Братский круг. По самому краю … (СИ)

Глава 2

Сборы на выезд продолжались. Как все уже видели табельное оружие можно применить только против группы и вооруженного правонарушителя. Вот только и не вооруженный преступник тоже ведь не сахар и следователь не Чак Норрис потому и надо стрелять. Вот и потому у любого нормального следователя в столе всегда имеется заначка в виде трех-пяти ножей по своим характеристикам, подходящим под признаки холодного оружия. То есть просто три — пять самодельных ножа. Почему не выкидывают или такие любители холодного оружия. Все проще и прозаичнее на любой выезд с табельным пистолетом в комплекте со следователем отправляется один из предметов этой ножевой коллекции. Если на выезде придется стрелять, то и тогда нож пригодиться. Сначала стреляешь и затем если получился «холодный» измаешь нож. Теперь у прокурорского практически нет шансов тебя посадить. Преступник был вооружен и баста. Да, есть множество нюансов и в этом случае, но если без этого, то шансов присесть становиться просто неприлично много.

И если вы подумали, что выстрелил и на этом всё то нет. Дальше начинается эпопея бумаготворчества. Сначала рапорта на имя прокурора и начальника гор рай органа затем прохождение медосвидетельствование на трезвость. Затем приезд прокурорского следователя и осмотр места применения оружия — это поиски гильзы и противоречий твоего рапорта и дикое желание прокурорского тебя посадить и на это дикое желание посадить влияет прокурорский приказ — энное количество сотрудников милиции, которых удалось правда и неправдами посадить в тюрьму. Между милиционерами и прокурорскими идет постоянная война. Скрытая и жалости там нет. Любой ценой посадить, есть ли основания нет оснований неважно. Любой ценой посадить. Потому и приходиться изворачиваться и таскать с собой холодняк, чтобы не посетить Нижний Тагил с длинным и совсем недружественным визитом. «Ментовская зона» именно там и именно там собраны все, кому особо не повезло на этой войне.

Есть ещё те, кто повелся на уговоры руководство и при аресте подписал заявление на увольнение. В чем хитрость и выгода начальства.

Выгода начальства прямая — преступление совершил не сотрудник и теперь никто не несет ответственности за его моральный облик. А вот для тех, кто повелся на эти уговоры нет никаких преференций. Камера общая и жизнь совсем недолгая. Очень редко кто из них доживает до приговора. И те, кто потом попадает на зону уже завидует умершим. Зона общая и отношение к бывшему сотруднику не просто плохое… Лучше просто было погибнуть ещё на следствии. Исключений нет.

Нож положен в папку к протоколам осмотра места происшествия и протоколам допроса свидетелей. Всё теперь пора к дежурной части, где и собирается оперативно-следственная группа. Кто входит в эту самую оперативно-следственную группу — оперуполномоченный уголовного розыска, оперуполномоченный БХСС, участковый уполномоченный милиции, техник-криминалист, кинолог со служебно-розыскной собакой и инспектор ИДН и конечно милиционер-водитель дежурной части и руководит всей этой многочисленной армией следователь. Так много скажите. Не может быть и будете как всегда правы.

Оперуполномоченный БХСС поедет с Вами только по большему напрягу, участковый инспектор милиции давно уже на другом выезде — драка или мелкое хулиганство, техник — криминалист / давно уже уволился/, инспектор инспекции по делам несовершеннолетних / она занята у руководства/, кинолог со служебной собакой на другом выезде, да и кто бы его привез из питомника на рядовую квартирную кражу, потому и кинолог отсутствует. Милиционер-водитель дежурной части есть он в наличии только у него нет бензина и потому поедете вы на происшествие вдвоем с оперуполномоченным инспектором уголовного розыска и криминалистическим чемоданом в руках. Поедете на гражданской машине, которую привлек шантажом и вымогательством дежурный инспектор ГАИ. И счастье если это не бортовая грузовая машина.

После всего сказанного и рассказанного у ого-то ещё есть иллюзии или мысли о правильной службе милиции.

Так и сейчас у дежурной части стоит опер Дубцов звание у него младший лейтенант милиции и стаж службы два месяца. В среднем личный состав отделения уголовного розыска сменяется в течении года. Отдельные сотрудники задерживаются на год-другой, но это исключения, подтверждающие правило. Средний опер приходит в райотдел и работает около года. Затем он либо увольняется, либо садиться в тюрьму, либо переводиться выше или ниже и исключений нет.

Криминалистический чемодан укомплектован на «ноль», то есть просто сам чемодан и ещё хорошо если есть кисточка для опыления сажей возможных следов пальцев рук на предметах и поверхностях. Фотоаппарат давно изъят из чемодана и в сейфе у эксперта, потому что вещь очень дорогая, да и пленки всё равно нет. Такова реальная жизнь. Нет больше социализма нет и социалистического правосознания. Для дикого капитализма нормально.

Дубцов у нас Александр. Парень он честный и потому работать будем нормально, по крайней мере поквартирный обход будет проведен. Ранее судимых он на районе не знает и оперативной обстановкой не владеет, но это и хорошо никого покрывать не будет.

Автомобиль у нас сегодня знатный — грузовой, но с увеличенной кабиной для пассажиров. Отлично поедем с комфортом. Февраль месяц на улице и мокрый снег и просто снег совсем не радость, когда находишься в кузове.

Улица Ленина дом 90 квартира 34 наша цель. Кто-то проник в квартиру и похитил вещи и ценности. Улица носит громкое имя В. И. Ленина, который вообще то Ульянов, но это уже, собственно, совсем никого не волнует. И таких улиц Ленина у нас в областном центре три штуки. Почти в каждом городском районе своя ленинская улица.

Ехать не долго хорошо дом нужный нам не на границе района. Дом хороший, кооперативный. Живут только обеспеченные люди, но и там не всё ладно. Завелась своя нехорошая личность и по-тихому тянет из квартир ценности и еду. Это уже не первая кража по этому адресу. Не в этой конкретно квартире, но в этом конкретно доме и, судя по всему, в этом конкретно подъезде.

О чем нам эта деталь рассказывает. Нам это просто вопиет этот самый факт. Либо наводчик, либо и сам вор живет поблизости и часто там бывает.

Вот и наша цель. Угол пятиэтажки и вход во двор. Машина нас сразу покидает, и мы с Алесандром остаемся одни. Машина и не должна нас ждать. Задача у нас осмотреть место преступления и опросить всех кому достучимся. Собственно, больше от нас никто нечего и не ждет. При нашей технической оснащенности глупо ожидать прорывов.

Вот только жизнь полностью всё перекроила.

Квартира 34 оказалась на втором этаже. Никто нас не ожидал, входная дверь не заперта, и мы входим в квартиру. Дальше все события пошли вскачь — первая картинка женские ноги на полу в старых бабских тёплых колготках и лужа крови вокруг тела. Над телом склонился мужчина и просто вжался в это женское тело и только через некоторое время мозг оценив картинку и сопоставив увиденное выдает результат. Картинка следующая — неподвижное женское тело в разорванном домашнем халате, теплые колготки разорваны и спущены до колен. Женщина не двигается самостоятельно, только толчки мужчины сотрясают неподвижное женское тело. На не ней поступательно дёргается мужское тело, и голая мужская задница двигается как шатунный механизм. Форменные брюки с нашим родным милицейским кантом аккуратно лежат на обувной тумбочке. Картинка просто иррациональная. Половой акт с неподвижной женщиной лежащей в огромной луже крови и рядом на обувной тумбочке форменные милицейские брюки и милицейская фуражка, пристроенная там же на тумбочке.

Дальше всё идет отдельными кадрами —

Мое рычание «встать мразь»;

На меня смотрит с пола бородатое лицо, сознание помимо меня фиксирует, лицо славянского типа, нет части зубов и неопрятная щетина недельной давности;

Лицо щериться и переворачивается на спину лицом ко мне, и его правая рука ныряет за угол комнатной стены, в угол, который от меня скрыт;

Затем правая рука этого человека появляется в зоне видимости и в руке у этого типа просто наган, и он пытается навести на меня ствол револьвера;

Затем из ствола пистолета в моей правой руке вылетает одна за другой три пули;

Первая вверх и затем две другие безо всякой паузы в голову мужчине, лежащему на полу.

Время опять идет нормально. Меня сметает Александр и увидев кровь и трупы тормозит и ошарашенно воет — что это? Как же так?

Не отвечаю на эти риторические вопросы и переступив через тела прохожу в комнату и сразу падаю на пол. Нечего иного не успеваю. Краем глаза засек движение к моей голове и сразу упал и перекатился. Над головой просвистел лезвие топора и затем удар топором вздыбил плашки паркета на месте моего первоначального приземления на пол. И затем уже я смог стрелять. Нападавший не успел нанести третий удар — здесь я уже стрелял до полного, затворная рама щелкнула и больше выстрелов не было.

В голове медленно ворочались мысли — это подстава. Нас ждали и вот только глупость засады дала нам возможность уцелеть. Но на кого ставили капкан. На меня или на Дубцова. Уголовные дела в моем производстве на первый взгляд нечего такого влекущего за собой такую сложную комбинацию — устроить засаду и положить двух сотрудников милиции это что же мы узнали или могли узнать, чтобы идти на такие комбинации. Сквозь эти мысли прорвались всхлипывающие звуки. С трудом поднялся и прошел в коридор. Дубцов рыдает и что там бормочет — как же так. Как они могли. Я же свой. Они обещали мне. Я же свой.

Какие-то странные причитания. Но с этим будем разбираться позже.

Первым делом надо избавиться от взятого с собой ножа. И, судя по всему, его надо припрятать в кухонной утвари. Нагана и топора с обрезом охотничьего ружья вполне достаточно для признания применения табельного оружия правомерным. Холодное оружие у трупов будет уже перебором.

Гильзы и осмотр будут проводить по любому прокурорские. Мне здесь больше делать нечего. Странно, но телефонный аппарат был исправен и работал. Дежурному пришлось повторить доклад трижды. Дежурный капитан так мне и не поверил, и сказал, что пьянство на суточном дежурстве наказуемо. Я уже не выдержал и матерно пообещал разного рода сексуальные кары лично дежурному и всей дежурной смене. За тупость и медленное понимание ситуации.

Затем ожидание оперативно-следственной группы из состава прокуратуры района, затем уже были все и начальники и прокуроры района, города и области. Но пока они все добирались до места этого расстрела я фотографировал обстановку в квартире и фиксировал детали побоища. Фотоаппарат казенный отсутствовал в чемодане, но для таких случаев у меня была своя мыльница. Небольшой, но компактный. Отсняв пленку, я кассету с пленкой убрал в карман. Фотоаппарат протер и положил в шкаф к вещам в квартире. Как бы не повернулось дело у меня с собой больше не было нечего, чтобы навело кого-либо на мысли, что у меня остались какие-то доказательства. Какие доказательства и чего именно доказательства я даже ещё и не понял, работал на полном автомате. Обзорная панорама, узловая и детальная. Лица трупов крупно, Детали оружия крупно, номер на револьвере и обрез охотничьего ружья крупно. Александр забился в угол прихожей и не обращает внимания на меня и мои действия.

Меня же всё больше и больше занимают его причитания — бормочет — как же так. Как они могли. Я же свой. Они обещали мне. Я же свой. Как они могли. Я же никому нечего не скажу.

Вот эти причитания — я никому нечего не скажу. Как они могли. Я же свой.

Три ключевых момента — 1/ я же свой; 2/никому нечего не скажу; 3/ как они могли. Вывод один из этих соплей — Дубцов знает и кто это заказал и знает по какой причине, вот только не ожидал, что его самого спишут. Значит всё-таки меня хотели зачистить, но что я такого видел или знаю, для такого резкого и жестокого решения. У меня в производстве, конечно, почти полсотни уголовных дел только в активном состоянии и ещё почти сотня приостановленных дел, но как мне кажется ни по одному из них таких комбинаций нет смысла устраивать.

Так и крутились мысли по кругу — пока я докладывал по очереди, по мере прибытия на место расстрела разного рода начальников и прокуроров всех уровней. Окончательно я пришел в себя, когда у меня брали кровь из вены на медосвидетельствовании. В голове сложилось — меня хотели убить, убить на почве профессиональной деятельности, это не личная неприязнь, это что очень серьезное. Надо будет разобрать все уголовные дела и рабочие материалы. По-тихому проявить фотопленку и отпечатать фотографии. Скорее всего это нечего не даст, но кто знает, что даст импульс пониманию почему и кто.

И вот уже последнее действие на сегодня — передо мной старший следователь по особо важным делам прокуратуры области Синько и по какому выверту судьбы тоже Саша, нет, наверное, исходя из должности Александр. Интересно он меня закроет на трое суток или нет. Хотя без разницы. Кассету с пленкой я уже успел спрятать в дворе дивизиона ГАИ, где проходил медосвидетельствование и теперь у меня нечего нет интересного как для следствия прокурорского, так и для тех, кто хотел меня убить.

Итак, начало допроса — фамилия имя отчество год рождения и место рождения прописан работа и оп нет предупреждения о ответственности за дачу ложных показаний. Предупреждают меня о подозрении в совершении преступлений предусмотренных рядом уголовных статей. Значит всё-таки закроют — протокол допроса подозреваемого иного развития событий не предусматривает.

Начало допроса стандартное для сотрудника милиции — с какого года работаете в МВД, сколько времени в последней должности. Далее вопросы уже похитрее. Для создания ложного понимания общности интересов следователя ведущего допрос и сотрудника которого допрашивают. И тот, кого допрашивают должен размякнуть и начинать рассказывать то, чего и хочет следователь прокуратуры. И часто народ велся на эти приемы. Очень странная ситуация- допрашиваемый сам так делал с другими, но вот что с ним могут точно так же поступить у него в голове не откладывается. Так и со мной все по накатанной в органах с такого-то года, первоначальное обучение для принятия присяги прошел в учебном центре тогда то, первоначальное обучение по специальности следователь старший следователь по линии общеуголовная преступность прошел на курсах при Высшей следственной школе в городе Волгоград. И затем уже сколько раз поощрялся и прочее. Так и поднимали мою служебную жизнь слой за слоем. И наконец давно ожидаемый вопрос — зачем и почему я убил этих двух хороших людей. Интересно почему они стали для следователя прокуратуры хорошими людьми. Судя по «перстням» убитых у каждого из них по четыре ходки и пара побегов, статьи все серьезные. Но люди они хорошие, вот такой выверт психологии…

Наверное, они пришли делать искусственное дыхание той убитой женщине, но затем решили половой акт поднимет и мертвую. Вот такие они забавники. А тут я и помешал этим процедурам. Но нет все было по — другому. Я представился как положено и предъявил служебное удостоверение в развернутом виде и держа в левой руке и дал возможность этим двум упырям виноват отличным с Ваших слов людям прочитать все написанное в удостоверении и даже долго кричал — прекратите свое противоправное поведение и только после того, как один из них угрожая мне достал револьвер системы наган я произвёл выстрелы. Первый выстрел, как и положено был предупредительный и произведен вверх.

Тут Синько первый раз и ошибся — стал со мной спорить и утверждать, что выстрела вверх в потолок я не произвел. Здесь я предложил достать протокол осмотра и сконцентрировать свое внимание на той части осмотра, посвященной следам на потолке в прихожей. И Синько с выражением стал читать этот отрывок, затем дойдя до размеров пулевого отверстия в потолочном перекрытии остановился и перевел разговор на другое.