Академия «505». Крах Ремали. Часть 1

Глава 16

Кай Алькастер. Крэйтон Зальцри. Зейден Блэквуд. Джулиан Йенсен. Феникс. В одиночку они сильны, но вместе – разрушительны. Если мы называем Падение апокалипсисом, то я бы нарекла их всадниками постапокалипсиса. Мор, Голод, Война, Смерть. Вы спросите, кто же последний? А я скажу: Феникс — всё сразу.

Джульетта Зальцри

– Как ты?

– Паршиво, – ответил Кай и совершил удар, который я сразу же блокировал.

Удар.

Удар.

Удар.

– А она? – выдохнул я, увернувшись от комбинации выпадов.

Кай отступил на шаг и вытер пот со лба краем футболки. После чего, стянув ее, выкинул на соседний мат. Моя уже давно лежала рядом.

– Лучше, если так можно сказать. Ждет, когда проснется Джульетта. Ксивер, она… – Путаясь в словах, Кай провел ладонью по лицу. – Она страдает из-за нее, понимаешь?

Я кивнул. Для меня семья всегда стояла на первом месте, поэтому я даже не мог представить, каково было Крэйтону, Ксивер и Рейвен без родителей. Столько лет они жили с осознанием, что те оставили их, а затем произошло это – Каратели.

Ее реакция была совершенно оправдана.

– А вот я – нет, – печально усмехнулся Кай. – Я не понимаю, что значит любить своих родителей и чувствовать вину, потому что сделал перед ними что-то не так. Я и свою мать-то когда последний раз видел? Как я могу помочь Ксивер, если не знаю, что делать?

Его взгляд был таким потерянным, что мое сердце защемило. Я никогда не видел Кая настолько разбитым. Мы прошли с ним плечом к плечу через самые разные испытания, но даже во время них этот человек держался так, как не держались мы с Джулианом. Он вел нас за собой, когда ноги подгибались. Он вселял в нас уверенность, когда хотелось сдаться.

Мы всегда помогали друг другу вставать с колен.

И сейчас – не исключение.

– Послушай. – Подойдя к Каю, я обхватил ладонью его затылок и прижался лбом к его лбу. Он стиснул зубы, пытаясь обуздать чувства. – В этой ситуации ты никак не поможешь ей. Это дело детей и их родителей. Я понимаю, ты переживаешь за Кси, но всё, что тебе остается – просто быть рядом. Мы все будем рядом. И с ней, и с тобой.

Кай приподнял уголок губ.

Он сделал это впервые после возвращения из Акранеса, потому что всю ночь сидел под дверью Ксивер, параллельно ожидая, когда Исайя и командиры рассекретят флэшку Тэтчера Шейна и передадут ее нам.

Слова о Лире остались невысказанными. Я знал, что Кай такой нервный не только из-за Ксивер. Мы все скучали по его сестре, но по сравнению с ним наша боль – это ничто. Он винит себя. Думает, что тратит время зря, пока Марлоу рядом с Лирой. Пока она может делать с ней всё что угодно.

– Кто бы мог подумать, что так получится, – пробормотал Кай. – Я полюбил девушку, которую должен был ненавидеть.

– Но я первый ее поцеловал.

– Даже, блядь, не напоминай, – прорычал он, со всей силы ударив меня под ребра, отчего я громко захохотал.

Мы снова приняли боевые стойки и начали осыпать друг друга ударами. Девочки уже несколько часов болтали в палате Ксивер, не разрешая нам присоединиться, поэтому мы решили выпустить пар после произошедшего в Акранесе. Преподаватели и командиры сделали для всех выходной, но завтра нам снова придется готовиться к революции.

Джулиан и Крэйтон присоединились к нам спустя минут сорок. Зальцри рассказал, что произошло в Сельфоссе с триадой. И хоть это было ужасно с моральной точки зрения, меня заинтересовало кое-что другое.

– Феникс вернулся намного раньше. Где были вы с Рокс?

Крэйтон не изменился в лице, продолжая спарринговать с Джулианом.

Очень удачно мы разделились.

– Ехали на товарном поезде, потому что машину взорвали, – ответил он, чем вызвал на наших лицах широкий оскал.

– Мне кажется, Зейди, вы с Сиерой проиграли. Порно с преподавательницей и студентом занимает первое место в рейтинге Джулиана Йенсена!

– Мы не занимались сексом, – отрезал Крэйтон, уворачиваясь от хука. – Господи, ладно, занимались. И что с этого? Собираетесь промывать ей мозги, чтобы она бросила меня, потому что я не подхожу ей? Нет. Я не отступлю, и мне плевать, кто что думает.

Мы с Каем прекратили бороться, переводя дыхание. Крэйтон и Джулиан тоже остановились.

– Оглянись, чувак. – Джулиан обвел нас четверых пальцем и развел руки в сторону. – Мы все, блядь, под каблуком!

– Говори за себя, – закатил глаза Кай.

– Ой, посмотрите на него. Нам рассказали, чем вы с Ксивер занимались, пока ты был в заточении. Грохот цепей и ваши стоны слышали все Каратели.

Я прыснул, но тут же скрыл смех за покашливанием. Не мне смеяться, как говорится. Нам с Сиерой всё еще припоминали заправку.

– И вообще, лизать киску умеет далеко не каждый…

– Господи, закрой рот, Йенсен, – простонал кто-то со стороны выхода.

Мы обернулись и увидели подходящего к нам Феникса.

– Мы серьезно собрались обсуждать наших девушек? – вскинул бровь Крэйтон.

– А вы думаете, они нас не обсуждают? Уверен, Астрид уже призналась, как сильно любит меня, – хмыкнул Феникс и откинул с лица прядь волос, открыв татуировку колючей проволоки.

Мы с Каем переглянулись.

– Он влип, – прошептал я.

– Сто процентов.

– Но если без шуток, никто тебя не осудит, – обратился я уже к Крэйтону. – За что? Рокс старше тебя на три года. На минуточку, наш Ледяной принц старше Мальвины на четыре.

– Не напоминай мне о нем, – пробормотал Крэй, заставив Кая довольно усмехнуться.

– Если бы мы были в академии, вас бы осудили, но здесь? – Я покачал головой. – Это место – самое свободное, что я когда-либо видел.

И, что удивительно, я не хотел его покидать. Мне нравились Каратели и все, кто разделял их позицию. Но я знал, что придет время уйти из подземного города и встретиться лицом к лицу с врагом.

Придет время бороться за власть.

– Спасибо, Зейд, – кивнул Крэйтон. – Это… важно для меня. Правда.

Джулиан закинул руку ему на плечо.

– Не переживай, Крэй-Крэй. Мы надерем зад любому, кто обидит нашего малыша.

И тут Зальцри повалил Джулиана на мат и начал обрушивать на него такие мощные удары, что мы с Каем поморщились, а Феникс прижал ко рту кулак. Думаю, он и без нашей помощи надерет зад кому угодно.

– Эй, гора тестостерона!

Мы одновременно повернули головы на голос, от которого мое тело прострелила волна удовольствия.

Сиера.

Она вошла в тренировочный зал с заговорщицкой улыбкой на губах. Ее внешность можно было бы описать как холодную, словно сама Исландия, но я знал, что эта девушка таит за слоем льда. В мыслях сразу же появился образ ее вишневых волос, разбросанных на заднем сиденье машины. Вкус ее кожи и пронзительный взгляд голубых глаз, в которые я влюбился много лет назад и лишь недавно нашел в себе силы признаться в этом.

И только потом, вырвавшись из мыслей о своей возлюбленной, я заметил трех человек, стоящих за ее спиной.

Глаза изумленно округлились.

– Черт возьми!

Мои братья.

Люк, Ник и Брайан оглядывали тренировочный зал так, словно оказались в музее. Я тут же подбежал к ним, чувствуя в глазах предательское пощипывание. Сиера отступила в сторону, поэтому через секунду два придурка облепили меня, будто я был их мамочкой, а третий недовольно заворчал.

Боже, я чертовски скучал по ним.

– Что вы здесь делаете? – выдавил я, сжимая мальчиков в объятиях.

– Ты можешь нас не позорить? Нам уже по шестнадцать, – пробормотал Брайан.

– О, заткнись. Дай пообнимать старшего брата, – отругал его Люк. – Мы скучали, Зейд. Ты не звонил нам последнюю неделю.

– Мама и папа все в делах, поэтому мы почувствовали себя одиноко и напросились к тебе, – подхватил его Ник.

Я отстранился от мальчиков и сложил руки на груди, как делал всегда, когда хотел привлечь их внимание. Четыре брата в семье – это постоянная борьба за лидерство, даже несмотря на то, что я – самый старший.

– Мы были заняты операцией, Люк. Я не мог рисковать и связываться с вами. Как родители вообще отпустили вас?

– Это Сиера поговорила с мамой. Она попросила забрать нас на пару дней.

Я бросил быстрый взгляд на Си, сгорая от желания затащить ее за угол и расцеловать. Она скрыла улыбку и повернулась к заговорившему Фениксу.

– Они как две капли воды. Точнее, четыре. Как их вообще различают?

Мы с братьями на самом деле были очень похожи: светлые волосы матери, зеленые глаза и лукавые усмешки, передавшиеся от отца. Только я стригся коротко и носил в носу сережку, а родители запрещали младшим «портить свою внешность».

– Кай! – впервые улыбнулся Брайан, увидев моего друга.

Он подошел к нему и сжал его руку, когда тот спросил:

– Как тебе идея устроить спарринг, малыш?

У этих двоих всегда была особая связь: наверное, потому что они оба ненавидели людей.

Хоть я был безмерно рад увидеть братьев, сейчас мое внимание отвлекал кое-кто другой. Пока Крэйтон знакомился с Ником, а остальные разговаривали с болтливым Люком, я взял Сиеру за руку и потянул в прилегающий к залу коридор.

– Почему ты сделала это? – спросил я, развернув ее к себе лицом.

– Потому что ты скучал по ним, – ответила Си ровным тоном. Как всегда сдержанна и уверенна в себе. – Я прожила с вами слишком много лет, чтобы не заметить, как вы относитесь друг к другу. И я люблю их не меньше, чем ты.

– Но другой любовью, – тихо добавил я.

– Но другой любовью, – согласилась Сиера.

Мы долго смотрели друг другу в глаза. Это напряжение, потрескивающее вокруг, сопровождало нас на каждом шагу. Не знаю, почему в какой-то момент я начал считать, что у меня есть чувства к Ксивер. Наверное, я испытывал то же, что и она: желание быть кому-то нужным. Желание найти свой уголок спокойствия.

Только единственным местом, в которое я хотел возвращаться, был родительский дом.

Потому что там я видел Сиеру.

Она действовала быстрее. Притянув меня за шею, впилась в губы поцелуем, от которого закружилась голова. Удивление мгновенно сменилось возбуждением, поэтому я обхватил ее стройные бедра, заставив обвить ими мою талию.

Она всегда была такой: в один момент сдержанной и даже равнодушной, а в другой – чувственной и слишком горячей. Во всех смыслах. Но это только подстегивало мой интерес. С самого детства я пытался раскусить эту девочку, которая в один момент задаривала меня шоколадными вафлями, а в другой – называла настоящим засранцем.

– Нас могут увидеть, – прохрипела Сиера, проведя ладонями по моей мокрой груди.

Я запустил руку в вишневые волосы и потянул за них, чтобы провести языком по тонкой шее. Узнать о том, что ей это нравится, мне удалось еще лет в пятнадцать. Тогда мы играли с наследниками в настольную игру, и победа досталась нам с Сиерой. Когда мы вдвоем ушли за напитками, она от радости чмокнула меня в губы, а я не сдержался и поцеловал ее шею, запустив руку в шелковистые волосы.

Всегда мечтал так сделать.

– Ты не хочешь, чтобы кто-то знал, как холодная королева тает в объятиях своего сводного брата? – прошептал, поднимаясь поцелуями по челюсти к порозовевшим губам.

Она застонала мне в рот, когда я прижал ее к стене, заставив шире развести бедра.

– Все и так это знают.

– Все, кроме…

– Господи! – раздался внезапно громкий крик. – Мои глаза, она вытекают! Что я только что увидел? Помогите-помогите-помогите, я осле-е-еп!

Мигом оторвавшись от Си и посмотрев в сторону, я увидел Люка.

Сердце упало в пятки.

Дерьмо.

Люк смотрел на мои руки, сжимающие задницу Сиеры, выпучив глаза. Брайан стоял за ним с каменным выражением лица, а Ник кивал и довольно улыбался.

– Я так и знал, – закатил глаза Брайан.

Раскрасневшаяся Сиера спрыгнула с моих рук и поправила волосы. Я пытался перевести дыхание и заставить мысли не расплываться, а поскорее найти ответ, как разрешить эту чертовски неловкую ситуацию.

– Слушайте, мы вам всё объясним…

– Да нечего объяснять. Мама говорила, что вы любите друг друга, но не так, как любят брат и сестра, – ответил Ник.

Мы с Сиерой лишились дара речи.

Мама знала? И была не против?

А отец?

Конечно, одобрение родителей имело для меня значение, но не такое влиятельное, как Сиера. Я бы сделал что угодно, лишь бы быть с ней. Мне хотелось рассказать о своих чувствах маме и папе, но… Что, если они рассердятся? Что, если расстроятся и перестанут относиться к Сиере как раньше?

Но это мои братья. Они всегда меня понимали.

Вдруг я почувствовал, как Сиера переплела наши пальцы.

– Я не отпущу тебя, – услышал ее шепот.

И мне сразу же стало легче.

– Да расскажите, что здесь происходит! – закричал Люк.

Не выпуская ладонь Сиеры, я подошел к нему и закинул руку на его плечо.

– Ну что ж, время веселых историй…

Вдруг из зала послышался еще один голос, который заставил меня вспыхнуть:

– Малыш, ты когда-нибудь смотрел порно со сводными?

– Закрой рот, Джулиан!

***

Следующие два дня пролетели в привычной подготовке ремалийцев, и только на третий мы смогли собраться нашей компанией, чтобы узнать, какую информацию так яростно защищал Тэтчер Шейн. Данные были засекречены. Я помогал командирам расшифровать их, но на это потребовалось больше времени, чем мы изначально предполагали.

Когда Исайя Зальцри передавал мне флэшку, его лицо было белее снега. Меня сразу же затошнило от навязчивых мыслей о Лире. Они преследовали меня на протяжении дней и ночей, но я держался ради своей сестры и Ксивер.

Я должен был стать их силой.

Мы собрались в ее палате, потому что она всё еще проходила восстановление. Джульетта очнулась и чувствовала себя лучше. Крэйтон навещал ее вчера днем, но Ксивер еще не собралась с силами, чтобы поговорить со своей матерью.

После разговора с Зейденом мне стало немного легче. Я делал то, о чем он говорил, хотя и без его наставлений поступил бы так же.

Просто был рядом. Поддерживал ее, как она поддерживала меня.

Раньше я не понимал, насколько это освобождающе – делить боль с любимым человеком, доверять ему настолько, чтобы открывать свои потаенные стороны, слабости и беспокойства, от которых душа и тело словно наливаются свинцом. Но Ксивер с радостью принимала мою боль, отдавая мне взамен свою.

– У меня не очень хорошее предчувствие, – пробормотала Астрид, усаживаясь на койку рядом с Ксивер и Рейвен. – Ради всего святого, давайте не будем тянуть.

– Отличная идея.

Я поставил на стол ноутбук, который одолжил мне Исайя, и нажал на несколько клавиш. Посреди комнаты появилась святящаяся голубым голограмма, подобная той, что я выводил в академии, когда рассказывал им про ЦЭС.

Джулиан и Зейден сели на небольшой диван для посетителей, Роксания привалилась плечом к дверному проему, Феникс и Сиера взяли себе по стулу, а мы с Крэйтоном остались стоять неподалеку от стола.

По спине скатилась капля холодного пота.

– Хорошо, – напряженно произнес я, проводя ладонями по ткани джинсов. – Хорошо. Давайте узнаем, что он хотел нам рассказать.

В палате воцарилась тишина.

Я открыл папку под ненавистным названием «RML-55», после чего послышался едва уловимый звук помех. Я рассчитывал увидеть какое-нибудь жуткое видео с экспериментов, но на экране замелькали… обычные буквы.

Голограмма сменилась, транслируя их всем собравшимся.

– И что это? – нахмурился Джулиан. – Биография Марлоу? Мы чего-то не знаем про эту суку?

Я пробежался глазами по светящемуся тексту.

– Подожди, – пробормотал Крэйтон, – это сводка от Тэтчера. Видимо, он сопоставлял все факты, которые узнавал о ней, пока работал на ЦЭС. Давайте прочитаем.

Кивнув на его предложение, я почувствовал на себе пристальный взгляд Ксивер. Наверное, никто, кроме нее, не видел, как подрагивают мои пальцы и прерывается дыхание.

Откашлявшись, Крэйтон начал зачитывать:

– Триона Марлоу родилась в 2007 году в городе Кеблавик, Исландия. До восемнадцати лет обучалась в медицинском университете, после чего пошла на работу в фармацевтическую компанию «GENOM».

Мой взгляд остановился на выплывшей фотографии молодой Трионы. Со стороны эта женщина и сейчас не напоминала человека, который был способен на те зверства, что она с нами сотворила. Раньше у нее были такие же светлые волосы, собранные в тугую прическу, такой же проницательный взгляд голубых глаз, только намного яснее. Словно тогда она видела в людей людей, а сейчас – лишь расходный материал.

– В 2025 году Триона работала над модификацией растений с коллегой из компании. Джонатаном Алькастером.

Я сжал челюсти, услышав имя отца.

Порой он являлся ко мне во снах и злобно ухмылялся, говоря о том, что я стану его новым воплощением. Что никогда не смогу иметь семью и детей, ведь уничтожу всё, что люблю. Что подвергну общество изменениям, которые не спасут его, а приведут к гибели.

Потому что хоть во мне и не течет кровь Алькастеров, я – один из них.

– Значит, они познакомились намного раньше и работали на какую-то обычную организацию, – вырвал меня из размышлений голос Ксивер. Она поджала под себя ноги, стуча ногтями по коленкам. – Но в том же году возник ЦЭС. Об этом говорилось на аванпосте в Гриндавике. Похоже, им не потребовалось много времени, чтобы объединиться.

– Но почему они сделали это?

Ответ на мой вопрос нашелся довольно быстро.

– В возрасте восемнадцати лет Триона… забеременела.

Услышав слова Крэйтона, я удивленно замер.

– Что?

У Марлоу был ребенок? Но об этом нигде и никогда не говорилось. Неужели они с Джонатаном…

Нет. Это невозможно.

Мои легкие словно сжали в тиски, потому что я уже увидел следующее предложение.

– Она родила девочку. Больную.

Все в палате перестали дышать.

– У ее дочери выявили врожденное заболевание, не поддающееся лечению. Отец остался неизвестен, но я удостоверился, что это не Джонатан, – продолжил Крэйтон. – Девочка медленно умирала, однако у нее было время до шестнадцатилетия. Ни один врач не мог сказать, что за паразит убивал ее организм. Будто что-то сжирало ее изнутри. Тогда Триона самостоятельно провела исследование и нашла, наконец, причину заболевания. Спинномозговая жидкость ее дочери содержала слишком много дублированных и отрицательных клеток ДНК, которые разрушали весь человеческий организм, начиная непосредственно с мозга.

– Господи… – прошептала Рейвен.

Меня словно парализовало. Я недоуменно перечитывал эти слова, не веря в сказанное. Однако новая фотография показала нам маленькую девочку лет пяти, и я понял, что всё это – правда.

От светлых волос остался тоненький хвостик, под глазами-пуговками запали темные синяки, каких я не видел даже у взрослого человека, а от них тянулись практически черные вздутые вены. Они пересекали всё лицо, превращая его из детского в нечеловеческое.

Мне пришлось зажмуриться, потому что видеть такой ужас, происходящий с ребенком – слишком тяжело. Внутри сразу же поселилось сочувствие: я заметил его и в глазах остальных, когда бегло осмотрел палату.

Но как только Крэйтон вновь заговорил, я захотел исчезнуть.

Умереть.

– Проведя исследование, она пришла к выводу: чтобы вылечить ребенка, нужно найти человека с идеальным генетическим кодом, который совпадал бы с кодом дочери, но на месте отрицательных клеток содержал бы положительные.

И после одного-единственного предложения сочувствие сменилось леденящим душу ужасом.

Больной ребенок.

Опыты над людьми.

Поиск идеальных организмов.

– Простыми словами, ей нужно было найти ее абсолютного клона.

– Или создать.

Повернувшись на мои слова, Крэйтон удивленно приподнял бровь.

Я посмотрел на расплывающиеся перед глазами буквы. Воздуха в легких не хватало, и почему-то в эту секунду я почувствовал себя таким маленьким, будто мне снова было пять лет. Когда я в одиночку сражался с миром, но хотел прекратить борьбу, потому что знал: выхода никогда не будет.

Боль циклична.

Она не проходит навсегда.

– Джонатан Алькастер отдал ей свою новорожденную дочь на эксперименты. Она стала их биологическим материалом, – прочитал я почти шепотом. – На протяжении многих лет Триона совершенствовала организм девочки, чтобы сделать его идеальным для пересадки. Чтобы извлечь спинномозговую жидкость, пожертвовать двойником и спасти… свою дочь.

Пожертвовать.

Пожертвовать.

Пожертвовать.

Я пошатнулся от осознания.

Мою грудь прострелила такая яркая вспышка боли, какой я не чувствовал ни разу в жизни. В ушах зашумело. Мне захотелось кричать, крушить, выть во всё горло, потому что Лира была рождена, чтобы умереть. Потому что родной отец отдал ее в руки незнакомой женщины. Потому что каждый день подводил ее к концу.

Мою сестру использовали

каждый

божий

день.

Ксивер тут же вскочила с кровати и бросилась передо мной на колени. Я даже не заметил, как скатился по стене, пока Рейвен тихо всхлипывала, а Роксания смотрела прямо перед собой.

Я был пуст.

Я медленно погибал.

– Эй-эй, – прошептала она, положив ладони на мои щеки. – Ты со мной, солнце? Посмотри на меня.

Я замотал головой.

– Не могу… Я не могу…

Боль циклична. Как и время.

Почувствовав нехватку кислорода, я потянулся к Ксивер и обвил руками ее талию. Мягкое тепло проникло под кожу, а запах чего-то родного пытался усмирить демонов внутри. Ксивер села рядом и положила мою голову себе на плечо, нашептывая слова успокоения, пока я пытался не развалиться на части.

Триона искусственно вырастила Лиру.

Чтобы спасти свою дочь.

– Твою мать, – пробормотал Зейден, уткнувшись лицом в ладони.

Я встретился взглядом с Роксанией. В ее глазах стояли непролитые слезы. Мне не нужно было спрашивать, что она чувствует, потому что в отношении Лиры мы всегда испытываем одно и то же.

Страх и боль.

Боль и страх.

Крэйтон подошел к ней и прижал к себе в попытке успокоить. Я тоже должен был сделать это, но мог лишь хвататься за единственного человека, который способен успокоить меня.

Осознание – самая дерьмовая вещь на свете.

– Читайте дальше, – прохрипел я спустя пару минут.

– Ты уверен? – тихо спросила Ксивер, наклонившись ко мне.

«Нет!» – хотелось закричать мне, но я как всегда сказал:

– Уверен.

– После каждого этапа эксперимента Лире стирали память, – подала голос Рейвен. – С каждым годом ее организм становился всё сильнее, однако лишь в 2049 году она была готова к пересадке.

– Но сбежала, – прошептала Роксания.

Побег.

Тот побег спас ее?

– Словно почувствовав, как ее тело и разум кричат о помощи, Лира сбежала, – продолжила Рейвен. – Однако ЦЭС отыскал ее и вернул на опыты. Она не погибла во время Падения. Лира Алькастер впала в летаргический сон, и никто не мог ее пробудить. Тогда Триона начала проводить эксперименты над другими организмами, а затем кое-что осознала.

Рейвен выдержала короткую паузу.

– Власть, которую дарит ей генная инженерия.

На несколько долгих минут мы замолчали.

Она чувствовала. Лира чувствовала, что если не сбежит – то умрет. Моя сестра всегда была борцом.

Однако это не спасло ее.

Но спасу я.

– Параллельно лечению дочери Триона решила создать сверхлюдей и подчинить себе самые сильные организмы, которые проложили бы ей путь к правлению. Взрыв в лаборатории только поспособствовал этому, а желание…

Рейвен не смогла произнести последние слова, однако их произнес я:

– Желание спасти ребенка превратилось в желание захватить мир.