Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Глава 38. Ариадна д’Арлейн. План.

Ариадна, мелко дрожа, наблюдала за тем, как Талира отходит, и понимала, что не сможет, просто не сможет сделать то, что от неё требуется. В её объёмной сумке лежала настойка, которую миледи Муради требовала подлить Талире в вино или воду и проследить, чтобы та всё выпила.

— Что с тобой? — Лилеана встала, делая вид, будто слова Тали никак на неё не повлияли. Вокруг было множество людей, но они находились далеко. Только хитрая Нейрита Марлоу, скорее всего, могла слышать хоть что-то.

Они были подругами, Ариадна и Нейрита. С детства, с тех времён, когда они были соседками. Дебютировали с разницей в год, часто встречались на балах в столице. В какой-то момент обе даже с интересом поглядывали на Белизара ан Дорна, но потом вместе решили, что он будет плохим мужем.

Они были подругами.

До делегации. До женитьбы Кайроса.

До… Лилеаны.

— Ариадна?! — Желваки гуляли по красивому, нежному лицу Лилеаны, и Ариадна сжалась, в который раз за этот день задумавшись о том, как всё дошло до этого.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Скажи мне, что в этом напитке. Если я не узнаю, я не буду его подливать.

Лилеана зло оскалилась.

— Это просто настойка, которая сделает её больной на несколько недель. Похожая на то, что вы давали ей в поместье, концентрированные специи и травы. О чём ты вообще думаешь? О девке, которая вас ненавидит и с радостью бы избавилась от вас? Ты совсем не думаешь о своей матери, о её будущем или о своём собственном. Не говоря уже о том, что ты подведёшь меня. А ты здесь только благодаря моим усилиям.

Вопреки её мнению, Ариадна думала о другом. О том, что Лилеана явно не желала Талире ничего хорошего и сейчас делала из Ариадны, по сути, преступницу.

Но… это же не может быть хуже того, что матушка делала с Тали в поместье… Не может?

— У вас сейчас очень тяжёлая ситуация в семье. Тебе следует поддержать Кайроса и свою матушку. Только ты можешь им помочь, и себе тоже — стать герцогиней. Без меня у тебя это не получится. Не трусь. Через несколько лет ты даже не вспомнишь об этом. Это всего лишь несколько неприятных дней.

Ариадна отошла, пытаясь справиться с волнением последних дней. Она даже не заметила тревожного взгляда Нейриты Марлоу, которая больше не узнавала свою подругу.

Проблемы в семье действительно оказались куда серьёзнее, чем Ариадна представляла. Но Кайрос верил, что всё со временем наладится. Он не хотел больше влезать в рискованные проекты, предпочитая работать над проблемами медленно, шаг за шагом.

— Мы будем семьёй. Счастливой семьёй. Ты выйдешь замуж, мы выдадим тебе хорошее приданое, достойное будущей герцогини. А сами расплатимся с долгами. Может, Талира захочет вложиться в баронство или воспользоваться нашими ресурсами. Я урежу расходы на поместье, но налоги повышать не буду — люди и так страдают. Больше никаких ссор, никаких тайн друг от друга! — таким серьёзным Ариадна не видела брата никогда.

Признание матушки шокировало их. Талира его не слышала, просто ушла, не оборачиваясь, показав, что не считает их семьёй. Это словно ранило Кайроса сильнее всего. Никто в роду д’Арлейн не считался с Талирой, долгие месяцы после её прихода в дом. Наоборот, все всячески делали её жизнь невыносимой, каждый по-своему. И, похоже, Талира этого никогда не забудет, особенно по отношению к свекрови.

Матушке, однако, некуда было идти. Свой вдовий надел она продала, но отказалась признаться, кому. Два года назад Ариадна часто замечала матушку с ярким и эксцентричным лордом Линковичем, мужчиной намного моложе её, но тоже вдовцом. Она даже ожидала, что он вот-вот сделает матушке предложение, но лорд Линкович пропал так же неожиданно, как и появился, оставив женщину безутешной.

Могла ли продажа вдовьего надела быть связана с ним? Могли ли долги в поместье, которые сейчас обнаружились, быть связаны с ним?

— У герцога огромные земли, а Тали не даст мне жизни, не даст никакой независимости, — жаловалась матушка Ариадне. — Кайрос очень зол на меня, он полностью урезал моё содержание и теперь сам управляет всеми финансами, даже теми, что идут на поместье. Дочка, я верю, что ты справишься. Всё идёт так чудесно. Скажи, если тебе понадобится помощь.

— Почему бы тебе не поговорить, не извиниться перед Талирой? Мне кажется, ей всё равно, если ты будешь жить в поместье. Она ведь не хочет там оставаться — хочет быть на своих болотах, — осторожно спросила Ариадна, чувствуя гнетущее давление после слов матери.

Точно такое же давление на неё оказывали многочисленные придворные, комментирующие её долгое проживание в замке герцога, и, конечно, брат — хозяин рода д’Арлейн.

— Извиниться? После того как она и без того отбирает у меня всё? Она ничего не сделала, чтобы заслужить титул, чтобы заслужить поместье. Просто пришла на всё готовое, и теперь она будет хозяйкой моего дома, моего!

Ариадна даже отшатнулась, не ожидая от матушки настолько эмоционального ответа. Терять поместье, конечно, обидно, но разве… матушка ведь точно так же пришла туда на «всё готовое», выйдя замуж?

Возможно, Ариадна просто не могла этого понять. В конце концов, она всегда знала, что покинет поместье д’Арлейн, и никогда не воспринимала его как своё, не вкладывала в него душу.

Наоборот, она всегда смотрела на земли соседей, иногда представляя себя их хозяйкой. Но план Лилеаны казался Ариадне слишком безумным. Она бы никогда не смогла даже подумать о таком. С другой стороны, если он сработает, выиграют все… а Ариадна станет герцогиней.

Подумать только, дочь барона — герцогиня. Одна из самых могущественных женщин королевства. И люди уже воспринимали её так, благодаря тому, сколько времени она жила в замке.

***

Днём Ариадна так и не решилась подлить Талире настойку, которую ей передала Лилеана. «Дикарка Керьи» почти никогда не оставалась одна — её окружали самые могущественные лица королевства, в какой-то момент она даже обменялась несколькими словами с Его Величеством.

Талиру не оставляли одну ни во время охоты, когда многие мужчины отказались участвовать, надеясь воспользоваться шансом поговорить с монархом, ни во время короткого празднества после.

Приглашённые музыканты расположились во многих залах огромного замка, и все сегодня выглядели особенно нарядно. Его Величество впервые объявил о награде, первой, в самом начале бала, сразу после охоты. Сегодняшняя награда полагалась герцогу Юстариону, и ею был небольшой надел земли недалеко от столицы.

Это означало, что терезийцы подписали соглашение. День за днём к договору будут присоединяться самые могущественные феодалы королевства, а также будут награждать тех, кто участвовал в организации делегации.

Талира выделялась в толпе женщин словно необычная яркая птица, даже Лилеана не могла с ней сравниться. Баронесса выбирала синие цвета, которые подчёркивали её необычные глаза, привлекая внимание многих мужчин, включая Белизара ан Дорна и Эйдрига Марлоу. Последнее почему-то ранило Ариадну сильнее всего.

Нейрита тоже предпочитала общество баронессы, хотя подругами их назвать было нельзя.

Нет, единственной подругой Талиры по-прежнему оставалась Яра — та самая служанка, которую чуть не высекли в поместье, ещё год назад. Как изменилась жизнь! Яра гордо гуляла по коридорам замка почти как компаньонка баронессы, одетая в богатые платья и украшенная необычными драгоценностями. А Марис, которая чуть не высекла Яру, была с позором изгнана из баронства.

— Позвольте пригласить вас на танец? — неожиданно раздался голос незнакомого Ариадне симпатичного молодого мужчины.

Она вопросительно на него посмотрела.

— Меня зовут лорд Ленорос Бэй, миледи. А вы — Ариадна д’Арлейн, верно?

Девушка улыбнулась, кивнула и сразу же отдалась быстрому танцу, в котором подразумевалась частая смена партнёров.

Зал замка, освещённый множеством свечей, поражал утончённой красотой. Высокий сводчатый потолок поддерживали мощные резные деревянные колонны, гладкий каменный пол мягко отражал свет. В воздухе витал аромат свежих цветов из массивных каменных ваз, а шорох платьев сливался с мелодией лютни и свирели.

Ариадна кружилась в танце, чувствуя, как тяжёлая ткань её платья лёгкими волнами обвивала фигуру. Щёки горели, в глазах блестел задор, отражающийся в глазах её партнёров.

Как бы она хотела забыться, просто наслаждаться моментом, не думать о том, чего от неё хотят матушка и Кайрос, чего ожидают придворные, и главное — чего требует Лилеана.

— Благодарю, миледи, — учтиво произнёс её неожиданный напарник по танцу.

— Вы приехали издалека? Я не видела вас здесь раньше, — с улыбкой спросила она, когда лорд Бэй забрал два кубка с вином у проходящего мимо слуги.

— Я являюсь тэном Икариона Керьи. У меня небольшой феод на землях графства, — ответил собеседник. — Мы с вашей снохой вместе выросли на землях её отца. Хотите, подойдём поздороваться? Она сейчас как раз с важнейшими лицами делегации…

Почему-то хорошее настроение сразу угасло, стоило этому приятному молодому мужчине упомянуть Талиру. Казалось, всё вокруг вертелось вокруг неё: разговоры, внимание, восхищение. Словно пока Талира здесь, Ариадна не сможет найти покоя.

Пока Талира здесь…

— Извините, мне нужно уйти, — прошептала она, сжав в маленьком нашитом кармане платья глиняный флакон, который ей передала Лилеана. Слуги с кубками вина сновали туда-сюда, и возможности лучше могло уже не быть.

А ведь Талира — это только первый шаг. Дальше будет хуже: ей придётся поить Его Светлость возбуждающим настоем и тем, что дурманит сознание, делить с ним постель, по настоящему, пока он не контролирует себя. А потом обвинить его в изнасиловании. Лилеана пообещала помочь — и с комнатами, и с настойками, так как она знала здесь слуг, и даже с конфронтацией и условиями. Его Светлость является человеком чести. И никогда, даже в теории, не позволит своему ребёнку родиться бастардом.

От одной мысли об этом плане Ариадну буквально подташнивало. Но если она не сделает этого, что дальше? Её будут высмеивать за то, что ухаживания герцога оказались глупыми слухами, которые она сама же и распустила, распугав остальных ухажёров. Её ждёт поместье д'Арлейн, сильно урезанное содержание, совместная жизнь с Кайросом и матушкой, у которой больше нет никаких прав. А Лилеана уже предупредила: она уничтожит репутацию Ариадны, если та не поможет с Тали.

Зависимая. Не имеющая никаких перспектив.

Тем временем единственный мужчина, который на самом деле нравился Ариадне, смотрел на Талиру.

Жену своего брата она видела издалека, в той части светлого зала, где образовалось свободное пространство. Не потому, что люди боялись Талиру, а потому, что рядом находились Эмиль Джеро, Теоден Дрейгорн, лорд Тугрим и иногда даже Его Величество.

Мимо постоянно сновали слуги. Взяв у одного из них кубок вина, Ариадна направилась к Талире. Лилеана заранее предупредила, что настойки у неё много, и если Тали откажется сейчас, потом можно попробовать ещё.

Но как же Ариадне не хотелось этого делать.

Почему ради своего счастья и успеха она должна наносить вред другим? И Талире, и герцогу, которому она, на самом деле, была совсем неинтересна.

Её зрение сужалось, она перестала видеть почти всё, кроме Талиры, которая даже искренне улыбалась — чего никогда не делала в их семье. Каждая нога Ариадны, казалось, весила тонну, словно она шла сквозь болотную грязь. В ушах стоял безумный грохот её сердца и звук собственных шагов.

Тяжёлых, неподъёмных, подводящих её к моменту, когда пути назад уже не будет.

Талира, находящаяся прямо перед ней, вдруг посмотрела на своё плечо. Туда же устремил взгляд и стоящий рядом Эмиль Джеро. Затем баронесса резко подняла голову и встретилась взглядом с Ариадной.

Так, словно баронесса всё понимала. Словно всё видела.

Талира… ждала.

«— Вам бы не пришлось этого делать, если бы вы боролись за себя и думали о том, кто на самом деле является причиной ваших страданий.»

— Талира… — прохрипела Ариадна. — Мы можем поговорить?