Башни Латераны 2

Глава 8

Глава 7

— Подавай энергию. Потихоньку… потихоньку… — голос раздался совсем рядом, над ухом. Лео сосредоточился, ощущая поток энергии, структурировал её в кончиках пальцев. Тёплое чувство охватило его — поток магии потёк через тело, стёк вниз, в пальцы, в каменный пол. Нарисованный на камнях магический круг вспыхнул. Руны загорелись одна за другой, побежали по линиям, сомкнулись в центре — там, где лежала дохлая крыса.

Лео подал ещё. Круг засветился ярче. Крыса дёрнулась.

— Ещё, — прошептал голос сзади. Он выдохнул, добавляя еще, руки задрожали, мелкой, противной дрожью…

— Ещё. Подавай равномерно, не рывками, выравнивай напряжение, вот так… все, хватит. Хватит я сказала! Стой! — хлопок! Во все стороны полетели брызги крови и ошмётки плоти!

— Тск! — Элеонора опустила доску со схемами, за которую успела спрятаться: — опять!

Лео разжал пальцы. Поток магии оборвался. Круг погас. Посреди него — мокрое пятно.

— Вроде всё правильно сделала, — пробормотала магистр, отставляя доску в сторону. — Преобразование через квадратуру, согласно формуле фон Левица. Круг правильно начертила. Ладно. — Она подошла к столу, взяла перо, склонилась над журналом.

— Эксперимент номер сто четырнадцать, — сказала она вслух, одновременно записывая. — Попытка поднять мёртвое тело с помощью кругов фон Левица. Схема изменена, переписана управляющая руна на цикл повтора жизненной энергии. Результат… — она подняла голову, посмотрела на Лео. — Ты бы хоть вытерся, что ли.

Лео провёл рукой по лицу. Пальцы стали мокрыми — кровь. Он взял ветошь со стола, вытерся.

— Но в этот раз был отклик, — сказал он. — Она шевельнулась.

— Он, — рассеяно поправила магистр, черкая в своем журнале.

— Что?

— Он, говорю. — Магистр ткнула пером в пятно посреди круга. — Это крыс. Пасюк. Самец. У тебя сложности с опознанием пола, Леонард?

Лео промолчал.

— Восемь лет жил рядом с кошкой, — продолжила Элеонора, — и считал, что это кот. Тебе объяснить разницу между самкой и самцом? Я думала, что с двадцатилетним не придётся вести разговоры про цветочки и бабочек…

— Как скажете, магистр, — глухо ответил Лео.

Он взял ведро, опустился на корточки, начал оттирать кровь с камней. В углу, у двери, стояла Тави. Смотрела на круг, на пятно крови. Лицо бледное, руки сложены перед собой.

Лео поймал её взгляд. Она быстро отвела глаза. Магистр Элеонора могла позволить себе нанять горничную — она уважаемый магикус Третьего Круга Огня, профессор столичной академии, один из трёх членов Совета Академии Вардосы. Деньги у неё были.

Но никто, кроме Лео, не мог убираться в подвальной лаборатории.

Потому что если кто прознает, чем они тут занимаются — несдобровать Лео Штиллу. А может, и самой Элеоноре Шварц, мало что она человек уважаемый.

Некроманты — хуже зачумлённых.

Говорил Курт, что на войне некромант в самый раз. Но в мирной жизни? Кто себе соседа-некроманта пожелает? Вон, как те же ашкенцы. Вроде и живут рядом, и ничего. Но как только девушка мёртвая нашлась или ребёнок пропал — сразу их обвиняют. Матушка правда говорила, что обычай девушек воровать давно уже не соблюдают, только по обоюдному согласию. Но разве толпе что докажешь? Чуть что — сразу «ашкенцы детей едят».

Так же и некроманты. Не выиграть им приз Короля и Королевы Лета на весенней ярмарке.

Так что приходится ему каждый раз после опытов тут прибираться. Лучше сразу — пока кровь не застыла. Потом только осколком стекла можно счистить.

— Девчонка, — окликнула Элеонора, не отрываясь от журнала. — Принеси воды. Вон там, кувшин на полке.

Тави молча кивнула. Шагнула к столу, сняла кувшин, поднесла к магистру. Элеонора отпила, вытерла губы, вернулась к записям.

— Ладно, — сказала она, почесав пером у себя в затылке. — Сто четырнадцать попыток. И ни одна не сработала. Может, дело не в формуле. Может, дело в материале. Ты не умеешь работать с мелкими формами? Нет… я знаю, что все в порядке…

— Извините, магистр, но может это все вовсе не работает. — говорит Лео, оттирая пол и выжимая тряпку в ведро: — откуда мы можем это знать? Некромантия дело запрещенное и книги по ней тоже сожжены, вместе с некромантами. Это может вовсе и не работать.

— Принципы, Леонард, принципы. Нет отдельной магии Огня или Земли, есть некая энергия, которую мы и называем магией. Древние с ее помощью построили циклопические сооружения, отразили первое вторжение демонов… принципы. Чтобы ты знал, нет в природе отдельной магии Земли, Воды или Огня, это уже люди все разделили. Знаешь что такое анализ, студент Штилл? Анализ — это разделение. — Элеонора закончила писать и выпрямилась: — когда люди не могут осознать целого — они делят все по кусочкам. Вот кусочек — магия Огня, а вот кусочек — магия Земли. Ты же в курсе о заклинании гранд-класса «Метеоритный Дождь»?

— Конечно! — Лео поднял голову от ведра с тряпкой, уж тут он мог показать, что не зря свой хлеб в Академии ел… образно говоря. Грыз гранит науки.

Да, у него не получался даже обычный огненный луч, подготовительное заклинание к «Игнус Вульгарис», но уж теорию он знал на отлично! Он учился днем и ночью, из библиотеки его выгоняли, когда она уже закрывалась, выучил наизусть почти весь материал… кстати в библиотеке чаще всего он и видел Алисию.

Может быть, он не был самым умным, совершенно точно не был самым талантливым, куда ему до той же Греты или Алисии или даже Густава. До Марты. Он не был самым знатным, в Академии учились и дети из знатных семей, чего тот же Теодор Ренкорт стоит, сын герцога, будь он тысячу раз проклят. Он же — сын плотника, попавший в Академию только потому, что у него был зачаток Дара. Так что Лео прекрасно понимал, что он не самый умный, не самый талантливый, не самый знатный и уж, конечно, не самый богатый.

Зато он был самым упорным. В отличие от всех остальных — у него не было выбора. И поэтому все свое свободное время он учился. Так что ответ на вопрос магистра Шварц он, конечно же, знал. Более того мог бы дать ей сейчас развернутый ответ, где именно Иохим Валленбургский применил это заклинание в первый раз и даже какова приблизительная эффективность в расчете на единицу маны по Левицу… но он уже знал что магистр не ценит академических знаний и насмехается над тем, как он на самом деле мало знает.

— И к какой же школе магии принадлежит это заклинание? — задает вопрос Элеонора, подходя к магическому круг и глядя на него сверху вниз.

— Это… вопрос с подвохом, магистр, — отвечает Лео, прекращая отмывать каменный пол от остатков крысы: — «Метеоритный Дождь» является сложным, составным заклинанием с подготовительными этапами. Используются Школы Земли и Огня.

— Да? А как же тот факт, что никакого огня там в помине нет? «Метеоритный дождь» — это обрушение на головы противника кинетических болидов, вот только с очень большой высоты. За счет ускорения свободного падения объекты раскаляются добела и врезаясь в землю — высвобождают эту энергию в виде взрыва. На какие мысли это должно натолкнуть талантливого ученика? — Элеонора задумчиво почесала жезлом кончик носа. Потом встрепенулась: — Эй, девчонка! Принеси еще крысу!

Лео проследил как Тави молча вышла за дверь. Мысленно порадовался решению проблемы с этой странной девушкой. Прошла неделя с того момента, как он запретил Тави умирать. Несмотря на все свои страшные слова магистр Элеонора не отказалась от ее помощи в качестве прислуги — по крайней мере с ее клятвой она не выдаст никого, да и не общается ни с кем, чтобы выдать. Так что Тави теперь жила в башне, выполняя мелкие поручения магистра, хотя в первый раз Лео довольно сильно волновался, что магистр ее все же в ледник спать уложит, чтобы остыла к утру. Но и позволить ей повсюду за ним следовать он конечно же не мог.

— Все протер? Отойди. — говорит Элеонора и он — встает, убирает в сторону тряпку и ведро. Магистр поднимает руку, ладонью вниз, повелительным жестом. Лео невольно вытягивает шею, он видел это уже не раз, но каждый раз зрелище было завораживающим.

Каменный пол внизу — зацвел алым, повинуясь ее руке. Огонь вспыхнул и поднялся вверх, жадные языки пламени вскинулись и опали, умирая, а на полу — появились огненный круг магии, идеально расчерченный, разделенный на двенадцать секторов, с управляющими рунами по периметру, с направляющими каналами для сброса энергии.

Лео затаил дыхание. Невербальная магия. Может быть, по силе своих заклинаний, по их мощи магистр Шварц и была магикусом Третьего Круга, по в деле точности и искусности направления потоков энергии — она была на Пятом, а то и на Шестом. Если бы звание Архимага присваивали за точность и изящество, то Элеонора Шварц давно бы щеголяла с рубиновым жезлом. Немногие смогли бы, опираясь только на свою память и без всякой линейки — выжечь на камне такой идеальный круг магии.

Появилась Тави с мертвой крысой в руках. Элеонора молча кивнула ей на круг. Девушка так же молча положила крысу в центр круга и сделала два шага назад. Первое время она все еще пыталась заставить Лео ее прикончить и даже приставала с этим к магистру, но Элеонора сказала, что это его ответственность и она не собирается ему жизнь облегчать. Впрочем, ему до сих пор приходилось следить за тем, чтобы она ела как следует, уж слава Архангелу что в башне с этим проблем не было, магистр любила вкусно покушать и хорошее вино.

Щелчком пальца Элеонора вливает энергию в магический круг, управляющие руны вспыхивают, в воздухе раздается невнятное гудение, проникающее в самые кости. Тяжелые слова отречения от света и устремления во тьму падают с ее губ и мертвое тельце дергается. Раз, другой… крыса переворачивается и встает на лапки, ее глаза-бусинки загораются красным. Лео сглатывает. Круг гаснет, и крыса падает замертво.

— Нет никакой некромантии. — говорит Элеонора: — это лишь ярлыки. Просто кому-то лучше дается Огонь, а кому-то Вода. Я работаю с Огнем, но смогу поднять мертвеца — если буду знать, как именно чертится большой круг на поднятие. У меня получается держать крысу пока подается энергия. Однако это — то, что делали другие. То же что сделал ты — беспрецедентно. Так что несмотря на сто четырнадцатый эксперимент мы блуждаем как слепые посреди колокольного звона на праздники — наощупь. Если бы я сама не видела — не поверила бы. Но я видела. — она чешет кончик носа своим жезлом: — мы уже пробовали и обратно на кладбище самоубийц ее вывезти…

— Мяв! — подает голос Нокс с подоконника.

— И кошку твою использовать в качестве якоря постмортен. Но…

— Может быть попробовать на том месте где Алисия утопилась? — осторожно предлагает Лео.

— Она не утопилась. — отмахивается магистр: — да и места мы не знаем. То, что ее нашли у мостков, где белье стирали ничего не говорит. Ее могли принести.

— Как не утопилась? Она же… все говорили, что она утопилась из-за… ну… — Лео замолкает. Говорить вслух такое не хочется. Но в те дни, еще перед осадой городские сплетники только об этом и говорили, дескать дочка Генриха Торговца ребенка понесла и утопилась, потому как Теодор Ренкорт отказался на ней жениться. Не вынесла позора и утопилась. Но у него язык не поворачивался такое сказать вслух.

— У нее в легких не было воды. Нет изменений в глазных яблоках и кончиках пальцев, характерных для утопленников. — произносит магистр, задумавшись о чем-то своем: — хм, а что если мы нанесем управляющие руны прямо на тело? Нет, глупости. Нам стоит сосредоточиться на воссоздании твоей энергетической структуры на момент воскрешения.

— Погодите, магистр. Я не совсем понял. Если Алисия не утопилась, то… от чего же она умерла?

— Асфиксия. — пожимает плечами Элеонора: — скорей всего ее задушили, а уже потом бросили в воду, чтобы скрыть преступление. Если бы отец отдал тело на вскрытие, то в анатомическом театре при Академии мы бы установили правду и подали заявление в магистрат… однако… — она не договорила, но все было понятно. Такое событие само по себе позор, а уж отдать тело дочери на всеобщее рассмотрение и надругательство Генрих Линдберг и вовсе не мог. Анатомические театры являлись не только местом для изучения строения тел, но и такой вот забавой для городских зевак и студентов, желающих пощекотать себе нервы. А уж когда вскрывать стали бы молодую и красивую девушку, такую как Алисия… тем более что она обучалась вместе с ними и многие ее знали… но сейчас не это было важным. Важным было то, что…

— Так ее убили! Я так и знал, что она не могла покончить с собой, это не в ее характере, она не такая. Это же прекрасно! Значит она не самоубийца! Значит и Господь наш Архангел примет ее на небесах!

— Какая разница, как именно она умерла. Сосредоточься, Леонард, у нас на руках необъяснимое явление, которое мы не можем повторить.

— Но… — первый шок прошел и Лео задумался: — получается, что этот ублюдок Теодор убил Алисию!

— Теодор, Теодор… — поднимает голову Элеонора, открываясь от своего журнала: — ах, да, фон Ренкорт. Талантливый студент, уже Второй Круг Огня. Его отец оплатил факультативы и личное наставничество.

— Это он убил Алисию. — говорит Лео, вспоминая городские сплетни и темная ярость поднимается из глубин души: — он! Она и он… она же ждала ребенка! А он — убил ее, просто чтобы не нести ответственность!

— Хм. Это не доказано. Вообще сомнительно, он же сын фон Ренкорта, мог бы и отступные заплатить. — замечает Элеонора: — и вообще, Леонард, какая сейчас уже разница. Я бы сказала, что «мертвых уже не вернуть», но ведь мы именно этим и занимаемся. У поднятой тобой Алисии была своя личность, она двигалась самостоятельно, а не по приказу, была самостоятельной, могла принимать решения. Это — воскрешение. Понимаешь⁈ Это самое великое заклинание со времен Древних! Если мы сможем его повторить, то… весь мир преобразится! Именно воскрешение, Леонард, не поднятие трупов или костяков, которые только и могут что приказы выполнять! Наша с тобой проблема в том, что мы пытаемся пойти академическим путем, а тут нужно совсем другое. Нам нужно погрузить тебя в то самое состояние, в котором ты был в тот раз… но не получается.

— Вот именно! — повышает голос Лео: — он сын герцога и думал что везде откупится деньгами! Но у Алисии очень богатый папа и деньги ни ему, ни ей не были нужны. Вот потому то он и убил ее! Проклятый ублюдок!

— Может быть. Может нет. Это неважно, Леонард.

— Еще как важно! Если бы не он… клянусь я убью этого негодяя!

— Да? — Элеонора скептически смотрит на него: — он маг Второго Круга, насколько я поняла его отец примкнул к Арнульфу, а значит юный сын герцога скорее всего уже служит в его войске. Как охраняют магов на войне ты знаешь. Чтобы до него добраться нужно Арнульфа разгромить. Лучше… — она бросает на него задумчивый взгляд: — лучше будет если ты поможешь мне в получении моих алхимический зелий, которые могут здорово помочь нам в деле восстановления Алисии.

Лео стискивает кулаки. Алисию убил этот напыщенный Теодор фон Ренкорт! Он этого так не оставит. Пусть он маг Второго Круга, пусть сын герцога — все равно он найдет его и убьет. Медленно. Как говорит Бринк — выпустить ему кишки в грязную лужу и оставить на съедение собакам. Он обязательно найдет его! Войско Арнульфа… он присоединится к «Черным Пикам», он уже подписал контракт, а «Черные Пики» выйдут в поход весной вместе с третьей армией Освальда, а значит Арнульф и Освальд обязательно столкнуться. Значит у него будет шанс отомстить. Он найдет Теодора, даже среди битвы. И…

— Леонард! — окрик Элеоноры возвращает его к реальности, он выдыхает и поворачивает голову к ней. Да, думает он, сперва нужно помочь магистру. Нужно встретить груз? Он встретит.

— Нет! — прерывает его магистр: — посмотри вниз! — она тычет пальцем в магический круг, и он видит, что мертвая крыса снова поднялась. На этот раз она изменилась. Как будто стала крупнее, шерсть встопорщилась, а бусинки глаз вспыхнули красным огнем. Мертвая крыса встала на задние лапки и повернула голову к Элеоноре, оскалилась и издала шипение…

— Это вы подняли ее магистр? — спросил он на всякий случай, крыса ему не нравилась: — достаточно прекратить подачу энергии и…

— Это не я! — восклицает Элеонора: — не знаю что случилось, но… это не я! И… — в этот момент крыса метнулась к ней, и маг едва успела взмахнуть журналом, отбивая тушку в воздухе!

— Леонард! Это твоя крыса! Не стой столбом! Она меня сейчас… — магистр вскинула руки и вокруг нее засиял Щит Праведного Гнева, крыса метнулась к ней темной молнией — ударилась в щит, отскочила, оскалилась и защипала.

— У меня щит просел! — Элеонора вытянула руки перед собой: — Леонард!

— Сейчас! — очнулся Лео и бросился к крысе, попытался пнуть ее, но промахнулся. Крыса оскалилась, но не бросилась на него, метнулась снова к Элеоноре и…

Темное тело мелькнуло в воздухе, раздался короткий взвизг и вот уже Нокс поднимает голову, а у его ног лежит мертвая крыса, глаза-бусинки погасли и больше не горят красным, а лапки перестают скрести камень, скручиваясь в агонии.

— Хороший кот. — говорит Лео: — какой ты молодец. Дам тебе рыбки сегодня.

— Это не кот, это кошка. — подает голос Элеонора, развеивая щит.

— Какая разница.