не стой истуканом! Быстро к машине!

Когда мы сорвались с места, позади послышался топот ног. Я заметил отблеск белого и понял – миротворцы. Голова шла кругом, потому что я, черт возьми, не понимал, что сейчас произошло, но маячащая за спиной смерть заставляла меня держать всё при себе.

– На заднее сиденье, – приказала Роксания.

Мы запихнули потерявшего сознание Кая в машину, а сами вернулись на пассажирское и водительское места. Ударив по педалям, Роксания сорвалась с места, отчего я врезался плечом в дверь.

– Теперь ты объяснишь мне, что происходит? – прорычал я, после того как включил задние камеры. Они отразились на экране и показали строй машин преследующих нас миротворцев.

– Я сама не знаю, – пытаясь восстановить дыхание, ответила Роксания. – Когда я подошла к нему сзади, он подавал второй рукой знак. Отбивал ритм.

Она начала стучать по рулю.

Короткий, длинный, длинный.

Длинный, короткий, длинный, длинный.

Короткий, короткий, короткий.

И еще пять букв.

Выстрели.

Длинный, длинный, короткий, короткий.

Короткий, длинный.

Длинный, короткий, короткий, короткий.

И еще пять букв.

Забери меня.

Кай тоже знал азбуку Морзе. Чертов умник!

– Иисусе. – От эмоций я запустил руку в волосы, но заставил себя сделать глубокий вдох. – Ладно. Хорошо. Разберемся с этим позже. Сейчас нужно оторваться от миротворцев.

Роксания кивнула и прибавила скорость. Выехав со второго сектора, она резко вывернула руль и устремилась в сторону железной дороги. Оглянувшись, я заметил мигающий синий свет.

– Роксания Нуар и Крэйтон Зальцри, вы обвиняетесь в похищении наследника верховного правителя! Остановите машину, и Альтинг смягчит ваше наказание! – сотряс улицы города механический голос.

– Дай мне свою руку.

– Что? – удивилась Роксания.

Я потянулся, сжал ее ладонь, которая крепко обхватывала руль, и воззвал к ее эфиру. Тело откликнулось на просьбу и начало медленно терять очертания, но я приложил вторую руку к приборной панели и направил силу на машину.

Роксания издала приглушенный смешок.

– Умница.

– Ты тоже.

Как только мы пронеслись через железную дорогу, чуть не врезавшись в товарный поезд, я уловил едва заметный мерный стук. Дождь? Но камеры не передавали его. Неужели миротворцы добрались до машины?

Тук. Тук. Тук.

– Перегородка, – сказала Роксания.

Я повернул к ней голову и прислушался.

Тогда ко мне пришло осознание.

– Он говорит «спасибо».