Граф

Глава 5

— Читал?- усмехнулся Николай, кивая на стопу иностранных газет, небрежно брошенных на угол его секретера.

— Нет…- качнул головой Даниил, складывая в папку листы доклада, с которым он прибыл к Государю. Это был очередной вариант Перспективного плана развития путей сообщения страны, в котором план развития железных дорог составлял пусть и основную, но, всё-таки лишь одну часть. Потому что только ими дело не ограничивалось. У Российской империи был огромный провал по обычным дорогам. Их просто не было. Были направления, которые весной и осенью на пару месяцев становились по большей части практически непроходимыми. И это при том, что ещё в двадцатых годах текущего века английским инженером шотландского происхождения Мак-Адамом была разработана технология щебёночного покрытия дорог, не так давно — шесть лет назад, усовершенствованная французским инженером Полонсо, предложившим укатывать щебёнку. И никакие дожди сделать с этим покрытием ничего не могли. То есть они оставались проходимыми даже в самую сильную распутицу. Причём материалы для него заготавливались, и их последующая укладка осуществлялась почти исключительно вручную. Более того, Мак-Адам рассматривал свою технологию не только как дорожное строительство, но ещё и как возможность оказать помощь малоимущим! То есть как возможность бедным и неквалифицированным людям, не имеющим земли или коммерческой собственности, честно заработать на кров и хлеб. А таких малоимущих в империи было огромное количество… Даньке об этой технологии рассказали выпускники его Железнодорожного училища, обучавшиеся в Эдинбургском университете ещё лет пятнадцать назад. Потому что Мак-Адам был шотландцем и свои первые дороги строил на севере Британии… И бывший майор даже ею воспользовался. В своём поместье. На чём его крестьяне, кстати, неплохо заработали. И более нигде. Потому что его голова была забита совершенно другими проблемами… Ну а вот сейчас, когда Николай заставил его усесться в кресло министра — вспомнил. Более того — когда он начал разбираться с делами министерства выяснилось, что подобные дороги уже пять лет как рекомендованы к строительству министерской Комиссией проектов и смет… вот только самого строительства до сих пор практически не осуществлялось. Возможно потому, что весь бюджет министерства как насосом выкачивали железные дороги… А ещё Даньке пришлось разбираться с каналами. Потому что водные пути до сих пор, не смотря на уже тысячи вёрст построенных железных дорог, составляли основу логистики империи. И развивать их было жизненно необходимо. Впрочем, если вспомнить — каналами продолжили заниматься даже тогда, когда основой стали уже железные дороги. Тот же Волго-Донской канал взять — его же в пятидесятых годах построили. На излёте Сталина! А уж Иосиф Виссарионович в логистике понимал побольше многих. Недаром многие его проекты, которые Хрущёв остановил, в начале XXI века вынуждены были запускать по новой. Потому что без них обширнейшие территории и огромнейшие природные богатства было просто не освоить…

Увы, после черновой проработки проекта выяснилось, что Волго-Донской канал страна не потянет. Не с этими технологиями… Для нормальной работы канала требовалось доставлять на высоту нескольких десятков метров слишком большие объёмы воды, то есть нужны были мощные насосы, которые, к тому же, должны были на чём-то работать. И по первым прикидкам весь доход от работы канала должен был уходить на обеспечение работы этих насосов — уголь для паровых машин, ремонты, оплату механиков и так далее. То есть на эксплуатацию и поддержание всех остальных механизмов канала начиная от шлюзов и заканчивая лоцманским и причальным хозяйством — денег просто не оставалось. И это ещё при оптимистичном сценарии. При среднем не хватало даже на насосы. А уж при пессимистичном… А вот над Беломорканалом стоило задуматься. Нет, текущего трафика по данному направлению пока точно не хватило бы даже на его эксплуатацию, но зато в его строительстве не было никаких технологический сложностей. Особенно учитывая, что динамит они с Клаусом уже давно производили, а Беломорканал и в СССР был, в основном, построен кайлом и тачкой. Ну а на наиболее трудные места вполне можно было поставить и паровые экскаваторы. «Кракозябли»-то давно уже производились вполне серийно, причём, год назад в производство был запущен очередной модернизированный вариант… Кроме того, первые прикидочные подсчёты показывали, что после ввода этого канала в эксплуатацию трафик по этому направлению должен был заметно возрасти. Причём настолько, что хватит не только на содержание канала, но и вполне получится отбить затраты.

Короче Перспективный план Данька составил в трёх вариантах — что можно сделать уже сейчас, что хотелось бы сделать ежели будут деньги, и что стоит сделать если о деньгах не думать вообще…

И Николай повелел детально прорабатывать именно третий вариант.

— А деньги?- прищурился Даниил.- Ты на итоговую цифру предварительной сметы обратил внимание?

Император в ответ довольно осклабился и махнул рукой.

— Деньги — есть. Сашка привёз из Калифорнии три тысячи пудов золота. И это не последняя поставка.

— О, как!- удивился Данька.- Он же об этом тогда ни слова не ска… а — ну да,- оборвал он себя, припомнив какая толпа тогда находилась в кабинете императора.- И ты хочешь их пустить на вот это?- кивнул он в сторону папки.

Ну не всё — он же привёз три тысячи пудов, но солидную часть — да,- кивнул Николай посерьёзнев.- Ты был прав — железные дороги резко повысили скорость нашего развития. Думаю, «макадамы» и новые каналы сработают так же. Так что нам надо успеть пока ещё вокруг мирные времена.

— Мирные?- с сомнением покачал головой Даниил.- А Кавказ?

— С Кавказом, считай, всё,- самодовольно заявил император.- Непримиримых задавили напрочь, а кого ещё нет — я договорился с Абдул-Меджидом, что он заберёт себе всех кто не захочет остаться под моей рукой.

— Всех?

— Всех,- кивнул император.- А если кто не уйдёт — есть Ермолов. Он согласился остаться на Кавказе ещё на пару лет, чтобы окончательно покончить со всеми, кто не смирится. А потом мы устроим ему «триумф».

— «Триумф»?

— Ну да — по римскому обычаю,- рассмеялся император.- Алексей Петрович меня не особо любит, но уважает. Из-за Ватерлоо. Мол — я свой брат, боец, через такую битву прошёл… Впрочем, — да, прошёл. Мы с тобой прошли. У меня ведь в тот день часам к двум пополудни появилось ощущение, что я точно сегодня сдохну. А вишь ты — не сдох… Кто бы мог подумать, что тот день будет мне так долго по-доброму аукаться?

Бывший майор минуту помолчал, погрузившись в воспоминания, после чего встал и начал собирать листы доклада в папку.

— Понял. Начнём прорабатывать третий, самый дорогой вариант. Но ты точно уверен? Как там наше «прикрытие» с Ленскими приисками дело обстоит? Я читал, что золото нашли, но его реально нашли или это просто «дымовая завеса»?

— Скорее с Витимско-Олёкминскими,- довольно усмехнулся император.- Нашли-нашли золото. И много. Не волнуйся.

Вот после этого Николай и кивнул в сторону стопки газет…

— … и что интересного там пишут?

— Да много чего,- хмыкнул император.- Больше всего восторгов по поводу Рождественского бала. Особенно пруссаки и австрияки стараются. И все очень ждут очередной номер журнала «Аврора» — сильно хотят полюбоваться на иллюстрации.

Даниил кивнул — «Аврора» была иллюстрированным журналом.

— Да, жена говорила, что заказ на печать пришлось увеличить почти в шесть раз. Очень много заявок из-за рубежа пришло. И она, наконец, задумалась об организации переводных вариантов своего журнала. Мол, филиалы Модного дома в других странах есть — чего бы им и журнал на своих языках не издавать?

— И действительно…- рассмеялся Николай. После чего хитро прищурился.- Кстати, в «Пари матч» есть материал и этого твоего де Кюстина.

— Моего?- хмыкнул Данька.

— Ну это ж ты мне про него все уши прожужжал.

— И вовсе я тебе ничего не прожужжал. Просто рассказал, чем он у нас там отметился. А дальше — твоё дело. Хочешь — убей, хочешь — отпускай. Мне до него дела нет. Про меня он писать вряд ли будет — невелика сошка…

— А вот тут ты не прав,- развеселился Николай.- Про тебя он уже написал. Немного, конечно… в основном восхищался твоей женой, но не упустил возможности тонко посетовать на то, что утончённой европейке достался в мужья неотёсанный мужлан, не способный достойно её оценить. Он, кстати, и меня так слегка пнул. Из-за того, что я раздаю титулы всяким недостойным…

— Ну, значит — договорился. Как его грохнуть собираешься?- посуровел Даниил.

— Экий ты грозный! Нет, убить его — не выход!- задумчиво произнёс Николай.- После такой статьи все сразу расценят это как мою месть. Или твою. И зачем нам этот геморрой с просвещённой Европой? Мало она нас полоскает после польских событий чтобы ещё подставляться из-за этого фигляра? Так что сначала попробуем по-другому.

— Как по-другому?- вскинулся Данька.

— Купим,- усмехнулся Николай.- Не напрямую, не как торгаши, то есть «ты мне — это, я тебе за это деньги», а по-умному. Чтобы сам себе придумал за что ему будут большие деньги платить. Сам придумал, сам обрадовался своему уму и сам убедил меня так сделать…

Бывший майор задумался.

— А если не поведётся?

— Ну твои Герцен с Огарёвым повелись же?- усмехнулся император. А Даниил покаянно склонил голову. Ну вот надо было ему рассказать про «декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию»[1]. Эту ленинскую работу он помнил потому, что в его времена для политзанятий были обязательны конспекты ленинских работ. Для всех категорий военнослужащих. Даже для солдат, призванных из самых глухих кишлаков Ферганской долины или Горного Бадахшана. Ой что они писали… как вам конспект работы Ленина — «Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы Колчака»? Или « Берегите шпионов» вместо «Берегись шпионов»? Вот он как-то и проговорился про Герцена. А Николай, не будь дураком, намотал на ус. Так что сейчас Герцен с Огарёвым — личные императорские цензоры и члены нескольких комиссий (в том числе, кстати, комиссии по разработке крестьянской реформы) с очень нехилым окладом. При этом власть они по-прежнему критикуют, и довольно активно, но… за исключением императора. Да ещё и заявляют во всеуслышание, что это вполне в демократических правилах. Потому как в Англии (это ж несомненно демократическая страна, не правда ли — причём одна из старейших) существует закон, прямо запрещающий критиковать королеву. Потому как это опора и символ Британской государственности. А вот в отсталой России, такого закона, увы, пока что не имеется. Что совершенно неправильно, но не мешает истинным демократам и патриотам соблюдать его положения так, как будто он есть… Ой на какие высоты казуистики способны люди, когда им это выгодно!

— И как ты это представляешь?

— Да просто лично закажу ему книгу о России, но особенную. Мол, опишите за что можно любить нашу страну с точки зрения иностранца. А то у нас, местных, частенько глаз замылен, и потому мы на некие вещи просто по привычке не обращаем внимания… и поманю не только большим гонораром, но ещё и подведу к нему кого-нибудь, кто заронит у него мысль попросить у меня ещё и поместье. И благосклонно отнесусь к этой идее, когда он её затронет. Да ещё и посулю нечто весьма солидное и неподалёку от Петербурга. Он же безземельный — точно слюни распустит.

— Поместье?- вскинулся Данька.- Ты что собрался русскую землю иностранцам разбазаривать?

— Да ни разу,- рассмеялся Николай.- Или ты забыл свою же пословицу, которую мне регулярно приводишь: «Обещать — не значит жениться!»

— Ну если только так,- после короткого молчания усмехнулся бывший майор. Вот нравился ему нынешний Николай…

— Ладно — Бог с ним,- махнул рукой император.- Ты мне лучше вот что скажи — что с крестьянской реформой делать будем? Совсем ведь вопрос перезрел — все сроки уже прошли, а ни одного внятного проекта комиссия так пока и не представила. Столько лет работают — а воз и ныне там! Можно, конечно, и, как ты говоришь, просто волевым методом всё сделать… но и дворянский бунт на ровном месте получить не хочется. И так многие нервничают. Самые обеспеченные крепостные за прошедшие несколько лет уже повыкупались — в прошлом году таковых аж почти сто тысяч человек оказалось… Ну там, конечно, многие чады и домочадцы, но и то — считай более десяти тысяч крестьян, которые и в крепостном состоянии сумели под тысячу рублей заработать и накопить, смогли себя и свои семьи на свободу выкупить… Такие точно торговлишку с промышленностью смогут немало продвинуть. Так, глядишь, и ты очередную свою дорогу сможешь раньше времени в строительство запустить. Или отстающие хвосты подтянуть. Например, снова запустить строительство той самой Южной дороги, что в твои земли ведёт — от Тулы на Орёл, Курск и далее. Её строительство было ведь заморожено из-за того, что нам срочно понадобилось тянуть ветку на Минск и Варшаву. Когда её, кстати, планируешь завершить?

— Так не только в мои,- возмущённо вскинулся Данька.- Она вообще-то, до Крыма и Севастополя пойдёт. Тебе что, железная дорога в главную базу Черноморского флота не нужна? Так что не надо тут из меня коррупционера делать… А Варшавскую дорогу запустим осенью,- он вздохнул.- Чуть затянули. Деньги-то Канкрин снова со скрипом выделять начал,- он вздохнул.- И зачем я тогда тебя убедил большую часть золота на восток перераспределить? Теперь-то, надеюсь, эти проблемы в прошлом?

— Ну не сразу,- качнул головой Николай.- Во-первых, золото ещё не здесь. Корабль-то на зимней стоянке в Риге отстаивается. А, во-вторых, даже после того, как оно здесь окажется — его ещё до Лены доставить надо. И там переплавить. Так что первые слитки в казначейство в лучшем случае только в средине лета придут… А тогда — ты всё правильно сделал. И с секретностью всё получилось, и весьма славный рывок на восток у нас сделать получилось. А нынче, когда у китайцев с англичанами война началась[2] — есть уже с каких базовых точек на юг двигаться. Ежели всё верно мы с тобой спланировали — новая граница не по Амуру и Уссури пройдёт, а по Арунхэ и Сунгари…

Даньке эти названия ничего не говорили. То есть про Сунгари он, вроде как, что-то слышал, но и только. А первое название — вообще ни о чём.

— Ты там совсем-то сильно рот не разевай,- слегка одёрнул он друга.- Ведь просто нахапать земли мало — их ещё заселить надо. Русской земля становится не когда на ней стоит русский солдат, а когда её пашет русский крестьянин. А у нас ещё и Калифорния с Аляской на шее. Потянем?

— Потянем,- уверенно заявил Николай.- Мы благодаря деньгам из Калифорнии голод тридцать третьего-тридцать четвёртого годов почти без потерь смогли пережить, да и прошлогодний тоже… Точно тысяч на триста больше народу от того, что там у вас творилось выжило[3]. Да и переселенцы к нам всё ещё едут… Так что кого переселять — найдётся. И как переселять благодаря твоему выученику Толечке Демидову тоже теперь есть. Он уже на Читу ветку тянет… От Нижнего Новгорода до Байкала теперь спокойно за полтора месяца можно добраться — уму непостижимо!

— Можно-то можно, да только кому добираться-то — крестьяне до сих пор в крепости сидят. А кто не сидит — попробуй его с места стронь! Вцепились в свой кусок земли — хрен сдвинешь… даже если её хватает только одну ногу поставить, а вторую на весу держать приходится,- вспомнил он популярную карикатуру[4] хотя она относилась к несколько другой проблеме.

Николай посмурнел и снова повторил:

— Да, с крепостной зависимостью надо быстрее заканчивать…- после чего замолчал. Данька тоже сидел молча, крутя в голове мысль, которая только что пришла ему в голову.

— Слушай… а что ты про конституцию думаешь?

Николай помрачнел.

— Да надо бы её как-то придумать. Ещё брат Александр это планировал… Вот только вместе с ней вся эта камарилья наружу вылезет — выборы, депутаты. Сам же всегда плюёшься, когда их вспоминаешь…

— Это-то да,- вздохнул бывший майор,- только знаешь что — всё равно деваться от этого некуда.

— Как это?

— А так, что там, в будущем без всей этой фигни ни одного приличного государства не осталось. Только какие-нибудь людоедские режимы в Африке или арабские монархии, которые от нефтяных денег лопаются. Но нам, такое, как ты понимаешь, не светит. А у остальных вся эта фигня имеется… И, вот убей бог, если не тебя, так твоего сына к этой самой конституции и выборам начнут принуждать всеми возможными способами — от петиций и демонстраций и до бомб и кинжалов под ребро. Потому что демократия у людей станет этаким святым фетишем. Типа: не имеешь — значит нецивилизованный…

— И что делать? Ручки перед убийцами поднять?- зло рявкнул Николай.

Даниил пожал плечами.

— В моём времени была такая пословица: Не сможешь победить — возглавь!

Николай уставил на него озадаченный взгляд.

— Что ты имеешь ввиду?

Данька вздохнул.

— Ну я ещё сам до конца не сформулировал, но-о-о… вот такая мысль — первыми в депутаты и всякие народные трибуны точно ведь побегут записываться наши помещики? Потому что, насколько я знаю, во всех же нынешних конституциях существует избирательный имущественный ценз.

— Ну да,- удивился Николай.- А у вас что — не так?

— Нет, конечно,- усмехнулся бывший майор.- У нас избирательные права предоставляются по факту гражданства.

— Подданства,- машинально поправил император, но тут же поправился:- А, ну да… И что — никаких ограничений? То есть нищий, бездомный, вор и мошенник имеют равные права с офицером, учёным да даже хотя бы просто образованным и успешным поддан… кхм… гражданином?

Даниил развёл руками. Типа — а что поделаешь… Николай насупился.

— Бред! Ну да ладно — ты то что предлагаешь?

— Да просто внести в цензовый перечень непременное отсутствие в собственности крепостных,- усмехнулся бывший майор.- Сформулировать там как-нибудь вроде — ежели хочешь быть прогрессивным дерьмократом,- не удержался он от ерничанья,- значит никаких крепостных. А ежели желаешь остаться дремучим средневековым феодалом — значит никаких тебе избирательных прав…

Николай вскочил и прошёлся по кабинету, после чего подошёл к окну и замер, уставя взгляд наружу. Постояв так несколько минут — он резко развернулся и кивнул.

— Идею понял — буду думать. Что ещё предложишь?

Данька задумался.

— Ну-у-у… вообще-то это дело было бы разумно обкатать. Сначала, скажем, ввести выборность в уездах. Выбрать пару-тройку губерний, установить там этакий пробный законодательный режим и посмотреть, как дела развиваться будут. Сторонники всех этих конституций и выборов ведь упирают на то, что при конституции и демократии страны и народы должны непременно расцвести — ну вот пусть и попробуют провернуть это на нескольких губерниях. А потом распространить этот процесс на все уезды страны. И лет десять посмотреть, как они справляются и не надобно ли что в этих выборных законах и конституциях слегка подправить. Затем поднять эту самую выборность властей на уровень губерний. И снова посмотреть…- и он подмигнул Николаю. Тот несколько мгновений непонимающе пялился на него, а затем расплылся в улыбке.

До дома Даниил добрался только к полуночи. Потому что после доклада императору пришлось отправляться на вокзал и ехать в Сусары. Не от того что там случилось что-то, что требовало его немедленного прибытия, а потому что работая над Перспективным планом развития путей сообщения он совсем забросил заводские дела. Поэтому заранее запланировал, что сразу после доклада Государю — отправится на заводы.

В Сусарах всё было нормально. Заводы работали довольно ритмично, пожирая огромное количество металла и угля и выдавая всю номенклатуру продукции. Впрочем, не совсем. Цеха, выпускавшие всякую бытовую мелочёвку — от печных плит, вьюшек и чугунных сковородок и до кос и мясорубок с примусами и керосинками, уже давно работали с неполной загрузкой. Потому что тот всплеск спроса, случившийся во время его выставок-экспедиций по рекам Германских княжеств, заставил резко их расширить. Но, поскольку после второй экспедиции их более не было — спрос там начал увядать. И от отсутствия рекламы, и потому, что подсуетились местные производители… Хотя до сих пор более половины продукции этих цехов всё равно отправлялось на экспорт. Но такая ситуация была уже давно и его присутствие на заводе ничего поделать с этим было не способно.

Пройдя по цехам и выслушав доклады руководителей, в которых ему мягко попеняли на то, что он со своим южным проектом совсем про них забыл, Данька добрался до лаборатории Клауса, который, несмотря на то, что давно уже был весьма богатым человеком и мог позволить себе личное поместье, продолжал жить в построенном ему ещё в те времена, когда он работал на бывшего майора, доме в Сусарах, с пристроенной к нему лабораторией. Впрочем, вот её он уже неоднократно перестраивал и расширял…

— Ну что — как успехи?- поинтересовался он у соратника и друга, войдя в лабораторию, в которую его проводил слуга. Клаус молча поднялся и, подойдя к стеллажу, аккуратно снял с него… последний раз виденную им только в своей прошлой жизни пластинку.

— Получилось⁈

Клаус усмехнулся.

— У меня получается всё, что ты мне описываешь. И я уже давно взял себе за правило не спрашивать, где ты это видел и откуда об этом знаешь…

Данька замер. Ну вот опять… Но Клаус продолжать не стал, а осторожно передал пластинку Даниилу диск и пояснил:

— Основа — шеллак. Пока звуковой дорожки хватает на два десятка проигрываний, но ребята стараются… Причём все. В том числе и те, кто разрабатывает технологию изготовления игл для этого твоего патефона,- он сделал паузу, а затем внезапно спросил:- Даниил, а что ты знаешь о дагеротипии?

[1] Цитата из работы Ленина «Памяти Герцена», 1912 год.

[2]Первая (1839–1842) и вторая (1856–1860) опиумные войны между Китаем и Великобританией и присоединившейся к ней во второй войне Францией за право европейцев торговать опиумом на территории Китая. Возникли из-за того, что европейские товары на китайском рынке были не слишком востребованы, в то время как китайские чай, шёлк, фарфор и некоторые другие на европейском рынке, наоборот, были популярны. Так что англичанам приходилось платить за них драгоценными металлами (бумажные деньги тупые варвары не признавали). Вот они и нашли замену серебру и золоту — опиум! Но грязные туземцы, отчего-то, запрещали продавать эту отраву на своей территории. Пришлось воевать…

[3] Голод 1833–1834 годов — самый страшный голод первой половины XIX века. Для примера: прирост населения в 1832 году (до начала голода) — 714 тыс. человек, в 1833 (первый год голода) — 299 тыс. человек. Разница только по первому году — более 400 тыс. человек.

[4] https://avatars.mds.yandex.net/i?id=53e4d74ddfc774a4427992ffab4cdd70_l-5031281-images-thumbs&n=13