Госпожа Ищейка. Битва за семью

13.

Внедрение гражданки Верди… Да, именно такая фамилия была у двоюродной тётки Рика. Сам бургомистр де Мастроччи пробил её по своим каналам и авторитетно заявил, что иной фамилии она носить не могла. Так вот, семейство Верди скоро полностью легализовалось в Борено. Не прошло и пары недель, как Пчёлку-Каролину все в округе воспринимали так, будто бы она если не родилась здесь, то живёт очень давно.

Бывшей воровке не представило большого труда, используя свои навыки, втереться в доверие ко всем знакомым нам людям и правильно преподнести себя. А с Люцией, поначалу настороженно отнёсшейся к новой постоялице, вообще стали подругами. Они частенько вдвоём что-то стряпали на кухне, обсуждая очередные проказы Рика.

Единственный, кто узнал её тайну - капитан городской стражи Орландо де Конти. Ему по долгу службы положено знать такое. Ну и прикроет по дружбе, если возникнет нехорошая ситуация. Как и ожидалось, наш “поручик Ржевский” очень легко воспринял эту новость, заявив, что из грешников иногда получаются самые искренние праведники. И лучше пусть у мальчика будет любящая приёмная мать, чем в мире появится ещё один несчастный ребёнок и одинокая, мучимая угрызениями совести женщина, способная от безнадёги натворить чёрт знает что.

Но, несмотря на такую доброжелательную позицию, капитан Орландо пообещал присмотреть за Пчёлкой в городе. И сообщить, если почувствует что-либо подозрительное с её стороны. Доверяй, но проверяй!

Так что все счастливы, все довольны... Кроме меня. И дело не в семье, а в этой долбанной швейной машине, которую мы с Безумным Густавом никак не могли вымучить. Изобретатель очень быстро признал мою правоту в том, что не всё так просто. Действительно, создать подобное с нуля - это очень долгая, сложная задача, требующая огромной работы и головы, и рук.

Первый её прототип появился, когда я была на седьмом месяце беременности. Живот уже основательно оттягивал низ, а спина от подобного “рюкзака спереди”, казалось, скоро хрустнет и сломается. Ещё и общее недомогание на фоне лёгкого токсикоза. Мне бы лежать и лежать, не двигаясь, но я попросту отвыкла быть ленивой уткой. Да и лежать с каждым днём становилось всё неудобнее.

Марко постоянно ворчал, что не берегу себя, хотя я и так сильно снизила свою активность. Все компаньонки обхаживали свою младшенькую беременную подружку и, не спрашивая моего согласия, взяли большую часть забот “Детского мира” на себя.

Хелен фан Амстренг прикрывает в конторе Ищеек. Незаметно ей стала кое в чём помогать и Каролина, новоявленная Верди, изнывающая от безделья. Неофициально, правда, но её помощь и советы оказались бесценны. Мне всего лишь оставалось засвечивать своё округлившееся лицо при составлении договоров. Я всё-таки оказалась права! Из бывшей воровки выйдет отличная Ищейка!

Но есть вещи, которые кроме меня никто не сделает. Пусть их осталось не так и много, только каких они усилий стоили! Ещё и эти гормональные эмоциональные качели. То я люблю всех своих близких - душевных, чутких, помогающих несчастной Анне. То, наоборот, впадаю в уныние из-за того, что временно перестала быть самой важной частью всеобщей движухи и теперь, неповоротливая и неуклюжая, никому не нужна.

Бедный Марко! Сколько же терпения ему понадобилось со мной! И молодец такой, ни разу не сорвался, частенько с обречённой покорностью исполняя мои прихоти или утешая относительно адекватную жёнушку.

Карета остановилась около пещеры Густава. Я неуклюже выбралась из неё, находясь в плохом настроении и проклиная не только тряску в дороге, но и себя саму за то, что решилась отправиться сюда именно сегодня, несмотря на не самое лучшее самочувствие.

Густав сидел на старом бревне и дымил своим вонючим табаком. Увидев меня, он вскочил и плевками стал тушить трубку. Правильно делает! Уже был один раз хороший скандал с ним по этому поводу. Я неоднократно просила, чтобы не курил в моём присутствии, но этот вредный старик начисто игнорировал просьбы. В какой-то момент не выдержала и сорвалась.

Даже сама не знала, что могу так виртуозно сквернословить на ремском языке. Вот что иногда с женщинами беременность делает - раскрывает такие таланты, о которых совсем не подозреваешь! Опешивший Густав стоял, открыв рот и выпучив глаза. Потом также молча ушёл и вернулся уже без трубки. Лишь буркнул, что беременная баба похлеще бешеной ведьмы. Этот урок словесности изобретателю, видимо, запомнился надолго, так как при мне он больше не курил.

- Как самочувствие, Анна? - поинтересовался Густав, как только я подошла к нему. - Смотрю, совсем уже каракатицей стала.

Это у него типа вежливого приветствия. Как я ни старалась, но привить упрямому старикашке хоть чуточку уважения к моему положению не получилось. Одно слово - Безумец. Хотя и очень талантливый!

- Сам не сдохни, - привычно “поздоровалась” я в его манере. - Опять прохлаждаешься?

- Нет! - улыбнулся он почти беззубым ртом. - Прямо чуял, что ты приедешь. Давненько не заглядывала. Вот и дожидаюсь. Сейчас кое-что покажу. Увидишь - раньше времени родишь!

- Ну, удиви меня.

Пройдя в его пещеру-мастерскую, я заметила, что из неё исчез знаменитый трёхколёсный махолёт. Зато стояло огромное механическое чудовище, состоящее из каких-то валов, шестерней и приводных ремней.

- Это то, о чём я подумала? - показала я пальцем на механизм. - Получилось запустить и синхронизировать ход ниток, челнока и иглы?

- Ну… Как бы да! О нитках говорить пока не приходится, но с тонкими верёвками работает отменно! Всё-таки ты правильно обратилась именно ко мне! Другие дураки ещё не доросли до истинного гения мастера Густава!

- Не буду спорить. А где твой махолёт?

- Пришлось разобрать. Срочно понадобились кой-какие детали, пока идея в голове не остыла. Время взлететь в небо у меня ещё будет, а вот избавиться от наваждения твоей бесовской швейной машины хотелось побыстрее. Она мне даже ночами снится. Часто в кошмарных снах. Но какую интересную задачку ты мне подсунула! Правда, что-то не вижу радости… Вот она! Пользуйся!

- И чему тут радоваться? - грустно посмотрела я на Густава. - Мне не нужно шьющее верёвками убожество. Да и вытащить подобную махину из твоей пещеры невозможно. Если только разобрать.

- А вот про “убожество” - это было действительно обидно, Анна, - помрачнел изобретатель.

- Извини, - миролюбиво улыбнулась я. - Погорячилась. Я знаю, как нелегко тебе пришлось. Сколько сил и таланта ты потратил, чтобы создать подобное. И я искренне тебе благодарна.

- Ладно. Считай, что забыл. Но, к сожалению, больше ничего путного создать не могу. Вернее, могу. Только вот с размерами беда. Чтобы изготовить небольшую швейную машину для ниток, нужна ювелирная точность. Один челнок и правильная игла чего стоят! С моими руками не получится. Да и глаза уже плохо видят. Жаль, что сюрприз не удался…

- Ювелирная точность? Густав! А ты ведь мне сейчас шикарную идею подкинул!

- В моей голове другие не водятся.

- Охотно верю! Знаешь что? Не раскисай раньше времени. Быть может, я знаю ту, кто нам сможет помочь!

- Ещё одна баба? - насторожился он.

- Посмотрим. Как получится. Давай пока не об этом думать, а посмотрим, как ты шьёшь верёвками.

- Обойдёшься. Великий Густав не показывает работу своих творений, сделанных наполовину. Вот когда уменьшим машину, тогда и увидишь её в действии.

- Какой же ты вредный старикан!

- Я просто не люблю лишние слова и говорю всегда то, что думаю. Это рационально и не допускает двойного смысла.

- Вот я и говорю, что вредный. Ещё самолюбивый, нелюдимый, хамоватый и реально сумасшедший, несмотря на свой ум.

- Что-то ты сегодня разошлась, Анна, - угрюмо посмотрел он на меня.

- Я тоже люблю говорить правду. У тебя научилась. Ладно, пойдём к моей карете. Я там готовой еды на неделю привезла, заказанные детали из кузни и денег немного.

- Ну хоть какой-то от тебя прок! - услышав о еде и своих железках, довольно произнёс Густав. - Пожалуй, ты не самая бесполезная из женщин.

- Ты хотел сказать: самая лучшая?

- Да какая разница? Швейная машина - вот что самое главное! А не ты! Со временем состаришься и умрёшь, а Великого Густава и его швейное творение будут вспоминать и через века! Получается, что я бессмертен! Даже уже название придумал для своего механизма… Густавджёрншаумавель! Кратко и ёмко!

- Густавдзё-щё-му …Чего там дальше?

- Густавджёрншаумавель! Всё же проще простого! Означает: “железная швейная машина Густава”. Это на языке одних северных дикарей. Довелось мне пожить в их деревушке. Хорошие ребята были, пока не побили и не выгнали. Но впечатления от тех краёв остались сильные!

- Закончилось всё как всегда. Пинком под зад, - хмыкнула я. - Над названием потом поработаем. Сейчас не до этого.

В Борено возвращалась в приподнятом настроении. Вот странное дело! Приезжая к Безумному Густаву, постоянно скандалю с ним и спорю. Ещё и кучу хамства выслушиваю… Правда, поймав сумасшедшинку “поехавшего кукухой” мастера, сама огрызаюсь, не стесняясь в выражениях. Вроде бы должна психовать после такого, но получаю заряд бодрости. Видимо, есть в этом какая-то изюминка для попаданки, по долгу службы в прошлом мире много общавшейся с маргиналами и дуриками вроде Густава.

Вот такая своеобразная экстремальная психотерапия получается. Когда не следишь ни за языком, ни за манерами, а выплёскиваешь весь накопившийся за недели негатив в словесных жёстких баталиях. Или я тоже немного “того”? Ну, сейчас-то уж точно! И плевать! Важнее всего то, что домой приезжаю тихая и умиротворённая.

Причём Густав тоже с удовольствием ждёт наших встреч. Частенько, как сегодня, даже встречает госпожу Ищейку. Ну, а услышанную от него фразу, что я “не самая бесполезная женщина”, вообще можно приравнять к пылкому признанию в любви. Эх! К его светлой голове ещё бы и полностью незамутнённое сознание приделать, без гипертрофированной до вселенских масштабов самовлюблённости. Да на такого изобретателя в каждом городе молились бы, а не гнали пинками!

Но главное, что Безумец Густав подал мне прекрасную идею! Он утверждает, что швейную машинку нельзя создать без ювелирной точности? Скорее всего, прав мастер. И я знаю одно семейство ювелиров. Поэтому поехала не совсем домой, а к Ванессе Грема.