Железная книга

Глава 16. Из пепла

Дождь начался под утро. Мелкий, словно слезы, он шелестел по углям и пеплу, по обугленным балкам и почерневшим камням. Небо затянуло серыми тучами, и они, наконец, принесли долгожданную передышку — погасили последние тлеющие угольки, смыли часть копоти и подарили возможность дышать без удушающего дыма.

Тим выбрался из подвала пекарни вслед за Томасом и Браном. Глаза слезились не то от дыма, не то от горя. Они молча стояли и смотрели на то, что осталось от Гленнейри.

Город лежал в руинах. Большинство деревянных построек исчезло полностью, от них остались лишь пепел и почерневшие фундаменты. Каменные дома пострадали меньше, но и они стояли с обрушенными крышами, выбитыми окнами, закопченными до черноты стенами. Кое-где еще поднимались тонкие струйки дыма, но дождь методично гасил их одну за другой.

— Он словно играл с нами, — тихо произнёс Бран, глядя на разрушения. — Нарочно не трогал подвалы и погреба, но уничтожил всё остальное.

— Месть, — кивнул Томас. — Драконья месть за попытку контроля, — он сплюнул на землю. — Проклятые культисты.

Тим молчал. Внутри у него что-то оборвалось и онемело. Гленнейри, еще вчера полный жизни, сегодня превратился в руины. И впервые Тим почувствовал не просто страх перед драконом, но и жгучую, почти осязаемую ненависть.

— Нужно найти выживших, — наконец сказал он хрипло. — Помочь им.

Они побрели по улице, перешагивая через обломки и головешки. Дождь усилился, и вскоре они промокли до нитки, но никто не обращал на это внимания.

Первых людей они встретили у разрушенной ратуши. Небольшая группа — в основном мужчины — расчищала завалы, выискивая что-то ценное. Во главе их стоял Фергус — лицо в саже, левая рука неловко подвязана, но глаза горят решимостью.

— Вы живы, — просто сказал он, завидев Тима и его спутников. — Хорошо. Нам нужны все руки.

В его голосе не было обвинения, только усталость и какая-то новая твердость. Он больше не казался самоуверенным старостой богатого поселения — теперь это был человек, потерявший почти всё, но не сдавшийся.

— Сколько… сколько выжило? — спросил Тим.

— Больше, чем могло бы, — ответил Фергус, и Тим увидел в его глазах проблеск благодарности. — Благодаря вашему плану с подвалами. Почти все женщины и дети спаслись, и многие мужчины тоже.

Он оглядел разрушенную площадь.

— Мы начали собирать уцелевших у старой кузницы. Её стены почти не пострадали, и часть крыши ещё держится. Идёмте, там Мойра организовала что-то вроде лазарета.

Кузница Гуннара действительно оказалась одним из наименее пострадавших зданий. Её толстые каменные стены, привычные к жару горна, выдержали драконье пламя лучше прочих. Деревянная крыша частично обрушилась, но угол, где стояли наковальня и инструменты, остался почти нетронутым, защищённый выступом скалы.

В этом относительно сухом месте собралось около сорока человек. Среди них Тим заметил и Мойру — седые волосы растрёпаны, лицо осунулось, но руки всё так же уверенно перевязывают раны, смазывают ожоги какой-то мазью, раздают настои из трав.

Увидев их, старуха на мгновение прервалась.

— Идите сюда, — позвала она. — Помогите.

Следующие несколько часов слились для Тима в один непрерывный поток усилий. Он помогал перевязывать раненых, таскал воду из уцелевшего колодца, вместе с другими мужчинами ходил по руинам в поисках выживших и припасов. Томас и Бран делали то же самое — рыцарь особенно умело обрабатывал ожоги и раны, а медведь-оборотень, благодаря своей нечеловеческой силе, разбирал завалы, под которыми могли оказаться люди.

К полудню дождь прекратился, и сквозь рассеивающиеся тучи пробились слабые лучи солнца. Из руин один за другим выбирались люди — измученные, раненые, но живые. Кто-то плакал, обнимая найденных родных, кто-то застыл в оцепенении, глядя на обломки своего дома.

Но что поразило Тима больше всего — так это то, что почти все сразу же начинали что-то делать. Одни помогали раненым, другие разбирали завалы, третьи собирали уцелевшие припасы и делились ими с теми, кто потерял всё.

— Это та самая безопасность, о которой мы говорили, Тим, — тихо сказал Томас, когда они присели передохнуть. — Не стены и не оружие. Люди. Когда они действуют сообща.

Тим молча кивнул, глядя на стариков, раздающих хлеб из уцелевших запасов, на женщин, организовавших самодельный лазарет, на мужчин, методично расчищающих улицы.

— Гленнейри будет отстроен, — уверенно произнёс Фергус, опускаясь рядом с ними. Его рука была уже нормально перевязана, лицо отмыто от сажи, хотя в бороде всё ещё виднелись серые пятна пепла. — Может, не сразу. Может, не так пышно. Но будет.

Он серьёзно посмотрел на Тима.

— Теперь я понимаю, о чём вы предупреждали. И благодарен за то, что вы не сказали: "Я же говорил".

Тим покачал головой:

— Я бы предпочёл ошибиться.

Фергус невесело усмехнулся:

— Кто бы не предпочёл. — Он поднялся на ноги. — Ладно, отдохнули и хватит. Дел много.

К вечеру в руинах Гленнейри воцарился относительный порядок. Раненых разместили в нескольких уцелевших подвалах, защищённых от возможного дождя навесами из найденных досок. Рядом с кузницей разбили что-то вроде полевой кухни, где в больших котлах варилась простая, но горячая еда из собранных припасов.

Перепись показала, что выжило около двухсот человек — больше половины населения Гленнейри. Большинство — женщины и дети, успевшие спрятаться в подвалах, но и немало мужчин тоже уцелело. Сложнее всего пришлось страже — многие остались на стенах до последнего, пытаясь защитить город. Выжило меньше десятка.

— Если бы не ваше предупреждение, — тихо сказал один из оставшихся стражников, немолодой мужчина с обожжённым лицом, — нас бы всех сожгли заживо. Даже думать не хочу, сколько бы ещё погибло.

Тим молча кивнул. В глубине души он всё ещё винил себя — если бы они не пришли в Гленнейри, может, Орден и дракон обошли бы его стороной. Но с другой стороны, он знал, что рано или поздно дракон добрался бы и сюда.

Когда сумерки начали спускаться на руины, а люди — собираться вокруг небольших костров для тепла и света, Фергус созвал импровизированный совет. Старейшины, командиры стражи, целители — все, кто мог помочь в принятии решений, собрались у самого большого костра возле кузницы.

— Первое, что нам нужно, — сказал Фергус, — это решить, что делать дальше. Можно отстраивать Гленнейри, можно временно переселиться в пещеры у серебряных копей, можно пойти в более южные земли.

— А если дракон вернётся? — спросил кто-то из темноты.

— Не вернётся, — покачал головой Бран. — По крайней мере, не скоро. Драконы, насколько я знаю, не возвращаются к разорённым местам. В их понимании дело сделано.

— Но рано или поздно он доберётся до следующего поселения, — добавил Томас. — Потом до ещё одного. Пока кто-то не остановит его.

Повисла тяжёлая тишина. Потом Фергус произнёс, обращаясь к Тиму и его спутникам:

— Вы знаете об этом больше, чем мы. Как его остановить?

Тим переглянулся с Томасом и Браном.

— Мы… ищем способ, — осторожно ответил он. — Но ничего конкретного пока нет.

Он не был готов рассказывать о пророчестве, о своём огне, о том, что, возможно, именно он должен сразиться с драконом. Не здесь, не сейчас, когда выжившие едва начали приходить в себя.

— Если мы узнаем что-то… — начал было Тим, но его прервал крик откуда-то из темноты.

— Нашли кого-то! Быстрее, ещё жив!

Его обнаружили под обломками дома у восточной окраины Гленнейри. Судя по бордовым лохмотьям одежды, это был один из культистов Ордена Вечного Пламени. Может быть, тот самый, что пытался спасти жителей, отвлекая дракона в самый последний момент.

Он лежал, прижатый тяжёлой балкой к земле. Его ноги были сильно обожжены, лицо испачкано сажей, но он дышал, хоть и с трудом. Выглядел он совсем молодо — почти ровесник Тима, может, на год-два старше.

Томас и несколько мужчин осторожно подняли балку, а Бран одним движением вытащил раненого. На вид его положение казалось безнадёжным — тяжёлые ожоги, вероятно, сломанные рёбра, один глаз заплыл. Но он был всё ещё жив и даже в сознании.

— В… воды, — прохрипел он, когда его положили на спину.

Тим, стоявший рядом с флягой, не двинулся с места. В его глазах внезапно вспыхнула такая ярость, что стоявшие рядом люди инстинктивно отшатнулись. Он смотрел на раненого культиста, и в его взгляде плескалась чистая, неразбавленная ненависть.

— Это из-за тебя, — процедил он сквозь стиснутые зубы, шагнув ближе к раненому. — Из-за тебя и твоего проклятого Ордена погибли десятки людей!

Его голос дрожал, поднимаясь до крика. Он стиснул фляжку так, что побелели костяшки пальцев, а в свободной руке внезапно заплясал крошечный огонёк — едва заметный, но неестественно яркий.

— Тим… — предостерегающе произнёс Томас, но юноша словно не слышал.

— Моя деревня! — выкрикнул он, и огонёк в его руке разросся до размеров яблока, пульсируя в такт его гневу. — Мой отец! Все эти люди!

Культист, скривившись то ли от боли, то ли от стыда, попытался отодвинуться, но не мог даже пошевелиться.

— Не… не знали, — прохрипел он. — Клянусь… не знали, что так будет…

— Лжец! — рявкнул Тим, и пламя в его руке взметнулось вверх, обжигающе горячее. Он занёс руку для удара, и на мгновение в сумеречном свете его лицо, искажённое яростью, озарилось красноватым отблеском, делая его похожим на демона мести.

— Тим! Остановись! — Томас схватил его за запястье. Его голос был резким, но в нём сквозила не злость, а тревога.

Тим рванулся, не отрывая взгляда от культиста.

— Пусти! Он заслуживает смерти! — прошипел он, и в его глазах горело столько боли, столько гнева, что даже Томас на миг отшатнулся. — Все они заслуживают!

Перед глазами Тима замелькали образы: его родная деревня в огне, отец, уходящий сражаться с драконом и не вернувшийся, спящие дети Гленнейри, ничего не подозревающие о том, что через несколько часов их мир превратится в пепел.

— Они играли с жизнями людей! — крикнул он, и его голос сорвался. — Они призвали это чудовище! Они… они…

Внезапно огонь в его руке погас так же резко, как и появился. Плечи Тима опустились, лицо исказилось, но теперь уже не от гнева, а от невыносимой, сокрушительной скорби. Он смотрел на культиста, и в его взгляде появилось новое выражение — смесь ярости, боли и внезапного, страшного понимания.

Слезы обожгли глаза, горячие, как раскалённое железо. Они хлынули ручьями, оставляя дорожки на его испачканном сажей лице. Тим упал на колени, выронив флягу, и закрыл лицо руками, содрогаясь от рыданий.

— Но это ничего не вернёт, — прошептал он сквозь пальцы. — Ни отца… ни деревню… ничего. Ничего не вернёт…

Томас опустился рядом с ним, положив тяжёлую руку на плечо юноши. Его лицо было суровым, но не лишённым сострадания.

— Я понимаю твоё горе, Тим, — сказал он негромко. — Поверь, я понимаю. — В его голосе мелькнула тень старой боли. — Но этот человек не знал, на что идёт. Он сам жертва. И его смерть ничего не исправит.

Тим поднял заплаканное лицо.

— Это несправедливо, — прошептал он. — Почему они ушли, а он… он жив?

— У нас не всегда есть ответы на такие вопросы, — тихо сказал Томас, и в его голосе звучала усталая мудрость. — Но у нас всегда есть выбор — что делать с тем, что мы имеем.

Он кивнул в сторону собравшихся людей, чьи лица выражали смесь страха, удивления и сочувствия.

— Посмотри вокруг, Тим. Эти люди нуждаются в нас. В тебе. Они потеряли не меньше, чем ты. И сейчас им нужна помощь, не месть.

Тим молчал, всё ещё сотрясаясь от тихих рыданий. Горе и гнев боролись в нём с пониманием того, что Томас прав. Наконец, он глубоко вздохнул, вытер лицо тыльной стороной ладони и медленно поднялся.

Он поднял упавшую флягу и, помедлив ещё секунду, протянул её Томасу.

— Дай ему воды, — хрипло сказал он. — Пусть скажет всё, что знает. А потом… потом решим, что с ним делать.

Томас молча кивнул и поднёс флягу к пересохшим губам раненого культиста.

— Спасибо, — прошептал тот, сделав несколько судорожных глотков. — Я… умру скоро. Знаю. Но… хочу сказать…

Он закашлялся, и Мойра, появившаяся рядом со своими травами и бинтами, начала осматривать его раны.

— Потом расскажешь, — проворчала она. — Сначала выживи. Если сможешь.

Но культист упрямо покачал головой.

— Нет… времени. Слушайте… — Он сделал ещё один мучительный глоток воды. — Кристаллы… в монастыре. Много… сотни.

Томас и Тим переглянулись. Мойра продолжала обрабатывать раны, не обращая внимания на разговор.

— Какие кристаллы? — спросил Томас.

— Древние… с синими прожилками. Малахи нашёл их много лет назад. — Культист с трудом вздохнул. — Они… усиливают магию. Любую. Огонь, воду… всё.

— А дракон? Как он связан с кристаллами? — подался вперёд Тим, всё ещё бледный, но уже совладавший с собой.

— Дракон… чувствует их. Ищет. Они ему нужны… не знаю зачем. — На лице культиста промелькнула тень страха. — Но Малахи нашёл способ… держать его на поводке. Даёт кристаллы по одному… чтобы дракон не забрал всё сразу.

Он снова закашлялся, на этот раз сильнее, и Мойра сердито зашикала.

— Если тебе так нужно говорить, хотя бы делай это тихо, — проворчала она. — Иначе твои лёгкие совсем откажут.

Культист кивнул и продолжил тише:

— Малахи и верховные жрецы… они экспериментируют с кристаллами. В подвалах монастыря. Ищут способы использовать их лучше. — Его голос становился всё слабее. — Недавно… они открыли, как подчинять разум. Подавлять волю. Вы видели… на площади.

— Так вот зачем вас послали сюда? — догадался Тим. — Попробовать подчинить дракона?

Культист слабо кивнул.

— Да… новый эксперимент. Малахи… — Лицо молодого человека исказилось от горечи. — Он знал, что может не сработать. Поэтому послал нас… самых молодых. Самых… ненужных.

— Подопытные кролики, — пробормотал Томас.

— Пушечное мясо, — мрачно добавил Тим.

— Да, — выдохнул культист. — Мы поняли это… слишком поздно.

Тим и Томас переглянулись. Ситуация становилась яснее, но в то же время — сложнее.

— Расскажи о монастыре, — попросил Томас. — Где он? Как до него добраться?

— Старые руины… на севере. За перевалом… в скалах, — ответил культист. — Малахи там… с главными жрецами. И кристаллы… все там. В подземельях.

Он схватил Тима за руку неожиданно сильной хваткой.

— Будьте осторожны… некоторые кристаллы опасны сами по себе. Без всякого дракона. Тот, кто использует их слишком много… меняется. — В его глазах читался настоящий ужас. — Малахи уже не тот… что был раньше. Он… словно сам становится чем-то другим.

— Чем именно? — спросил Тим.

Культист покачал головой.

— Не знаю… но его глаза иногда… они не человеческие. — Он содрогнулся. — В монастыре есть секретный вход с западной стороны. За статуей волка. Малахи о нём не знает. Я нашёл его случайно и никому не сказал… на всякий случай. Возможно… вам это пригодится.

— Пригодится, — кивнул Томас. — Может, это спасёт множество жизней.

Уже собираясь уходить, Тим обернулся.

— Как тебя зовут? — спросил он, и в его голосе уже не было ненависти, только усталость и странная решимость.

— Лиам, — ответил культист. — Просто Лиам.

Решение отправиться к монастырю было принято быстро. Тим, Томас и Бран понимали, что это их шанс — возможно, единственный — остановить дракона.

— Мы не можем взять с собой большой отряд, — говорил Томас, когда они обсуждали план у одного из костров. — Нам нужна скрытность, не сила.

— Но кто-то из местных мог бы показать дорогу, — предложил Тим. — Кто-то, кто хорошо знает горы.

В этот момент к ним подошёл Фергус. Его лицо было серьёзным, но решительным.

— Я слышал о вашем плане, — сказал он без предисловий. — И предлагаю помощь.

— Нам не нужен большой отряд, — начал было Томас, но Фергус перебил его:

— И не предлагаю. Только проводника — Несса, лучшего из наших охотников. Он знает горы как свои пять пальцев. И припасы — всё, что сможем собрать.

Он посмотрел на руины Гленнейри, где люди продолжали работать, восстанавливая то немногое, что уцелело.

— Это наша битва тоже, — сказал он тихо. — Не только ваша.

Тим посмотрел на Томаса. Тот после секундного размышления кивнул.

— Хорошо, — сказал рыцарь. — Проводник нам действительно нужен. И припасы тоже.

— И ещё кое-что, — добавил Фергус, и в его голосе появилась странная твёрдость. — Я хочу, чтобы вы взяли это.

Он достал из-за пояса кинжал в простых, но добротных ножнах. Рукоять была отделана серебром и украшена маленьким сапфиром.

— Это реликвия моей семьи, — сказал он. — Когда-то, по легенде, им был убит горный дракон — конечно, гораздо меньший, чем нынешний. Но всё же… я хочу, чтобы он был с вами. На удачу.

Тим медленно принял кинжал, чувствуя тяжесть металла и ответственности, которую тот символизировал. Это был уже не просто их личный квест. Гленнейри, его выжившие жители — все они теперь полагались на них.

— Мы не подведём, — сказал Тим, и в его голосе прозвучала уверенность, которой он не чувствовал ещё утром.

Уже вечером, когда свежие новые костры осветили руины Гленнейри, не давая тьме полностью поглотить надежду, Тим, Томас и Бран собрались вместе с Фергусом и Нессом — крепким, невысоким мужчиной с выдубленным ветрами и солнцем лицом.

— Выходим на рассвете, — сказал Несс. — Если погода будет хорошей, через три дня будем у монастыря.

— Три дня туда, день на разведку и возможную… операцию, три дня обратно, — рассуждал Томас. — Неделя. Может, чуть больше.

— За это время мы хорошо продвинемся в восстановлении, — кивнул Фергус. — Будет куда вернуться.

Он с гордостью оглядел свой народ, который несмотря на трагедию, продолжал бороться, работать, жить.

— И, может быть, — добавил он тише, — когда вы вернётесь, у нас будет надежда, что драконье пламя больше никогда не коснётся наших домов.

Тим сжал рукоять подаренного кинжала и посмотрел на небо, где сквозь редкие облака проглядывали первые звёзды. Там, далеко на севере, за горами, их ждал монастырь и, возможно, шанс остановить дракона.

Впервые он почувствовал, что пророчество, которое привело его сюда, начинает обретать форму. Не просто туманное предсказание, но реальный путь, по которому можно идти.

— Завтра, — сказал он, глядя на своих друзей. — Завтра всё начинается.