Аколит Хозяйки Забвения

Глава 10

Над Ретанской равниной занимался кроваво-красный восход. Поднявшийся ночью ветер угнал грозовые тучи на запад, и над вершинами далеких холмов все еще мелькали всполохи уходящей грозы. Небо просветлело. Первые лучи солнца разогнали скопившийся в долине туман, и он медленно пополз в лес, цепляясь за корявые стволы деревьев и разросшийся за лето кустарник. Две сестры-подруги всё ещё висели над горами, словно бы наблюдая за тем, что происходит внизу. Холодные и безразличные…

В полутора лигах от холма, на котором стоял мой шатер, высилась серая громада города-крепости. Кронхольм — восточный форпост Империи — сейчас готовился к обороне. Ворота закрыты, над бастионами реют красно-белые флаги с грифонами. Солдаты выкатывают орудия, тут и там мелькают красные плащи офицеров, светлые одежды сола и разноцветные мантии стихийников. Над крепостью поднимаются столбы дыма. Горожане из ополчения кипятят смолу и затаскивают на стены заранее заготовленные бревна…

Идиоты… Мне не нужна ни крепость, ни эта земля. Я пришел сюда за их жизнями.

Лагерь у подножия холма уже просыпался, между палатками сновали воины, разжигая костры и проверяя оружие. Группы патрульных медленно продвигались вдоль периметра лагеря, возле частокола перекрикивались дозорные. Легкий ветерок пах дымом костров, железом и конским навозом. Ржали вдалеке лошади, со всех сторон доносились голоса проснувшихся десятников, с висящего над шатром штандарта недобро скалился белый волк легиона.

Впереди перед лагерем, в прямой видимости с крепостных стен, в ряд вытянулись двенадцать эшафотов. Их построили быстро, за сутки, сейчас там все работы закончены. Погода сейчас хорошая, и ближе к полудню можно начинать представление. Пленных много, спектакль продлится до вечера, и этот день имперцы запомнят надолго.

Еще раз оглядев просыпающийся лагерь, я мазнул взглядом по бесстрастным лицам сайджинов, зашел в шатер и направился к столу. По дороге меня накрыло острое чувство неправильности происходящего. В который уже раз за прошедшие дни…

Это утро, крепость и эшафоты. Я же никогда так не делал. Не устраивал массовых казней. Светлых убивал только в бою, женщин не убивал никогда. Сейчас в загоне восемьсот пленных. Среди них полторы сотни монахов, которых набрали в Лакаре и сотня девок из святилища Эйны. Монахинь не трогали. Жертвы должны быть принесены правильно. Жертвы, да…

Я нахмурился, тяжело вздохнул и, усевшись за стол, задумчиво посмотрел на бронзовую статуэтку обнаженной танцовщицы. Ни Госпожа, ни её Тени не одобряли жертвоприношений и настрого запрещали убивать без причины служителей светлых богов. Да… Так было раньше, но сейчас все изменилось. Имперцы преступили черту и Крылатый принес четкое распоряжение, не допускающее двойных толкований. Госпожа Асана требует крови. Светлые должны ответить за убитых братьев, разрушенный храм и украденную святыню.

Две декады назад эти твари вторглись на территорию Надала. Причиной были объявлены запрещенные ритуалы, кровавые жертвоприношения и массовые убийства братьев по вере.

Поход Возмездия объявил Грегор эрд Кронге — один из двенадцати магистров Ордена Зари. Ублюдок собрал под свой штандарт двести рыцарей с боевыми помощниками, полторы сотни сола и восемь тысяч солдат. Перейдя границу земель короля Рихарда, светлые принялись громить отдельные гарнизоны и, дойдя до Шавлы, двинулись по её берегу в сторону Ланты — столицы Западного Королевства. Об истинных причинах похода поначалу никто не знал. У Сатарии — провинции, граничащей с королевством, которой управлял магистр Грегор, — хватало претензий к королю Рихарду.

Как правило, долго такие войны не длились. Захватить столицу у светлых не было шансов, но даже если бы это и случилось, ничем бы оно не закончилось. Они разграбили бы Ланту и вернулись бы обратно в свою Сатарию. Войско магистра не смогло бы удержать захваченную землю и установить на ней свои порядки. Этого не получилось бы даже у армии Императора. Хродвигу не позволили бы этого боги. Ни Госпожа, ни Спаситель никогда не вмешиваются в людские разборки, но Договор Равновесия никто из них не нарушит.

Как бы то ни было, наспех собранная армия королевства выступила навстречу захватчикам и направилась к небольшому городку Шоле, где и произошло сражение. Для Надала все закончилось плохо. Грегор без труда разбил объединенные силы, а потом случилось то, что случилось.

Вместо того чтобы преследовать отступающих или осаждать центральные города, светлые направились к храмовому комплексу Великой Матери в Роне и устроили там кровавую резню. Четыре сотни братьев, сестер и послушников были убиты животными, которые по недомыслию их бога родились у человеческих женщин. Они убили всех, не пощадили даже детей. Разгромили, а потом сожгли храмы и унесли с собой Гребень Асаны — одну из четырех Великих Реликвий, которую Госпожа на заре времен передала первому настоятелю.

В тот день, когда в Роне лилась кровь, в Араату прилетел Шайн. Крылатый посланник Госпожи рассказал о чудовищном святотатстве, и уже утром следующего дня я привел в Торн три храмовых легиона. Припасов взяли по минимуму, их нам доставили позже. Кони три дня не получали зерна, но мы успели. Остановили светлых в ущелье Раты.

Непонятно, на что надеялись эти ублюдки. Любой служка в самой последней часовне Спасителя знает о скрытых Арках Перехода, которые есть в каждом из четырех королевств. Они думали, что Госпожа не почувствует кровь своих детей? Что легионы не смогут так быстро прийти? Надеялись скрыться в своей поганой земле после содеянного?

Мы убили всех рыцарей и солдат. Третий легион обошел Атан-Рата по горной дороге и блокировал ущелье с востока. Жизнь оставили только конюхам и обозникам, которые не участвовали в резне. Трупы магистра и шести сопровождающих его паладинов я приказал скормить псам, остальных оставили лежать в ущелье. Всех обыскали, но артефакта ни у кого из них не нашли.

Те немногие рыцари и сола, которых взяли в плен, под пытками показали, что в ночь после резни к Грегору в шатер приходила какая-то женщина. Описать её они не смогли, но оно и не требовалось. К командиру светлого войска шлюха прийти не могла. Это была лазутчица Ордена или одна из Валькирий. Светлая сука скорее всего и унесла артефакт.

С птицами, что обнаружились в обозе у светлых, я отправил в Империю десять посланий. И Император, и Великий магистр уже знают, что мы будем убивать до тех пор, пока нам не вернут Гребень Хозяйки Забвения. Монахов никто не пытал, милосердных сестер не насиловали, пленные обозники пока еще живы. Сегодня они все умрут.

Светлые никак не отреагировали на послания. Вместо этого из Нанда нам навстречу выступила объединенная армия восточных провинций. Такие же идиоты, как и те, что сидят за стенами крепости. Никакой осады не будет. У меня нет с собой нужного количества осадных орудий, но Первожрец отправил мне в помощь пятьдесят мастеров Смерти из Каро-Асана. Они обработают должным образом останки казненных, и мы перекинем их в крепость. Магистр Ардо — командующий армией, выступившей из Нанда, надеется на помощь гарнизона Кронхольма, но никто ему не поможет. За стенами крепости не хватит одаренных лекарей на то, чтобы остановить эпидемию. Они все передохнут, а мы разобьем светлых и пойдем дальше… Нам не нужна земля, мы пришли сюда за их жизнями…

— Господин! — Род Анс — командир моих телохранителей, зашел в шатер и, ударив себя кулаком в грудь, доложил: — От мастера лагеря прибыл посыльный. Аса Карвид доложил, что казнь можно начинать через час. И еще, — Род на мгновение замешкался, подбирая слова, — там один из пленных монахов хочет говорить с тобой, шад. Он сказал, что знает, у кого сейчас находится Гребень Госпожи.

— Интересно, — со вздохом произнес я и тут же потребовал: — Посыльного ко мне!

Род кивнул, вышел из шатра и вскоре вернулся с молодым парнем в темной одежде послушника.

Зайдя в шатер, посыльный упал на колено и, коснувшись груди, доложил:

— Я Арви Шерад. Мастер Карвид отправил меня к вам с посланием.

— Встань, — потребовал я, — и расскажи, что там за монах хочет со мной говорить?

— Он представился Домиником Бернаром, — поднявшись, ответил посыльный. — Назвался аббатом Храма Раскрытой Ладони. Вы запретили пытать монахов, и я передаю слова.

— Какого беса аббат из Кошачьих гор забыл в Лакаре? — я непонимающе поморщился. — Зачем он приперся сюда, на восток?

Услышав вопрос, посыльный опустил взгляд, вздохнул, затем снова посмотрел на меня и пояснил:

— Он приехал к Грегору. Хотел спасти душу магистра, но не успел… Еще сказал, что вам очень нужно поговорить. От этого зависит будущее Четырёх Королевств…

— Хорошо, мы поговорим, — я кивнул и перевел взгляд на Рода. — Приведите ко мне этого светлого.

— Да, господин, — Анс коснулся груди и вместе с посланником вышел из шатра.

Я посмотрел им вслед, вздохнул и опустил взгляд. Опять это проклятое чувство неправильности. Решение принято, казнь состоится, но… почему же так трудно дышать⁈

«Я ведь не палач… Госпожа никогда не требовала человеческих жертв, но… — я вздохнул, поднял взгляд и посмотрел на фигурку танцовщицы, — но кровь братьев требует отмщения! Не мы начали эту войну, и богиня права в своем гневе! Светлые сегодня умрут! Все, до единого! И что бы мне ни рассказал, этот монах…»

Сознание вернулось рывком, память мгновением позже. Я открыл глаза, сел, огляделся и выматерился.

Вокруг тот же зал с алтарем, рогатым черепом в паутине, шкафами и висящими на стене инструментами. Труп моего не состоявшегося убийцы лежит там же — напротив двери, а я почему-то живой. Мало того — у меня ничего не болит! Слабость во всем теле и безумно хочется пить.

Спохватившись, я распахнул свой разорванный плащ, осмотрел раны и снова выматерился. В этот раз потрясенно. Дырки на груди и боку заросли и выглядели так, словно я месяц провалялся в больничке. Только засохшая кровь напоминала о том, что мне ничего не приснилось. Крови до хрена — все тело заляпано. Плечи, грудь, бок… На ладонях еще остатки, на физиономии и во рту привкус противный. Сука!

Я вытер плащом губы и подбородок, сплюнул всю гадость изо рта, встал и попытался сообразить, что мне, собственно, делать. Думать об этом видении буду потом, сейчас нужно решить: чем заняться в первую очередь. Лесы нет, посоветоваться не с кем, но отсюда нужно валить. Достал меня уже этот дом с привидениями и непрекращающийся хардкор с жертвоприношениями, убийствами и ранениями. А то что-то до хрена мне прилетает в последние сутки, и пора уже прекращать эту нехорошую практику. Везение — оно ведь не вечное.

Подозреваю, второй такой трюк с исцелением уже не пройдёт. Я могу только предполагать, но тут вариантов немного. Закинувшись дармовым эфиром, я открыл третий канал восприятия. Это перестроило сущность, и раны сами собой заросли? Не знаю, но, может быть, эфир и сам по себе оказывает лечебное воздействие на организм? Убил монстра, забрал отпечаток души, вылечился и пошел убивать следующего? М-да… Вот только проверять эту теорию неохота. С монстрами тоже лучше бы не встречаться. По крайней мере до того момента, пока не верну свою маленькую подругу. И кстати, о монстрах…

Я вздохнул, поморщился от противного запаха и подошел к трупу. Достал меч и двумя ударами разделил тело на три неравные части. Наклонившись, подобрал с пола нижнюю челюсть убитого и кинул её в карман. Закончив со стоматологией, оглядел труп и заметил на правой руке перстень из белого металла с черным камнем в оправе. Мгновение поколебавшись, отрезал покойнику палец, завернул руку полой плаща, снял украшение и убрал его в карман следом за челюстью.

Да, только так. Оставлять перстень на трупе было бы глупо, но прикасаться к нему не хотелось. Тут все-таки не компьютерная игра. Параметры на кольце не написаны. Наверное, как-то можно определить, что представляет собой этот перстень, но не с моими талантами. Ведь вряд ли этот урод носил на пальце обычное украшение.

Наденешь такое и вместо повышения ловкости с выносливостью получишь букет каких-нибудь веселых заболеваний. Ну или этот мудак будет приходить по ночам и пугать замогильными стонами. Хотя нет — этот уже не придет, но все равно — ну его на фиг. Вот верну свою фею, покажу ей это кольцо, и решим, что с ним делать дальше. Продать, носить или выкинуть от греха в жерло какого-нибудь вулкана.

Размышляя так, я обыскал тело покойного и снял с пояса кожаный кошелек. Небольшой и совсем нетяжелый. Внутри лежало семь монет: одна золотая и шесть серебряных. Золотая — размером с пять российских рублей, три серебряные примерно такие же, остальные меньше в два раза. На решке изображены чьи-то физиономии, а орлов на другой стороне заменяют грифоны. Золотая по весу примерно в два раза тяжелее больших серебряных, а те навскидку весят около десяти граммов. Выходит моя фея не ошиблась. В стограммовом слитке примерно десять монет. То есть с учетом веса цена золота к серебру примерно один к пяти. На Земле вроде не так, но, да и по фигу[1].

Закончив с монетами, я убрал их в карман и тут понял, что где-то потерял рубаху с футболкой. Вещи, скорее всего, уронил по дороге сюда, и нужно будет за ними сходить. Одежда Найла на меня не налезет. Хотя… Мгновение поколебавшись, я стащил с покойника плащ и кинул его вслед за монетами. Если эта вещь зачарованная, карман очистит её от крови. Если же нет — просто исчезнет.

Вроде все?

Оглядев напоследок зал, я пожал плечами, и направился к выходу. В дверях почувствовал кожей касание. По ощущениям: словно разорвал невидимую паутину. Остановился, выматерился и, обернувшись, показал средний палец рогатому черепу. Не знаю, что это за тварь, но она точно не друг и не союзник. Глупо? Наверное, но пошло оно на хер. В этом мире боги реальны, и они, наверное, могут видеть, что происходит в их святилищах. Эта тварь уже знает, что я убил двух её шавок. Пусть теперь впитывает и обсыхает.

Усмехнувшись, вышел в коридор и увидел справа на полу свои вещи. Подобрал их, сложил и убрал в мешок, который нес на левом плече. Дорожная сумка с флягой не пострадали. Просто не успел надеть мешок как рюкзак и стрела его не пробила. К слову, от самих стрел остались только дыры в дверном полотне. Маг подох, и его магия растворилась? Да, скорее всего, так и есть.

Коридор вел к просторному светлому холлу, где находился выход из здания. Только туда я сейчас не пойду. Мне нужны еда и вода. Поэтому сначала схожу в подвал.

Определившись со своими дальнейшими действиями, я направился к лестнице, и тут на меня, наконец, накатило. Отходняк за прошедшие сутки. Знакомое мерзкое чувство, которое порой накрывало в первый год службы после боев. Вот только там рядом были ребята, водка и медики с их препаратами, а здесь я один. В чужом, незнакомом мире, без карты, и понимания того, что со мной происходит.

Накатило и тут же схлынуло. Все-таки я уже не двадцатилетний мальчишка. Да, ни с чем подобным мне сталкиваться не доводилось, но как-нибудь разберемся. Я не ранен, вооружен, и имею опыт выживания. Цели и задачи понятны: я должен дойти до Империи и найти старое святилище богини Смерти Асаны. Там верну свою маленькую напарницу, и с ней уже будем решать, что делать дальше.

Направление движения известно: до брошенного поселка, что находится неподалеку от озера и оттуда сто километров по прямой на восток. От границы еще пятнадцать лиг до Кронхольма — города-крепости, возле которой стояли мои легионы, но это я уже узнал из видения. Жаль, что мне не показали его до конца.

[1] На самом деле золотая монета размером с пять российских рублей в монетарном золоте XIX века (проба 916,7 — 91,67% чистого золота) весила бы 18,67 г, серебряная — 10,31 г (проба 866,67 ~ 86,67% чистого серебра). По сегодняшним ценам за такую золотую монету давали бы 138 серебряных.