Железная книга

Глава 20. Пламя против пламени

Давно заброшенные шахты встретили Тима промозглой сыростью и тишиной. Запах затхлости и гнилого дерева смешивался с чем-то еще — странным, неуловимым, словно тлеющие угли. Вода капала откуда-то сверху, разбиваясь о камни с монотонным звуком. Первые десятки метров оказались самыми трудными — обвалившиеся крепи, ржавые вагонетки и горы мусора преграждали путь. Тим споткнулся о почерневший от времени деревянный брус, чуть не упав в темноту.

Он остановился перевести дыхание. Холодный пот стекал по спине, пальцы дрожали. "Что я делаю?" — мелькнуло в голове. — "Иду к дракону? С одним факелом и шлемом, который мне велик? Самоубийство."

Тим прислонился к влажной стене. Каменная поверхность казалась прохладной даже сквозь ткань рубашки. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица. От факела исходил чадный дым, заставляя глаза слезиться.

"Я не готов," — прошептал он, и слова эхом разнеслись по туннелю. — "Я просто умру, как мой отец, как все остальные."

Тим сполз по стене и сел на холодный пол, опустив голову. Факел, воткнутый в щель между камнями, бросал на стены пляшущие тени. Кого он обманывает? Какой из него герой? Деревенский мальчишка с большими амбициями и слабой, нестабильной магией огня.

Отчаяние накатило волной. Тим уткнулся лицом в колени, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Отец бы не одобрил такой слабости. Но отца больше нет, и некому его ободрить.

"Что бы сделал Томас?" — подумал Тим, вспоминая уроки старого рыцаря. — "Он бы сказал, что безрассудство — это не храбрость. Храбрость — это действовать даже когда страшно, но с умом и планом."

Тим достал из сумки потертую карту шахт и расправил её на колене. В неровном свете факела линии и пометки казались размытыми, будто нарисованными на воде. Главный туннель тянулся через всю карту, словно позвоночник гигантского зверя, а от него ответвлялись десятки более мелких проходов — ребра этого зверя. Многие из них были помечены крестиками — обвалившиеся или затопленные, как пояснил старик.

Тим провел пальцем по маршруту, который вел к логову дракона. Прямой, слишком прямой. Без укрытий, без возможности спрятаться или отступить.

"Если я просто пойду туда, то стану его обедом," — пробормотал Тим, чувствуя, как страх постепенно сменяется ясностью мысли. — "Нужно найти другой путь. Или другое решение."

Он вглядывался в карту, пока глаза не начали слезиться. Думай, Тим, думай. Должен быть способ.

В голове мелькали разные идеи, одна безумнее другой. Может, попытаться обрушить свод над логовом? Или отыскать другой, тайный вход, чтобы напасть на дракона, когда тот не ожидает? А что если прорыть новый проход с обратной стороны горы и застать чудовище врасплох?

"Нет, так не получится," — покачал головой Тим. — "Мне понадобится армия шахтеров и несколько месяцев работы."

Он снова склонился над картой, и его взгляд остановился на странных отметках в дальних туннелях — небольших кружках с крестами внутри. Он не обратил на них внимания раньше, считая обычными пометками обвалов или затоплений.

"Что это?" — пробормотал он, вспоминая объяснения старика. Отшельник говорил что-то о местах, куда не следует соваться, но почему именно, Тим не запомнил.

Он поднялся, отряхнул штаны от каменной крошки и решительно двинулся вперед, но не по главному проходу, а по одному из боковых ответвлений. Возможно, ответ кроется именно там, в тайнах, которые шахтеры предпочли оставить погребенными под горой.

Боковой туннель оказался намного уже главного. Потолок здесь был ниже, и Тиму приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой выступающие камни. Паутина липла к лицу, мелкие камешки осыпались под ногами. Воздух становился тяжелее и суше, с каждым шагом дышать становилось труднее. Временами у Тима кружилась голова, но он списывал это на усталость и нервное напряжение.

Тим шел медленно, прислушиваясь к звукам шахты — скрипам креплений, шорохам осыпающейся породы, далекому капанью воды. Иногда ему казалось, что он слышит шепот, будто кто-то разговаривал на самой грани слышимости.

После двух часов блуждания по разветвляющимся коридорам Тим наткнулся на странную дверь — не обычную деревянную дверь шахтерской каморки, а массивную, обитую железом преграду, закрепленную в скале. На ней было выбито предупреждение: "ОПАСНО. НЕ ВХОДИТЬ". Буквы были покрыты ржавчиной, но все еще читались.

Сердце забилось чаще. Что там, за дверью? Что-то настолько опасное, что даже видавшие виды шахтеры предпочли запереть это и никогда не возвращаться?

Тим попытался открыть дверь, но она не поддавалась. Ржавые петли намертво приварились к раме. Осмотревшись, он нашел обломок металлической балки и использовал его как рычаг, вставив между дверью и косяком. Раздался скрежет металла о металл, от которого заныли зубы. После нескольких минут напряженных усилий дверь поддалась с оглушительным скрипом, обдав Тима облаком ржавой пыли.

За дверью оказалась небольшая комната, высеченная в скале. Вдоль стен тянулись деревянные полки, заставленные странными приборами — стеклянными колбами, металлическими цилиндрами, клетками с дохлыми канарейками. В углу стояли несколько шахтерских фонарей особой конструкции, с затворами из тонкой медной сетки.

Покрытый толстым слоем пыли стол занимал центр комнаты. На нем лежал запечатанный сундучок и толстая книга в кожаном переплете — журнал записей, судя по всему.

Тим осторожно открыл журнал, боясь, что хрупкие страницы рассыплются в прах от прикосновения. Но бумага, хоть и пожелтевшая, оказалась на удивление прочной. Он начал читать записи, сделанные выцветшими чернилами.

Первые страницы содержали обычные шахтерские заметки — сколько руды добыто, состояние креплений, планы расширения. Но чем дальше Тим читал, тем тревожнее становились записи.

"День 45. Концентрсереация в восточной штольне достигла опасного уровня. Приказал эвакуировать рабочих. Боюсь, придется законсервировать весь этот участок. Три канарейки погибли за пять минут."

"День 47. Мастер Гарсон предложил использовать это как источник энергии для плавильных печей. Риск слишком велик, но идея заманчива. Попробовали отвести немного по глиняным трубам."

"День 50. Чудовищная катастрофа в экспериментальной камере. Трое погибших, семеро получили ожоги. Глиняные трубы не выдержали. Бурение в этом направлении прекращено навсегда."

Тим перелистывал страницы, и с каждой его сердце билось все сильнее. Когда он дошел до последней записи, его руки задрожали.

"Мы запечатываем шахту. Нельзя рисковать дальше. Если кто-то найдет эти записи в будущем — держитесь подальше от отмеченных участков."

Запись обрывалась.

Тим медленно закрыл журнал, чувствуя, как по спине бежит холодок.

Он перевернул еще несколько страниц и нашел грубую схему шахты с отмеченными участками. Именно там стояли те странные значки на карте старика.

Лоб Тима покрылся испариной, когда он сопоставил расположение этих меток с картой. Они образовывали кольцо вокруг большой центральной пещеры — там, где, по его подсчетам, находилось логово дракона.

"Что если…" — прошептал он, и в его глазах загорелся огонек безумной надежды.

В голове Тима начала формироваться идея — отчаянная, безрассудная, но, возможно, единственно верная. Он лихорадочно принялся перерисовывать схему опасных участков на свою карту, пальцы дрожали от возбуждения.

Тима так поглотила работа, что он не сразу заметил странный звук, донесшийся откуда-то из глубины шахты — словно далекий гром или обвал. Он замер, прислушиваясь. Звук не повторился, но тревога уже поселилась внутри.

Дракон? Чудовище почуяло его присутствие? Или это просто шахта, медленно разрушающаяся от времени?

Нужно было торопиться. Тим сунул карту в сумку и вышел из комнаты.

Следующие часы превратились в методичное исследование шахты. Тим двигался от одного отмеченного участка к другому, тщательно изучая каждый. В некоторых местах воздух становился настолько странным, что от него кружилась голова и темнело в глазах. Приходилось периодически возвращаться в более проветриваемые участки, чтобы прийти в себя.

Пот заливал глаза, рубашка прилипла к спине. Нервное возбуждение сменилось усталостью, но Тим продолжал поиски. Он должен был найти идеальное место для своего плана.

К вечеру — хотя в подземелье трудно было определить время — у Тима сложился примерный план. Он нашел идеальное место — небольшую пещеру, где серебристые прожилки в стенах образовывали настоящую сеть. Главное было заманить туда дракона.

Все сводилось к одному — он должен был заставить дракона преследовать его, привести чудовище в нужное место и… и там всё и произойдет.

Он продолжил исследование, но теперь с большей осторожностью. После нескольких часов поисков он нашел идеальный маршрут — запутанный, с множеством разветвлений, но ведущий прямо к той пещере, которую он выбрал.

Тим начал заучивать этот маршрут, проходя его снова и снова, шепча под нос: "Главный туннель, третий поворот направо, второй налево, прямо через обвал, мимо затопленного участка, еще один поворот направо, и в конце — та самая пещера."

Ноги гудели от усталости, желудок сводило от голода. Тим вытащил из сумки кусок вяленого мяса и зачерствевшую лепешку — последние запасы еды. Жевал медленно, экономя каждый кусочек. Вода тоже подходила к концу, а возвращаться на поверхность сейчас, когда план почти готов, не хотелось.

Всю ночь он ходил по выбранному маршруту, запоминая каждый поворот, каждую особенность пути. В темных углах шахты мерещились чудовища, каждый шорох заставлял вздрагивать. Но Тим продолжал тренироваться. Он должен был бежать по этому пути быстро, с драконом на хвосте, без шанса на ошибку.

"Один поворот не туда, и я труп," — бормотал Тим, в очередной раз проходя маршрут. Шлем, который Кара отремонтировала для него, натирал шею, но Тим не снимал его. Этот шлем был единственным, что осталось от отца, единственной защитой, которая у него была.

К утру он знал путь наизусть, мог бы пройти его с закрытыми глазами. Тим нашел небольшую нишу недалеко от входа в пещеру-ловушку и устроил там временный лагерь. Он так устал, что заснул прямо на холодном камне, не чувствуя неудобства.

Проснулся он от холода. Факел догорел, и теперь Тим лежал в полной темноте.

"Мне понадобится выход оттуда, когда всё произойдет" — подумал он.

Другой выход он тоже нашел — узкую расщелину, через которую едва мог протиснуться человек. Для дракона она была слишком мала, но для Тима это был путь к спасению. Он расчистил ее от камней и мусора, проверил, насколько быстро может через нее пролезть.

Вторую ночь он также провел в шахте, но уже не спал. Сидел, прислонившись к стене, и размышлял о своем плане. Сработает ли? Или это просто отчаянная затея обреченного на провал?

Перед глазами стояло лицо отца — не таким, каким Тим видел его в последний раз, сосредоточенным и решительным перед боем с драконом, а улыбающимся, с морщинками вокруг глаз, смеющимся над какой-то шуткой.

"Прости, папа," — прошептал Тим в темноту. — "Я не такой храбрый, как ты. Но я попытаюсь."

Голод скручивал желудок, во рту пересохло — вода закончилась еще вечером. Но возвращаться было поздно. Либо план сработает, либо… либо он останется тут навсегда.

"Шанс один на миллион," — прошептал он во тьму. — "Но если верить старику, иногда и этого достаточно."

Его мысли прервал далекий рокот — словно гора вздохнула во сне. Земля под ногами слегка завибрировала, с потолка посыпалась каменная крошка. Дракон. Чудовище, возможно, уже знало о его присутствии, но не считало угрозой. Это давало Тиму преимущество внезапности.

На рассвете третьего дня — если судить по внутренним часам — Тим был готов. Голова кружилась от голода и жажды, губы потрескались, но решимость не угасла. Он еще раз прошел по маршруту отступления, убедившись, что знает каждый поворот, и подготовился к тому, чтобы привлечь внимание дракона.

"Главное — не ошибиться," — повторял он себе, направляясь к главному туннелю. — "Третий поворот направо, второй налево, прямо через обвал…"

От усталости и нервного перенапряжения перед глазами плыли цветные пятна. Он нашел небольшой ручеек, стекающий по стене шахты, и жадно напился, не обращая внимания на привкус металла. Лучше умереть от плохой воды, чем от жажды.

Тим осторожно двинулся по главному туннелю, стараясь ступать как можно тише. Через некоторое время он заметил, что стены туннеля начали слабо светиться — неяркое, пульсирующее свечение, словно далекий костер. С каждым шагом свет становился ярче, а воздух — теплее.

Туннель внезапно расширился, превращаясь в огромную пещеру. Тим застыл на пороге, не веря своим глазам.

Пещера была колоссальных размеров — её потолок терялся во тьме высоко наверху. Но не размеры поразили Тима, а то, что находилось внутри. Горы золота, драгоценных камней занимали большую часть пещеры. Монеты, короны, доспехи, оружие — всё это сверкало, заполняя пространство.

А над всем этим были они — кристаллы. Десятки кристаллов, синевато-красные, излучающие мягкое сияние. Они парили в воздухе, медленно вращаясь. Каждый пульсировал, словно маленькое сердце.

В центре пещеры, в окружении облака парящих кристаллов, висел он — дракон. Огромный, с чешуей цвета старой меди, с массивными сложенными крыльями и длинным хвостом, свернутым кольцами. Он не стоял и не лежал на сокровищах, а словно парил над ними, в метрах от земли.

Глаза дракона были закрыты, а из ноздрей вырывались тонкие струйки дыма, которые, поднимаясь вверх, складывались в причудливые узоры. Вокруг его головы кружились кристаллы поменьше, создавая нечто вроде короны. Его лапы были раскинуты, как будто бы он лежал на гигантской кровати.

И самое странное — вокруг дракона и кристаллов в воздухе словно возникали образы. Туманные, полупрозрачные картины звездного неба, далеких планет, космических облаков. Они появлялись и исчезали, сменяя друг друга, как в калейдоскопе.

Тим застыл, не в силах пошевелиться. Зрелище было настолько невероятным, что его разум отказывался принять увиденное. Это противоречило всем законам природы, всему, что он знал о мире.

Но после первого шока пришло понимание — кристаллы. Источник силы дракона. Они были здесь, прямо перед ним. Что они делали? Создавали иллюзии? Что это было?

Тим медленно сделал шаг вперед, стараясь ступать как можно тише. Один из ближайших к нему кристаллов парил на краю груды сокровищ, слегка в стороне от основного скопления. Может, если очень осторожно, он сможет…

Тим протянул руку к кристаллу, и его пальцы почти коснулись мерцающей поверхности, когда голос, похожий на грохот горного обвала, разнесся по пещере:

"Я думал, ты не придешь".

Тим отпрянул, едва не упав. Глаза дракона были открыты — два огромных желтых глаза с вертикальными зрачками смотрели прямо на него. В их глубине плясали те же космические узоры, что окружали чудовище в воздухе.

"Ты знал, что я приду?" — выдавил Тим, чувствуя, как пересохло горло.

Дракон медленно опустился на груду сокровищ, и кристаллы последовали за ним, продолжая кружиться вокруг его массивной головы. Космические видения растаяли, как утренний туман.

"Конечно", — голос дракона звучал скучающе. — "Ты же герой. Я дракон, ты герой. Вы всегда приходите. Поколение за поколением. Рыцари, маги… Все вы, маленькие смешные существа, с вашими маленькими смешными историями".

Он опустился вниз и потянулся, подобно гигантской кошке, и горы золота под ним зашуршали.

"Знаешь, сколько вас было? Сотни. Может, тысячи", — дракон наклонил голову, рассматривая Тима с ленивым любопытством. — "Я помню вас всех. Тот самоуверенный рыцарь в серебряных доспехах. Та женщина с посохом из белого дуба. Старик с закованным в латы жеребцом. Юноша с мечом, украшенным рубинами, который, по его словам, был зачарован на удачу…"

Дракон фыркнул, и из ноздрей вырвалось облачко дыма.

"Каждый считал себя особенным. Каждый был уверен, что именно он сможет то, что не удавалось другим," — дракон сдвинул когтем золотой кубок, словно изучая узор на нём.

"И вот теперь ты", — дракон прищурил один глаз, словно оценивая Тима. — "Мальчишка. Даже не мужчина. В шлеме, который велик ему на два размера. Я его узнаю. Его носил твой отец, да? А где твой красивый меч? Ты его потерял?".

Дракон внезапно опустил голову так, что его морда оказалась в нескольких метрах от Тима.

"Честно говоря, это начинает утомлять", — в его голосе звучала неприкрытая скука. — "Одна и та же пьеса, раз за разом. Герой приходит, герой произносит пламенную речь о справедливости и судьбе, герой атакует… герой умирает. Иногда мне кажется, что я персонаж в нелепой сказке, обреченный вечно повторять один и тот же сюжет".

Он поднял голову и посмотрел куда-то вверх, словно обращаясь к невидимой аудитории.

Тим сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было что-то сказать, но что? Все героические фразы, которые он репетировал по дороге сюда, вдруг показались нелепыми и пустыми.

"А что, если… что, если пророчество правдиво?" — осторожно спросил он.

Дракон моргнул, затем расхохотался так, что стены пещеры задрожали, а с потолка посыпалась пыль.

"Пророчество? О, маленький человек, ты меня рассмешил", — дракон продолжал посмеиваться. — "Никакого пророчества нет. Никогда не было. Это просто выдумка. Сказка для детей и глупцов".

Он наклонился ближе, изучая Тима своими древними глазами.

"Ты любишь сказки и легенды, мальчик?" — спросил дракон с деланным участием. — "Все люди их любят. Истории о героях, о чудовищах, о великих подвигах и спасении мира. Они дают вам надежду, цель, смысл. Но в конечном счете… это просто истории".

Тим молчал, и дракон продолжил:

"Твой отец верил в эту сказку. И где он теперь? Кости в моем желудке, пепел на моей лежанке. Ты повторишь его судьбу, мальчик. Потому что сказки — это все, что у вас, людей, есть".

Дракон внезапно оживился, словно вспомнив что-то забавное.

"Был один особенно забавный случай. Юноша, совсем как ты, только еще моложе", — в голосе дракона звучало нескрываемое веселье. — "Он пришел с одним лишь пастушьим посохом и пятью камнями в сумке. Представляешь? Пятью камнями! Против меня!"

Дракон откинул голову назад и расхохотался, словно это была лучшая шутка, которую он слышал за последнее тысячелетие.

"Он всё бормотал о том, что кто-то даст ему силу победить меня, как когда-то помог с каким-то гигантом", — дракон покачал головой. — "Перед смертью он швырнул в меня камень из своей пращи. Попал прямо в глаз! Даже больно было… на пару секунд. А затем я показал ему, что происходит с теми, кто верит в сказки."

Дракон резко стал серьёзным, словно сменив маску.

"Хватит этой беседы", — вдруг сказал он, и его голос изменился — стал холоднее, жестче. — "Ты не первый и не последний. Просто еще один в бесконечной процессии нахальных героев. Ты смешной, но в конечном счете вы все на одно лицо".

Он начал подниматься, расправляя огромные крылья. Кристаллы вокруг него завращались быстрее, их свет стал ярче, пульсирующим.

"Признаюсь, ты оказался интереснее большинства — по крайней мере, попытался поговорить", — дракон оскалился, обнажая ряды зубов размером с кинжалы. — "Но мне уже наскучило. У меня есть дела поважнее. Как думаешь, на юге ещё много героев? Они тоже любят сказки?".

Тим попятился, осознавая, что дракон готовится атаковать. План! Нужно было вспомнить план.

"Прощай, маленький человек", — прогремел дракон. — "Надеюсь, следующий будет оригинальнее".

И с этими словами он извергнул поток пламени, заполнивший пещеру ослепительным светом.

Тим не думал — просто побежал. Прочь, в боковой проход, который находился там, где показывала карита. За спиной раздался яростный рев, и стены задрожали от гнева древнего существа. Впервые за все это время Тим почувствовал настоящий, животный ужас. Это была не храбрость, толкавшая его вперед, а чистый, неразбавленный страх.

"Беги, мальчишка!" — грохотал голос позади. — "Беги!"

Тим мчался по туннелям, ноги двигались на чистых инстинктах. В голове билась заученная мантра: "Третий поворот направо, второй налево, через обвал, мимо затопления…" Но в панике и при тусклом свете все туннели выглядели одинаково.

Позади слышался грохот — дракон преследовал его, разрушая стены, расширяя проходы для своей громадной туши. Тим слышал треск ломающихся опор, шум осыпающихся камней, чувствовал, как вибрирует пол под ногами.

"Третий поворот направо," — пробормотал Тим, задыхаясь от бега. Впереди было разветвление тоннелей — один, два, три прохода. Он бросился в правый. Дальше должен быть второй поворот налево…

Но туннель не разветвлялся. Он тянулся прямо, петляя и спускаясь глубже в гору. "Не тот поворот," — с ужасом понял Тим. — "Я взял не тот поворот!"

Он хотел вернуться, но позади слышался приближающийся рев дракона. Путь назад был отрезан. Оставалось только бежать вперед, надеясь найти другой маршрут к выбранной пещере-ловушке или хотя бы место, где можно спрятаться.

Впереди показался еще один поворот, и Тим свернул налево, надеясь выйти на запланированный маршрут. Но туннель становился все уже, потолок опускался ниже. По стенам не было знакомых серебристых прожилок — ничего.

"Я заблудился," — шептал Тим, продолжая бежать. — "Я заблудился, я заблудился…"

Проход разветвлялся, и Тим свернул налево, в еще более узкий коридор. Теперь ему приходилось пробираться почти боком. "Хотя бы дракон сюда точно не пролезет", — мелькнула мысль. Но тут же пришло осознание: "А если тупик? Я в ловушке".

Именно это и произошло. Коридор оборвался тупиком — массивной стеной из камня и породы. Тим в отчаянии заметался, ища выход, но везде был только холодный, равнодушный камень.

"Эхо шагов стихло, человечек", — раздался насмешливый голос из темноты позади. — "Ты загнан в угол".

Тим обернулся. В конце узкого прохода виднелись желтые глаза дракона. Чудовище не могло протиснуться сюда целиком, но его голова медленно продвигалась вперед, круша опоры.

"Знаешь, что самое забавное?" — прогремел дракон. — "Твой отец хотя бы умер у всех на глазах, как настоящий герой. А ты умрешь здесь как таракан".

Тим лихорадочно искал выход. Взгляд метался по стенам, потолку, полу. И тут он увидел это — маленькую расщелину у самого пола, вряд ли заметную, если не знать, куда смотреть. Достаточно большую, чтобы протиснуться человеку. Или скорее… подростку.

"Твой отец умер храбро", — продолжал дракон, явно наслаждаясь моментом. — "Даже когда понял, что проиграл, он не молил о пощаде. Интересно, каким будешь ты?"

Дракон протискивался все дальше, и теперь Тим мог чувствовать его горячее дыхание даже на расстоянии нескольких метров. Стало невыносимо жарко, словно стоишь перед раскаленной печью.

Тим бросился к расщелине и начал протискиваться в нее. Она оказалась еще уже, чем он думал — плечи едва проходили. Но страх придавал силы, и он полз вперед, не обращая внимания на боль, когда острые края камней царапали кожу.

"Крысиная нора?" — расхохотался дракон. — "Как это… подходяще. Но ты не уйдешь от меня, мальчишка. Я найду тебя. Рано или поздно".

Тим не отвечал, сосредоточившись на том, чтобы двигаться вперед. Расщелина вела куда-то вглубь, иногда расширяясь, иногда сужаясь настолько, что приходилось выдыхать весь воздух, чтобы протиснуться. Позади слышались шум и грохот — дракон пытался пробиться к нему, круша камни.

Наконец Тим выбрался в небольшую пещеру — тесную, но достаточную, чтобы можно было встать в полный рост. Единственным источником света была сама расщелина позади.

Тим тяжело опустился на камень, переводя дыхание. Руки дрожали, рубашка была изорвана и покрыта каменной пылью.

"Что я делаю", — прошептал он в темноту. — "Что, черт возьми, я делаю здесь?"

Никогда раньше он не чувствовал себя таким жалким, таким… ничтожным. Прячущимся в норе, как крыса. Дрожащим от страха. Одиноким.

"Прости, отец", — в горле стоял ком. — "Я не справился. Не смог отомстить за тебя. Я даже не научился держать меч".

Тим вспомнил скептический взгляд старого Томаса, когда тот впервые увидел, как он пытается поднять отцовское оружие. "Не порежься", — буркнул тогда Томас, и Тим обиделся. Но сейчас он понимал — рыцарь был прав. Он не дорос. Ни до меча, ни до доспехов, ни до битвы с драконом.

"И Кара была права", — с горечью подумал Тим. — "Лучше бы я остался в деревне. Научился быть настоящим кузнецом. Жил бы обычной жизнью".

Он не знал, сколько времени просидел так, погруженный в свои мысли. Вокруг была только темнота и тишина, нарушаемая иногда далеким грохотом — дракон все еще искал его, ломая камни и опоры.

Внезапно Тим почувствовал резкую боль в висках — голова раскалывалась, словно её сжимали в тисках. Он прижал ладони к вискам, пытаясь унять боль. "Странно," — подумал он.

И тут его осенило. Он втянул воздух глубже — тот же сладковатый запах.

В свете шедшем из расщелины он увидел это — тонкие серебристо-синие прожилки, змеившиеся по камню. Местами они сгущались, образуя целые скопления, похожие на замерзшие ручейки.

"Драконья кровь", — выдохнул Тим. И его голове словно что-то щелкнуло.

У него нет меча, способного пробить драконью чешую. Нет доспехов, чтобы выдержать драконье пламя. Но у него есть кое-что, чего нет у дракона.

Тим прислушался. Грохот становился ближе. Дракон методично прорывался к нему, круша препятствия. С каждым ударом драконьего тела по камням осыпалась пыль с потолка. Времени на раздумья больше не оставалось.

Он сделал глубокий вдох и хрипло рассмеялся — звук эхом разнесся по пещере, отражаясь от стен. Собственный смех показался ему чужим и неестественным, но он заставил себя продолжать.

— Знаешь, — громко произнес Тим в сторону расщелины, непроизвольно отступая на шаг назад, — три поколения в нашей деревне боялись даже произносить твое имя. Мой отец отточил свой меч до бритвенной остроты. А я пришел сюда с пустыми руками и обнаружил, что великий ужас наших гор — просто стареющая ящерица с манией величия.

Грохот снаружи замер. Наступила зловещая тишина. Тим сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле. Колени слегка подрагивали, и он оперся рукой о стену, чтобы скрыть это.

— О, задел за живое? — Тим подошел ближе к расщелине, каждый шаг давался с неимоверным усилием.

Снаружи послышалось тяжелое дыхание. Воздух в пещере стал еще горячее. Тим почувствовал, как по спине стекает холодный пот, но продолжал играть роль, за которую цеплялся, как за единственную соломинку.

— Что ж, — небрежно бросил Тим, отходя вглубь пещеры нарочито медленными шагами, хотя каждый инстинкт кричал ему бежать, — полагаю, ты и сам об этом знаешь. Поэтому и прячешься в горе, вместо того чтобы нападать на настоящие крепости.

Раздался оглушительный рев, от которого затряслись стены пещеры. Тим еле удержался на ногах, инстинктивно отпрянув и прижавшись спиной к стене, но сразу же выпрямился, заставляя себя продолжать улыбаться. Наживка заглочена.

Камни в расщелине задрожали, затрещали и начали осыпаться, словно пробка из бутылки под давлением. В проем протиснулась массивная голова дракона — чешуя блестела медным отливом в скудном свете, а желтые глаза горели такой яростью, что могли бы расплавить сталь.

— Мелкий, жалкий червяк, — прорычал дракон, с трудом протискивая плечи через узкий проход. Камни скрежетали по его бокам, осыпались под мощными лапами. — Твоя наглость превосходит даже твою глупость.

Тим заставил себя стоять неподвижно, выпрямившись, будто разговаривал со старым знакомым, а не с древним чудовищем, способным испепелить его одним выдохом. Внутри все переворачивалось от страха, но внешне он сохранял спокойствие человека, держащего все карты на руках. Руки он спрятал за спину, чтобы дракон не заметил, как они трясутся.

— А ты оперативно реагируешь на критику, — заметил Тим с легкой улыбкой, одновременно отступая в сторону, ближе к небольшой нише в стене. — Это качество неплохо бы тебе сохранить… но боюсь, в ближайшем будущем критиковать тебя будет некому.

Дракон протиснулся еще дальше, сотрясая пещеру. Его шея и часть туловища уже находились внутри. В узком пространстве он казался еще более грандиозным и устрашающим.

— Последние слова? — прошипел дракон, обнажая зубы длиной с хороший кинжал. — Я сохраню их для следующих героев. Как пример особенно нелепой храбрости.

Тим медленно подошел ближе, разглядывая дракона с холодным любопытством, хотя каждый шаг вперед требовал неимоверных усилий воли. Его сердце колотилось так сильно, что он опасался, не слышит ли дракон этот стук.

— Знаешь, что самое забавное? — произнес он тихо, стараясь контролировать дрожь в голосе. — Ты сейчас думаешь, что загнал меня в угол.

Дракон дернулся вперед, пытаясь схватить его, но обнаружил, что не может двигаться. Слишком много тела протиснулось в слишком маленькое пространство. Он дернулся назад — безрезультатно.

Заметив замешательство чудовища, Тим почувствовал первый проблеск реальной уверенности. Он уже не просто играл роль — его план действительно работал.

— Что-то не так? — поинтересовался Тим — Неужели древнее и могущественное существо не рассчитало габариты?

В глазах дракона промелькнуло осознание, затем — первый проблеск тревоги.

— Вот теперь до тебя дошло, — кивнул Тим, и его плечи немного расправились, напряжение начало отпускать. — Поздравляю. Ты только что сделал худшую ошибку в своей тысячелетней жизни.

— Ты пока не чувствуешь этого, — продолжил Тим, обходя застрявшую голову дракона по дуге, стараясь держаться на безопасном расстоянии от зубастой пасти. Его голос звучал куда увереннее, чем он себя чувствовал всего несколько минут назад. — Но через минуту ты будешь вонять страхом, как курица которую несут на убой.

Пальцы Тима предательски дрожали, и он спрятал руки за спину, надеясь, что дракон не заметит.

— Ты переоцениваешь себя, мальчишка, — прорычал дракон, пытаясь изобразить превосходство, но его голос уже потерял прежний властный тон. — Я убивал существ пострашнее тебя еще до того, как твои предки научились ходить на двух ногах.

— Знаешь, в чем главная разница между нами? — Тим сделал паузу, облизнув пересохшие губы. — Есть два типа страха в этом мире. Первый — тот, что заставляет тебя просыпаться в три часа ночи, проверять окна и прикидывать пути побега. Я год жил с таким страхом.

Тим сделал шаг вперед, хотя сердце его кричало об опасности. Ноги были как ватные, но он заставил себя приблизиться, наклонившись ближе к драконьей морде. Теперь это был не театральный жест — он действительно хотел, чтобы чудовище услышало каждое его слово.

— А второй тип — тот, что приходит внезапно, когда ты понимаешь, что ты в ловушке, и выхода нет. С этим типом страха ты познакомишься прямо сейчас.

Колени едва не подгибались, когда он говорил это, но Тим держал подбородок высоко поднятым, молясь всем богам, чтобы голос не дрогнул.

Дракон дернулся с такой силой, что часть потолка обрушилась, но лишь сильнее заклинил себя в проходе.

— Я сожгу тебя одним выдохом, — прошипел он, и из ноздрей потянулись струйки дыма.

Тим инстинктивно отпрянул, сердце его чуть не выскочило из груди. Но он сумел превратить это отступление в небрежный шаг назад, и даже выдавил улыбку, словно все шло по плану. В этот раз маска далась ему легче — он начинал верить в свой собственный обман.

— Интересное предложение, — произнес он с деланной беззаботностью, хотя в голове билась только одна мысль: «Сейчас он меня испепелит». — Только сначала принюхайся. Чувствуешь этот запах?

В замешательстве дракон втянул воздух, раздувая ноздри. Пока монстр отвлекся, Тим украдкой вытер ладонь о штаны — она вспотела от страха.

— Что… это за запах? — спросил дракон уже тише, подозрение в его глазах сменилось настороженностью.

— О, ты не знаешь? Разумеется, не знаешь. Слишком занят был коллекционированием корон и запугиванием крестьян. Это, мой чешуйчатый невежда, запах твоего смертного приговора. — Тим вдруг посерьезнел — Шахтный газ.

Дракон склонил голову, все еще не понимая, о чем говорит человек.

— Вижу замешательство на твоей древней морде, — Тим указал на стены, стараясь не выдать, каким облегчением было увидеть первые признаки неуверенности в глазах чудовища — Видишь эти серебристые прожилки в камне? Шахтеры называют их 'драконья кровь'. Забавное совпадение, не правда ли? Особенно учитывая то, что вскоре произойдет с твоей настоящей кровью.

Дракон медленно перевел взгляд на стены, изучая металлические жилы.

— Ты не знаешь, что это, потому что тебе всегда было плевать на тех, кого ты считал ниже себя, — голос Тима обрел неожиданную твердость, подпитываемую гневом, перекрывшим страх. Он шагнул вперед, уже не пятясь, а приближаясь к дракону. — На шахтеров, которые гибли здесь десятками, на деревни, которые ты сжигал, на семьи, которые ты уничтожал.

Он провел рукой по серебристой прожилке, и его пальцы уже не дрожали так сильно. Гнев и решимость постепенно вытесняли страх. Тим больше не играл — теперь он говорил от сердца.

— Там, где эта порода, всегда есть газ. Невидимый. Без цвета. Но с одним интересным свойством…

Тим щелкнул пальцами, и звук отразился от стен, заставив дракона вздрогнуть. Внутренне Тим ликовал, видя, как роли меняются — теперь чудовище начинало бояться его. Это было опьяняющее ощущение власти.

— Одна искра, — продолжил он тихо, делая шаг назад, словно отсчитывая дистанцию до возможного укрытия, но теперь его движения были осознанными и целенаправленными, — и всё вокруг взлетает на воздух. Целые экспедиции гибли из-за одной случайной искры. Представь себе, что станет с тобой, когда взорвется вся эта гора.

В глазах дракона наконец появилось то, чего Тим никогда прежде не видел — чистый, неподдельный страх. Это было опьяняющее чувство — увидеть, как древнее чудовище смотрит на него со страхом. Тим почувствовал, как его собственные плечи расправляются, а спина выпрямляется — напускная храбрость постепенно превращалась в настоящую.

— Ты не сделаешь этого, — прохрипел дракон, но его голос звучал уже не властно, а почти умоляюще. — Ты погибнешь вместе со мной.

— Возможно, — пожал плечами Тим, стараясь не думать о том, что его собственный план, скорее всего, станет и его смертным приговором. Голос предательски дрогнул, и он закашлялся, маскируя слабость. Но вместо того, чтобы испугаться этой мысли, он принял ее. — Но знаешь, в чем прелесть? Я к этому готов. А ты — нет.

Дракон издал рык, но в нём уже не было прежней мощи — лишь отчаяние загнанного в угол хищника, внезапно осознавшего, что его жертва оказалась охотником.

Тим медленно отошел и окинул взглядом дракона.

— Посмотри на себя, — сказал он почти с сочувствием. — Гроза тысячи королевств. Ужас Северных гор. Застрял, как щенок в заборе. Когда-то ты, должно быть, был величественным. Но сейчас… — Тим покачал головой, выигрывая время, чтобы оценить расстояние до ниши в стене, которую приметил ранее. Его взгляд был теперь холодным и расчетливым. — Сейчас ты просто очередная строчка в книге легенд. Сказка, которую будут рассказывать у костра, с неизменным "и тогда герой победил чудовище".

Дракон рванулся из последних сил, его когти царапали камень, чешуя скрежетала о стены, но проход оказался слишком узким. Тим невольно отшатнулся, едва сдержав испуганный вскрик. Несмотря на растущую уверенность, инстинктивный страх никуда не делся.

— Твоя броня не защитит тебя от тонн камня, — заметил он, стараясь говорить ровно, пока разглядывал потолок пещеры. Его голос звучал уже спокойнее, без фальшивых ноток хвастовства. — Знаешь, что самое ироничное? Ты годами жил над собственной могилой. И даже не подозревал об этом. Не слишком ли это символично?

— Ты блефуешь, — прошипел дракон, но в его голосе слышалась лишь тень былой уверенности.

Тим сделал глубокий вдох и, преодолевая панический страх, заставил себя подойти вплотную к драконьей морде. Ноги не слушались, но он двигался вперед, как марионетка, ведомая чужой волей. Их глаза встретились — древние, желтые, полные страха и молодые, человеческие, полные решимости, за которой пряталось отчаяние.

— Посмотри мне в глаза, — произнес Тим тихо, чувствуя, как внутри все сжалось от страха. Так близко к чудовищу, что мог чувствовать жар его дыхания на своей коже. Но он больше не отступал. — Внимательно посмотри. Ты думаешь, я боюсь умереть? После того, как ты забрал моего отца? После того, как ты разрушил мою деревню? После того, как я три дня лазил по этой проклятой горе, зная, что скорее всего не вернусь?

Он покачал головой, и губы его дрожали, но не от страха, а от переполнявших эмоций.

— Это не храбрость, ящер. Это отчаяние. И оно страшнее любого огня.

Тим сделал шаг назад и выпрямился, глядя прямо в глаза древнему чудовищу.

— А теперь слушай внимательно, — сказал он с неожиданной торжественностью, словно произносил клятву. Его голос звучал тверже, чем когда-либо. — Я скажу тебе кое-что, что ты запомнишь до конца своей жизни. Правда, это не займет много времени. — Он сделал паузу, и нервный смешок едва не вырвался из его горла. — Ты возможно "Гроза тысячи королевств", но в наших хрониках будет записано: "Пал от руки деревенского мальчишки, который даже не умел держать меч".

С этими словами Тим начал концентрироваться, пытаясь создать огонь. Но усталость, страх, истощение — все это мешало. Магия, всегда такая послушная, сейчас словно ускользала от него. Он чувствовал, как паника поднимается изнутри, разрушая его с трудом обретенную уверенность.

— Ну же, — прошептал он, чувствуя, как пот стекает по лицу. Руки дрожали так сильно, что он едва мог удержать их перед собой. — Давай. Сейчас или никогда.

Но ничего не происходило. Пальцы дрожали, концентрация рассеивалась. Тим зажмурился, отчаянно пытаясь вызвать даже крошечную искру, но в голове была лишь паника и усталость.

Дракон, почуяв его замешательство, издал низкий, клокочущий смех, который эхом разнесся по маленькой пещере. Тим почувствовал, как все его бравада рассыпается, обнажая страх, который он так тщательно скрывал.

— Не получается, мальчик? — издевательски протянул дракон. — Похоже, твоя маленькая искра погасла в самый неподходящий момент.

Он снова рванулся с такой силой, что часть свода обрушилась. Тим отпрыгнул, едва избежав падающих камней, уже не скрывая страха — его лицо исказилось от ужаса. Вся обретенная уверенность пошатнулась в одно мгновение.

— Не двигайся! — крикнул он. — Ты обрушишь здесь всё!

— Может быть, — дракон оскалился в пародии на улыбку. — Но ты умрешь первым. И твое хваленое бесстрашие не спасет тебя. Как, впрочем, и твоего отца.

Тим отступил, лихорадочно соображая. Бравада исчезла, оставив только отчаяние. Его единственное оружие — магия огня — отказалась служить в решающий момент. Конец? Неужели всё было зря? Неужели он проделал весь этот путь, чтобы сгинуть в безымянной пещере, как тысячи других до него?

В этот момент его рука случайно коснулась поясной сумки, и пальцы нащупали что-то твердое внутри. Тим сунул руку в сумку и вытащил два предмета — маленький кинжал из драконьей крови и брошь-звезду, подарки старика-кузнеца. Его растерянное лицо на мгновение озарилось надеждой.

Внезапно его осенило. Тим крепко сжал оба предмета, поднимая их повыше, чтобы дракон мог видеть. Храбрость вернулась к нему, но теперь не напускная — настоящая, рожденная пониманием того, что у него в руках ключ к победе. Надо немного времени. Еще немного времени, пара секунд чтобы взять себя в руки.

— Знаешь, что это? — спросил он, и его голос снова обрел уверенность.

Дракон прищурил глаза, вглядываясь в предметы. В его взгляде промелькнуло странное выражение — смесь узнавания и недоумения.

— Это… побрякушки? — презрительно фыркнул он, но в его тоне чувствовалась неуверенность. — Ты решил откупиться от смерти побрякушками?

— О нет, — Тим покачал головой, отступая к стене, где серебристые прожилки сплетались в густую сеть. Его шаги были теперь уверенными, решительными, без прежней нервозности. В его осанке, в расправленных плечах, в уверенном взгляде больше не было страха — только абсолютная решимость. — Это кое-что получше. Одному кузнецу понадобилось три года чтобы научиться обрабатывать драконью кровь, чтобы я принес ее сюда. Опять мы об этой крови, глупо правда?

Не дожидаясь ответа, Тим начал отступать в сторону небольшой ниши в стене, где мог укрыться от первой ударной волны. Его руки больше не дрожали — в последние мгновения перед концом к нему пришло странное спокойствие.

— Не прощаюсь, чудище, — сказал он, мрачно улыбаясь. Уголок рта дернулся, выдавая остатки нервного напряжения, но глаза смотрели твердо и решительно. — Встретимся в легендах у вечернего костра. Там тебя назовут просто — дракон.

Тим сделал драматическую паузу, во время которой в голове промелькнули лица всех, кого он любил — отец, Кара, старый Томас, Бран, Бабушка. Лица, которые он, возможно, больше никогда не увидит.

Он окинул взглядом застрявшую в проеме тушу монстра, внутренне прощаясь с жизнью, которую так и не успел прожить.

— А меня — Тим, сын Бертрана, внук Эйдена кузнеца… Убийца дракона.

Дракон понял все за мгновение до того, как это произошло. В его глазах мелькнул настоящий ужас.

— НЕТ! — взревел он, отчаянно пытаясь вырваться.

Но Тим уже ударил кинжалом по броши. Металл чиркнул о металл, и искра, яркая, синевато-белая, сорвалась с лезвия, словно живое существо, устремляясь к ближайшей серебристой прожилке на стене.

Время будто замедлилось. Тим видел, как искра летит по воздуху, как дракон в отчаянии рвется из каменного плена, как тонкая синяя линия проходит по стене, следуя узору металлических прожилок. В этот последний момент страх покинул его, сменившись странным умиротворением.

А потом мир взорвался.

Грохот был оглушительным. Ударная волна отбросила Тима в сторону, он ударился головой.

Пещера рушилась. Огонь охватил все — стены, потолок, пол. Драконья голова исчезла в облаке пыли и пламени. Воздух наполнился ревом агонии, перекрывающим даже грохот обвала.

Последним, что увидел Тим перед тем, как все погрузилось во тьму, была огромная трещина, внезапно появившаяся в потолке — тонкая, как волос, но стремительно расширяющаяся.

А затем вся гора, казалось, обрушилась на него.

Тьма. Абсолютная тьма. И тишина такая, что, казалось, можно услышать, как движутся звезды.

В этой тьме что-то мерцало. Слабый серебристый свет, становившийся все ярче. Доспехи. Фигура в доспехах, идущая к нему сквозь темноту.

Серебряные пластины сияли, как отражение луны в воде. На груди герб — серебряный сокол на синем фоне. Но лица не было видно. Шлем, похожий на тот, что починила Кара, скрывал все черты.

"Отец?" прошептал Тим.

Фигура не ответила. Она просто протянула руку, как будто приглашая пойти с собой. Тим сделал шаг вперед, но между ними вдруг вспыхнуло пламя. Оно росло, становилось выше, шире, пока не превратилось в огненную стену.

"Я сделал это, папа," просто сказал Тим. "Я сделал это."

Он посмотрел на огненную стену и понял — он может пройти сквозь неё, может присоединиться к отцу. Ещё один шаг, ещё немного боли — и они будут вместе. Настоящие герои.

Тим шагнул в пламя. Огонь обжигал, но он продолжал идти. Силуэт отца стал отчётливее, словно приблизился. Но затем рыцарь поднял руку в жесте остановки. Покачал головой.

Он указал назад, туда, откуда пришёл Тим.

"Но…" начал было Тим.

Фигура снова покачала головой, настойчивее. И Тим понял. Отец не звал его к себе. Он отсылал его назад.

Боль стала невыносимой. В груди что-то сжалось, и он закричал.

Тьма расступилась.

Сколько времени прошло? Минута? Час? Тим лежал, придавленный породой, в кромешной темноте. Каждый вдох давался с трудом — грудь сдавило, словно на неё положили мельничный жернов. Где-то вдалеке всё ещё грохотало — шахта продолжала обрушиваться, словно раненый зверь, который никак не может успокоиться.

Вот и всё, что ли? — подумал он. — Сработало? Как же всё болит. Мама говорила не играть с огнём — вот и доигрался.

Пошевелил пальцами — они всё ещё слушались, хоть и были липкими от крови. Потом рукой. Нащупал просвет между камнями, узкий, как змеиная нора.

"Нет," — прохрипел он вслух, и от собственного голоса закашлялся. "Нет, чёрт возьми. Я не сдохну здесь. Не в этой дыре."

И начал протискиваться. Миллиметр за миллиметром. Острые края камней впивались в тело, пот заливал глаза. Когда застревал — выдыхал весь воздух из легких и проталкивался дальше, чувствуя, как трещит ткань рубашки. Стискивал зубы до боли в челюстях и полз снова. Когда проход стал совсем узким, накатила паника, но он заставил себя дышать медленно и ровно, как учил его Старый Рыцарь.

"_Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Просто дыши, пацан. Просто дыши_".

Первым признаком надежды стало едва уловимое движение воздуха — он пах дождём и мокрой травой. Живой воздух. Настоящий. Время перестало существовать — был только следующий рывок, следующий вдох, следующий дюйм пути к свободе. Даже когда новый обвал где-то позади заставил камни вокруг него вздрогнуть, даже когда пыль забила горло так, что он начал давиться, он не останавливался.

"_Только вперед. Мертвые останавливаются, а ты еще жив_".

Проход стал шире — теперь он мог двигать руками свободнее. Пальцы нащупали что-то непривычное — не камень, а дерево. Старая крепь, чудом уцелевшая после взрыва. Он ухватился за неё, подтянулся… И тут она треснула.

Треск прозвучал оглушительно в тесном пространстве. Балка подалась, камни над головой заскрипели. На мгновение ему показалось — вот оно, сейчас его похоронит заживо, в двух шагах от спасения. Но прогнившая крепь, не выдержав его веса, проломилась вместе с пластом породы, открывая путь наружу. Дыра размером с собачью конуру показалась прекраснее любых дворцовых ворот.

Последний рывок дался особенно тяжело. Когда камень впился в бок, его накрыла такая беспомощная ярость, что он едва не заплакал. Но одно последнее усилие — и он вывалился наружу, словно пробка из бутылки.

Он лежал на мокрой траве, и легкий весенний дождик омывал его лицо. Небо было удивительно синим — таким синим, каким может быть только весеннее небо после долгой зимы. Где-то пела птица — простую песню о простых вещах, о весне и о жизни. Он никогда раньше не думал о птичьих песнях, но сейчас эта мелодия казалась прекраснее любой музыки, что он когда-либо слышал. Попытался встать, но ноги подкосились. Тогда он просто перевернулся на спину и рассмеялся — хрипло, надрывно, но искренне.

Он был жив. Он победил дракона. Он выбрался.

А где-то там, глубоко под горой, в устроенном им завале лежало чудовище, которое любило смеяться. Интересно, успел ли дракон подумать о пророчестве в последний момент?

Шлем, отремонтированный Карой, все еще был на нем — он прочно сидел, хотя и был помят. "Кара, — подумал он, — Она не поверит, когда услышит эту историю".

С трудом, Тим сел, морщась от боли во всем теле. Каждая мышца кричала от напряжения, каждый вдох отдавался острой болью в рёбрах. Но эта боль была почти приятной — она напоминала, что он выжил. Что справился. Нужно возвращаться — Томас и Бран наверняка с ума сходят от беспокойства.

Но еще минутку можно было просто посидеть здесь. Просто подышать воздухом, в котором не было запаха серы и дыма. Просто послушать, как поет птица.