Демон Жадности. Тетралогия

Глава 21

Хамрон тут же рванул вперед, его меч сверкнул синим отблеском качественной стали, описывая идеальную дугу. Я едва успел поднять «Секущий ветер» для блока, когда его щит с гербом ястреба уже летел мне в лицо.

«Прогулка в облаках» активировалась вместе с дублирующей татуировкой, стремительно унося меня прочь от удара щитом, но и Хамрон активировал свои сапоги, отталкиваясь от камня арены и устремляясь вдогонку.

— Неужели испугался? — хохотнул он, вытягивая далеко вперед руку с мечом, увеличивая радиус поражения и целясь мне в бок.

Под одеждой по коже зазмеились черные татуировки «Бронзовой змеиной шкуры», параллельно активировался настоящий пояс, что в совокупности приблизило мою защиту к тому уровню, какой давала целая артефактная броня самого Хамрона. Но все равно принимать его меч на защищенный только лишь тканью бок не стоило.

Использовав то, что напитанный маной меч будет естественным образом отталкиваться от чужой маны, я прицелился не глядя и выстрелил из «Меткого стрелка» прямо в лезвие, замедляя его и уменьшая убойную силу, после чего дренул тело вбок, еще уменьшая опасность атаки и только тогда позволил клинку коснуться тела.

Рубаха была, естественно, прорезана, но вот кожу, усиленную защитным артефактом и дублирующими татуировками, меч смог лишь слегка оцарапать. А в следующую секунду я уже контратаковал ударом сверху-вниз, повернув руку так, чтобы изгиб сабли оказался направлен вниз, словно клюв, падающий противнику на голову.

Однако Хамрон не растерялся даже в такой непростой ситуации. Его движения были неестественно плавными для такого грузного тела.

Щит не просто блокировал мои удары — он перенаправлял их, заставляя терять равновесие. А меч идеально подстраивался под выставляемую защиту, атакуя почти с идеальным таймингом.

Такой навык невозможно было наработать самостоятельно и даже отличный инструктор не гарантировал того, что человек сможет достичь подобного уровня. Хамрон явно был талантлив не только в развитии своей маны, но и в плане боевых навыков. Единственное, чего ему, похоже, не хватало — это вежливости.

Я отступил, чувствуя, как золотые узоры пульсируют в такт ускоряющемуся сердцебиению. Хамрон не давал передышки. Заметив паузу в моих движениях, он воспользовался этим, чтобы взмыть в воздух, обрушиваясь сверху всем весом, заставив меня снова отступить и окончательно потерять инициативу.

Трибуны, с которых за ходом испытания наблюдали уже сдавшие тест рекруты и некоторые сотрудники рекрутационного центра, взорвались одобрительными возгласами.

— Готовься проиграть, маска! — Хамрон кружил вокруг меня, продолжая осыпать шквалом ударов. — Я уже представляю, как ты будешь выползать отсюда на четвереньках!

Его следующий удар был резким, как удар хлыста. Я едва успел отклониться, чувствуя, как клинок рассекает воздух у самого виска.

Слишком быстр для своих габаритов. Слишком точнен в движениях.

Моя ответная атака снова наткнулась на его щит. Вибрация от столкновения прошла по всей руке, заставив зубы сжаться. Хамрон воспользовался моментом — его меч просвистел у груди, оцарапав ребра.

— Ну что, признаешь поражение? — он ухмыльнулся, занимая позицию для финального удара.

Я вздохнул про себя. Несмотря на то, что опыта у меня было куда больше, чем у него, непривычно маленькая сила после Эпилога Сказания, на котором я находился девять лет, не позволяла мне показать все, на что я способен.

К счастью, у меня был способ частично нивелировать эту нехватку мощи, ведь в золотой татуировке еще оставалась мана. Ее невозможно было восполнить из запасов, содержащихся в ядре, но за этот бой я собирался получить тысячу золотых, так что вполне мог позволить себе немного потратиться.

«Секущий ветер» наполнился маной под завязку, параллельно активировалась дублирующая татуировка на запястье, начавшая создавать вокруг руки незаметные глазу порывы ветра, мгновенно порезавшие рукав рубахи в труху.

Параллельно в левой руке то же самое произошло с «Метким выстрелом», которому тату добавила мощности и пробивной силы.

К тому же и о защите я не забыл, сохраняя активными пояс и парную татуировку, плюс «Прогулка в облаках» и их дубль. Даже если считать тату за половину артефакта, сейчас я одновременно задействовал шесть штук, что на ранге Кризиса с его нестабильностью было практически невозможно.

Однако, черпая податливую и спокойную ману из золотой татуировки Маски, я мог провернуть подобный трюк, пусть и через немалое напряжение сил и тут же начавшуюся мигрень.

«Секущий ветер» в моей руке будто ожил, его матовое лезвие прорезало воздух с непривычной скоростью. Первый удар обрушился на щит с такой силой, что металлическая пластина оказалась прорезана на три сантиметра. Хамрон спешно отлетел назад, но я не собирался упускать возможность.

— Не нравится? — я уже был перед ним, клинок описывал сложную траекторию. — Это только начало.

Решив, что шести артефактов мало, я добавил к ним еще половинку — тату «Черного ока», через которое теперь мог отслеживать, пусть и довольно примерно, течения маны в теле и артефактах Хамрона, что позволило куда точнее направлять собственные атаки.

Мой противник продолжал отбивался, но его щит с каждой секундой покрывался все бо́льшим количеством разрезов.

— Ты… чертов… — его дыхание стало прерывистым.

Я активировал «Прогулку в облаках» на полную, резко рванув вверх. Хамрон попытался последовать за мной, но я уже пикировал вниз, используя весь вес тела. Наши клинки столкнулись с оглушительным звоном.

Удар! Его меч дрогнул.

Контр-удар! Он отступил, начав приближаться к земле.

Финальный натиск!

С оглушительным треском лопнули ремни его щита. Металлический треугольник с гербом ястреба рухнул на пол арены, подпрыгнув несколько раз, как подстреленная птица.

Через пару секунд уже сам Хамрон оказался прижат к земле, «Секущий ветер» был направлен ему в грудь.

На арене воцарилась мертвая тишина. Даже инструктор замер, недоверчиво глядя на столь неожиданный исход боя.

— Тысяча золотых, — я приставил клинок к его горлу, — сдаешься?

Хамрон тяжело дышал, пот стекал по его лицу ручьями. Его пальцы разжались — меч с глухим стуком упал на пол.

— Победил Мак Марион, — объявил инструктор завершение дуэли. — Однако проходите вы оба, разумеется. Через десять дней приходите для отправки в расположение.

Хамрон поднялся с колен, его грудь тяжело вздымалась. Он вытер окровавленный подбородок рукавом, оставив ржавый след на синей ткани. Вместо ожидаемой ярости в его глазах читалось нечто неожиданное — уважение, смешанное с досадой.

— Черт подери… — его голос хрипел от напряжения. Он выпрямился, после чего вдруг вежливо мне поклонился. — Я ошибался насчет тебя. Приношу свои извинения.

— Серьезно? — я снял маску после того, как дезактивировал все тату. — И что ты думаешь обо мне теперь?

— Две тысячи, — выдохнул Хамрон, вытирая пот со лба. — Не одна, как договаривались. Две. — Он сделал шаг вперед, его сапоги скрипели по полу. — Если будешь тренировать меня эти десять дней.

Я поднял бровь в искреннем удивлении. Однако на лице парня не было ни тени обмана — только странная смесь гордости и смирения.

— Две тысячи? — я намеренно заставил его ждать ответа, наблюдая, как напрягаются его плечи. — Это сто золотых в день за тренировки. Дашь двести — подумаю.

Хамрон фыркнул:

— Идет, — судя по тому, как просто он согласился, я мог попросить и больше. — Извини еще раз. Я подумал, что ты хочешь просто повыделываться своей этой маской, нагнать таинственности или типа того. Но судя по твоим навыкам, тебе ничего из этого не нужно. — Он неожиданно протянул руку. — Ты первый, кто пробил мою защиту за полгода. К тому же, кажется, ты даже не на Развязке Истории.

— Кризис, — кивнул я.

— Я многому у тебя смогу научиться, даже если вскоре заметно перегоню по рангу.

Я хмыкнул. Наверное, с точки зрения Хамрона это была невеселая ухмылка. Кризис Истории в мои тридцать семь скорее всего означал, что даже Сказание мне не светит, а даже если очень повезет, выше Завязки я точно не пробьюсь, тогда как он скорее всего сумеет добраться до Развязки Сказания, если не подняться до Хроники годам к сорока.

Однако реальность, разумеется, была совершенно иной. Впрочем, это не значило, что я не собирался принять его предложение.

Я рассмотрел его ладонь — покрытую шрамами и мозолями. Рука не задиры, а опытного бойца. После паузы я ответил на рукопожатие.

— Идет. Найди, где нам заниматься — и можем начать хоть сегодня. За лишних двести золотых.

Хамрон захохотал:

— Не-е, не сегодня. Завтра начнем тренировки. А сегодня — отмечаем! — Он махнул рукой в сторону зала ожидания. — Мои ребята ждут своей очереди. Когда все сдадут, пойдем в «Ржавый Якорь» — шикарное местечко, можешь мне поверить.

Я широко улыбнулся.

— Если ты платишь.

— Конечно я! — Хамрон хлопнул меня по спине так, что я едва удержал равновесие. — Ты же мой новый наставник, черт возьми!

Инструктор покачал головой, но в уголках его глаз собрались морщинки:

— Все, валите с арены, не задерживайте очередь.

Наружу мы не вышли, а, как и часть уже оцененных и прошедших проверку рекрутов, поднялись по лестнице и уселись на трибуны.

Деревянные скамьи заскрипели под нашим весом. Хамрон развалился, закинув ноги на спинку следующего ряда. Хотя у него, как оказалось, были ум и благородство, чтобы четсно признать поражение и извиниться, манеры у парня все-таки отсутствовали.

Внизу на песке очередной кандидат — тщедушный паренек с парой изогнутых кинжалов — отчаянно отбивался от инструктора.

— Этого мелюзгу размажут по песку, — Хамрон швырнул в рот горсть жареных бобов. — Смотри, как дрожат руки. Будто держит не клинки, а двух живых змей.

Я лишь кивнул, продолжая наблюдение.

— Следующий — Брандт Дисколл! — голос инструктора прокатился по арене.

— О, это один из моих ребят! — пихнул меня локтем в бок Хамрон.

Блондин с короткой бородкой, не такой могучий как Хамрон, но более коренастый и крепко сбитый, вышел на песок. Его тяжелый двуручный меч с ненормально широким клинком, в котором я признал «Историю о безумии стали», внушал самую настоящую оторопь.

Бой длился около двух минут. Каждый выпад инструктора Брандт парировал с филигранной точностью, и хотя почти не контратаковал, сумел закончить раньше отмеренного времени, явно оставив хорошее впечатление.

Хамрон помахал Бранду с трибун.

— Красавчик! — хохотнул он, когда блондин поднялся к нам, хлопая друга по плечу.

Где-то через полчаса я увидел еще одного из компании Хамрона.

Рыжий парень с хищной ухмылкой вообще не дал инструктору инициативы. Его два тонких клинка мелькали, как крылья колибри, вынуждая инструктора активировать защитные артефакты на наручах.

И хотя было очевидно, что Артефактор ранга Развязки Сказания поддавался, навыки рыжего были более чем впечатляющими — этого было не отнять.

— Корвин, — Хамрон махнул другу, также поднявшемуся на трибуну. — Познакомься с Маком. Он — мощный мужик, и согласился тренировать меня до отправки в дивизионные Руины. Если предложишь ему достойные деньги, он и тебя, думаю, поднатаскает. Ты ведь искал кого-нибудь дельного. Да, Мак?

— Без проблем, — кивнул я, пожимая руку новому знакомому и потенциальному «клиенту».

— Отлично!

Еще двое парней из компании Хамрона — Дивр и Ларс, судя по невероятной схожести лиц и одной фамилии — братья, сражались по очереди, оба используя копья.

Пожалуй, из всей компании они были самыми слабыми, но я заметил некоторую скованность их движений и странные маневры, будто бы предполагающие, что кто-то другой атакует их противника в промежутке паузы. Пожалуй, я бы не погрешил против истины, решив, что парни привыкли сражаться в паре.

Последняя же, самая молодая, не больше восемнадцати, девушка по имени Бьянка, неожиданно использовала стальные рукавицы с шипами, набросившись на инструктора как дикий зверь и пройдя тестирование меньше чем за минуту.

И самое странное было в том, что фамилии всех шестерых мне были знакомы. Так что, когда вся компания собралась на трибунах, без проблем пройдя свои проверки, я все-таки решил задать интересующий меня вопрос.

— Ребята, а откуда вы такие умелые и молодые взялись?

Хамрон резко обернулся ко мне, его толстые пальцы впились в деревянный подлокотник. Похоже, я неосознанно своим вопросом задел какой-то секрет.

Он переглянулся с остальными, но получил лишь неопределенные пожатия плеч. Похоже, остальная пятерка выбрала доверить Хамрону решение о том, рассказывать ли мне правду или нет.

— Ладно, раз уж теперь ты с нами… — спустя несколько секунд он тяжело вздохнул и кивнул каким-то своим мыслям. — Ты слышал о том, что в королевстве Амалис в последнее время неспокойно?

Я едва не поперхнулся от удивления.

— Да… слышал.

— Так вот. Мы все — дети дворянских родов Амалиса. Ситуация в королевстве идет к гражданской войне, так что наши родители решили отправить нас прочь из Амалиса, чтобы повысить шансы на выживание наследия рода, поскольку по законам Коалиции ее члены во время службы не могут быть обвинены, осуждены или наказаны за преступления своих семей. С учетом того, что мы все шестеро знакомы с детства и всегда восхищались работой Коалиции, согласиться с таким решением родителей оказалось несложно, хотя, конечно, мы очень болеем за происходящее на родине.

Белобрысый Брандт недовольно вздохнул:

— Пока принцы с принцессой дерутся за трон, мы здесь будем дожидаться своего шанса. Через десять лет даже если наши рода, встав не на ту сторону, окажутся в опале у нового короля или королевы, мы, вернувшись с заслугами от Коалиции, сможем помочь нашим семьям восстановиться.

— А могло бы быть иначе, — поморищился Хамрон. — Если бы принц Гильом… Мы с детства мечтали служить под его началом. Он был… другим.

Мой смешок прозвучал резко, как щелчок хлыста. Хамрон вздрогнул, его рука метнулась к эфесу.

— Ты смеешься над смертью принца? — прошипел он, и в его глазах вспыхнуло что-то опасное.

Я покачал головой, поднимая руки.

— Нет-нет, просто… я подумал, что вы бежите от одной войны, чтобы попасть в другую. Это по-своему трагично. Есть даже шанс, что вас отправят в Амалис сражаться за противников ваших родителей.

Хамрон замер, его кулаки сжались еще крепче, а затем бессильно разжались. Внизу раздались аплодисменты — очередной боец пал ниц перед инструктором.

— Остается надеяться, что такого не произойдет, — пробормотал он, но в его голосе дрожала неуверенность.

— Если бы Гильом… — он начал и резко оборвал, словно вспомнив что-то.

###

«Ржавый Якорь», о котором рассказывал Хамрон, встретил нас гулом голосов и звоном хрусталя. Мы заняли угловой стол под аркой, украшенной резными якорями.

Мы сели и уже через пять минут официант в синем камзоле с гербом заведения уже ставил перед нами серебряные кубки. А еще через три уже принесли и то, что в эти кубки предстояло наливать.

— Вот это место! — Хамрон громко хлопнул по столу, заставляя звенеть посуду. — Для нас, изгнанных дворянских отпрысков, это как родные палаты!

Его друзья рассмеялись. Брандт разлил по кубкам темно-рубиновое вино, которое пахло специями и дубом. Корвин что-то шептал на ухо официантке, вызывая у нее румянец. Ларс с любопытством разглядывал сцену, где арфистка настраивала свой инструмент. Дивр хихикал с Бьянкой, у этих двоих была своя атмосфера.

Когда принесли еду и все утолили первый голод после долгих часов на арене, я встал.

— Давайте за встречу! — широко улыбнулся я, вытягивая свой кубок над столом. — И за начало долгой дружбы!

— За встречу и дружбу! — грянул слитный хор шести голосов.

Я поднес кубок к губам, когда золотые узоры на груди внезапно вспыхнули жгучей болью.

Вдруг дорогая скатерть превратилась в пропитанный кровью парус «Небесного Золота». Вместо музыки — предсмертный хрип Гарта. Ивака с дырой во лбу протягивала ко мне окровавленные руки…

— Мак! — Хамрон тряс меня за плечо, его голос пробивался сквозь кошмар. — Ты белее моего парадного дублета!

Я моргнул, и видение рассеялось. В кубке вино дрожало мелкой рябью — моя рука предательски тряслась.

— Просто… старые раны, — я поставил кубок так резко, что вино расплескалось на полированное дерево.

Ларс наблюдал за мной с неожиданной для его возраста проницательностью:

— У моего дяди-капитана тоже так было.

— Точно все в порядке? — с искренней обеспокоенностью в голосе переспросил Хамрон. — Ты сейчас смотрел сквозь нас, будто мы призраки.

Брандт отложил куриную ножку, Корвин перестал флиртовать с официанткой. Внезапная тишина за нашим столом резко контрастировала с веселым шумом таверны.

Я провел ладонью по лицу, ощущая липкий пот на лбу. Золотые узоры под рубахой жгли кожу.

— Я летал на корабле, — я начал медленно, вращая кубок в руках. — долго, целых семь лет. Мы были почти как семья. Работали на себя, промышляли тут и там, так, по мелочи. Однажды капитану выпал шанс сорвать огромный куш и все без вопросов последовали за ним, — Я сжал кубок так, что тонкое стекло жалобно затрещало. — Но, как оказалось, заместитель капитана был предателем. Он сдал нас конкурентам и к Руинам, где мы должны были забрать груз, вылетели пираты. Перебили всех, кроме того предателя. Я выжил лишь чудом.

В таверне гремела музыка, но наш угол погрузился в гробовую тишину. Хамрон медленно поставил свой бокал.

— Вот черт… — он провел ладонью по коротко выбритому затылку. — Значит, ты за этим в Коалицию?

Я кивнул.

— Решил пойти в войска Коалиции, чтобы получить шанс отомстить.

Брандт внезапно встал, его тень упала на стол:

— Если нас определят в один отряд — я помогу тебе отомстить!

Дивр невесело усмехнулся:

— Я думал, что у нас в жизнях творится черти что, но по сравнению с твоей историей у нас еще все хорошо. Я тоже хочу помочь тебе чем смогу.

Хамрон перебил, врезав кулаком в стол так, что затрещали доски:

— Клянусь именем рода Сирендал! Мы найдем этих крыс! Все до одной!

Ларс молча протянул свой кубок. Мы все последовали его примеру, бокалы с тихим звоном сошлись над центром стола.

— За месть, — прошептал юноша, и в его глазах горел недетский огонь.

Хамрон вдруг вскочил, опрокидывая скамью:

— А теперь — пляски! — Он схватил меня за рукав. — Ты, маска, сегодня будешь веселиться, хоть тресни!

Его друзья подхватили клич, и через мгновение я уже был втянут в водоворот пьяного веселья, где на время можно было забыть даже о самых черных воспоминаниях.

###

— Спой мне что-нибудь… особенное! — гул таверны внезапно сменился взрывом негодования. У сцены, где певица в голубом платье заканчивала балладу, поднялся перегарный шум. толстяк в затрепанном бархатном камзоле с начищенными до блеска пуговицами схватил девушку за запястье. Его лицо, покрытое испариной, лоснилось в свете люстр. — Я хорошо заплачу!

Певица попыталась вырваться, но толстяк лишь крепче сжал ее руку. Два охранника подскочили к нему.

Первый охранник осторожно коснулся плеча толстяка:

— Господин, вам нужно успокоиться…

— Не трогай меня, мясник! — толстяк размахнулся и швырнул охранника через три стола. Стекло разбилось, кто-то вскрикнул.

Второй охранник рванулся вперед, но толстяк прямым ударом заставил его согнулся пополам, хватая ртом воздух.

Пока остальные наблюдали за происходящим, я быстро активировал «Черное око». Дебошир находился на Развитии Сказания. Неприятно.

— Сука, — прошептал Брандт, сжимая кулаки. — Надо что-то сделать!

На сцене ситуация тем временем ухудшалась. Толстяк продолжал стаскивать певицу со сцены, пока что не применяя против девушки прямое насилие, но до этого явно было недалеко:

— Ну же, птичка, спой что-нибудь… для взрослых.

Ларс внезапно встал, его обычно спокойные глаза горели:

— Он ей руку выкручивает…

Хамрон тоже вскочил. Его мощные плечи напряглись, готовые броситься в бой. Остальные моментально поднялись следом, но я резко выставил руку, преграждая путь.

— Остановитесь! — мой голос прозвучал резко, как удар хлыста. — Он на Развитии Сказания. Без артефактов вы — просто тренированные мишени.

(Боевые артефакты сдавались на входе в ресторан).

Хамрон зарычал, его лицо покраснело от ярости и выпитого:

— Ты предлагаешь просто сидеть⁈

Я бросил взгляд на сцену. Количество поверженных охранников увеличилось вдвое и еще подоспевшая троица уже не решалась действовать. Администратор пытался в чем-то убедить дебошира, но тот лишь отмахивался от: «Будем вынуждены…» и «Полиция Коалции этого так не оставит…»

— Иногда меч — не лучший ответ, — покачал я головой. — Можно решить вопрос умнее. Прямо сейчас выходите по одному. Быстро. И ждите у служебного входа.

Хамрон помолчал секунду, а затем едва заметно кивнул. Он жестом передал указание остальным, и они оперативно двинулись к выходу вместе с еще несколькими гостями.

Сам же я встал и направился к сцене. Дебошир уже стащил девушку со сцены и теперь откровенно мацал через платье. Девушка пыталась сопротивляться, но страх сковывал ее, не позволяя даже кричать.

— Добрый вечер, уважаемый господин! — мой голос перекрыл неуверенное мямленье администратора. — Прошу прощения за вмешательство!