Арт Непокорённый

Глава 15 Детективчик кто заказывал?

От топота копыт пыль по полю летит, вспомнил я старую детскую скороговорку, наблюдая за однотипными пейзажами. Зелёные поля простирались на далёкие десятки километров, сменяясь то пшеничным, то ржаным полем, то пастбищем для скота. Учитывая, что человеческий глаз позволяет видеть только на 5 километров, можно невольно подумать, что наблюдаешь виды на абсолютно плоской Земле. В принципе, поэтому древние люди и не могли поверить в то, что планеты на самом деле имеют форму геоида, то есть слегка приплюснутого шара.

Когда я подписывал контракт с военной заставой, то попросил, чтобы меня не ставили во главе какого-нибудь отряда. Я не люблю командовать и, тем более, брать за других ответственность. Нахрена оно всё такое? Во множестве книг, фильмов и тому подобного перерожденческого шлака главный герой с нифига получал не просто силу, а ещё и власть. Причём власть такую, которая непонятно чем подкреплена. Ну, спас ты от неминуемой смерти какую-нибудь очередную кошко-девочку. Что она, только из-за этого теперь будет за тобой шастать и хвостом вилять от каждого твоего пука? Без сомнений, всё это существует, однако существует в голове у таких писак. Мне же эта власть не нужна была, ведь с ней придёт ответственность и ещё добрая куча людей, которые будут задавать мне вопросы, с хрена ли я тут такой важный, и, естественно, будут проверять меня на твёрдость. И, тем не менее, я рассчитывал на какой-никакой, а особый статус. Что-то вроде независимой боевой единицы, которая будет привязана к какой-нибудь крупной группе и участвовать во всех боях в качестве силы подавления противника.

В моих особых боевых привилегиях крылось нечто более глубинное. Ведь, по сути, магия у меня только второго ранга, магию третьего я получу только на своём пике, и до него ещё далеко. На примере узнал, что все характеристики и способности второго ранга после продвижения их носителя на третий преобразуются и получают, скажем так, VIP-билет. Например, у Лорда Драувилля магия как-то связана с электричеством. И если судить по слухам и записям в прошлом, когда он ещё был воеводой небольшого войска, то магией активно пользовался. А после продвижения в ранге та же самая магия стала чуть ли не в два раза сильнее. Теперь она не просто наносила урон, а одаривала незабываемыми ощущениями и понижением характеристик. Подобный эффект — привилегия всех вышестоящих, когда они борются против более слабых противников. Не знаю, как это сбалансировано и честно ли вообще, но лично меня пока что всё устраивает в этом плане.

Не устраивает меня только то, что меня присобачили к небольшой группе бойцов, занимающихся внутренними делами. Это в прямом смысле группа быстрого реагирования на мелкую кражу и тому подобное. Вообще-то я не этого хотел. Какой дебил распорядился вставить меня, третьерангового, в группу из пяти человек, где всего лишь один второго ранга, все остальные на пике первого и ещё не успели прорваться? Я с такой злостью смотрел на начальника распределения и отбора кадров в военной заставе, когда впервые услышал от неё же эти слова. Она что, дура? На хрена мне присылать личное письмо, если ты собираешься использовать меня в качестве мальчика на побегушках? На хрена я тут нужен? Да меня даже на передовую не отправили драться с миндрами. Я еду сейчас какую-то глухомань разбираться в спорах селян. Я тяжело и протяжно выдохнул, поорал сам у себя в душе, и вроде как полегче стало. Да и пускай, мне в общем-то плевать. Оклад мне назначили большой и приятный — целых 10 железных монет. Если судить по здешним расценкам, то одна железная монета приравнивалась к 10-ти медным. То-бишь, за мериаду я получал 100 медных. Мериадой в Драувилле называли неделю. Кстати, забавный факт, слово «мериада» и слово «неделя» в Драувилле используются и означают одно и то же. Однако почему-то так сложилось, что «неделя» говорят торговцы и ремесленники совместно с наемниками, а «мериадой» пользуются исключительно военные, ну и стражники, они туда же.

Мы скакали на конях к одному из бесчисленных сел. Недавно оттуда пришло прошение отправить группу людей, дабы разобраться с неожиданно появившимися разбойниками, что с два дня назад напали на угодье мельника и убили всю его семью, включая жену, сына и дочку. Звучало уже вполне себе жестоко. Сложно было представить кого-то другого, кроме как разбойника, что сможет сотворить подобное. А посему было принято решение не ждать продолжения банкета и выступить на поиски нарушителей.

Едущие впереди бойцы пели какую-то старую народную песню. Если избавиться от осиплости, непопадания в ноты и различных завываний, то сюжет песенки таков. Жила-была семья, состоящая из отца, матери и сына. Отец был воином и в один прекрасный момент ушел из дома на войну. Перед этим жена повязала ему на шею ее любимый платок в качестве оберега от всяких недобрых сил. Муж обещал вернуться с первым снегом, после чего отправился в путь. И вот прелюдия окончена, и сразу начинается финал. Выпадает первый снег, а мужа всё нет и нет. Спойлер: он так и не вернулся к своей семье, поскольку давным-давно погиб на поле брани, а его платок забрал один из высокопоставленных воинов, поскольку тот ему показался красивым и достаточно роскошным, чтобы забрать его в качестве военного трофея. Однако песня на этом не заканчивается. Сын вырастает, тоже становится воином и снова уходит на войну. Перед этим получает от матери повязку на шею. Сын на поле брани встречает того самого воина, на чьей руке был повязан знакомый ему с самого детства материн платок. Если кто не понял, сын встречает человека, убившего когда-то его отца, и нещадно мстит, убивая не только его, но и всю его армию, однако и сам погибает, а на последних словах песни описывается маленькая дряхлая старуха, которая вначале потеряла своего мужа, а потом и сына, и осталась ждать на скамье до самого конца, так никого и не встретив. Конец.

Казалось бы, всего лишь обычная песня, но она символизирует не просто быт людей этого времени, она показывает их мировоззрение, рассказывает про невысказанную обиду на весь мир и саму судьбу, и в принципе говорит, что этот мир жесток, и провожая мужа на войну, готовься потерять и сына. Да только вот, ничего исправить уже нельзя, войны как шли, так и будут продолжаться, постепенно разгораясь и превращаясь в огромные пожары, уносящие невероятное количество жизней, и так раз за разом, один убивает другого, потом приходит потомок, чтобы отомстить, а потом ему мстят, и так по кругу. Настоящий уроборос злобы и ненависти, пожирающий сам себя, однако постоянно растущий в размерах.

Молча доехав до села, наша группа спешилась и, пройдя по мосту, оказалась прямиком на центральной площади. Вокруг были домики различного размера и старости, вокруг не особо много шастало народу, во дворах игрались дети, носились босиком, кидали какой-то камушек, наверняка детская игра. На лавочках где-то в отдалении сидела пара старух и чистила грибы. Грибы? Откуда они здесь? Леса вроде бы и нет в округе. Ну ладно, быть может, я чего-то не знаю. Посмотрев вдаль, увидел небольшой холм. Он возвышался над деревней метров на 5 или 6. На этом холме стояла мельница. Квадратная, совершенно плохо сделанная, в бревнах виднелись зазоры и нечеткость при строительстве. Древесина не соприкасались друг с другом плотно, стыки были слабые, и лопасти от ветра заставляли слегка раскачиваться всю конструкцию. Поэтому складывалось такое впечатление, что ходящая ходуном мельница рано или поздно развалится. Однако до сих пор держалась.

Не став переговариваться друг с другом, командир нашего отряда крикнул кому-то и спросил, где тут дом старосты, и где в принципе сам староста. Получив ответ, направились в нужную сторону. Всё это выглядело как-то не слишком дружелюбно. Я вроде бы как попал в новый коллектив, мы должны, ну я не знаю, поразговаривать друг с другом, однако нет. Никто не считал это нужным. Ну и правильно, ведь коммуникация сосёт. Тем временем мы подошли к дому и постучались в дверь. Нам открыл довольно широкоплечий лысеющий мужик с седой бородой. Лет 55-60, что-то в этом роде.

— Мы стражники из Драувилля, пришли по вашему запросу.

Грузный и тучный дед оглядел нас с головы до пят, нахмурился и пригласил в свой дом. Лидер повернулся к нам и сказал.

— Ждите здесь. — после чего дверь закрылась.

Поглядев друг на друга, мы остались ждать у порога дома. У всех бойцов, кроме меня, было по копью. Мне же по моей просьбе выдали топор. Меч не дали, хотя я очень просил, но на топор согласились.

— Значит, так. Два дня назад поздно ночью в дом мельника кто-то ворвался и очень быстро перерезал всю его семью. После чего вскрыл погреб и тайник, вынеся всё ценное. Мешки с мукой остались нетронутыми. Видимо, грабителю или разбойнику это было не нужно, или же у него не было времени всё это тащить. Пропали железные предметы, котёл и какое-то количество украшений. В принципе, всё. Никто ничего не слышал, поэтому убийца действовал быстро, тихо и скрытно. У кого-нибудь есть мысли по этому поводу?

Потупив взгляд, мои коллеги переглянулись друг с другом и молча вновь уставились на командира. Я просто закатил глаза. Не знаю, я единственный, кто умный, или чего-то не понимаю. Мне кажется, что здесь всё слишком очевидно. Другие селения расположены достаточно далеко, а здесь абсолютная равнина, деревья практически не растут. Кто-то из местных позарился на семью мельника и решил прирезать её. Ну а что? Хорошая ведь идея: мельник наверняка был богат, у него вон и мельница есть, завидовали ему односельчане. Правда, меня до сих пор поражает, с какой жестокостью они расправились не только с ним, а ещё и со всей его семьёй. Этими мыслями я и поделился с командиром. Кстати, все они думали, что я боец второго ранга. Начальство им не сказало, кто я такой, и тем больше вся эта штука вызывала у меня некие вопросы: зачем всё так усложнять и ухищряться?

— Мысль хорошая. — ухмыльнулся командир и поднял один палец вверх. — Однако убийцами мог быть кто угодно: может, наёмники, проходившие мимо, может, селяне из других мест. И всё же так мы кашу не сварим. Значит, даю свой приказ: каждому распределить обязанности и опросить каждый дом на тему того, какие у них были отношения с семьёй мельника, и не задолжали ли они ему с десяток-другой медных монет.

Так, в принципе, и сделали. Однако я придерживался несколько другой теории. Мне всего лишь нужно было найти ещё одну зацепку, что-то, что сойдёт за доказательство. А по-хорошему вообще обыскать все дома и найти украденные вещи. При описании стало понятно, что украшения эти видели на жене и дочери мельника во время праздника. Поэтому примерно что это такое, мы знали.

Провозившись чуть ли не полдня, обменялись друг с другом информацией. Однако ничего толкового не узнали. Отношения с семьёй мельника, в принципе, были такими, про какие я и думал. Много домов задолжало мельнику. А, по всему, убийцей мог быть кто угодно. Разумеется, женщин и детей мы отметали. Под подозрения попали дома, где были вполне себе взрослые мужики. Но вот ведь прикол: в каждом доме, за исключением дома мельника, был один или два человека мужского пола. Мельник уже был мёртв, так что да, в его доме мужчин не было. На этом, в принципе, путь заканчивался, начинался тупик. Одни думали на того, кто ему не нравился. Другие отвечали, что никто из здешних не мог так поступить. Это оказалось действительно сложнее, чем я думал.

— Чёрт, так не пойдёт, мы так и до вечера с вами кашу не сварим. Всё слишком запутано. Никто ничего не знает! — взъелся командир, расхаживая взад и вперёд. А все остальные стояли столбами и просто молчали.

— Ну значит, давайте блефовать. — взял слово я и обратился ко всем.

— Что значит блефовать? — подошёл ко мне вплотную командир и посмотрел на меня как-то чересчур странно.

— Сделаем вид, будто поймали одного из грабителей, и будем подходить к каждому мужику в этом селении, как бы намекаю на то, что он сдал всех своих подельников, и намекать именно на то, что он тоже попал в этот список. Кто-нибудь точно будет волноваться сверх нормы, и мы сразу поймём, кто причастен к этому делу.

— Но убийца может быть один. Тогда весь твой план не сработает, и мы выставим себя дураками.

— То, что можем выставить себя дураками, меня не заботит. А то, что убийца может оказаться только один, навряд ли. Или же убийцей должен быть боец на пике второго ранга с серьезными способностями к сокрытию.

После моих слов лица коллег никак не изменились, словно они были уверены в том, что это точно неправда.

***

Вечером, постучавшись в очередную дверь, мы встали кругом. Это уже было то время, когда селяне возвращались в свои дома, чтобы уже поужинать и ложиться спать. Поэтому, когда нам открыл дверь мужик, мы не удивились.

— Мы поймали одного из разбойников, и он, не скрывая, сдал всех остальных. Ты попал в этот список.

После этих слов стражники наставили свои копья и направили в сторону мужика. Его глаза полезли наверх. Он сделал шаг назад и заговорил:

— Нет, клянусь самим Сангодом, это не я. Лгут! Кто вам это сказал?!

Вполне реалистично… Все мы в голове откинули этого человека в сторону. Вряд ли в такой глуши будет жить изумительный актер. Здесь все живут куда проще, чем в городе, поэтому и различные ухищрения совершить не могут. И все же в этом доме было что-то не так. Командир, скользнув своим взглядом внутрь, заметил молодую девушку и указал мне на нее. На вид ей было 18, и, по идее, ее пора выдавать замуж. Однако девушка до сих пор жила в родительском доме. После всех наших слов и этого представления девица что-то быстро спрятала у себя на груди. Может, амулет или цепочка какая?

— А ну отойди от неё! — вскипел глава этого дома. Однако, кинувшись ко мне, даже не смог сдвинуть с места. Остановившись, этот мужик уставился на меня совершенно иным взглядом. Увидел, да?

Всё же система — своеобразная штука. Помогает всем, однако и палит очень сильно. Мой третий ранг теперь был ему виден как на ладони. Поняв, что он не станет больше мне мешать, я заставил подняться дрожащую девушку и, глядя прямо в глаза, сказал.

— Что ты прячешь? Покажи мне, пожалуйста, украшение.

Но девица была непреклонна. Она дрожала, ей было страшно, и всё же показывать безделушку даже не собиралась.

— Повторяю свой вопрос ещё раз. Что ты прячешь? Мы не собираемся отнимать, просто хотим удостовериться в том, что это не украшение убитого на днях мельника.

Мои слова образумили всех. Кто-то кивнул в знак одобрения, кто-то, как мужик и глава этого дома, просто замолчал, надеясь, что всё обойдётся. И даже так девушка не собиралась ничего показывать, молча глядя в сторону.

— Покажи мне, иначе я сам достану это силой. Думаю, это никому не понравится.

— Нет, не надо позорить её у всех на виду! — закричал её отец и попытался снова сделать шаг, но уже был остановлен моими временными товарищами.

— Покажи. — снова сказал я. — Не стоит доводить всё до такого.

И девушка, наконец, сдалась. Её рука скользнула куда-то в район груди и вытащила красиво сделанный амулет. Глядя на её поведение, уже было ясно, а после того, как она открыла эту маленькую тайну, это просто подтвердилось. С нею украденный амулет. Я, продолжая крепко держать её за руку, кинул украшение своему командиру. Он поймал его, свесил перед своим лицом и тщательно осмотрел.

— Это одна из украденных вещей мельника.

После этих слов во всём доме установилась гробовая тишина. Все молчали, никто не смел и слова пикнуть. Девушка, чью руку я сейчас держал, разрыдалась и всё твердила, что она ничего не знает и нашла это украшение, висящим на её заборе, и, увидев его, решила надеть. А родителям сказала, что это ей её будущий муж подарил. Что-то неладное чует моё сердце, шепчет, что тут какая-то подстава. Но вот командир в мыслях своих был непреклонен.

— Да всё уже понятно. — говорил он громким голосом, идя к определённому дому. — Я уже думал, днями напролёт торчать здесь будем, но вон оно как быстро всё разрешилось. Муженёк будущий со своими друзьями решил быстро обогатиться и на радостях вручил своей возлюбленной это украшение.

Не стучась в дом, врываемся внутрь. Там идёт ужин очередной семьи. Пока отец с матерью не понимают, командир хватает за шкирку паренька, его волочит наружу. Он кричит, сопротивляется. Только что может перворанговый противопоставить второму рангу?

Позади — крик и вопли. Однако наша работа такая. Командир буквально кидает паренька на площади. Вокруг начинает собираться народ, перешёптываться и всё сильнее множиться. Сев на корточки, наш лидер обращается к только что выволоченному пареньку.

— Ну, что? Как на охоту сходили? Нормально всё? Как мельник поживает? С кем ты был? Быстро говори всех своих дружков, и мы тебя не изобьём.

— Я ничего не знаю, это не я. Да как же так? Почему? — продолжал заливаться парень.

Он, в отличие от той девицы, не распускал сопли и по-прежнему твердо стоял на своём. Нет, тут реально что-то не то, чисто бред какой-то. Но и наш командир продолжал стоять на своём, после чего ударил парня в морду, разбив тому нос. Я не особо спешил вмешиваться во всё это. Быть может, парень даже и не виноват, но пока что он главный подозреваемый, и даже так чувствует моё сердце: не всё это. Обвожу толпу взглядом, все стоят в непонимании, озираются по сторонам. Даже странно как-то: здесь собрались абсолютно все, и никто, я повторюсь, никто не смотрит на всё это действие с точки зрения какого-то разбойника, всё больше каким-то неверящим изумлённым взглядом.

— Да что ты мне брешешь? — заорал вдруг наш командир. — Амулет. Вот этот амулет нашли на шее твоей возлюбленной. Откуда он у неё? Ты хочешь сказать, что она сама завалила и мельника, и всю его семью? Не слишком ли много она на себя взвалила в таком случае? Кто твои подельники?

— Да не знаю я, не знаю. Не я это, поверьте мне. — лепетал избитый чуть ли не до полусмерти парень.

Пока я тут осматривался и размышлял о своём, ему разбили всё лицо. И даже, по-моему, сломали челюсть.

— Всё, достал! — неожиданно командир выхватил меч и, занеся его над своей головой, опустил вниз.

Моя реакция была молниеносной. Даже сам удивился, когда оказался рядом со своим начальником и толкнул его в сторону с такой силой, что тот полетел, а меч, нацеленный на парня, изменил траекторию полёта и никого не задел.

— Командир, а тебе не кажется, что ты не имеешь права совершать то, что намеревался сделать? — процедил я сквозь зубы и неожиданно замер, глядя куда-то в пустоту. На самом деле я смотрел на открывшееся игровое окно.

Вы нанесли [Имя Неизвестно] 1 урона. [Имя Неизвестно] получает статус Ушиб. Все характеристики снижены на 2%.

Казалось бы, что в этой игровой панели такого необычного? Да как бы она в целом сама необычная. Однако в этом РеалРПГ мире подобное не является каким-то открытием. Открытием для меня было то, что, игровая система отозвалась о моём командире как о неизвестной личности. Хотя он называл мне своё имя, и по идее сейчас должно было высветиться оно, поскольку того же самого Краулера я дубасил очень много раз, и система высвечивала, что я атакую именно Краулера. А, ну и ещё одна вещь, что связывает Краулера и моего нынешнего командира: что имя Краулер, что это неизвестное имя высвечивались красным цветом. А какого хрена? Ведь я отчётливо помнил, какими цветами горели имена моих союзников. К сожалению, я это выяснял опытным, далеко не дружелюбным путём, убивая их. И всё же их имена горели зелёным, что означало их лояльность ко мне. Были ещё оранжевые имена, по идее, нейтральные — те же самые слуги и кучер той молодой леди. А вот красным горели имена, чьи носители так или иначе были ко мне враждебны. Увидев краснющий цвет неизвестного имени, я повернулся и уставился на своего командира.

— Ты кто такой, товарищ? — процедил я сквозь зубы, смотря на него со злобным боевым намерением. А вот глаза командира расширились и явно уставились, как и тот мужик, на слова, которые, наверное, начинались так: «Арт третьего ранга нанёс вам 1 урона», и тому подобное.

Выхватив свой топор, я направил его кончик в сторону командира и произнес.

— Что-то мне подсказывает, что ты не мой командир. Почему твоё имя мне неизвестно?

Не говоря о том, что его ник горит красным рождественским цветом. Хотя говорить об этом ему не стал. Я уже понял, что все остальные почему-то видят всю информацию в бесцветном режиме, то есть при обычном контакте не могут распознать друг это или враг, однако ранг и имя высвечиваются у всех. Если настоящее имя тебе никто не сообщал, то высветится «Имя Неизвестно», если же ты будешь знать должность, то высветится должность, ну а коль тебе открылось имя, то будет написано имя соответственно.

— Убейте его! — даже непонятно кому именно заорал мой, наверное, уже прошлый командир.

Повернувшись, стал с неплохой скоростью убегать. Хотел было я спросить его ещё о чём-то, однако в тот же момент увидел острые копья, направленные в мою сторону. Мои прошлые коллеги по работе просто так взяли и решили проткнуть меня железными палками. Неплохо вы устроились. С таким отношением к своим союзникам я даже не знаю, что тут ещё сказать.

— Барьер! — крикнул я очень вовремя, поскольку в следующий же момент неплохой такой взрыв раскидал всех, кто стоял рядом со мной.

Вы нанесли [имя неизвестно] 5 урона. [имя неизвестно] получает статус оглушения, все характеристики снижены на 90%.

Так, а вот сейчас вообще не понял. Уже второе неизвестное имя, хотя этот подонок говорил мне его. И снова это неизвестное имя — краснючее, прямо как невысохшая кровь на лице паренька, чью тушку совсем недавно безнаказанно избивали. Посмотрев на этого несчастного, я понял, что его буквально решили сделать козлом отпущения. Да он, блин, и в курсе не был, что, оказывается, грабил и убивал семью мельника. Я обязательно попрошу у него прощения и одарю чем-нибудь, потому что, ну, как бы, в этой ситуации был неправ. Убрав меч за пояс, я подлетел к одному из своих бывших товарищей и, не прикладывая особых усилий, ударил его о землю.

Вы нанесли [имя неизвестно] 4 урона. [имя неизвестно] получает статус оглушения, все характеристики снижены на 90%.

И у этого неизвестное краснючее имя. Вы что, сговорились все, что ли? А, так, подожди-ка! Вдруг я что-то начинаю понимать. Раз у всех этих человечков неизвестные имена и краснючие-краснючие ники, значит ли это, что они были причиной здешней напасти? Учитывая, с какой скоростью убегал мой прошлый командир, новая и неожиданно подкреплённая фактами мысль рождалась у меня в голове.

— Что здесь происходит? Прекратите! — заорал кто-то в толпе.

Повернувшись, увидел грузного старосту, его стан был поистине огромен. Не удивлюсь, если он в прошлом был воякой и имеет второй ранг.

— Народ, свяжите и не отпускайте их! — заорал я, указывая на своих прошлых союзников. — Они нечисты на руку!

А затем кинулся за убегающим. На самом деле «кинулся» — сказано слишком преувеличенно. С моей скоростью я догнал его буквально через 10 секунд. Он успел добежать только до своего коня, однако ускакать не успел. Прыжком я сбил его с седла. Тот, упав, обнажил свой меч и полетел на меня с такой скоростью и яростью, что я даже охренел… от такой тупости.

— Да пошёл ты! — с этими словами просто взял и пнул этого неугомонного с ноги. Он отлетел на несколько метров, выпустив из руки меч, однако был ещё жив и продолжал сопротивляться. Но это я исправил очень быстро, буквально за два удара превратив его живучесть в кашу.

Я стоял и тяжело дышал. Сложно контролировать свои силы. Я бы мог их тут всех поубивать, но в таком случае убийства семьи мельника будут не раскрыты. А мне это не надо. Схватив избитого за шкирку, я потащил его к сельской площади, не забыв захватить меч. Раз мне его не дали, то я его сам заберу. Хороший, добротный меч. Мне нравится. Теперь будет моим. И топор я себе оставлю. И копьё, наверное, тоже. Блин, это оружие — всё такое классное, красивое, сочное! Хочу, всё хочу! Заберу всё себе!

Притащив последнего, я бросил его на землю. Народ вокруг гомонил, переглядывался, указывал на меня пальцем. Подошедший ко мне староста деревни был даже выше меня, поэтому как-то слегка даже давил на эмоциональном уровне.

— Объяснитесь, что здесь происходит!

— А происходит здесь чертовщина. — ухмыльнулся я и посмотрел на старосту с довольно жёстким, но понимающим лицом. — Командир моего отряда как-то слишком быстро захотел присудить все убийства одному из ваших парней, буквально повесить на него ярлык козла отпущения и казнить на месте. Этого я допустить не мог, поэтому оттолкнул его в сторону, при этом нанеся небольшой урон. Божественная матрица сообщила мне, что его имя неизвестно, а это странно. Ведь он мой командир, и он сообщал мне имя, по всей видимости, неправильное. Я его и спросил об этом, после чего он приказал всем остальным подчинённым убить меня. И вот неожиданность — все их имена мне тоже неизвестны. Берите лошадь и скачите в город, в военную заставу. Сообщите, что здесь произошло. Я здесь останусь вместе со всеми ними.

Перечить мне никто не захотел. Быть может, и были желающие, однако, видя мою силу, никто не горел особым желанием препираться. Один из сельских вскочил на коня и поскакал в город. Ну, а я, вложив свой новенький меч в ножны и прикрепив его к своему бедру, подошёл к схваченным парням, скрестил на груди руки и, нависая над ними, спросил.

— Ну и что это было? Кто вы такие? А главное — какого чёрта?

— Да что мы-то? Нам командир приказал, мы приказ исполнили. — сказал самый резвый.

Однако это не тот ответ, который я ожидал услышать. Вынув свою новую игрушку из ножен, я обратил остриё вперёд. Никак не могу нарадоваться получению такой офигенной вещицы.

— Что ты мне врёшь, а? Раз вы не сообщили мне свои настоящие имена, значит, вам есть что скрывать. Уж не окажется ли так, что вы и есть те самые ребята, что напали на семью мельника? Да и ожерелье это вы действительно могли повесить на забор, чтобы отвлечь от себя внимание. К тому же меня к вам поставили неожиданно — все карты вам спутал. Вот и решили вы дополнительное представление для меня сыграть. Вы же уже всё давно порешили, да? Быстренько бы разобрались с этим делом, повесили ярлык козла отпущения на кого-нибудь и свалили. Правильно понимаю?

— Нет, всё не так! Мы честные, законопослушные граждане Драувилля!

— Ну это уже не вам решать.

***

Немногим позже в селение прискакало одиннадцать дружинников. Все они были хорошо вооружены. У каждого был меч, копьё и лук. Такое ощущение, что они направление перепутали, и вместо того, чтобы отправиться на передовую, прискакали в тыл к союзникам. Спешившись, командир этого десятка подошёл ко мне и, осмотрев всех мутным взглядом, произнёс.

— Объяснись, боец! Что чёрт возьми здесь произошло?

— А произошло здесь…

— Но вначале представься. — грозно сказал он.

— Арт Непокорённый, боец третьего ранга. Недавно присоединился к военной заставе. Это моё первое задание в составе вот этой группы.

Взгляд сурового десятника сразу порозовел и пересмотрел всё своё отношение ко мне. Рассказав всё как есть, десятник снова нахмурился, приказав взять всех моих прошлых коллег под стражу. Под стражей должен был оказаться и я, но десятник пораскинул мозгами и решил, что ещё хочет жить, поэтому в более лояльном, но всё-таки приказном тоне сообщил мне, что я отправляюсь с ними в город. Дальше пошло всё как по маслу, если честно. Оказалось, что существовал некий артефакт, довольно дешёвый и легко создаваемый, что был способен проверять деяния любого человека. Правда, для этого его нужно было обездвижить и лишить всякого сопротивления. Артефакт без зазрения совести определил всех моих прошлых коллег, включая и самого командира, как весьма плохих личностей, и их тут же отправили в темницу, после чего, вероятно, их будет ждать отличное ночное времяпрепровождение и казнь под утро.

Меня тоже проверили, и, если честно, я оказался весьма удивлён. Все те смерти моих дорогих союзников, что я учинил на арене, не отобразились как нечто плохое — все они рассматривались в качестве ритуала освобождения. Ну, типа, когда раненый союзник просит добить его, чтобы не быть обузой в сложной ситуации. Были и весьма интересные строчки. Ну, например, где было написано, что я уничтожил бойца миндров третьего ранга. Кого именно и когда — артефакт не говорил, однако в целом количество убийств показывал.