Граф

Пролог И Часть I. Мятеж. Глава 1

Пантелеймон присел на корточки и осторожно выглянул из-за обреза скалы. Его расчёт оказался точным — деревня шачама с этой точки оказалась перед ним как на ладони. Шачама были весьма воинственным племенем и родное племя Пантелеймона — уаппа, немало от них претерпели — набеги, беспардонная охота в их угодьях, воровство скота и овощей с огородов, наглое похищение молодых женщин. Нет, похищение невест было вполне в традициях и племени уаппа, но оно давно уже перестало быть банальным воровством людей, и превратилось в просто красивую традицию. А на самом деле юноша и девушка сначала знакомились друг с другом на одном из базаров, которые регулярно устраивались старейшинами для торговли и обмена между разными родами или племенами, либо на каком-нибудь пау-вау, потом родичи понравившихся друг другу молодых договаривались об условиях их брака, сроках свадьбы, кто какие дарит подарки молодой семье, и лишь после того как все вопросы были решены — юноша с друзьями устраивал лихое похищение невесты, а её братья бросались в погоню за похищенной… чтобы прибыть к месту весёлой свадебной гулянки как раз в самый её разгар и присоединиться к творящемуся веселью. Шачама же плевали на всё это и тупо устраивали засады на девушек и молодых женщин, когда те шли к реке стирать, либо к ручью за водой или в лес, собирать орехи, ягоды и съедобные коренья, и нагло вязали пойманных, увозя их к себе и делая их своими жёнами (причём, зачастую, вторыми-третьими) без каких бы то ни было договоров, при этом совершенно чихая на то, что некоторые из похищенных женщин уже были замужем и, даже, имели детей. А потом ещё и хвастались этим во время межплеменных базаров, понося родственников похищенных и насмехаясь над ними… Но теперь этому будет положен конец!

Сак Аджав Ха приплыли на эти земли две руки назад.

Нет, так-то Аджав Ха, что означало «воины с воды», появились здесь намного раньше. Но у тех, первых, которые построили каменный дом своего бога, в каковом поселились его шаманы, днём и ночью укутанные в длиннополые тёмные накидки и, в знак принадлежности к этому сословию, выбривающие от волос кружок на макушке, кожа была цветом почти такой же как у уаппа. Или тех же поганых шачама… А Сак Аджав Ха, то есть «белые воины с воды», приплыли куда позже. И договорились как с первыми Аджав Ха, так и с прибрежными племенами о том, чтобы построить Нойдж Чич Оточ — «большой и крепкий дом», вокруг которого разбили поля. Однако, довольно долгое время ни прибрежные племена, ни уаппа с Сак Аджав Ха особенно не контактировали. Нет, кое-какая меновая торговля была, но очень незначительная. Так как те вещи, которые местные племена выменяли бы с удовольствием — они не продавали. Потому что это было либо оружие, либо у самих Сак Аджав Ха эти вещи были в дефиците. Так что наличие на побережье их анклава, никак особенно на местные расклады не влияло. Ну есть и есть — всё равно толку от них куда меньше, чем от старых Аджав Ха. Те хоть и довольно быстро подгребли под себя несколько деревень прибрежных племён и, в ответ на то, что их обитатели прошли ритуал воды, вина и пищи, означающих, что бог пришельцев и духи-обитатели каменного дома этого бога признают их за своих, начали устанавливать там свои порядки, но у них хоть время от времени появлялись различные товары для мены. А у Сак Аджав Ха с этим было совсем туго. Они просто выращивали на своих полях какое-то зерно, совершенно не похожее на маис, и отправляли куда-то на север. Туда, откуда они пришли… Но три зимы назад всё изменилось!

— Ну шо тут у тябе, Пателеймон?- индеец вздрогнул и оглянулся. Вахмистр Шепитько, как знал юный воин, принадлежал очень уважаемому народу «кубанцы», издревле жившему в племенном союзе «Российская империя», в который недавно вступили и уаппа. Это был очень сильный союз. Они умели строить огромные корабли — куда большие, чем те, что уаппа видели до сего момента у тех же Аджав Ха. Их корабли, на фоне этих — как пума на фоне гризли! А ещё у них были огромные «громовые палки»… скорее даже целые «громовые стволы» способные метать не маленький шарик, как уже упомянутые «палки», которые были и у Аджав Ха, а целый здоровенный чугунный шар размером с человеческую голову!

— Всё тихо, Порфирий Митрофаныч,- старательно выговаривая мощное, присущее только очень важному и значимому человеку — потому-то и столь зубодробительно сложное имя. Он по праву гордился тем, что среди всей «молоди» лучше всех овладел русским языком.

— Отлично!- одобрительно кивнул вахмистр, но на слово не поверил, а осторожно высунулся и замер, некоторое время рассматривая деревню враждебного племени. После чего сполз пониже и развернулся к Пантелеймону.- Ну шо — тады беги до своих. Сёдни ваше спытание — кзамен, как их благородие кличут! Коли всё по уму сладите — так вам прямая дорога в казаки,- и он одобрительно хлопнул молодого индейца по плечу. Тот гордо кивнул и порскнул вниз, а кубанский казак, проводив его взглядом, потянул с плеча длинную винтовку, которой здесь были вооружены только казаки, составлявшие личную охрану губернатора российской губернии Калифорния — генерала Аракчеева. Их сиятельство был уже стар, но всё ещё крепок. Сказывали, что сам император долго уговаривал Лексея Андреича встать во главе всего предприятия. Морскую-то часть возглавил адмирал Беллинсгаузен, а вот губернаторство молодой государь отдал графу. Ну а кому ишшо-то? Генерал столько лет военными поселениями заведовал, что в их обустройстве уже не одну, а целую дюжину собак съел — чай ещё при прежнем императоре сие дело начинал. А здеся именно их и предстояло устроить! А какие ишшо тут можно было устраивать с такими-то людишками? Ведь один через одного — бунтовщики, супротив самого молодого императора умышлявшие… Так что, сказывают, Государь лично просил не отказать! Ну да генерал был старой закалки, завсегда говорил: «Коли государь прикажет — так и всё в точности сделаю! Потому как я государю вернейший слуга!» Да и места здесь дикие… Вот потому-то в охрану Его Сиятельству казаков и определили. Да вооружили их новыми винтовальными ружьями аглицкой выделки, пулю для которых вроде как сам государь император придумал. А пулелейки евойный ближник — граф Николаев-Уэлсли… Более ни у кого таких ружей в этих землях нет. Казак удовлетворённо хмыкнул, ласково провёл пальцем по уже немного истёртому ложу и развернул ствол в сторону индейской деревни, к которой сейчас подбиралась «молодь» — будущие казачата из союзных новой власти индейских поселений. А как вы думали? На Кубани издревле привыкли, что с одними горцами — дружба, а против других вместях в набег ходят. А кого и в казаки верстают… Ну и тут так же затеялись — а чего менять то, что работает?

Вахмистр хмыкнул и, вытянув ствол винтовки в сторону сонной деревни шачама, аккуратно уложил её на ладонь левой руки, уперев приклад в правое плечо. Это племя давно уже было бельмом на глазу у русской колонии в Калифорнии — те ещё охальники. Совсем на голову отбитые! Вот потому и наступит им нынче ужо… Тем более, что они такие не первые. Политика императора Николая, жёстко воплощаемая в жизнь генерал-губернатором Аракчеевым была следующей — мирных холить, немирных курощать. И без жалости! Тем более, что колонии были позарез нужны рабочие руки и-и-и… бабы. Основная-то часть прибывших с губернатором были мужеского полу и вполне себе в детородном возрасте. Так что на их «укомплектование» хозяйками местные бабы-шачама и пойдут. Поначалу как прислуга, а потом кто знает… Из тех племён, которые ранее взяли к ногтю — считай треть подобной прислуги уже в статусе законных жён пребывает. Молодое дело — нехитрое. У некоторых уже и по одному-два дитёнка народились! Да самого же вахмистра взять — его Матрёна до крещения тоже Утренним ветром прозывалась. И принадлежала к одному из племён атабасков. Причём, не просто принадлежала, а была одной из дочерей касика. Но папашка с еёными братьями отчего-то решили, что можно безнаказанно поправить своё благосостояние за счёт русских поселенцев. И крепко ошиблись. Так что ныне валят лес и насыпают дамбы где-то в долине реки, которую испанцы обозвали Сакраменто. Что именно там делалось — вахмистр был не в курсе, но почти половина всех захваченных пленников-мужчин отправлялась именно туда… Ну а Утренний ветер ныне — Матрёна и жена покамест ещё вахмистра, а, в будущем, можа даже и хорунжего Калифорнийского казачьего войска. Ну ежели эти сопляки малолетние ныне свой «кзамен» хорошо сдадут… Ох, и жаркая баба оказалась! Ныне тоже на сносях ходит.

Казак довольно хмыкнул и приник к свой винтовке. Ладноть, о всяком охальном потом думать время придёт, а пока надо «молодь» подстраховать. Уж больно эти шачама буйные…

Часть I.

Мятеж.

1.

— Молитвами Святых Отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас…

Даниил с непокрытой головой стоял в первом ряду рядом с императором и смотрел как митрополит Серафим, епископ Новогородский, Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский, первенствующий член Священного синода ведёт чин освящения Александровской железной дороги.

Железную дорогу Санкт-Петербург — Москва в этой, новой реальности, изменившейся после того как сознание бывшего выпускника железнодорожного техникума и мастера ремонтного участка Ворошиловградского паровозостроительного завода, отслужившего десятки лет на лесных складах резерва Министерства обороны СССР, завершив свою службу в звании майора и должности начальника отдела хранения артиллерийского вооружения и боеприпасов попал сюда, в тело мальчика-трубочиста Павловского дворца, закончили строительством в ноябре одна тысяча восемьсот тридцатого года. Официально затратив на её возведение шесть с небольшим лет.

Работы по её сооружению начались ещё при Александре I, именно поэтому она, в отличие от той, что была построена в реальности бывшего майора, и именовалась Александровской. И большая часть трассировки её маршрута к осени тысяча восемьсот двадцать пятого была закончена… но потом случилось восстание декабристов, опала Даниила и его ссылка в Архангельск, поэтому собственно стройка началась ни шатко, ни валко. Вследствие чего по-настоящему активно её начали строить только осенью двадцать седьмого. Так что фактически дорогу построили всего за три года. В то время как в прошлой жизни Даниила, Николаевскую дорогу строили восемь лет. Причём, строили-то её гораздо позже, когда опыт строительства железных дорог в мире уже был накоплен… Почему же сейчас получилось настолько быстрее?

Ну, во-первых, на момент начала строительства Николаевской железной дороги опыта по постройке железных дорог в мире действительно было накоплено намного больше, но вот в России его фактически не было. Потому как на тот момент в России существовала всего одна коротенькая Царскосельская железная дорога протяжённостью менее тридцати вёрст с почти нигде не использующейся колеёй шириной в тысячу восемьсот миллиметров и крайне убогим подвижным составом. А вот нынешнюю, Александровскую начали строить тогда, когда в стране уже были построены и активно эксплуатировались железные дороги общего пользования суммарной протяжённостью около тысячи вёрст — Гатчинская и Уральская горнозаводская! Ну, учитывая все ветки последней — к Сальде, Богомоловскому и другим рудничным и заводским посёлкам, а также всё ещё строящиеся таковые в стороны Челябы и Тюмени… То есть здесь строить железные дороги в стране уже не только умели, но и делали это лучше всех в мире. Да что там говорить — именно в России в настоящий момент имелось единственное в мире профильное учебное заведение — Железнодорожное училище, а, кроме того, ещё и специализированная гвардейская воинская часть — Лейб-гвардии железнодорожный батальон!

Во-вторых — на её строительстве гораздо меньше воровали. И это была прямая заслуга графа Николаева-Уэлсли. Не только его одного, конечно, государь-император тут тоже приложил свою, так сказать, тяжелую, отеческую руку — уж больно быстрой и показательной была расправа со вскрытыми Даниилом хищениями, но вскрыл-то их именно он и его люди. По большей части, кстати, выпускники его Железнодорожного училища. Да и Николая на подобную суровость так же подвигнул он. Впрочем, того особо подвигать и не требовалось — он сам тот ещё гроза казнокрадов… А вот интересно — в той, другой истории, из будущего которой Данька сюда провалился, Николай был таким же? Ой, сильно похоже, что нет… Особенно много о личности другой, базовой реинкарнации молодого императора бывший майор не знал, но о том, что на строительстве Николаевской железной дороги воровали жутко и все, во главе с самим доверенным лицом Николая I, курировавшим строительство — графом Клейнмихелем, читал неоднократно. Впрочем, и во время восстания декабристов нынешний Николай тоже вёл себя совершенно по-другому — чуть ли не в одиночку на бунтовщиков кинулся! Ну, дык, в тот раз у него не было ни опыта продавливания «николаевской пули» через бетонную стену яростно сопротивляющейся российской бюрократии (да ещё и во главе с его собственным воспитателем) перед самым началом Отечественной войны, ни целого дня натуральной мясорубки на ферме Угумон во время битвы при Ватерлоо, ни собственноручно упокоенного брата Наполеона — Жерома, короля Вестфалии, ни наезда старших братьев и маменьки в момент возвращения в Петербург, ни создания собственной гвардейской части, ни личного участия в строительстве Уральской горнозаводской железной дороги… а ведь человек — это, прежде всего, его собственный личный опыт. Ну и характер, конечно… но характер-то можно закалить.

В-третьих — сам проект Александровской дороги по сравнению с Николаевской был намного проще и дешевле. Потому что что Николаевская дорога изначально строилась двухпутной. И полным комплексом. То есть одновременно с путями за государственный счёт строились и все станции, полустанки и разъезды, а также депо, водокачки и, даже… морги. Ну да — чтобы в случае железнодорожных аварий было куда складывать трупы. Александровская же строилась однопутной. И в режиме жесточайшей экономии. Даже отправную станцию сразу строили только одну — в Москве, неподалёку от Сухаревской башни. Более того — поначалу рассматривался вопрос и в Москве станцию не строить, а приспособить под неё ту самую Сухаревскую башню — ну там перроны к ней пристроить, навесы над ними и так далее, а все службы разместить в башне, но затем от этой идеи отказались. Ну почти… Башню было решено так же отдать под нужды железных дорог, разместив там кроме управления дороги ещё и железнодорожную топографическую службу, и управление железнодорожного мостостроения. С прицелом на будущее — из Москвы-то железные дороги много куда тянуть придётся. Особенно учитывая те земли, которые Николай подарил ему на свадьбу… Ну а из Санкт-Петербурга поезда должны были отправляться с уже давно построенной отправной станции Гатчинской железной дороги. Да и первые полтора десятка вёрст они так же должны были идти по путям Гатчинской железной дороги, и лишь в районе Сусар уходить в сторону Москвы. То есть часть дороги, причём одна из самых муторных — проходящая по самому Питеру и его ближайшим окрестностям, уже была построена… Но только этим меры экономии не ограничились.

Даниил с Николаем экономили где только могли. Например, станции в Твери, Торжке, Вышнем Волочке, Великом Новгороде, Чудовом яме, Тосно, а также остановочные пункты в местечках поменьше — были отданы на откуп местным властям. Николай дал аудиенцию представителям местных шестигласных дум[1] этих городов на которой объявил, что дарует им право выбрать проект и построить за свой счёт городские железнодорожные станции. Сами проекты были уже разработаны и заранее нарисованы по спецификациям Даниила профессорами и студентами Архитектурного училища при Экспедиции кремлёвского строения — увы, именитые архитекторы столь приземлёнными заказами как-то не заинтересовались и некоторый интерес проявили только к проекту здания Московской и, в будущем, Санкт-Петербургской отправных станций… Разработанные проекты предусматривали все необходимые помещения — от залов ожидания для разноклассной публики, кассовых залов, пристанционных буфетов и ресторанов, туалетов и до телеграфной станции с отдельным входом. Они все были выполнены в едином «русском» стиле, но немного отличались друг от друга количеством и формой «шатров», епанчей, гульбищ, выпусков, а также размерами и дизайном парадного крыльца, ну и некоторыми другими архитектурными деталями. Но, в общем и целом, все строения дороги должны были быть выполнены в едином стиле.

Выбор проектов по совету Даниила, осуществлялся следующим образом — у дома градоначальника каждого из городов из нескольких деревянных щитов сбивали большой стенд, накрытый сверху двускатной крышей-навесом, на котором вывешивались изображённые на больших листах ватмана (он уже существовал, прикиньте) в двух проекциях анфас/профиль плюс общий вид в три четверти, несколько ранее отобранных гласными городской думы проектов. Под каждым из проектов устанавливался железный ящик с замком и прорезью, в который можно было кидать денежку. Народ подходил, любовался и кидал свои рубли, полтины, гривенники и копейки в ящики, голосуя за понравившийся проект. Ну а через месяц тот проект, который собрал больше всего денег — принимался в работу… Даниил в своей прошлой жизни читал о том, что где-то, вроде как в Сибири, за какое-то здание так уже голосовали. Там ещё было про мальчика, который последний бросил свою копеечку, чем и обеспечил победу одному из проектов. Ну, или, в другой интерпретации, про нищего, вывернувшего кошель в один из ящиков с таким же результатом. Что точно там строили — Данька не помнил, то ли тоже вокзал, то ли городскую думу, то ли здание университета… но эту байку он Николаю рассказал. А тот за неё ухватился, выставив не как попытку сэкономить, а как царскую милость. Мол, дал подданным проявить инициативу и сделать всё как им самим придётся по нраву. И, к глубокому удивлению новоиспечённого графа — это сработало! Народ с воодушевлением и голосовал, и собирал деньги. Да ещё и вокзалы повыбирали себе самые большие и пафосные — куда крупнее, чем построил бы Даниил даже если у него были бы на это деньги.

Так вот, вследствие всего этого, а также того, что общий объём всех (и, особенно, земельных) работ из-за однопутности был ниже по сравнению с Николаевской минимум на треть, а также из-за того, что дорога строилась на двадцать лет раньше, то есть и расценки на работы так же были заметно ниже — общие трудовые и финансовые затраты на постройку оказались меньше едва ли не наполовину.

Ну и, в-четвёртых — «кракозябли». То есть паровые экскаваторы, которые здесь именовали «паровые лопаты». Их конструкция уже была отработана во время строительства Уральской горнозаводской железной дороги, так что особенных проблем ни со строительством, ни с подготовкой экипажей для них не имелось. Так что первая начала работу уже в ноябре двадцать седьмого, от Тосно, куда к тому моменту успели дотянуть рельсы, вторая — в апреле следующего от Старого Крюкова, куда дотянули рельсы от Москвы. В июле успели собрать третью и дотащить её баржой, буксируемой пароходом, до Вышнего Волочка. А на исходе осени туда же отправилась и четвёртая. Две этих «кракозябли» начали формирование насыпи от Вышнего Волочка по расходящимся направлениям в сторону Новгорода и Твери. На прямых и ровных участках они не очень-то и выигрывали у артелей землекопов, но вот там, где перепад высот становился хоть немного больше обычного, то есть требовалось делать либо высокую насыпь, либо глубокое «корыто», вследствие чего объём земляных работ резко возрастал — «кракозябли» были вне конкуренции!

— Создателю и содетелю человеческого рода, дателю благодати духовныя, подателю вечного спасения: Сам Господи посли Духа Твоего Святаго с вышним благословением на дорогу Сию…

— Ну что, готов к выступлению, Данька?- прошептал в ухо стоящий рядом Император и Самодержец Всероссийский. Даниил поёжился и уныло покосился на своего друга и господина.

— А может, всё-таки, ты сам…

— А вот хрен тебе,- всё так же шёпотом обломал его Николай.- Я сказал — ты доклад делать будешь, понятно⁈

Даниил тяжко вздохнул. И кой чёрт дёрнул его рассказать Николаю о японских дзайбацу и корейских чеболях. Тем более, что он был совершенно не уверен в том, что то, что он рассказал императору, соответствует действительности… Точнее — не так. Он был почти уверен в том, что то, что он рассказал — этой самой действительности, скорее всего, не соответствует. И рассказал он Николаю всего лишь очередную байку из интернета. Ну, о том, как представители японской и корейской аристократии скорешились с местными богатыми купцами и промышленниками и создали этакие промышленно-торговые конгломераты под рукой местных даймё, которые резво двинули вперёд экономику этих стран… Так вот, бывший майор был практически уверен, что это — именно что байки. А как оно всё было устроено на самом деле — Бог знает. Но молодой император завёлся…

Дело в том, что, не смотря на все их железнодорожные успехи, отставание России от «Запада», под которым в первую очередь понимались Англия и Франция, потому что единой Германии после роспуска Наполеоном Священной Римской империи Германской нации со столицей в Вене в тысяча восемьсот шестом году… каковая, впрочем, и так к тому моменту уже практически дышала на ладан, не существовало — всё ещё оставалось весьма существенным.

Пинок, который получило богоспасаемое отечество от охальника Петра I, за время правления какового, несмотря на все его ошибки, косяки, пьянки и поражения, страна приросла землями, сотнями новых заводов, десятками городов и портов, а также учебными заведениями, музеями, театрами, кунсткамерами, картинными галереями, и всем таким прочим, уже давно сошёл на нет. Так что Россия начала потихоньку скатываться в очень похожее дремотное состояние, в котором находилась перед восшествием на престол первого русского Императора.

Нет, нельзя было сказать, что ничего не делалось — делалось, и немало! Всё так же строились заводы, открывались школы и университеты, железные дороги вон, прокладывались, да ещё такими темпами, которых пока не существовало нигде в мире… но ведь и при батюшке Петра, Алексее Михайловиче тоже многое делалось — те же солдатские полки «на европейскую манеру» именно при нём начали формироваться, механизация начала внедряться — водоподъёмную машину в Кремле так же при нём установили, опять же первый русский полноценный военный корабль — двадцати двух пушечный фрегат «Орёл» его радением был построен, но всё это Россию-матушку из её дремотного состояния вырвать так и не смогло. Только Пётр сподобил…

Положение усугублялось тем, что, если исключить из анализа Англию и Францию — средний уровень промышленного развития практически всех остальных европейских государств был пока не слишком высок. Уж точно не выше российского… Ну, может Голландия со Швецией заметно выделялись по старой памяти. Но зато Россия почивала на лаврах главной победительницы Наполеона! Причём эти лавры были, пожалуй, погуще нежели в той истории, которую ныне помнил только бывший майор. Ведь благодаря тогда в тот момент ещё Великому князю Николаю, англичане даже Ватерлоо не смогли записать в исключительно свой актив — что уж говорить про остальную войну… Так что общее настроение российского общества в отношении военной и экономической силы Империи было благостным. И это всех в России вполне устраивало. Всех… кроме самого императора! Он-то, благодаря рассказам Даниила, прекрасно представлял к чему это приведёт.

Вот Николай и решил, что пришло время вновь взбодрить Россию-матушку. Но не так, как Пётр, который едва ли не четверть населения на своих войнах и стройках угробил (ну, как о том писали в интернете), а несколько поспокойнее. Так чтобы рывок случился не хуже, а вот потерь поменьше.

Тем более, что ситуация сложилась вполне к этому располагающая — Российская империя в настоящий момент не вела никаких войн. Более того, опасности возникновения оных вблизи её границ на данный момент были весьма незначительны. Старые враги повержены: Швеция — лишилась Финляндии и была умирена, Польша — разделена и вовсе исчезла с карты Европы, Османская империя после потери Мореи и ряда других фактически отколовшихся провинций — ослаблена донельзя, да ещё и находится в затяжном конфликте со своим сильным хотя и, даже, вроде бы пока ещё вассалом — пашой Египта Мухаммедом Али. Священная Римская империя германской нации… на месте бывшей главной державы Европы, в значительной степени заслонившей континент от османского нашествия, ныне существовал целый конгломерат полунезависимых в основном немецкоговорящих государств, одно из которых, кстати, причём по европейским меркам весьма крупное, с населением аж в полтора миллиона человек — Ганновер, являлось личным владением британских королей. Причём, очень значимым. Как Николай с Даниилом узнали во время своего путешествия в Великобританию в тысяча восемьсот пятнадцатом году, для британской королевской фамилии статус внутри Ганноверского дома был важнее и выше по значению нежели внутри собственно британского… Да и нынешняя Австрия, скорее, союзник, нежели враг. Со времён матушки-Екатерины вместе турка воевали. И неплохо. Тот же Суворов свой титул графа Рымникского получил, командуя армией, в которой большинство составляли именно австрийцы[2]. Пруссия тоже больше союзник, нежели враг, да и покуда заметно слабее Австрии. Италия… а нет её. Ну как единой страны. Южная половина — это королевство обеих Сицилий, центр с Римом — Папская область, за контроль над которой активно соперничают австрийцы с французами, север — конгломерат различных лимитрофов типа Великого герцогства Тосканского, Ломбардии или континентальных владений королевства Сардиния. Испания пока так и не сумела оправиться от наполеоновской оккупации, да и последние четверть века почти непрерывно вела обессиливающую её войну за контроль над своими многочисленными колониями в Америке, которую к тому же ещё и проиграла. Так что сейчас она находилась практически в руинах. Остальных же европейцев можно пока вообще не учитывать. Поэтому время для рывка было почти идеальным.

Одна проблема — у страны было очень плохо с деньгами. А именно — с государственным бюджетом. Вот прям ОЧЕНЬ плохо. Настолько, что только что завершившаяся стройка государственной железной дороги была едва ли не на две трети оплачена из доходов «Павловских заводов». Так что за идею организации русского варианта дзайбацу и чеболей, как возможности подстегнуть в стране промышленную революцию в нужных областях за счёт частного капитала (ну как это представлялось молодому императору), Николай ухватился прямо обеими руками. И никакие отговорки Даниила, что он почти ни хрена о них не знает, а все его знания — суть байки из интернета, его с этой позиции не сдвинули… Идею я уловил, она мне понравилась — так что будем делать и точка! А раз ты, сволочь такая, не смотря на все твои отговорки всё равно про всё это знаешь лучше любого другого человека нашего времени — то тебе и задачу ставить. Организационную… То есть я вот сейчас соберу общеимперское совещание промышленников и предпринимателей, приурочив его как раз к окончанию строительства Александровской железной дороги, затащу на него до кучи ещё и самых богатых аристократов, прокачу их для пущей убедительности по свежепостроенной дороге, после чего ты им на этом самом совещании и разъяснишь как им нужно правильно родину любить. Понял меня? Вот и хорошо!

Тут Даниила некультурно пихнули в бок, после чего громкий голос императора пророкотал над ухом:

— Ну чего застыл, граф — пожалте в вагон.

— А? Что? Закончили уже?- встрепенулся Даниил, после чего развернулся и поспешно двинулся в сторону салон-вагона, прицепленного к паровозу вторым, сразу после вагона с императорским конвоем.

Вышневолоцкий вокзал был расположен на окраине города… то есть, вернее, за окраиной. Все остановочные станции строились именно так — в отдалении. Потому что Николай с Даниилом решили попытаться продвинуть в градостроении тот самый «русский стиль», объявив, что рядом со станциями можно будет строить дома только в таком же стиле. Мол, хочешь что-то другое, модное во всяких там Франциях-Австриях — стройся в стороне. А вот туточка — только так! Поэтому и станции отодвинули подальше. Ну чтобы места под строительство побольше было. Привокзальные площади ведь всегда были настоящей «торговой Меккой». Даже в XXI веке. А уж сейчас-то… Кстати, позднее, именно это решение стало считаться точкой отсчёта мировой архитектуры в переходе её к застройке городов кварталами, выполненными в едином стиле. И вообще к более-менее массовой гражданской застройке по некоему плану. Потому что до того момента застройка городов была, по большей части, хаотичной. Потому что даже крупные города в основном застраивались как бог на душу положит… Нет, квартальная застройка тоже была, достаточно вспомнить квартал Фуггеров — Фуггерай в Аугсбурге, построенный аж в начале XVI века, но происходило это очень от случая к случаю. Так что массовое непременное требование застраивать какой-то городской район домами исключительно в одном архитектурном стиле и с явным выделением некоего центра застройки в виде хотя бы той же привокзальной площади оказалось значимой новинкой в архитектуре.

Сама станция, отделка которой всё ещё продолжалась, сильно напоминала уменьшенный вариант доходного дома Никонова, что по улице Колокольной, одиннадцать, в Петербурге. Там, всего в двухстах пятидесяти метрах располагался музей Арктики и Антарктики, в котором бывший майор побывал со всеми своими внуками по очереди, так что тот дом ему примелькался… В отличие от дома Никонова, вокзал был всего лишь двухэтажным, но для Вышнего Волочка, население которого за время стройки хоть и ещё немного подросло, но пока так и не достигло знаковой цифры в десять тысяч душ, и этого было с избытком.

Салон-вагон императора был коротким и вмещал один зал совещаний, использовавшийся и как столовая, а также два просторных купе, маленькое служебное и туалет. Он был сделан по лекалам того, который Даниил спроектировал ещё для Демидова. Нет, на заводе уже вовсю разрабатывались новые образцы пассажирских вагонов — в два с лишним раза длиннее и с четырьмя осями, то есть намного более похожие на те, к которым привык бывший майор, но именно что разрабатывались. Причём не торопясь. Даниил решил пока не тратить деньги на постановку в производство новых моделей вагонов, ограничившись уже существующими — сделанными на базе стандартной «теплушки». Потому что с деньгами было совсем туго, а корректно просчитать объём пассажиропотока между двумя столицами пока было невозможно. Даже за рубежом никаких подобных прикидок ещё не было, потому что большая часть общественных железных дорог, по которым осуществлялись регулярные пассажирские перевозки, была построена в России. Даже в Англии публичных железных дорог пока имелось всего две штуки — Стоктон-Дарлингтон, протяжённостью двадцать пять миль, и только-только законченная постройкой Манчестер-Ливерпуль — самая длинная во всей Великобритании… протяжённостью аж тридцать миль! Нет, общая протяжённость всех железных дорог Англии скорее всего не уступала российской, а может быть, даже, и несколько превосходила, но подавляющее большинство их было рудничными и заводскими. Причём, в значительной степени — ещё и на гужевой тяге… Впрочем, в России, подобные дороги так же пока были по большей части на гужевой тяге. Большинство владельцев заводов, фабрик и рудников пока не собирались тратить деньги на покупку паровозов. Впрочем, довольно скоро, это должно было измениться…

Ещё что-то, вроде как, строилось в США. В Мериленде. Между городами Балтимор и Огайо. Но, закончилось ли строительство или ещё идёт — пока информации не поступило. Но США в данный момент были тем ещё аграрным захолустьем, с неразвитой промышленностью, производящей по большей части кривые и некачественные подделки под европейские товары. И он бы вряд ли обратил внимание на эту дорогу, если бы не курьёзный факт заключающийся в том, что эта дорога строилась со вполне привычное ему колеёй шириной тысяча пятьсот двадцать четыре миллиметра, которая в его прошлом варианте реальности повсеместно считалась российской… То есть к моменту его попадания сюда она потеряла четыре миллиметра, но изначально была именно такой.

В других же странах дела с железными дорогами обстояли ещё хуже… Достаточно сказать, что первую железную дорогу в Пруссии, длиной около двадцати верст, которая должна была соединить Берлин и Потсдам, должен был строить Даниил. Её трассировка была закончена этим летом, а с весны должно было начаться и само строительство. А с австрийцами, которые захотели такую же, но от Вены до Бадена, небольшого городка, расположенного в Венском лесу, в котором в тысяча восемьсот пятнадцатом году как раз и проходил тот самый Венский конгресс, на котором и были определены контуры мирового устройства подытожившие Наполеоновские войны, переговоры вот только закончились. Ну, не совсем вот только — в сентябре, но, по местным меркам это было, считай, только что. Уж больно неторопливое пока было время… И, слава богу, что переговоры закончились успешно. Потому что австрийцы оказались привередливы и, кроме Даниила, пригласили к участию в конкурсе на строительство ещё и англичан. Слава богу не Тревитика, у которого, отчего-то, дела на родине последнее время шли совсем плохо, а Стефенсона, у какового как раз всё было в порядке. Более того — он был сильно перегружен делами на родине. Достаточно сказать, что ту же вышеупомянутую дорогу Манчестер-Ливерпуль строил именно он. И это был отнюдь не единственный проект, который он сейчас воплощал… Так что сильной заинтересованности в этом контракте Стефенсон не проявил. В отличие от представителей Даниила, которые были заинструктированы донельзя. Потому что ему эти зарубежные контракты были нужны как воздух. Ибо строительство Александровской дороги высосало из «Павловских заводов» буквально все соки. И никакого возмещения в ближайшее время ожидать было нельзя. Потому что всё, что будет зарабатывать дорога в ближайшие десять лет — пойдёт на её достройку. Ибо Даниил был совершенно уверен в том, что уже через несколько лет питерской отправной станции, в роли каковой в настоящий момент выступала гатчинская, перестанет хватать. Она-то ведь строилась для коротенькой Гатчинской дороги со смешным и грузо, и пассажиропотоком, а тут — дорога между двумя столицами! Вопрос был в том, как быстро это произойдёт — через два года, три или через пять? Да и одной нитки путей тоже вскоре станет недостаточно. Хотя здесь бывший майор наделся на более долгий срок. По его прикидкам, вопрос со вторыми путями должен был приобрести остроту не ранее чем лет через шесть-восемь… Но их строительством следовало озаботиться гораздо раньше. Потому что строить второй путь на интенсивно работающей дороге — тот ещё геморрой. И тем больший — чем больший грузопоток по ней идёт…

Нет, Данька, всё равно не считал ошибкой своё решение изначально строить дорогу однопутной. Ну не потянули бы они сейчас двухпутную… или она просто высосала бы все наличные средства не только из «Павловских заводов», но и из бюджета! Она ведь и так много высосала. Но, слава Богу, не досуха! Да и вообще — неработающая дорога деньги сжигает и пожирает, а работающая — зарабатывает. Так что потихоньку доведём до ума… Но деньги были нужны позарез. У заводов уже начались проблемы с оборотными средствами — пошли задержки с выплатами поставщикам, с уплатой налогов, даже зарплаты работникам пришлось время от времени задерживать… не будь Данька ближайшим другом императора, а «Павловские заводы» их совместной собственностью — дело вообще могло бы зайти о банкротстве! Однако, слава богу, дорога, наконец, была достроена. Так что есть надежда, что всё, потихоньку, наладится… Но возможность заработать за рубежами их богоспасаемого Отечества Даниилу требовалась позарез.

— Уф, устал,- шумно выдохнул Николай, усаживаясь в кресло, стоявшее во главе стола.- Эй, кто там — давайте чаю. И к нему хоть баранок каких…

— Не извольте беспокоится, Вашество,- несколько фамильярно отозвался, выглянувший из крохотного служебного купе, расположенного прямо напротив туалета, кофе-шенк. Ну а что — приближённый слуга. Данька в своё время сам в таковых ходил.- Счас всё будет!

— Чё-то как-то затянуто сегодня было,- пожаловался Даниилу император и стянул с плеч парадный мундир.- На Урале всё как-то пошустрее прошло. И золотое звено, и речи, и молебен с освящением…

— Ничего,- усмехнулся Даниил следуя примеру императора. В вагоне было натоплено.- Это, вероятно, последний раз когда Ваше Императорское Величество в церемонии открытия дороги участие принимает. Далее будем стараться без вас обходиться. Но в этот раз — никак. Чай, на данный момент — самая длинная железная дорога в мире, да и соединяет обе российские столицы…

Ну и хорошо,- повеселел Николай.- А то и без того дел по горло. Ладно, как там ваши с Мишкой дела? Сдвинулись с места? А то пора уже Кавказом как следует заняться. Не дай бог снова случится здесь эта твоя Крымская война — без замирённого Кавказа столько геморроя огребём…

Данька поморщился — блин, император Всероссийский, а выражается как гопник из девяностых… а всё его собственная несдержанность. Сам же виноват, что в лексиконе Николая подобные словечки появились.

— Две первые учебные батареи миномётов уже сформированы и вот-вот должны убыть на Кавказ,- отрапортовал бывший майор.

Самым большим практическим интересом Николая в отношении будущего естественно было оружие и всё, связанное с войной. Но, увы, повторить хоть что-то из более-менее известных бывшему майору образцов вооружения на современной им с Николаем технологической базе оказалось абсолютно невозможно! Ну нет сейчас технологий чтобы изготовить не только банальную ЗиС-3, которые даже на его складах стояли в самом дальнем углу самой отдалённой карты хранения, но, хотя бы, ещё более раннюю трёхдюймовку образца тысяча девятьсот второго года. А что-то заметно более раннее Даниил даже руками не щупал — максимум видел в Артиллерийском музее или вообще на фото и картинках. Так что как они устроены и из каких материалов, и по каким технологиям сделаны — представлял весьма смутно.

Если же попытаться как-то продвинуть технологии, то даже с учётом невероятных усилий и упрощений получалось что-то дико дорогое и всё равно ублюдочное. Примером чему оказались те «монстры», которые, используя накропанные им записки, сумели разработать и изготовить Михаил с Кутайсовым и Засядько. Они попытались сделать стальное, нарезное орудие и после нескольких лет почти непрерывных экспериментов, на которые были потрачены десятки тысяч рублей, у них получилась пушка, стоимостью как целая батарея и с ценой одного боеприпаса дороже дюжины обычных бомб. Причём дульнозарядная… А если ещё вспомнить, что при изготовлении этих орудий выход годных стволов не превышал одного из семи, потому что это были первые стальные орудия в мире, причём, подобной цифры удалось достигнуть вот только-только — не следовало удивляться тому, что в российской армии к настоящему моменту имелось всего шесть батарей, вооружённых подобными пушками. И всё было за то, что эта цифра вряд ли сильно увеличиться…

Но всё равно фельдцейхмейстер русский армии Великий князь Михаил был страшно своим «первым блином». Потому что, не смотря на все недостатки, орудие получилось очень точным, дальнобойным и с чрезвычайно мощным снарядом — при собственном весе пушки сравнимом с восьмифутовками, орудия били удлинённой одиннадцатифунтовой гранатой аж на три версты. Причём, разрывной заряд у этой гранаты был больше, чем у стандартной двенадцатифунтовой бомбы. Для горских аулов, которые в настоящий момент обстреливали эти батареи, подобные пушки являлись самыми настоящими осадными орудиями, сметающими любые укрепления и любое сопротивление… Но для Даньки, во всём этом проекте наиболее важным было не количество орудий и совершенство их конструкции, а то, что конструкторы и металлурги приобретали опыт разработки и производства орудий из стали. Поэтому он надеялся, что, приобретя данный опыт эти трое сотоварищей освободят его от необходимости заниматься этой сферой. Потому что сам он не очень хотел отвлекаться на разработку и производство вооружений, его дело — железная дорога… ну и всё более-менее с ней связанное!

Но, пока, увы, до этого было далеко. Так что в настоящий момент у него на загривке мёртвой хваткой висло аж два представителя августейшего семейства — Великий князь Михаил и сам Император. Да-да, он тоже настырно требовал непременно сделать какое-нибудь могучее и полезное оружие из будущего… Вследствие чего Даниил, в какой-то момент, и вспомнил ещё об одном типе артиллерийского вооружения –миномётах. А что — по конструкции вполне себе стандартная для этого времени гладкоствольная мортира не слишком большого калибра… просто с весьма необычным станком и немного другим боеприпасом. Так что, несмотря на непривычную конструкцию, никаких проблем с разработкой и производством быть не должно. А вследствие того, что Михаил со своими артиллерийскими «апостолами» — Кутайсовым и Засядько, уже получили кое-какой опыт проектирования и производства стволов из стали, а также из-за того, что для миномётов не требовались стволы с нарезами, а давление и температура в относительно коротком гладкоствольном стволе должны были быть заметно меньшими, чем у привычного орудия, что, опять же, резко понижало технологическую сложность изделия — он понадеялся, что от него потребуется только идея. Так что он решил рискнуть…

Миномёты получились весьма похожими на те, которые когда-то имелись у него на хранении — стальная гладкая труба с опорной плитой и двуногой. Разве что ствол пришлось делать чуть побольше калибром — три с половиной дюйма, то есть восемьдесят девять, а не привычные восемьдесят два миллиметра, и с более толстыми стенками… По характеристикам им, конечно, до классических миномётов было очень далеко — увы, чёрный порох и пока ещё весьма слабая металлургия не позволили сильно приблизится даже к древнему советскому БМ-36. Так что «Лёгкая батальонная вьючная мортира» при собственном весе в семь пудов оказалась способна забросить чугунную мину весом пять фунтов, снаряжённую тремя четвертями фунта чёрного пороха поражающую противника в радиусе где-то двадцати шагов, на дистанцию максимум в полторы версты. На что вполне хватало примитивного механического прицела, который оказалось возможно изготовить на основе уже существующих технологий… То есть по сравнению даже с самыми первыми советскими БМ-36 получившееся орудие было по всем параметрам хуже советского аналога где-то в два раза. Но зато оно стоила лишь чуть-чуть дороже стандартной полковой трёхфунтовки, и при этом разбиралась на три части — так что расчёт был способен переносить её даже на собственном горбу. Единственным уязвимым местом можно было считать боеприпас — он тоже был весьма дорогим, но на фоне снарядов для «монстров» его цена выглядела весьма терпимо. К тому же с переходом к массовому производству самая дорогая его часть — ударный взрыватель, должна была сильно упасть в цене.

Плюс, боезапас для миномётов можно было вполне распихать по солдатским ранцам или казачьим «сидорам». То есть для переноски полного боекомплекта батареи из четырёх миномётов достаточно было всего одной пехотной роты. Причём, даже неполной… Так что получившаяся система решала одну из самых основных проблем артиллерии в горах — недостаточную подвижность, часто не позволявшую задействовать её в штурмах горных аулов или природных узостей, в которых горцы так любили устраивать засады. А если ещё вспомнить, что миномёты вполне способны вести огонь на таких углах возвышения, которых обычным орудиям никогда не достигнуть — для горной войны они становились практически настоящими «вундервафлями». Ну, если жизнь подтвердит все их предположения… для чего обе экспериментальных батареи и были отправлены на Кавказ. И конечно, после того как удастся насытить миномётами войска.

— Ладно — садись, давай бахнем по стопке, да и делами займёмся…

Несмотря на, вроде как, деловой настрой, к делам перешли только когда поезд добрался до Торжка. То есть через два с половиной часа, за которые состав преодолел чуть меньше семидесяти вёрст. Ну вот такие сейчас были скорости… Впрочем, для местных и это было сродни чуду. Даже курьер «под колокольцем» подобное расстояние преодолевал не менее четырёх-пяти часов, а обычный путешественник на собственном шарабане мог ехать подобное расстояние и пару суток. И это ещё по хорошей погоде…

В Торжке в императорский вагон ввалился флигель-адъютант со свежими депешами. Николай молча принял принесённые бумаги и принялся вскрывать пакеты… почти сразу же злобно выругавшись. Даниил напрягся, уставя взгляд на императора.

— Холера добралась до Москвы,- зло пояснил Николай, и вздохнул.- Даст бог совещание провести сможем, а вот выставку придётся отменять,- он подумал немного, зыркнул на флигель-адъютанта по-прежнему стоявшего перед ним, потом покосился на Даниила и продолжил:- Она ж у тебя уже неделю как работает?

Даниил молча кивнул.

— Ну вот аккурат после специального показа для тех, кто на совещание прибыл — её и закроем.

Даниил снова кивнул. А что тут можно сказать — эпидемия!

В пределах Российской империи холера, поначалу более привычно именуемая «чумой», появилась летом сего года, отметившись вспышками в Астрахани и Тифлисе. Меры против неё были приняты незамедлительно — в стране тут же принялись выстраивать карантинные кордоны, разворачивать карантинные дворы, проводить профилактические мероприятия… Николай даже его дёрнул на предмет того, как с эпидемиями справлялись в будущем. И очень удивился рассказу о COVID-19… Как бы там ни было — Данька ничем особенным помимо того, что здесь и так делалось, помочь не смог. Единственное полезное, что он вспомнил — это два слова: хлорка и карболка. Но насколько это помогло и помогло ли хоть как-то — он не представлял… А потом случился «чумной бунт» в Севастополе. И Николай взбеленился! В город были направлены жандармы, гарнизон был усилен, и головы полетели со всех. В том числе и с начальников. Сам командующий Черноморским флотом адмирал Грейг был отставлен от должности. Что привело в натуральный трепет всю чиновничью верхушку губерний… Это ли помогло либо что-то другое, но распространение холеры слегка замедлилось. Так что остаток лета, а также почти всю осень холера пугала только отдельными вспышками на юге и в Поволжье, почти нигде не разворачиваясь в полную силу. И вот тебе такая новость…

— Значит так,- Николай развернулся к флигель-адъютанту,- а давай-ка пока паровоз заправляют пригласи сюда Закревского, Голицина и-и-и… кто у нас там в Москве в обер-полицмейстерах? Муханов? Он в поезде? Вот, и его тоже! Эх, жаль Егор Францевич в Петербурге остался,- с сожалением покачал головой император.- Ну да ладно…

Едва адъютант из скрылся за дверью, Даниил поднялся на ноги принялся одеваться.

— А ты это куда собрался?

— Пойду, проверю паровоз,- невозмутимо отозвался Данька.- В этом я хоть немного разбираюсь.

— Это ты так завуалированно намекаешь, что думать о том, что с холерой в Москве делать вместе с нами не будешь?

Бывший майор скривился.

— Ваше Величество, ну что вы из меня эксперта по всем вопросам делаете-то? Я им ни разу не являюсь. Ну вот совсем. Я готов вам помочь во всём, в чём действительно разбираюсь, хоть немножко, но не во всём же на свете!

Николай насупился, но затем махнул рукой.

— Ладно — иди, коль не желаешь помочь,- а когда Даниил был уже у двери, обиженно буркнул в спину:- Предатель…

[1] Шестигласная дума — исполнительный (распорядительный) орган городского управления в Российской империи, построенный на сословной основе. Была введена Жалованной грамотой Екатерины II от 1785 года. В реальной истории в данные времена они переживали упадок и распад (в Санкт-Петербурге окончательно исчезла в 1846 году, в Москве — в 1860). Состояла из городского головы и шести «гласных» от 1. Домовладельцев, 2. Купцов, 3. Ремесленников, записанных в цехи, 4. Иногородних и иностранцев, 5. Именитых горожан, 6. Посадских людей.

[2] Из 25 тыс. сводного русско-австрийского войска, разгромившего 100 тыс. армию турков — 18 тыс. составляли австрийцы и только 7 тыс. — русские.