Чужой наследник 4

Глава 5 Трагедия в виде фарса

У меня было два варианта действий. Первый — неконфликтный. Можно подсунуть менталисту ложную картинку воспоминаний. Важные господа удостоверятся, что я не тот, кто им нужен, и свалят «во свои яси».

Но есть нюанс. Этот менталист — зараза, сильный. И опытный, судя по всему. И они знали, кого именно идут сканировать. Так что если он заметит нестыковки в транслируемой картине, а он может, будет сканировать глубже. А я уже ничего не смогу сделать, потому что сам дам ему поверхностный доступ к моему сознанию. Маловероятно, но исключать такое развитие событий нельзя.

Второй вариант — решить все по-плохому. Инструменты есть. Проблема в том, что по-плохому — это прямой конфликт с кланом аметистов. Ну, или как минимум с одним из его влиятельных родов. У меня и так врагов вагон и маленькая тележка набирается. Куда мне еще?

Щупальца чужой ауры впились в мой разум. Вернее, попытались впиться. Потому что, в ответ, я огрел, открывшегося при сканировании, менталиста «ментальным ударом». Менталиста — ментальным. Каламбурчик на троечку, но зато жахнуло от души.

Грань я, разумеется, спер у покойного господина Христенко. Такого точно никто не ожидал. Менталист с закатившимися глазами еще только начал свое падение на пол, когда я ударил по некроманту «Замешательством». Сканировать они меня собрались, блэт! Шкуру с меня снять, сцуко! Сейчас разберемся, кто еклмн ковриком в прихожей ляжет!

Перепрыгиваю стол, пока малефик нелепо шарит руками в пространстве и безуспешно обращается к ауре. Перед тем как посадить меня в комнату для допросов, меня, естественно, не обыскали и не надели наручники. Так что, я выхватываю из браслета массивный тесак и, с разгона, бью охреневшего кланового упыря рукоятью в висок.

Он оседает на пол, но продолжает вяло шевелиться.

Добавляю еще раз! И еще!

Когда тельце некроманта перестает дергаться, дверь в допросную распахивается.

Явилась кавалерия из-за «стеклянной стены». Первым в дверном проеме нарисовался чиновник минюста, эр Владислав, который руководил допросом пленных бандитов в «Пирожке». Позади него толпилось трое судебных приставов. Совсем на заднем плане скромно перекатывался Порфирий, делающий вид, что он здесь просто погулять вышел.

Честно говоря, это вообще самый лучший расклад из возможных. Я-то рассчитывал только на появление нашего Колобковича, с парой полицейских за спиной. А здесь минюст. Идеально. Наверное.

— Отставить! — командует эр Владислав. — Прекратить немедленно.

Я выпрямляюсь, отсылаю тесак обратно на полку и поднимаю руки ладонями к делегации официальных чинов.

— Все. Все. Уже никто никого не бьет! — Эти слова я сопровождаю ударом носком ботинка по почкам некроманта. Бесит, сука! После чего отступаю от тела на пару шагов. Подальше от соблазна. Вообще, надо что-то делать с этой импульсивностью. Хотел же по-хорошему все решить. Но нет. Вожжа под хвост попала и понеслось. Не люблю угрозы.

Был ли риск, что магистр отразит мою грань и превратит меня в кусок гниющего мяса? Был. Но небольшой. Во-первых, защиты от магии опалов обычно не носят. Все защищаются от менталистов. А фокусников чего бояться? Во-вторых, клановые войны давно в прошлом. Это раньше магистр был совершенной боевой машиной для убийства. Всегда настороже. Превосходная реакция и боевая чуйка. А это поколение высших ограненных… Оно не слабее нашего. В чем-то даже сильнее. Но расслабились они. Слишком привыкли воевать с тупыми тварями или бандитами, а не с собратьями по огранке. Так что я, если и рисковал, то не сильно. Очень и очень умеренно. Да вообще про коврик вот прям обидно было.

Пока я думал, приставы рассредоточились по небольшому кабинету, проверяя поверженных мной врагов.

— Этот готов. Сердцебиения почти нет. Не знаю, чем молодой человек его оприходовал, но нужна реанимация.

— Чем, эр Строгов? — это вопрос от эра Владислава.

— Ментальный удар, — видя расширившиеся глаза, торопливо добавляю, — одноразовый артефакт. Активировался автоматически, на попытку проникнуть в мой разум. Я же без сознания был, сами видели.

— Понятно. Не надо реанимации. Не поможет. Хотя… Он сам менталист, может, и выкарабкается. Вызывайте бригаду.

— Этот просто без сознания. — Это про некроманта, — Вот-вот в себя придет, зрачки ворочаются.

— В наручники его живо! В двойные.

Пристав тут же застегнул на начавшем шевелиться малефике наручники. И вторые, взятые у коллеги.

Я тихонько взял кресло и поставил его в самый угол комнаты, чтобы ни у кого под ногами не путаться. Ну, и чтобы отдельную ложу на разворачивающийся спектакль себе обеспечить.

Пока выносят тело менталиста-неудачника, пока приходит в себя оглушенной мной некромант, и исполнители носятся туда-сюда, я наслаждаюсь тем, что меня оставили в покое.

Малефик, перемещенный во второе кресло и пристегнутый к нему, наконец открыл глаза и некоторое время тупил, глядя, на сковавшие его руки браслеты, и на суетящихся вокруг людей. Потом перевел взгляд на эра Владислава и, безошибочно определив в нем главного режиссера разворачивающегося действа, спросил:

— Ты кто, собственно, такой! Что происходит? Ты знаешь, кто я?

Ну прям почти интонации Качалки слышу. «Васю Зацепина знаешь?». И все такое.

— Меня зовут Владислав Семенович Подвойский. Я руководитель отдела прокурорского надзора форта Алый Рассвет. Надворный юстиции советник. А вы, — он посмотрел на золотую пластинку паспорта, которую извлекли из бесчувственного некроманта подчиненные надворного советника. — его светлость Ростислав Алексеевич Юрьев-Крестов. Аристократ, житель Павлограда. Проникли в допросную комнату незаконно. В связи с чем временно задержаны.

— Снимите это, — Юрьев брезгливо потряс наручниками. — Немедленно освободите меня.

— Сейчас снимем. Были вынуждены обезопасить себя от неожиданностей. Но вы уже пришли в себя?

— Вполне.

— Это хорошо! Значит так. Вам вменяется в вину преступный сговор с начальником управления МВД, с целью незаконного проникновения в служебные помещения управления, и незаконного же ментального допроса члена благородного сословия. Вот ордер, — один из его людей, что-то писавший в официального вида бланке, протянул надворному советнику бумагу. — Вам предписывается не покидать форт, пока идет расследование. Распишитесь.

— Ничего я подписывать не буду! Немедленно сними с меня наручники! Тля министерская! Твоей карьере конец! Тебе конец! — Ути-пути. Какие мы нежные. Распереживался зайчик-некромантчик. Разнервничался. Не привык его светлость к такому обращению-то, кажется. А эр Владислав прям молодца. И надворный советник, вообще-то, равен подполковнику армейскому. Никак не тля.

ЕГО СВЕТЛОСТЬ ЮРЬЕВ_КРЕСТОВ: ты знаешь, кто я такой⁈

— Отлично, так и запиши, Федоров. От проставления собственноручной подписи отказался в присутствии свидетелей. Так щелкни его светлость рядом с повесткой!

Совершенно охреневшего и, даже переставшего орать, Юрьева «щелкнули» на служебный комм, на фоне повестки. В ней тут же расписался Порфирий, сам Подвойский и один из его сотрудников.

— Снимайте наручники. Вы свободны, ваша светлость. Выход — там. Федоров, проводи его светлость, чтобы не заблудился.

— Нет, ты, кажется, реально не понимаешь, с кем разговариваешь, вошь ты тифозная!

— Это вы, кажется, не понимаете ситуации, в какой оказались. Вам официально предъявлено обвинение в уголовно наказуемом деянии. Дело можно уже завтра в суд передавать. Вы, конечно, аристократ, и отделаетесь падением рейтинга полезности и крупным штрафом. Но если вы продолжите оскорблять императорских служащих при исполнении ими должностных обязанностей, я вас упеку, как бомжа какого-нибудь, в местные казематы. Охолонуть, так сказать. В специальную камеру для ограненных. Ввиду большой общественной опасности и слишком большой вероятности, что вы скроетесь с места события. Все ясно вам?

— Мне все ясно! — скрежет зубов некроманта слышно было, наверное, у памятника Павлу I. — Верните мой паспорт. Где мой человек? Что с ним?

— Паспорт получите, когда явитесь на допрос по поводу сегодняшнего происшествия. Ждите повестку. На ваши вопросы я отвечать не уполномочен. На выход, ваша светлость. Не испытывайте мое терпение. Федоров. Что стоишь? Проводи.

В принципе, очухавшийся некромант мог всех нас одним заклинанием грохнуть, потом поднять и снова развоплотить. Но одно дело — нападение на ограненного, уступающего ему сословием. В этом случае и впрямь наказание будет мягким. И совсем другое — нападение на императорских служащих. Такое даже аристократу с рук не сойдет. Выжгут калетту, как пить дать. И что ему с кулаками на прокурорского набрасываться, чтобы паспорт отобрать? В общем, я вовсю наслаждался зрелищем.

Юрьев затравленно огляделся. Увидел меня. Процедил сквозь зубы:

— А с тобой мы еще не закончили! — я в ответ сложил губы «куриной жопкой», посылая ему воздушный поцелуй.

— Адова плеть. Вы все еще пожалеете! — На этой пафосной фразе он, наконец, покинул помещение.

— Олег Витальевич, — обратился ко мне надворный советник. — К вам вопросов больше нет. Пока нет. Возможно, в связи с последними событиями вопросы и возникнут. Позже. Вы тоже можете идти.

— Надеюсь, прискорбный случай с нападением на меня, с произвола начальника управления не окажется не дорасследованным?

— Мы приложим все усилия, чтобы довести дело до суда.

Да на тормозах все спустят, к гадалке не ходи. Сейчас эта светлость очухается окончательно, свяжется с кланом, те нажмут на нужные рычаги, и заглохнет все. Осядет в архивах. Хотя я так понял, здесь имеется еще и интрига против нового начальника. Но на него теперь такой компромат есть, что он вовек не отмоется. Будет теперь перед минюстом местным на задних лапках бегать и трость по команде приносить. И от меня отвалит, наконец.

Кивнув прокурорскому и Порфирию, я покинул сцену комедии положений. Прямо в дверях столкнулся с подполковником Черкалиным и пропустил его в помещение.

— Это что здесь творится! Куда задержанный пошел, я вам отвечаю!

— Все вопросы к надворному советнику. — Я для верности ткнул пальцем в эра Владислава и выскочил за дверь.

Позади меня раздались дислексические вопли подполковника, но я их уже не слушал. С меня хватит Черкалина на сегодня. И полицаев. Пусть с этим придурком теперь минюст разбирается. Дел еще полно, а день уже на вторую половину перевалил.

В целом, я довольно легко отделался. И заслужил кофе с рогаликами. И круассанами. Вперед, Арлекин! В любимую кафешку!

Усевшись за столик и дождавшись заказа, я опрокинул в кофейную чашку половину сахарницы и призадумался.

Интересно, этот Юрьев-Крестов сразу из форта сдернет, или все же задержится? С его родом мне разборки, похоже, не грозят. Как и с кланом. У него, кажется, «это личное». Скорее всего, женщина-некромантка, которой я воткнул Грейс в грудь и была той самой племянницей. Что он может? Открыто нападать он больше не рискнет. Тем более, если случится чудо, и дело впрямь дойдет до суда, ему наверняка судебный запрет выпишут на приближение ко мне и враждебные действия. А нарушение судебного запрета — уже более серьезное преступление, чем нападение аристократа на благородного. Вообще все, что касается преступлений против государства, в драгоценным кодексом карается крайне жестоко. И послабления сословиям — самый минимум. На усмотрение суда, в общем.

Может заказать мое похищение. При этом не магистров же он наймет. А ограненные помельче мне уже не так страшны. Короче, он не проблема. Убивать не будем, незачем по новой ажиотаж устраивать.

Я макнул рогалик в кофе. Знаю, что не аристократично. Но люблю. И вообще, я не на званом приеме, а в уличном кафе.

Интересно. Что за дедушка лежал в подвале у Могилиных? И что с ним сделали? Записи надо изучить, которые я упер из лаборатории, они могут помочь ответить на этот вопрос. Где только время взять на все? Я до сих пор вон в собственный подвал не спустился, чтобы посмотреть, что за дверкой стальной спрятано! И за печатью александритов. А ведь жутко любопытно! Безобразие, конечно. Надо сходить! И Матвея надо позвать с собой. Он не сильно к семье привязан родственными чувствами. А полезным может оказаться.

Надкусил круассан и чуть не заляпал жилетку вылезшим шоколадом. Задумался, ага. Слизнул шоколад с пальцев, воровато оглядевшись. Вроде никто не смотрит. Продолжим размышлять:

Что за мужик, растаявший, как сон, как утренний туман, в поместье был? Вот в чем вопрос. В то, что таким экзотичным способом он совершил самоубийство, я совершенно не верю. Какой-то он бесстрашный был. Бывало, при виде Весельчака и магистры штаны обмачивали, а этот вообще ничего не боялся. Как будто бессмертный. Брр. А ведь это и есть та самая «большая шишка из руководства секты», о которой меня предупредила вампирша. И я эту шишку сам упустил. Минус тебе, Арлекин! Недоработал!

Что в таких случаях можно сделать? Для ответа на этот вопрос мне нужно реализовать мой новый доступ к исследованиям Гильдии Искателей. Наверняка проводились эксперименты по удержанию хмарников, без разрушения их сущности в одном месте. На это тоже нужно время.

Сдоба закончилась. Непорядок. Закажу еще. И какао стакан. В конце концов, я сегодня нервничал много. Надо уровень сахара в крови поднять. До состояния концентрированного сиропа, ага.

Теперь, когда я могу не опасаться повторного обыска, можно все ценности, честно конфискованные у проклятых сектантов, вернуть домой и внимательно изучить. Этим займусь после исследования двери. Там были всякие интересные предметы. И непонятные. Надо присмотреться подробнее. Ну и, может, какие банальные, конвертируемые в деньги штуки случайно прихватил. Возвращать я их точно не буду. Да и некому. Судя по новостным лентам, Весельчак прикончил семейство Могилиных в полном составе. Папа-некромант, мама-малефик и сынок-проклятолог. Да ладно. Чего себе-то врать. Я и прикончил. И не жалею об этом ничуточки. Собаке собачья смерть. Так будет с каждым и все такое. Надо подкинуть материалу тому писаке, который шок-контент страницу обо мне ваяет.

И вот присутствие Христенко на сходке, что может значить? Для меня это явилось полной неожиданностью. Понятно, конечно, теперь, кто сектантам информацию сливал. Христенко в координационном центре сидел и все знал. Вопрос в другом. Насколько во всех этих игрищах замешан длань и клан рубина? Потому что если они замешаны, то мне, скорее всего, трындец. Такой уровень противостояния я не потяну. А если не замешаны… получается, они не в курсе, что заговорщики в окрестностях форта раскопали, чтобы такой огород городить. И если понять, что именно вражинам здесь было нужно, можно вернуть потерянные у длани очки, поделившись с ним и с кланом информацией. А то и добычей. И это снова значит — надо читать изъятые у гадов документы.

А еще надо бы манор посетить. Там завтра обещали расчистить площадку под УТР. Савельич договорился с ведомством Юрковского, что устройство доставят после обеда. Надо обязательно присутствовать, чтобы включить установку в торжественной, так сказать, обстановке. И дополнительных людей из гильдии или охотников нанять, а то говорят, при первом запуске УТР в серой зоне всякое бывает.

Вроде бы все ближайшие планы обдумал. И какао кончился. И пончики тоже. Пойду, обрадую своих, что меня отпустили. А то они, наверное, опять разволновались. Еще полицию штурмовать затеют. Я уже ничему не удивлюсь. Приду, скажу: так, мол, и так, отпустили вещички собрать. На завтра сказали явиться в управления для отправки по этапу.

Хе-хе.