Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Глава 28. Подарок

Приезд представителя Его Величества прошёл именно так, как я ожидала. Он не продемонстрировал восторга, пытался выяснить мельчайшие детали, но, разумеется, я ничего не объясняла. Показала лишь самое зрелищное — как мы выливали подготовленную смесь в квадратную форму, выравнивали её и охлаждали стекло.

А потом... он начал расспрашивать меня о том, сколько людей могут разместиться в моём поместье и других домах, когда строительство других зданий завершится. Вопросы, вопросы, вопросы — он буквально заваливал ими, придавливая своим положением и туманными намёками на перспективы, одновременно строго наблюдая за моим лицом, пытаясь уловить малейшие признаки волнения, смущения или раздражения.

Наибольшее удивление у представителя вызвали мои водопровод и канализация — очевидно, он этого совсем не ожидал. Вода подавалась лишь на первый этаж, в купальни, где её без труда можно было подогреть, на кухню и в туалетные комнаты. Под гравитационным давлением она поступала из большого резервуара, расположенного на возвышении рядом с поместьем. А сам резервуар наполнялся с помощью ручного насоса из подземного источника — строительство этой системы заняло у нас слишком много месяцев, чтобы я призналась в этом.

Все наши трубы были железными, обработанными, кроме главной, выполненной из меди. Со временем я надеялась заменить все трубы на медные, ведь они устойчивы к коррозии, но медь была дорогой, а в планах сейчас были совсем другие расходы.

— Благодарю вас, миледи д'Арлейн. Я свяжусь с вами в скором времени. Его Величество ожидает, что в случае необходимости вы сделаете всё для благополучия Ксин'теры.

— Разумеется. Надеюсь, что и Его Величество, если такая необходимость настанет, сделает многое для своих верных слуг? — с намёком ответила я. Не думаю, что те, кто так усердно принимают делегацию, делают это без причины — наверняка Его Величество пообещал достойную награду. Я тоже не собираюсь принимать делегацию бесплатно.

Помощник жёстко усмехнулся, окинув меня оценивающим взглядом с ног до головы, словно всё ещё сомневался в своей оценке. И как у многих, его взгляд задержался на красной ленте, вплетённой в мою косу.

Письмо от Кайроса я ждала с величайшим нетерпением. Что он скажет об инциденте с его матерью, о котором, уверена, ему уже сообщили? Признается ли, что «украл» у моих людей секрет производства стекла? Не знаю, что у него получится из меди, воска и обычного песка, но это уж точно не будет стекло. Если он на самом деле решится построить такое производство, это потребует огромных вложений, а денег, у него, похоже, и так не было.

И это открывало для меня невероятную возможность…

Для того чтобы собрать пять тысяч золотых, мне придётся отдать все наши сбережения, и я буквально подсчитывала каждый золотой. Четыре небольших окна, сразу же купленные помощником графа ан Дорна, оказали немалую помощь — вот бы мне продать ещё триста таких, и тогда можно было бы не переживать о сумме.

Вообще, сама мысль о том, что я могу предложить такие деньги, казалась мне безумной. Ещё год назад я считала каждый медяк, а до этого и вовсе не держала денег в руках, и не умела считать.

«Дорогая жена,

Я не знаю всех деталей произошедшего, но очень сожалею о том, что случилось. Думаю, это просто страшное недоразумение; вы обе слишком эмоционально отреагировали, но я, конечно, попрошу матушку не тревожить тебя до моего возвращения.

Обещаю, что выслушаю тебя, когда вернусь. Нам нужно многое обсудить и разобраться, как двигаться дальше. Делегация уже скоро прибудет в наши земли, но я приеду чуть раньше. Приеду к тебе.»

Ядовито усмехнулась, видя, что, как всегда, он оправдывает свою мать и утверждает, что мы обе «слишком эмоционально реагировали». Интересно, что бы чувствовал Кайрос, если бы его публично унижали перед его же людьми? Тоже сказал бы, что это «недоразумение»?

«Признаться, я был очень удивлён твоим предложением о покупке ближайших к тебе деревень. Я знаю, что многие из них работают на тебя и живут на твоей земле. Но, думаю, ты понимаешь, что деревни стоят больше пяти тысяч золотых, особенно в свете недавнего серьезного прироста населения. Я отдам их тебе за семь тысяч.

С нетерпением жду твоего ответа.

Помни, что мы семья.

Твой муж и господин, Кайрос д'Арлейн.»

Семь тысяч золотых! Признаться, я ожидала чего-то подобного от Кайроса, учитывая его скупость и жадность. Фраза «мы семья» ничуть не мешала ему торговаться. Как и тот факт, что единственная причина прироста населения в Рейнлете и Тиховодье — их близость к Синей Трясине.

Вот только… я знала, что у Кайроса огромные долги и что деньги нужны ему срочно — делегация уже близко. Даже Илвар, который приехал посмотреть на окна, намекнул на слухи о долгах моего мужа, сказал, что сейчас, наверное, хорошее время для переговоров и что муж, возможно, ослабит свои ограничения на торговлю.

Стрелой метнувшись в свою комнату, быстро достала из комода письменные принадлежности. Я давно привыкла отправлять письма голубями, и здесь хранились несколько аккуратно свернутых крохотных свитков. Керамическая баночка с чернилами с грохотом опустилась на деревянный стол, а по комнате разнёсся скрип отодвигаемого стула — я тут же села писать ответ.

«Ваша Милость,

Если вы не согласны на предложение о пяти тысячах золотых, я куплю земли в другом месте. Через неделю моё предложение истекает.

Талира д'Арлейн.»

Коротко и резко. В душе я отчаянно боялась, что он на самом деле откажет, а ведь я давно считала Тиховодье и Рейнлет частью наших земель. Получив их, я увеличу свои владения почти втрое… и даже смогу позволить людям начать заниматься сельским хозяйством на территории Рейнлета.

Лишь бы он ответил согласием…

***

— Миледи! К вам высокий гость! — постучалась Йулиу.

Сердце забилось быстрее, лёгкий озноб пробежал по коже. Неужели?..

Высокий гость означал благородного человека.

— Рад видеть вас, Ваша Милость! Я здесь проездом, но решил остановиться, чтобы поприветствовать хозяйку Синей Трясины, — улыбчивый Эйдриг Марлоу был не один: его сопровождала сестра Нейрита. Она не видела меня с момента свадьбы виконта Гримсби и смотрела так, будто у меня выросла вторая голова. — Что-то случилось? Вы ожидали кого-то другого?

Ожидала, проклятье, ожидала.

Каждый день ожидала, хотя бы Илвара, хотя и тот уже неделю не отвечал, лишь упомянул, что вернётся с большим заказом на окна.

Я широко улыбнулась, пряча свои чувства, злясь на себя за эту острую реакцию.

— Всё хорошо, извините! Вам стоило написать заранее, и я подготовила бы более достойный приём. Приглашаю вас на обед, если у вас есть время, — я указала в сторону развилки, ведущей к площади.

— С удовольствием, — произнёс Эйдриг Марлоу и многозначительно посмотрел на свою сестру.

— Благодарю, — произнесла она, поджав губы, и мы направились к поместью. За своей спиной я слышала удивленный шепот, по мере приближения к площади.

Перед стекольной лавкой собралось множество людей, в основном помощники знати, пославшие своих слуг узнать цены и правду об этом необычном товаре. Говорили, что некоторые торговцы скупали стекло здесь и продавали его почти вдвое дороже, поэтому я повысила цены, особенно зная, что вскоре предстоит крупная выплата мужу.

— Что привело вас в Синюю Трясину? Я думала, вы останетесь с делегацией.

Заметив, что я повернулась к нему, Эйдриг Марлоу внезапно смутился, и я поняла, что он стоит ко мне слишком близко. Неловкое молчание словно жило своей жизнью, было почти физически ощутимо. Нейрита Марлоу смотрела на брата так, словно он совершал что-то неуместное.

— Я… — он сделал шаг назад, а затем растерянно улыбнулся. — Простите, миледи, мне кажется, вы стали ещё прекраснее с тех пор, как я видел вас в последний раз.

Неужели на него воздействует моя магия?

Он смотрел на меня так пристально, что я неожиданно смутилась, хотя подобное внимание от незнакомых мужчин случалось нередко. Впрочем, большинство не решались говорить со мной — сказывалось моё положение. Кроме, конечно, Его Светлости, который шёл напролом…

Нет! Нельзя снова думать о нём!

— Благодарю вас, милорд. Проживание в Синей Трясине действительно идёт мне на пользу, — тихо ответила я, не зная, слышали ли они о моём конфликте с Фиррузой д’Арлейн.

— Что же касается вашего вопроса… Делегация уже близко, она будет проезжать мимо наших земель, и отец решил, что мне стоит вернуться. Дома возникли небольшие проблемы. Я всегда смогу присоединиться к ним позже.

Я нахмурилась — Марлоу считались достаточно благополучным и надёжным семейством, с которыми никогда ничего не случалось. И что же сейчас?..

Ответ я узнала немного позднее — после того, как Эйдриг и Нейрита Марлоу выпили и начали говорить… слишком много.

— Когда барон д'Арлейн увидит вас, он потеряет дар речи, — Нейрита неожиданно подобрела и выдавала мне все сплетни, что слышала при дворе. Даже о том, что Ариадна по прежнему распространяет слухи о себе и Теодене Дрейгорне. — Вы намного красивее Лилеаны, и хотя она всё отрицает, каждый знает, что они любовники… Подумать только, а она всё твердит, будто вы завидуете её красоте… — она даже рассмеялась.

Мне было мало дела до Лилеаны Муради, но слухи обо мне не радовали — рано или поздно делегация доберется и до нас, и хотя я твердо верила, что поступки говорят за человека больше, чем слова, репутация все равно имела немалое значение.

И ещё… меня душила злость. Его мать публично обвиняла меня в отношениях с Кири, зная, что её сын был в почти открытых отношениях с любовницей, которую она даже приглашала в дом…

Фиррузе д'Арлейн и Кайросу невероятно повезло, что мне не рассказали о муже и Лилеане ранее…

— Не расстраивайтесь, миледи д'Арлейн, — добродушный Эйдриг Марлоу, видимо, решил, что меня потрясла измена мужа. — Вряд ли Кайросу сейчас до того. Он, как и мой дядюшка, влезли в большие долги.

Я тут же насторожилась, желая узнать больше. Мне было известно только, что долг Кайроса исчислялся тысячами золотых, но я не понимала, как он возник. Надеялась, что этот долг даст мне возможность значительно расширить свои владения и приблизиться к границам баронства, став менее зависимой от милости мужа.

— А что случилось? — спросила я, отпивая воды и позволяя себе съесть медовый орешек. Орешки были редким лакомством, и я берегла их для высоких гостей. Но вместо того чтобы наслаждаться угощением, Эйдриг Марлоу всё чаще смотрел на меня и даже на то, как я ем, от чего я невольно прикрывала рот ладонью.

— Знаете Силвердаун? — я кивнула, вспоминая крупнейшую реку, что текла между землями почти всех значимых феодалов, но не принадлежала никому. — Герцог Дрейгорн нашёл там речной жемчуг и решил, что хорошей идеей будет включить участок реки в свои владения… Для этого нужно выкупить его у других. Но Кайрос, как и мой дядя, узнали об этом и решили объединить усилия, чтобы заполучить участок себе. Дядя даже говорил, что сможет, наконец, расширить свои земли…

— И? — не выдержала я.

— И ничего. После долгих споров даже граф ан Дорн присоединился к борьбе за эту землю, а весь добытый жемчуг делили на четверых. Но как только Кайрос и дядя наконец выкупили этот участок реки, за огромные деньги, жемчуг словно исчез, — Эйдриг тяжело вздохнул и взлохматил свои каштановые волосы. Очевидно, теперь забота о лорде Пэпине ляжет на плечи его отца.

— Сочувствую, — непослушными губами произнесла я, только сейчас понимая, кто устроил Кайросу такие огромные долги.

Теоден ургов Дрейгорн.

Колючее волнение поднималось в груди, растекалось по телу, я даже не могла заставить себя продолжить разговор, осознавая…

— К слову о Его Светлости, я слышал, что он, наконец, вернулся с границы и серьёзно ранен.

***

Илвар ответил, что я могу нанести им визит через три дня, в течение которых мне пришёл ответ — на этот раз от лорда Тиу, — о том, что Кайрос согласен на моё предложение и уже подписал соглашение. По-видимому, ситуация у мужа и правда была плачевной.

Я подписала соглашение, приехав в храм Арлайна и потратив целый день на то, чтобы внимательно прочитать и перечитать каждый документ. Деревни действительно переходили мне — полностью, вместе с людьми, хотя они, конечно, в праве были покинуть их в любой момент.

На площади в тот вечер был настоящий праздник: Кедара вновь играла на флейте, Йорт и Яра, весело подшучивая друг над другом, прыгали через костёр, подсвечивающий улыбки всех присутствующих. К шумному торжеству даже присоединились случайные проезжие.

«Нужно строить постоялый двор, срочно!» — мелькнула мысль, — «С таверной на первом этаже, и большой крытой верандой, с которой можно наблюдать за площадью и лесом, наслаждаясь сытной и простой едой.»

Олешан только хватался за голову — теперь, если считать две присоединённые деревни, население Синей Трясины превышает двести человек! Но среди них было много стариков и детей, и рабочего населения насчитывалось чуть больше ста человек.

— Тали, пойдём прыгать через костёр! — Яра, звонко смеясь, подошла ко мне, бросив тревожный взгляд на плечистого Кири, который всё чаще теперь, словно верный рыцарь, стоял рядом, готовый защитить меня, если что-то случится. — Скоро и твои любимые яблоки принесут!

Я лишь покачала головой, не в силах разделить их радость. Эти новые земли, долги мужа, которые еще не выплачены, и все те возможности, что они мне открывали, — все это стало возможным благодаря Теодену Дрейгорну… который сейчас был ранен. А вдруг он прямо сейчас умирает от заражения, а я ничем не могу ему помочь?

Почему я не могу просто поехать туда?

В конце концов, я сделала то, что уже не раз делала раньше — запросила встречу с герцогом Дрейгорном. А Илвар ответил, что встретится со мной в городском доме, если у меня есть вопросы о производстве.

Пусть только попробуют меня выгнать, до того, как я узнаю что произошло с Теоденом Дрейгорном! Я сама проберусь и в жилое крыло, и даже в поместье-замок герцога, если потребуется.

В Калдерре я не была с момента своего наказания плетьми, но странным образом не чувствовала к этому месту ни тяжести, ни отвращения. Боль я воспринимала как необходимое зло, что-то неизбежное, и в тот раз хотя бы понимала, за что наказана. Я сама сделала тот выбор.

Ярмарка Калдерры, на которую мы когда-то часто приезжали продавать товары, изменилась — выглядела более ухоженной. Участки, где собиралось много людей, были вымощены плоскими, полированными камнями, и сами лавки теперь выглядели организованно. Ряд с дурно пахнущими товарами стоял в стороне, не нарушая общей гармонии и даже был частично огорожен плетеными решетками.

— Одна благородная леди уже поселилась в замке, совсем скоро здесь соберется весь свет столицы! — восторженно рассказывала хорошо одетая горожанка своей подруге.

— Ожидается сам Его Величество! А вдруг кто-то из благородных господ обратит на нас внимание? Мария, нужно обновить гардероб! — отвечала ей другая, не менее миловидная девушка.

Город готовился к приему делегации, хотя основная демонстрация, насколько я знала, будет на рудниках Его Светлости, которые считались самыми богатыми и прогрессивными в королевстве. И являлись причиной финансового благополучия Теодена Дрейгорна.

— Добро пожаловать, миледи д'Арлейн, — в городском доме Его Светлости меня встретила ключница и сразу предложила закуски, воду или вино — обычный ритуал, если хозяин отсутствовал… или не мог принять гостей по серьёзной причине. — Илвар примет вас через час.

— Спасибо, да благословит вас Первородная, — ответила я. — Скажите… Его Светлость сейчас здесь?

Ключница замялась, её пухлые руки нервно мяли плотное рабочее платье. Я подняла голову и пристально всмотрелась в её лицо, чувствуя, как внутри всё скручивается в тугую спираль тревоги.

Неужели случилось что-то плохое?

— Думаю, Илвар всё вам объяснит, — наконец произнесла она, вызывая во мне желание немедленно вскочить и отправиться на поиски помощника герцога.

Как я просижу здесь ещё час, если у меня даже в ногах покалывает от нетерпения? Сирил, сидящий рядом, поглядывал на меня так, будто совсем не узнавал, и я осознавала, что, по сути, мы с герцогом — чужие друг для друга люди. Я не могла требовать никакой дополнительной информации.

К моменту когда к нам вышел Илвар, я мысленно уже похоронила Теодена Дрейгорна и с ужасом думала о том, что так и не смогу сказать ему спасибо за то, что он дал мне шанс расширить свои владения, за то, что в будущем я смогу увеличить их еще больше — ведь долг Кайроса едва покрыт на четверть. И герцог не требовал от меня ничего взамен. Наоборот, он собирался скрыть свое участие, просто послал Илвара намекнуть, чтобы я не медлила, пока сам, возможно, мучился и умирал от тяжёлых ран или заражения.

— Доброго дня… миледи! Вы в порядке? Вы выглядите так, будто кто-то умер, — Илвар даже отшатнулся, заметив выражение скорби на моем лице.

— Все в порядке, — тихо ответила я, вынырнув из глухой пучины своих мрачных мыслей. Что за напасть? Все это от того, что я была бессильна.

Я люто ненавидела это чувство.

— Вы хотели поговорить? У вас есть деловое предложение? — Илвар проводил меня в свой кабинет, оставив Сирила сидеть в коридоре и наблюдать за нами через открытую дверь.

— Спасибо, что приняли меня, — я решила не тянуть и перейти сразу к делу. — Честно говоря, я пришла узнать о состоянии Его Светлости. Я писала ему не раз, но он не ответил, а лорд Марлоу, проезжая мимо, намекнул, что герцог не только вернулся, но и серьезно ранен.

Помощник Его Светлости отреагировал на мою прямоту замешательством, но быстро взял себя в руки — с его должностью по-другому никак. Между нами сложились доверительные отношения, точнее, более доверительные, чем можно было ожидать, поскольку Илвар был свидетелем многих тяжелых моментов — и в жизни герцога, и в моей. Я верила, что он поймет причину моей обеспокоенности.

— Его Светлость действительно здесь, в городском доме, — негромко начал Илвар. Эти простые слова вызвали у меня порыв вскочить со стула; радостное предчувствие молнией пробежало по всему телу. — Он тяжело ранен, но Январ наблюдает за ним. Мы не можем раскрывать подробностей — это повлечет за собой слухи и спекуляции о передаче титула.

Я вспомнила, как несколько месяцев назад на герцога пытались совершить покушение… Словно это было тысячу лет назад. Вероятно, как я и подозревала, к этому был причастен его младший брат, мечтавший захватить титул и власть в герцогстве.

— Могу ли я навестить его? В присутствии Январа, конечно?

— Его Светлость сейчас под настойкой сна, той самой, от которой вы, как мне известно, отказались.

Мне показалось, что Теоден Дрейгорн не стал бы принимать это снадобье без крайней нужды, а значит, его состояние действительно было тяжелым.

Наши взгляды встретились, и долгое время единственным звуком оставался методичный перестук пальцев Илвара по массивному деревянному столу, идеально чистому — помощник герцога был очень организован.

Он намекает, что я не смогу увидеть герцога?

— Вы можете остаться здесь на ночь. Январ сказал, что герцог проснется утром, и, возможно, будет в состоянии принять вас, но я ничего не могу гарантировать. Сами понимаете…

Я понимала. И вспоминала прежние моменты, когда я готовилась к встрече с Его Светлостью, а он отменял ее в последний миг, отсылал меня прочь… пока, наконец, не предложил мне оскорбительную, грязную, унизительную для замужней леди сделку, утверждая, что был «отравлен» моей магией.

Что если вся эта дорогостоящая афера с Кайросом — его попытка извиниться за те слова, за ту сделку? Попытка помочь мне? Или все это просто совпадение, не имеющее ко мне никакого отношения?

Терпением я не отличалась, а неизвестность и недоговоренности — ненавидела.

— Я останусь, если вы не против. Если Его Светлость не сможет меня принять, я больше не побеспокою вас, — пообещала я.

Илвар кивнул, не выказывая эмоций, и тут же позвал ключницу, чтобы разместить меня и Сирила. Мне отвели прекрасные светлые покои с гостиной, в жилом крыле, на том же этаже, где находились комнаты герцога. Сирила же разместили внизу, в небольшой комнате.

«Моя комната» явно предназначалась для важных гостей: теплые меха, удобная кровать и даже два окна со слюдой. Мебель — добротная, резная, из дорогих пород дерева, хотя и не столь замысловатая, как та, что делали мы. Все здесь было создано для женщины: большое зеркало из полированного серебра, шкатулки, которые я не решилась открыть, драпировки на стенах с узорами растений и цветов. В гардеробной я заметила изящный гребень на низком столике, а на шпильках, украшенных жемчугом, играли отблески света от свечей.

Вскоре в дверь постучала служанка, и я разрешила ей войти, удивляясь тому, что меня принимают с такими почестями. Вероятно, именно так и должна была жить баронесса, но вместо этого я скребла собственные полы и шила себе платья из тех обносков, что находила Яра.

— Ужин будет готов к шести, миледи. Сообщите, если у вас есть предпочтения или ограничения в еде.

Это был первый раз, когда меня о таком спрашивали.

— Да… есть пища, которая вызывает у меня острую реакцию, — призналась я.

В тот вечер я легла спать, чувствуя себя почти принцессой — столь уважительно ко мне относился каждый в этом доме. Совершенно неожиданно мне предложили угощение из медовых орешков, которые я сама едва могла достать, а в доме герцога, казалось, это не составляло никакой проблемы. Завтра, как я надеялась, я наконец встречусь с герцогом и спрошу его: зачем он пошел на все это? Почему потратил столько денег, усилий и даже рисковал своей репутацией, чтобы вогнать Кайроса в долги? И, конечно, поблагодарю его… даже если все это окажется нелепой случайностью, не имеющей ко мне никакого отношения.

Возможно, Теоден Дрейгорн давно забыл обо мне, после моего отказа на его оскорбительное предложение.

Ответ я узнала совсем скоро.

В ту же ночь.

Когда проснулась резко, словно выплывая из темной пучины, с бешено бьющимся сердцем, и сразу поняла, что не одна. Проснулась от осторожных прикосновений к губам, носу, волосам. Шершавые, мозолистые пальцы медленно очерчивали мое лицо, изучая, неторопливо, внимательно.

Но я настолько не ожидала, что кто-то проникнет в мои покои, что ударила посетителя со всей силы, кулаком, как умела с детства.

— Угх… Тали, все хорошо! Я не причиню тебе вреда, — услышала я знакомый хриплый голос, теперь еще более севший от перенесенной боли.