Корпорация «Рут». Дом на чужих берегах. Книга вторая

Глава 22. Режим наладки

Очередь из грузовиков медленно продвигалась к воротам тюрьмы. Серые стальные створки с громким скрежетом снова разъехались в стороны, запустив очередную машину и тот час же сомкнулись за ней, словно челюсти распластавшегося по земле гигантского чудовища. Стальная гудящая очередь чуть сдвинулась вперед и снова замерла на месте. Перед ними оставалась еще пара машин, а вот позади вереница из легковых и грузовиков вытянулась настолько, что конца ее уже не было видно.

Максим высунул руку в окно и нетерпеливо побарабанил пальцами по пыльной стальной двери. Сопровождавший машину молодой лейтенант всю дорогу молчал и сидел прижимая к себе толстую папку с документами. Почему-то он был до сих пор пристегнут ремнями к креслу, хотя они простояли здесь уже не меньше часа.

Минут через двадцать, миновав наконец зону досмотра и огражденный колючей проволокой проезд по тюремному двору, грузовик подкатил к разгрузочной площадке склада. Лейтенант расстегнув наконец ремни безопасности, выбрался из кабины и спрыгнув с подножки, разминая на ходу затекшую спину, направился к одноэтажному зданию, стоявшему напротив склада.

Максим выглянул из кабины и закурил. Знакомая фигура конвойного мелькнула в темном проеме раскрытых настежь ворот склада. Сержант привычной хозяйской походкой направился к грузовику.

— Его увезли два дня назад, — негромко произнес сержант, озираясь по сторонам.

— Можно разузнать куда? — тихо спросил Рут.

— Могу попробовать…

— Сколько я буду должен?

— Сто.

Максим кивнул и конвоир незаметно протянул ему свой зух.

Разгрузка машины уже подходила к концу, когда из-за угла здания вынырнула сутулая фигура сержанта. Он обошел грузовик и встав рядом с Максимом, привалился к высокому стальному бамперу.

— Его отвезли в город, Тал-Летас. Третий уровень, административный сектор, в управление безопасности.

Максим молча кивнул и задумчиво опустил взгляд под ноги.

— На, — конвойный незаметно протянул Руту клочок бумаги.

— Свяжись с этим человеком, возможно он тебе поможет. Он предупрежден, не откажет. Но это за отдельную плату, сам уже с ним договаривайся.

— Спасибо! — Максим в знак благодарности протянул конвоиру руку, но тот чуть заметно покачал головой и сунув руки в карманы поднялся, собираясь уйти.

— Передачку можно людям отставить? — Максим положил ладонь на коробку, стоящую возле него на бампере.

— Этим что ли, — сержант остановился и кивнул головой в сторону кузова.

— Обойдутся, — он прихватил коробку под мышку, — И так полные карманы сейчас себе натарят.

Черный внедорожник заехал на площадку южной парковки города Тал-Летас и медленно покатился вдоль рядов стоящих машин. Максим переключил панель приборов на список вызовов и нажал на последний набранный контакт. Вместо ставшей уже привычной холодной фразы: «Соединение с данным абонентом заблокировано службами федерации», из динамика уже третий раз подряд звучало: «Данный абонент временно недоступен». Зух Олега пока был выключен, но вот это обнадеживающее слово «временно», произнесенное безразличным голосом автоответчика, уже звучало как-то по особенному. Словно в электронной интонации проскальзывали нотки чего-то живого, человеческого.

«Если его все еще держат, то машина должна быть где-то здесь», — Максим приподнялся в кресле и снова окинул взглядом разноцветные крыши припаркованных автомобилей.

Олег был тут, в городе, где-то уровнем выше, за стальными преградами контрольно пропускных пунктов и турникетов административного сектора. Но человек, позвонивший минут десять назад, сказал что Олега должны сегодня выпустить.

«Он вернется сюда».

Максим разглядел черную пыльную крышу знакомой машины и сразу свернул меж рядов прямо к ней. С того самого дня, как Олег уехал на то злополучное задание, машину никто не трогал. Максим остановился возле нее, вышел и осмотрелся.

«Буду ждать его здесь, сколько придется. Сказали что отпустят сегодня, значит нужно просто ждать».

Он обошел машину вокруг, попытался заглянуть в салон через серые, пыльные стекла. Подергал ручки дверей и отряхнул с ладоней мелкую серую пыль.

— Хорошая тачка, бери не пожалеешь, — раздался веселый голос прямо у него за спиной, — Не битая, не крашенная, пробег не скручен.

Максим обернулся, позади него стоял Олег. Исхудавший, в мятом темно-синем пиджаке и затертых до лоснящегося блеска брюках с оттянутыми в коленях штанинами. Но счастливый, с широкой улыбкой на небритом довольном лице.

Рут приподнялся с низкой лавочки и пригнувшись, чуть не бегом помчался к двери.

— Ну вас к черту, сталевары, — морщась от нестерпимого жара, крикнул он напоследок и толкнув деревянную дверь плечом, выскочил в предбанник. Клубы белесого пара закружились следом за ним и дверь тихонько скрипнув, захлопнулась. Рома еще пару раз махнул веником над распластавшимся перед ним на полке Олегом и тяжело дыша пробормотал.

— Правда, хватит!

Он кинул веник в стоящий под ногами таз и качаясь, направился вслед за Максимом.

— Слабаки, — крикнул ему в спину Олег и кряхтя от удовольствия, уселся на полке и свесил ноги.

Кипяток из деревянного ковшика обдал пышущие жаром камни и сердито шикнув во все стороны паром, мгновенно растаял в раскаленном воздухе.

— А-а-а, хорошо, — пробормотал себе под нос Олег и зажмурил глаза от покативших со лба соленых градин, поежился. Все тело, с головы до пяток, накрыла колючая и жгучая волна, будто от миллиона невидимых иголочек. Он, как никогда, сейчас чувствовал каждую капельку, скользившую по распаренной коже, будто прямо по оголенным нервам.

— Вот так вот… Вот так, — шептал он сам себе и счастливо улыбался. Он сидел так, зажмурившись, опустив голову, и как рыба хватал ртом раскаленный воздух.

Клубы пара, предбанник, распахнутая настежь дверь, по осеннему серое небо. Скрипучие доски пирса и чья то фигура, сидящая на самом краю. Прыжок. Всплеск, проглоченный черной толщей холодной воды. И темнота. Спокойная безмолвная темнота, накрывшая его с головой.

«Как же хорошо! Это рай! Это сказочное волшебство!»

Олег вынырнул, глубоко вдохнул прохладный свежий воздух и утер ладонью лицо. На краю пирса, возле него, свесив босые ноги в воду, сидел Максим. Немного отдышавшись, Олег подплыл к пирсу и ухватившись за доски, обернулся в сторону бани.

— А все-таки вы рукожопые, — Олег кивнул на стоящий у берега бревенчатый сруб, — Кто же так нижние венцы кладет? Сразу видно без меня…

Не успел он договорить, как Максим с мальчишеским задором подскочил, ткнул босой ступней Олегу в затылок и что было сил затолкал его обратно под воду.

— Вылезай, чума непотопляемая, — весело крикнул он, показавшейся над водой недовольной красной физиономии, и неспешно вышагивая по пирсу, направился в сторону дома.

Старательно и очень аккуратно Олег выводил на листе бумаги округлые полосы спиралей. Закончив рисовать галактический диск, он поставил две жирные точки по разным ее краям.

— Вот тут сейчас мы, — он ткнул маркером в одну из точек, — А там получается — Солнце. Я не художник, так что строго не судите.

Дед, склонившись над столом, пристально изучал нарисованное Олегом схематичное изображение Млечного Пути.

— Значит мы сейчас тут, — Дед задумчиво повернул листок.

— А Земля здесь… Ты уверен что видел голограмму Земли? Именно Земли! — старик поднял взгляд на Олега.

— Абсолютно! Маленький Меркурий, потом Венера, потом Земля, красный Марс…

— Земля какого цвета была? Белая?

— Нет, самая обычная, как на фотографиях. Голубая с белыми облаками. Циклоны там, антициклоны… Не знаю как они правильно называются.

— Что-то тут не сходится…

— Почему?

— Мне она снилась абсолютно белая.

— Да, она была белая, — подтвердил Леша, — Я тоже помню, белая как лист бумаги.

— Так это же был сон, да и мало ли что… Может погода такая?

— На половине планеты одинаковая погода? Белая пелена на небе?

— Дед, планеты на голограмме были подписаны. Там точно была наша Земля. Там были еще и цифры, но я их уже не помню.

— Надо придумать как туда добраться, — Максим подвинул лист к себе и провел пальцем от одной точки к другой.

— Боюсь что это нам ничего не даст, — старик откинулся в кресле и сложив руки на груди, скептически покачал головой.

— Почему?

— Это не наша Земля, это совсем другой мир.

— Может быть все-таки…

— К сожалению нет. Астрофизики у нас на Земле слушают космос и пока ничего не услышали. Тишина. А тут посмотрите какое движение, какие технологии, такое не возможно не заметить. Там не наша Земля, нет, там действительно Земля, но чужая.

— Может сигналы до туда еще не дошли, — Максим ткнул пальцем в листок, — Сколько тут тысяч световых лет?

Но старик его уже не слушал, он снова склонился над столом и нахмурившись, еще раз взглянул на рисунок.

— А это что за полоса, — спросил он Олега, указав на тонкую извилистую полоску, проходящую через весь спиральный диск и повторявшую местами изгибы рукавов.

— А я откуда знаю, — Олег пожал плечами, — Что запомнил, то и нарисовал.

Рита, сидевшая возле Максима, поднялась, обошла стол и взглянув на листок через плечо Деда, недоверчиво хмыкнула. Она подняла взгляд на Максима и будто обращаясь только к нему одному, сказала:

— Даже если вы найдете возможность полететь туда, то дальше этой линии ничего у вас не выйдет.

— Почему? — старик поднял голову и удивленно взглянул на Риту.

— Это граница. Ваша звезда за территорией Стражей. Они моментально собьют любой корабль, который подойдет к этой границе.

Все молчали и Рита продолжила:

— К тому же, где вы межзвездник возьмете? Купите? Угоните? Даже если у нас будет «винт», — Рита ткнула пальцем в линию, разделявшую галактику на две неравных части, — Поймите, это не просто граница — это фронт. Война со стражами шла, идет и будет идти. Просто мы тут этого не замечаем и не видим этого.

— А что ты имеешь ввиду под словом «винт»?

— Так у нас называют класс межзвездных кораблей.

— А еще какие классы бывают?

— В ангаре у нас «планер» стоит. Он для полетов над поверхностью планет. Есть еще «маятники», они внутри звездных систем курсируют. И «винты» для межзвездных перелетов.

— А почему их называю «маятники» и «винты»?

— Про «винт» не знаю, а «маятник» потому что он только между крупными объектами в системе может перемещаться.

Николай Петрович нахмурился и судя по сосредоточенному выражению лица, о чем-то задумался.

— Постой! — старик поднял взгляд на Риту и хитро прищурившись, спросил: — Если в системе одна звезда и одна планета, то «маятник» может летать только в отрезке между ними? И отклонится от этой линии не сможет?

— Сможет, маневровыми двигателями.

— Хорошо. А если например в системе три крупных объекта, одна звезда и две планеты… Сможет такой корабль вылететь за пределы этого треугольника без маневровых двигателей?

— Нет, — Рита задумалась и с сомнением покачала головой, — Вроде бы нет, правда я в этом плохо разбираюсь.

— Фантастика, — Николай Петрович восхищенно посмотрел на присутствующих, — У таких кораблей видимо принцип работы обратный нашему «планеру». Он не разрывает гравитационную связь, а скорее всего наоборот многократно усиливает ее и за счет этого притягивается — перемещается. Вот бы хоть одним глазком на его устройство взглянуть.

— Что вы все про космос, да про корабли? Петрович, ты лучше мне воскреситель покажи, одним глазком, — усмехнулся Олег и поерзал в кресле, — А то я за него столько людей завалил. Сам разок сдох и еще отсидел вдобавок, а толком его даже рассмотреть не успел.

— Да, да, конечно, — засуетился старик и подскочив со своего места, направился к лестнице на цокольный этаж, — Идемте, у меня есть для вас кое-что интересное.

Максим первым спустился по широким ступеням вниз, вслед за стариком. Но Николай Петрович прибавил шаг и не оборачиваясь, без умолку продолжал рассказывать о своих попытках разобраться с тем уникальным аппаратом. Его белый халат развеваясь на ходу, все быстрее удалялся от них по длинному, широкому коридору, а голос Деда гулким эхом вторил сам себе, отражаясь от бетонных стен подземного прохода.

— И вот когда Максим нечаянно отломил один из контактов… — старик скрылся в дверном проеме своей мастерской и слова его стали совсем неразборчивым монотонным гулом.

Максим прибавил шаг и вскоре тоже оказался в дверях мастерской. Деда он разглядел не сразу. Лишь торчащий из раскрытой восстановительной капсулы белый халат и восторженный голос откуда-то из глубины разобранного аппарата дали понять где сейчас находится старик.

— Дед, куда ты так торопишься? Пока мы за тобой бежали, половину из того что ты рассказал не услышали.

Николай Петрович вынырнул наконец наружу со взъерошенной головой и сияющим, довольным лицом.

— Ну и не важно что не расслышали. Зато сейчас сами все увидите.

Дождавшись пока все соберутся вокруг него, старик с торжественным видом произнес:

— Так вот, когда Максим обломил один из контактов, напряжение, которое до этого не пойми откуда бралось, вдруг исчезло.

Николай Петрович вытащил из кармана халата зух и вложил его в углубление на панели управления восстановителя.

— Я изучил этот контакт под анализатором. Он сделан из чистого золота, без примесей и ничего внутри него нет. Нечему там вырабатывать электричество, да еще и со стабильным напряжением в двадцать четыре вольта.

Дед подошел к верстаку, на котором поверх толстого куска резины лежали две золотистые полоски обломанных контактов.

— И тогда я выломал второй контакт, по которому напряжение поступало в цилиндр, а через него в восстановитель.

— Поступало в восстановитель? — переспросил Максим.

— Сейчас все объясню, — ответил старик и приложил к золотым полоскам провода-крокодилы от измерительного прибора. Экран прибора ожил и показал ровно двадцать четыре вольта.

— Золото способно генерировать электрический ток? — Олег протиснулся из-за широкой Роминой спины вперед, что бы лучше видеть происходящее.

— Нет, — радостно ответил старик, окинув взглядом непонимающие лица друзей, — Все просто, они подключены!

— Подключены?

— Да! К ним, вернее, к тому разъему на стеклянном цилиндре что-то сейчас подключено. То, чего мы с вами не видим. То, чего нет в этом пространстве.

— Чушь какая-то. В каком пространстве?

— В котором мы сейчас находимся, в трехмерном пространстве, что нас окружает.

— Ничего не понимаю, а что подключено.

— Может кабель, может какой-то электронный блок, я сам пока не знаю. Но что-то из иного мира подключено к тому разъему. А эти контакты, даже выломанные, по прежнему остаются частью той невидимой сети.

— Полагаешь что золото способно проводить электричество между мирами?

— Да. Потому что оно не окисляется. И эти два кусочка золота находятся одновременно в двух разных мирах.

— Насколько я знаю, — вмешался в разговор Рома, — На золоте со временем образуется патина…

— Патина это окисление примесей. А это, — старик кивнул на лежащие перед ним контакты, — Это чистейшее золото, без каких-либо примесей.

Старик кинул на верстак зажимы измерительного прибора и продолжил:

— Окисление это разрушение контактной поверхности. Для привычных нам соединений окисление не критично, зачистил, подключил, и все снова заработало. А в нашем случае соединение происходит между разными мирами и если оно оборвется, то восстановить будет видимо проблематично.

— Дед, опять ты про свои параллельные миры. Это же ничем не доказанные гипотезы.

— Сейчас еще кое-что покажу, — старик направился к пульту управления восстановителем.

Максим недоверчиво хмыкнул и взял в руки обломанную золотую полоску.

— Энергия из другого мира?

— И энергия, и информация, — согласно кивнул Дед, сосредоточенно тыкая пальцем в экран своего зуха.

— Вот, смотрите, — наконец объявил он и указал на экран.

В открытом пункте меню было всего несколько строк:

«Соединение установлено».

«Использование невозможно — отсутствуют основные компоненты устройства».

Старик наклонился к черному стеклянному цилиндру и плоскогубцами замкнул пару контактов в разъеме. В ту же секунду на экране появились новые строчки:

«Ошибка информационной шины!»

«Выберете действие:»

«1. Режим гиперпространственной наладки — Доступ запрещен (только для сотрудников Федеральной Службы Связи)».

«2. Режим пользовательской диагностики и ограниченной настройки — Доступ запрещен (только для квалифицированных специалистов Корпораций)».

Максим подошел к пульту, несколько раз перечитал текст на экране и отступив на шаг назад и чуть слышно произнес:

— Гиперпространственная наладка…