Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Глава 41. Древняя магия

Женщина, сидевшая передо мной, была красива, очень — типичной красотой Ксин'терок: смуглая кожа, густые кудрявые тёмные волосы, пышные формы — всё при ней, в нужных местах.

Я снова замычала, показывая, что хочу говорить. Женщина взглянула на меня и спокойно приказала:

— Вытащите у неё тряпку изо рта.

Тот, кто принес меня сюда, подчинился, и я наконец смогла резко вдохнуть несколько раз, жадно хватая воздух.

— Чего вам надо, урговы ублюдки?! — рявкнула я, едва отдышавшись, и тут же закашлялась.

Женщина нахмурилась, явно озадаченная. Что она ожидала? Что я заплачу? Начну умолять отпустить меня? Или удивилась, что я ругаюсь?

— Ты знаешь, кто я? — спросила она, впиваясь в меня нетерпеливым взглядом, будто между нами было что-то личное. Словно ей было важно, чтобы я узнала её.

— Понятия не имею. Но ты точно не та, кто организовал это похищение, — сказала я пренебрежительно и пошатнулась, едва не упав набок. Всё же, когда ноги связаны в трёх местах, стоять прямо, даже на коленях, очень непросто.

Но я не упала. Меня за шиворот подхватил человек, вошедший вслед за моим похитителем. Я наконец смогла хоть немного рассмотреть их.

Их было трое, ближе всех ко мне стоял тот, кто ехал со мной в телеге и нёс меня в эту комнату. За ним находились двое других. Было очевидно, что они работали вместе, возможно, двое других управляли телегой?

Мужчины были высокими, ростом почти с Теодена Дрейгорна, но не такими широкоплечими. Тот, что стоял в центре, заметно уступал двум другим в росте, хотя все равно казался выше большинства мужчин что я знала. Тёмные плащи с капюшонами, приоткрытые спереди, позволяли рассмотреть их одежду — плотную, крайне простую, на завязках. Ботинки неожиданно оказались подбиты мехом.

— И почему ты так думаешь? — женщина нахмурилась. — Почему не я организовала твоё похищение? У меня есть все причины хотеть тебя похитить… и убить.

Мой браслет светился ярко-синим, не обжигая кожу. Если я правильно научилась его понимать, люди в этой комнате представляли для меня опасность, но не планировали нападать прямо сейчас.

— У тебя нет таких возможностей. Ты, по сути, никто. У меня полно врагов, но о твоём существовании я даже не знала. Есть только один человек, кто мог это провернуть, — бросила я, намеренно нервируя её. Надеялась, что она подойдёт ближе, и тогда я…

Что тогда? Ударю её лбом?

Кто знает, где настоящий организатор, но вдруг это деморализует её и троих гигантов, что помогли ей похитить меня?

— И? — внезапно раздался из темноты дальнего угла низкий голос мужчины, которого я раньше не слышала. Голос был глубокий, относительно привлекательный. — Кто же, по-вашему, организовал это похищение, миледи д’Арлейн? Или… вас уже можно называть баронессой Керьи?

Возвращать фамилию отца совсем не хотелось, но, видимо, придётся. Что же касается этого мужчины...

Незнакомец скрывался в темноте, но я почти не сомневалась, что именно он был нанимателем. Его речь была чистой, и чем-то напоминала голос одного человека…

— Гарвин Дрейгорн? Только вы могли знать о секретных ходах в замке. И, судя по словам Лилеаны и Ариадны, у вас остались лояльные слуги. За мной постоянно следили люди герцога, но вы сумели урвать момент ночью, воспользовавшись этими ходами. Не так ли?

Я не смотрела на других, понимая, что мне придётся иметь дело именно с Гарвином. Надеялась, что он хочет лишь выкупа, а не моей смерти. А что если…

Он думает, что с моей помощью сможет влиять на Теодена?

— Надо же, а мне рассказывали, что вы тупая необразованная дикарка, неспособная связать двух слов. Я ещё думал, что же мой брат в вас нашёл… кроме того, что вы спасли ему жизнь, конечно. Нарушив все наши планы.

Гарвин Дрейгорн наконец вышел вперёд. Он был заметно ниже своего брата и куда худее, но фамильные грубоватые черты угадывались в его лице, частично скрытом тенями.

— Ты даже представить себе не можешь, через что я прошла! — внезапно вскочила женщина, что встречала меня. — Меня высекли плетьми, а потом отправили в обитель на Скорбном Хребте! Только чудом мне удалось сбежать, но теперь я вынуждена скрываться. Моя жизнь разрушена!

— Не горячись, Бьянка, — хмыкнул Гарвин Дрейгорн.

— Я-то как с этим связана?! — рявкнула я в ответ, глядя на женщину. — Я тебя знать не знаю и ничего тебе не сделала, больная!

За моей спиной послышались смешки — двое из похитителей явно находили мою реакцию забавной, но третий, самый низкий из них, молчал.

— Если бы не ты, он бы умер, и я смогла бы остаться здесь, жить как прежде, рядом со своей семьёй! Но теперь, узнав о моём побеге, его стражники рыскают повсюду. Я не знаю ни дня покоя! — женщина приблизилась ко мне, но не настолько, чтобы я смогла провернуть задуманное.

— То есть… ты помогала Гарвину Дрейгорну убить Теодена, но когда ваш план провалился, решила обвинить в этом меня? Тебя что, в детстве уронили на голову? — сзади вновь послышались смешки. — Ты влезла в безумную и преступную авантюру с какими-то кретинами, которые даже свою работу сделать не могут, а теперь винишь других? Неудивительно, что твоя жизнь пошла под откос — ты же совсем тупа…

Договорить я не успела — Бьянка подлетела ко мне и влепила пощёчину. Но сделала это так неуклюже, что только слегка задела меня ногтями, расцарапав щёку. Наверняка эта пощёчина, кончиками пальцев, принесла больше боли ей, чем мне.

— Какая же ты жалкая. Нападаешь на связанного человека. Как думаешь, если бы я не была связана, ты бы продержалась против меня хотя бы минуту? — рвано, хрипловато рассмеялась я.

— Заткнись! Замолчи! Как он мог выбрать такое, как ты?! Ты ведь совсем не леди! Грубая деревенщина! — похоже, у неё началась истерика.

Да, по сравнению с ней я действительно проигрывала. И по внешности, и по «женственности». Но расстраиваться из-за этого было глупо — я проигрывала многим дамам двора, взять хотя бы Лилеану. Видимо, это не главное, раз на меня всё же находились любители.

— Вы ради этого меня похитили? Если хотите обсуждать вкусы Теодена Дрейгорна, вам стоит спросить у него. Тем более, что ему до меня нет никакого дела, — пробормотала я, пытаясь почесать оцарапанную щёку о плечо. Но, не удержавшись на крепко связанных ногах, упала, ударившись боком о пол. — Треклятый Урго, хоть лодыжки развяжите, полудурки!

Рослые похитители снова рассмеялись, один из них шагнул вперёд, чтобы поднять меня, но Гарвин жестом остановил его.

Медленно подойдя ближе, младший брат Теодена встал надо мной, так, что я видела лишь его дорогие ботинки, рядом со своим лицом.

Он долго рассматривал меня — связанную, лежащую у его ног.

— А вот здесь вы ошибаетесь. Уверен, он уже покинул замок и отправился на ваши поиски. Надеюсь, он взял с собой большое количество стражников, — хмыкнул Гарвин и сел рядом со мной на корточки. — Я не мог поверить, когда мне доложили, что брат поселил баронессу д’Арлейн, спасшую его жизнь, в те покои… Их подготовил ещё наш прадед, для своей любовницы, сиятельной Селении. После её смерти в них никто не жил поколениями, пока Теоден внезапно не приказал полностью их переделать, совсем недавно. По всей видимости, он совсем уже себя не контролировал. И, разумеется, даже не догадывался, что матушка рассказала мне о секретных ходах и покоях Селении.

Лежать вот так, связанной, на полу, было неудобно, но выбора у меня не было — приходилось слушать излияния младшего Дрейгорна. Ситуация банальна до невозможности: младший брат жаждет титул и власть. Вместе с бывшей любовницей герцога он отравил Теодена и отправил его умирать. Тот план провалился. А теперь Гарвин узнал, что между мной и герцогом что-то есть, и решил использовать меня, чтобы выманить Теодена из замка… чтобы убить?

В открытой битве?

Нет, непохоже.

Он мог бы сделать это в любой момент до этого. Значит, это какая-то ловушка.

Я не успела додумать эту мысль — браслет на запястье неожиданно начал нагреваться, сигнализируя, что намерения Гарвина изменились, и он стал по-настоящему опасен.

— Почему вы сразу не убили меня? Или хотите, чтобы Теоден нашёл меня живой?

— Он может следовать за тобой только пока ты жива. Но, конечно, мы исправим это совсем скоро, как только он окажется достаточно близко. Вот только… как думаешь, насколько сильнее будет разбито его сердце, если он найдёт тебя не просто мёртвой, но и…

К моему ужасу, рука Гарвина коснулась моей щеки. Затем он приподнял меня, усадив в прежнее положение, и отвёл с лица прилипшие пряди волос. Большим пальцем скользнул по моим губам.

— Мы так не договаривались, — раздался резкий, свистящий голос за моей спиной. Голос, которого я прежде не слышала. Это, похоже, был самый низкий из похитителей — тот, кто не произнес ни слова и ни разу не смеялся. Его голос звучал странно, лишенный звука, больше похожий на шепот. — Вы сказали, что будете использовать её как наживку, но не убьёте.

— Ваша задача выполнена. Вы похитили девушку и доставили её сюда. Остальное — не ваше дело. Всё будет обсуждаться между мной и вашим хозяином. Ворота для него уже открыты, — холодно отрезал Гарвин, а в моем сердце появилось тяжелое, зловещее предчувствие.

Я внезапно поняла, что оказалась свидетелем чего-то большего, чем просто вражда братьев за герцогский титул.

— Нет, мы так не догов... — Похититель шагнул вперёд, явно намереваясь прорваться к Гарвину, но один из его спутников ловко перехватил его за плечо.

— Брось, Дан, идём, — сказал он на ломаном ксин'терском, затем добавил ещё несколько слов.

На языке, который я не понимала.

— Не трогай меня, Дув, — всё так же свистяще, шёпотом, ответил Дан.

Гарвин Дрейгорн выглядел озадаченным их поведением, как и Бьянка. Она отошла на несколько шагов, не понимая, что происходит.

— Убирайтесь, вы трое! — процедил Гарвин, теряя терпение. — Иначе я расскажу вашему хозяину о вашем поведении. Уверен, ему это не понравится.

Похитители никак не отреагировали. Они продолжали переговариваться между собой, явно ссорясь, совершенно игнорируя угрозы Гарвина.

И тут меня осенило. Я наконец сложила воедино разрозненные детали: их странный язык, необычную одежду, их рост, мех на обуви.

Это были северяне.

Гарвин Дрейгорн открыл секретный путь северянам, впустил их в замок, где сейчас находился Его Величество. Скорее всего, там уже началась резня. В это же время герцог покинул замок, пытаясь найти меня. Я не знала, как, но Гарвин уверял, что пока я жива, Теоден знает, где я нахожусь.

— Вы настоящий псих! Думаете, наследник Севера оставит вас в живых после того, как вы предали собственного короля?! — заорала я во всю глотку, вложив в слова столько злости, сколько могла.

Мой крик, на удивление, отвлёк троих спорщиков. Самый низкий из них, Дан, двинулся ко мне, резко сказав что-то двум другим, но те, похоже, пытались его переубедить. Дан резко огрызнулся, ругаясь, и в следующую секунду тот, кто нёс меня сюда, кинулся на него, схватил за шею и принялся оттаскивать.

Я не сразу поняла, что произошло потом.

Вспышка жёлтого света. Жар, обдавший нас со стороны троих мужчин.

И тут же — запах палёной кожи.

— Аааа! — истошно закричал один из похитителей.

Бьянка, сидевшая неподалёку, вскочила так резко, что запуталась в своих юбках и, совершенно неграциозно, плюхнулась на задницу. На мгновение она замерла, но потом, с паникой в глазах, поднялась и, спотыкаясь, побежала прочь.

А Гарвин Дрейгорн не сводил глаз с Дана, как и я.

Дан, самый низкий из троих похитителей… горел. Из его рук вырывались языки жёлто-красного пламени, лизали его ладони, но, судя по всему, это не причиняло ему ни малейшего вреда. Наоборот, он управлял огнём, направляя яростно шипящую стихию на своих подельников. Дан рявкнул что-то на своем языке и с силой послал струю огня в сторону двух других северян, явно пытаясь прогнать.

Как?!

Как это вообще возможно? Такая магия не существовала. Не могла существовать! Но я видела это — своими собственными глазами.

В голове неожиданно всплыли слова Целесте, сказанные тогда, когда я навещала ковчег:

«Природа этих способностей не изучена. Согласно данным, при жизни лидеров этого ковчега, проявление “магии” у аборигенов было значительно интенсивнее, чем то, что фиксируется сейчас.»

— Мне кажется, с вашей лояльностью вы будете отвратительным союзником, — рявкнул Дан Гарвину Дрейгорну, куда громче прежнего. И я поняла почему он до этого шептал, скрывая голос.

Его подельники, не выдержав, сбежали, как и Бьянка. Остались только мы втроём.

***

Теоден Дрейгорн

Стук копыт звучал, словно барабанная дробь, и даже под покровом ночной тьмы Теоден видел, как клубится пыль, поднимаемая лошадьми. Рядом с ним ехал Ронан со своим отрядом, следуя сразу за герцогом, который уверенно вел их в нужном направлении.

Сигнал шел из Бориуса — деревни в четырех часах пути от замка. Само его появление могло означать лишь одно — Талира была в опасности. Прямо сейчас, в эту самую секунду, её жизни угрожали, и он снова допустил это!

Точнее, Теоден был почти уверен, что именно он стал причиной её похищения. Не сдержался, позволил другим заметить свои чувства, вероятно, в тот самый момент, когда они вместе с Талирой ловили Лилеану Муради на преступлении.

С того момента стражники патрулировали все входы и выходы замка, но он не ожидал, что баронессу похитят ночью, через тайные ходы, о существовании которых знали лишь он и вдовствующая герцогиня.

Вернее, должны были знать лишь они двое. На деле же…

Кто помогал брату? После своего чудесного спасения, дарованного обожаемыми руками Талиры, Теоден уволил почти всех слуг замка, оставив лишь тех, кому доверял безоговорочно, и тех, кто служил его матери десятки лет. Но даже это оказалось ошибкой.

Одной из многих, что он совершил за эти дни.

Вместо того чтобы проводить с Талирой каждую минуту, когда её не охраняли его верные люди, он играл в равнодушие. В основном перед Его Величеством, понимая, что монарх ни за что не допустит их союза, узнав про нездоровый интерес Теодена. Не стоило селить Талиру в покои сиятельной Селении — нужно было дождаться их прибытия в Терезию. Эта поездка, без участия Кайроса, была решённым вопросом, не без значительного давления Теодена.

Но он не смог.

Не смог отказаться от её близости.

Возможность находиться рядом, касаться её, вдыхать её аромат, сводила его с ума. Он хотел быть с ней, быть в ней. Хотел доводить её до пика удовольствия, снова и снова, пожирая глазами юное лицо, на котором каждая эмоция была настолько яркой, настоящей, прекрасной. Никакое собственное наслаждение не могло сравниться с этим зрелищем.

Теоден отчаянно, всем сердцем жаждал определённости. Он хотел, чтобы Талира принадлежала ему так же, как он принадлежал ей. Но он откладывал этот разговор, потому что боялся потерять её, если надавит, если потребует ответа.

Без ясности в их отношениях он не мог просить её включать его в свои решения, не мог защитить её. А она, словно назло, принимала совершенно необдуманные, даже безумные решения, не понимая, какой подвергает себя опасности. Она даже не задумывалась над тем, что могла бы попросить у него помощи. Не сказала ни слова о том, что ей угрожают, что на нее уже покушались — в ту самую ночь, когда он упрекал ее в том, что проблемы в семье случаются у всех, но никто не выносит их на потеху публике.

Какой же это казалось глупостью сейчас.

— Дождь начинается, милорд. Вы уверены, что знаете, где искать миледи Талиру? — приблизился к нему Ронан.

Теоден решительно кивнул, продолжая всматриваться в сгущающуюся тьму.

— Да. Мы не можем терять ни секунды. Я точно знаю, где она…

Пока она жива.

С каждой минутой Теоден всё острее осознавал: её держат там специально, чтобы выманить его. Они знали, что он чувствует её сигнал.

Тяжесть на сердце сковывала дыхание, душила. Мрачные мысли, словно черные змеи, проникали в каждый уголок сознания, мешая сосредоточиться, погружая в панику за жизнь и здоровье Талиры.

То, что она жива, совсем не означало, что она в порядке.

Напротив, ее жизнь была в опасности — прямо сейчас, поэтому он и чувствовал сигнал.

— Здесь слишком людно, Ваша Светлость. Для такого времени, — тихо заметил Ронан.

Его чутье было поразительным — Теоден осознал это уже давно и потому назначил его капитаном своей гвардии. Герцог и сам видел это: в Бориусе действительно собралось слишком много людей. Незнакомые всадники, облаченные в плащи, могли бы показаться случайными горожанами тем, кто не понимал, что происходит.

Теоден опустил ладонь в перчатке на рукоять меча, закрепленного на седле.

— Нам нужно возвращаться, Ваша Светлость. Вы в опасности, — тихо добавил другой его стражник, не желая привлекать внимание «случайных прохожих».

— Я не вернусь без миледи д’Арлейн, — зло ответил Теоден.

Без Талиры он не вернется, что бы ни случилось. А дальше… Он наконец сможет объяснить, сказать ей, что ему можно доверять. Что именно он, Теоден, должен быть ее мужчиной.

Он знал, что она обижалась на его невнимание, что она думала, что между ними всё кончено. Талира пыталась поговорить с ним, пыталась назначить встречу. Теоден видел отчаяние и боль в её глазах, в застывшем, словно каменном лице каждый раз, когда он прилюдно игнорировал её.

Но и сам… Он тоже злился. За то, что она подвергала себя опасности, не понимая, в какие глупые и смертельно опасные авантюры ввязывается. За то, что продолжала изображать нормальные отношения с Кайросом, позволяя своему ургову мужу прикасаться к себе, демонстрировать Талиру окружающим, словно редкую драгоценность.

Он злился даже на то, что... сейчас она была свободна. Что могла выбрать любого мужчину, не подарив ему того года в Терезии, который он считал их собственным. Молодая, красивая, богатая, титулованная леди, пусть и разведённая, — великолепная партия для любого аристократа.

За Талирой начнётся настоящая охота.

Даже мысль о том, что она вправе выбрать другого, вызывала в нём тёмные, мучительные чувства, которые он изо всех сил старался подавить.

Но сейчас…

Ничто из этого больше не имело значения. Если с ней что-то случится, Теоден никогда не простит себе этого.

Никогда не простит, что так и не сказал ей.

— Ваша Светлость! — крикнул Ронан, но предупреждение не понадобилось — Теоден уже всё услышал.

Тишину прорезал приглушённый вскрик, затем — звуки борьбы. Кто-то, захлебнувшись, рухнул на землю. Скрип сапог по гравию, звон стали — и ещё один крик, короткий, как удар ножа.

Стражники невольно замедлили лошадей, насторожённо прислушиваясь. Вдали послышались чужие голоса, слова, которых он не понимал. Спешные шаги слышались всё ближе, где-то хлопнула дверь, в ночи мелькнула тень.

— Держитесь вместе, соблюдайте строй! Нам нужен крайний дом на следующей улице — заброшенное поместье, — рявкнул Теоден, выхватывая короткий меч.

Он выставил его вперёд — как раз вовремя, чтобы встретить безумца, бросившегося прямо на него. Теоден имел преимущество: он был на коне.

Герцог уже видел такое безумие раньше.

Такую отчаянную преданность.

***

Талира д'Арлейн

— Мне кажется, с вашей лояльностью вы будете отвратительным союзником, — рявкнул Дан, обращаясь к Гарвину. Мои глаза, как и глаза младшего Дрейгорна, чуть не выскочили из орбит.

Потому что голос Дана оказался глубоким, необычайно красивым женским голосом с экзотическим северным акцентом.

— Ты женщина! — злобно оскалился Гарвин Дрейгорн, словно осознание того, что он нанял человека другого пола, оскорбляло его до глубины души.

— А вы — предатель, трус и насильник, — спокойно бросила Дан, не снимая капюшона и делая шаг к Гарвину.

Тот понял, что его план рушится. По крайней мере, та его часть, где он предполагал сначала изнасиловать, а затем убить меня прямо перед приходом Теодена Дрейгорна. Паника исказила лицо Гарвина.

— Не шевелись! — процедил он, выхватив кинжал и приставив его к моей шее.

Браслет на моей руке обжигал кожу, словно раскалённое железо, не давая сосредоточиться. Всё остальное — даже то, что неосторожный Гарвин успел царапнуть меня, и теплая кровь тонкой струйкой стекала по шее, — отступило на второй план.

— Я не смогу двигаться, если ты не развяжешь меня, — прошептала я. Кровь стучала в висках, но сознание оставалось ясным, адреналин делал своё дело. — Хотя бы ноги. И если ты просто убьёшь меня, Дан сразу же сожжёт тебя заживо.

Дан покивала и шагнула ближе, встряхнув ладонями. Огонь на её руках вспыхнул ярче, жаркий треск и шипение заполнили воздух.

Уверена, даже Гарвин Дрейгорн чувствовал этот жар и понимал, что это для него означает.

— Зачем тебе связываться со мной, Дан? За предательство тебя убьют свои же, — зло прошипел он, явно не зная что делать. Если он развяжет меня, я смогу бороться или сбежать, и тогда его усилия точно окажутся тщетными. Но и убить меня он не мог — моя жизнь была тем, что удерживало Дан от немедленной расправы.

Северянка рассмеялась — низким, красивым, поразительно женственным смехом.

— Сомневаюсь, — ответила она, обходя нас по кругу лёгкими шагами. — Я нужна ему живой.

Она двигалась с выверенной осторожностью, её тело дышало силой и опытом. Каждое движение было минимальным, экономящим энергию — передо мной стояла воительница.

— Только попробуй что-то сделать, — рявкнул мне в ухо Гарвин и начал тащить меня к выходу, не спуская глаз с Дан. Теперь она застыла напротив нас, наклонив голову, словно хищница.

Шансов у меня не было. Связанные в трёх местах ноги позволяли разве что прыгать, и то недалеко. И сейчас, стоило Гарвину сделать два шага, как я неуклюже завалилась боком прямо на него, неспособная удержать равновесие.

Глухое мычание — пока я неуклюже заваливалась, нож вновь оцарапал кожу шеи, но через мгновение я полностью упала, увлекая за собой Гарвина. Моё тело прижало его руку с зажатым в ней оружием.

Сейчас!

Не теряя ни секунды, я начала откатываться, стараясь оказаться как можно дальше от Гарвина Дрейгорна, чувствуя, как жжение браслета ослабевает.

Однако его место заняло другое ощущение — обжигающий жар от огня, вызванного невероятной магией Дан. Магией, которой просто не должно было существовать.

— Ааааа! — безумный крик боли раздался за моей спиной. Но из-за связанного положения я не могла увидеть, что происходило. Горела ли его кожа? Или только одежда?

Топот тяжёлых шагов прокатился по деревянному полу, и я краем глаза уловила, как мужчина, объятый пламенем, словно факел, пытался сбросить с себя горящую одежду, одновременно направляясь к выходу.

Стоны и крики его боли были настолько чудовищными и пронзительными, что я, казалось, чувствовала эту боль на себе.

Но вскоре всё стихло.

Образовавшаяся тишина била по нервам. Где была Дан? Ушла ли она? Её движения были такими тихими, что я не могла этого понять.

Браслет больше не горел, не светился синим, оставляя меня с бесконечными вопросами. В голову внезапно пришла совершенно дурацкая мысль: а что, если Дан уйдёт, а я останусь здесь — связанная в пяти местах, неспособная даже пошевелиться? Никто меня не найдёт, и я умру от жажды.

Эта мысль показалась мне такой нелепой, что я хмыкнула. Но в следующий миг меня резко перевернули.

Передо мной оказалось лицо яркой и необычной девушки. Дан обладала тонкими чертами, темными, глубокими глазами, бледной кожей, сейчас покрытой красноватым загаром, с отчётливыми веснушками. Но больше всего поражали её волосы — невероятно яркие, огненно-рыжие, каких я никогда не видела. Казалось, её голова пылает тем же огнём, которым она управляла.

Опустила взгляд на её руки.

Они выглядели совершенно нормальными — чуть грубоватыми, длинными, как и всё её тело.

Ни малейшего следа ожогов.

— Дан… ты развяжешь меня? — осторожно спросила я, неуверенная в её намерениях. Почему она вообще помогла мне? Почему пошла против своих же, напала на нанимателя?

— Меня зовут Даниела, — коротко бросила девушка. Её тёмные глаза внимательно изучали меня, словно она решала, что делать дальше. Наконец, определившись, она потянулась к ножу, оставленному Гарвином Дрейгорном, и минимальными, экономными движениями разрезала верёвки на моих ногах.

Я застонала, чувствуя острую боль в затёкших конечностях, которые, казалось, не двигались целую вечность. Села, надеясь, что Даниела разрежет и путы на руках. Но северянка не торопилась делать этого.

— Как ты выжила? — спросила она с сильным акцентом, бесшумно опускаясь передо мной на корточки.

Я вздрогнула. Её движения были точны, резки, но при этом лишены суеты. Где можно было такому научиться? На фоне её спокойной уверенности двое других похитителей казались теперь жалкими любителями. У Гарвина Дрейгорна против неё и вовсе не было никаких шансов.

— Ты сама спасла меня, — прошептала я, сбитая с толку.

— Нет. Не сейчас. Вообще. Ты полукровка. Как ты выжила?

Я отшатнулась, осознав, что она говорит и сразу же почувствовала режущую боль в шее. Рана, оставленная Гарвином, всё ещё кровоточила, и даже стереть щекочущую струйку крови я не могла — руки оставались связанными.

— Ты тоже полукровка? Дитя гор? Потомок землян?

Её лицо резко нахмурилось, словно она пыталась осмыслить мои слова. Возможно, она не знала этих терминов?

— Дитя гор… Когда-то нас так называли. До экспериментов, — ответила она, её голос звучал странно, отстранённо. — Так как ты выжила? Такие, как мы, не выживают без вмешательства.

— Пожалуйста, развяжи меня… — умоляюще попросила я, но, увидев, что её лицо остаётся бесстрастным, начала говорить. — На проклятых землях… рядом с моей деревней есть ковчег с медицинской капсулой. Я думаю, источник энергии там иссяк, но, возможно, я смогла бы восстановить его, если бы… Что с тобой?!

С лица девушки исчезли все краски — она посерела и даже, похоже, перестала дышать. Её губы беззвучно шептали что-то на неизвестном мне языке. Словно мои слова потрясли её до глубины души.

— Откуда ты узнала о капсуле? — спросила она, нарушив тишину после короткой паузы. Едва заметным движением, всё ещё оставаясь на корточках, она переместилась вбок и в один точный жест разрезала верёвки на моих руках. — Без глупостей.

— Из хранилища данных в другом ковчеге, — ответила я, оглядывая онемевшие руки и разминая их. Какое же это было наслаждение! — И я не собираюсь нападать на ту, кто спасла мне жизнь. Почему ты это сделала?

Но Даниела не ответила.

Я подняла голову и заметила, что она уже находилась у самого выхода, через который меня принесли. Она явно собиралась уйти — одна.

— Постой!

— Мне пора. Нельзя, чтобы меня здесь заметили, — спокойно сказала она.

А потом, подумав, бросила передо мной нож Гарвина Дрейгорна, который всё это время держала в руке. Очевидно, считала, что мне он пригодится больше.

— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты можешь прийти в Синюю Трясину. Я спрячу тебя настолько надежно, насколько потребуется, и отплачу за спасение моей жизни, — сказала я. Она кивнула, словно не оспаривая этой идеи. — Не будет ли для тебя опасным возвращение? Теоден Дрейгорн поймет, что все, что подстроил Гарвин, было ловушкой. В замке было множество стражников, и они готовы... Но вдруг ваш северный наследник выживет и узнает, что ты предала его?

Даниела усмехнулась, её красивые, полные губы исказились насмешливой улыбкой. Она покачала головой:

— Вам никак не справиться с ним обычными силами. И я прибыла сюда не для того, чтобы помогать ему. Я прибыла сюда, чтобы убить его, — её улыбка из лукавой превратилась в скорбную. — Но из-за тебя мои планы пошли под откос. Значит, в другой раз. Не переживай, я не жалею, что спасла тебя. Удачи… в замке. Она вам понадобится.

Сказав это, девушка быстро скрылась в густой темноте проема коридора, совершенно бесшумно, так, что я никогда не сказала бы, что здесь кто-то был.

А после звуки словно вернулись в неожиданно большой заброшенный каменный дом, в котором я находилась. Я смогла услышать то, что происходило далеко снаружи, за толстыми стенами.

Порывистый плач, хлопанье дверей, звон сталкивающихся мечей. Тяжёлый звук пинка и приглушённый стон.

Снаружи… дрались. Наверняка люди герцога, возможно, обычные деревенские, против северян, которые решили напасть на Ксин'теру, пока Его Величество находится в герцогстве.

Возможно, там была резня. Возможно — равная битва.

Подняв с пола нож, я лихорадочно озиралась, пытаясь определить, какой из многочисленных выходов станет для меня спасительным, — звуки боя, казалось, окружали меня со всех сторон. Но мое внимание отвлек браслет, который вновь начал наливаться насыщенным синим светом и вскоре, почти привычно, стал жечь кожу.