Граф

Глава 3

— Убавляй!

Громко тарахтящий двигатель начал плавно снижать обороты, так что отдельные взрывы топлива в цилиндре стали уже совсем хорошо различимы, а ещё через полминуты после того, как была перекрыта подача топлива — взрывы прекратились совсем. После чего Данька поймал рукой обод массивного маховика и затормозил его до полной остановки.

— Всё!- выдохнул Кондрад Шварц — владелец крошечной механической мастерской из Дюссельдорфа, перебравшийся на южные заводы бывшего майора одним из первых и за прошедшее время сумевший дорасти до поста начальника экспериментального участка.- Сейчас остынет и разберём на дефектовку, Ваша Светлость.

— Сколько проработал этот образец?

— Ровно сто часов, Ваша Светлость — дольше чем все предыдущие,- расплылся в улыбке немец.- Мы немного поменяли форму поршня и закалили подошву.

Данька понимающе кивнул…

Путешествие… не задалось. То есть сначала всё было хорошо — они всего за четыре дня добрались до Берлина, где Ева Аврора почти на неделю пропала в делах филиала своего Модного дома. Ну а Данька с детьми прокатился по первой железной дороге Германии — Берлин-Потсдам, которую строил ещё он сам… ну, в смысле его люди, конечно… ответил на тучу вопросов младшей дочери, как раз находящейся в возрасте «почемучки», а потом они просто гуляли по Берлинским паркам, катались на лодке по Шпрее и вечерами ужинали в берлинских ресторанах. Дети были в восторге от того, что папа постоянно был с ними… правда на третий день они начали скучать уже по маме. Но к концу недели и Ева Аврора слегка разгреблась с делами и присоединилась к семье. Так что следующие три дня они наслаждались семейной идиллией… заодно прорекламировав новинку «Павловских заводов» — детские трёхколесные велосипеды.

С велосипедами вышло довольно интересно. Здесь уже были аналоги велосипеда, официально именуемые Laufmaschine или «Машиной для бега», придуманные кем бы вы думали? Немцем Карлом Дрезом, от имени которого пошла всем известная «дрезина», которую так же придумал он! От нормального велосипеда этот «беговел», как его ещё называли, отличался тем, что не имел никакого привода. То есть ездить на нём следовало просто отталкиваясь ногами от земли. Так что достаточно сильно разогнаться на нём можно было только с горки. Но это было чревато, поскольку и тормозов у него тоже не было… Данька же повторил конструкцию велосипеда с большим передним колесом — тот самый знаменитый «пенни-фартинг», каковая позволила резко увеличить скорость горизонтального движения, плюс обратное воздействие на жёстко закреплённые педали помогало слегка притормаживать, если ты разогнался совсем уж сильно. Ну и проходимость вследствие большого диаметра переднего и, одновременно, ведущего колеса так же заметно улучшилась. Кроме того, данная конструкция «вознесла» водителя этого транспортного средства достаточно высоко, поставив его практически вровень со всадниками и кучерами. То есть сделав «полноправными» участниками дорожного движения. Причём настолько, что некоторые лихачи, взревновав, начали устраивать с велосипедистами настоящие гонки. Потому как раньше-то они взирали на всю эту «несурьёзность» свысока, а нынче эвон оно как повернулось…

Так что популярность нового образца «беговела» тут же взлетела до небес. В первые же месяцы было продано почти триста экземпляров и рост продаж остановила только наступившая зима. Что, кстати, пошло продажам только на пользу. Потому что за зиму «велосипеды», как их стали именовать с лёгкой руки Даниила, были запатентованы во всех странах Европы и США, а интенсивная работа заводов позволила создать запас продукции. Поэтому, когда по весне спрос на новинку взлетел до небес — им было что предложить жаждущим покупателям… Но только велосипедами дело не ограничилось. Ева Аврора не упустила момента и предложила специальные «велосипедные костюмы», которые произвели не меньший, а как бы даже не больший фурор, введя публику в настоящую экзальтацию! Потому что женский вариант «велосипедного костюма» предусматривал брюки! Причём их нижняя часть туго обтягивала женскую ножку ясно обрисовывая её профиль… что привело публику в настоящий экстаз. И не только потому, что подобный фасон в настоящее время представлял из себя нечто вроде откровенной эротики или, даже, лёгкой порнографии… а потому что «это так по Аврориански»! Хотя на взгляд бывшего майора это были вполне обычные женские галифе. Впрочем, тут пока даже слова такого применительно к предметам одежды ещё не было.

Как бы там ни было — для Модного дома «Аврора» они оказались настоящей «золотой жилой». Потому что модники и модницы начали буквально разметать их, облачаясь в них не только для велосипедных поездок, но и для любого отдыха на природе, катания на лодках и множества других развлечений на воздухе. О, далеко не все — в свете мгновенно образовалась жёсткая оппозиция данным «непотребным» костюмам, но очень и очень многие… Более того, публичная ругань и демонстративное неодобрение вкупе с запретами, как это обычно бывает, сыграли в другую сторону — о них узнали и их стали покупать даже те, кто поначалу даже и не думал о покупке! Так что «продвинутая публика» едва ли локтями не толкалась, желая приобрести «настоящие, русские, аврорианские велосипедные костюмы». То есть ажиотаж как в России, так и в других странах по их поводу был как бы не хлеще, чем во времена СССР по поводу джинсов… Причём, эти костюмы оказались отличным продуктом, сильно продвинувшим и швейные технологии Модного дома «Аврора». Потому что создали возможность впервые широко внедрить то, над чем Аврора, с подачи Даниила, работала уже давно — стандартизацию размеров! Потому что даже самые привередливые покупательницы, ранее выносившие все мозги швеям и примерщицам, требуя абсолютного эксклюзива не только в вышивке и украшениях, но и в малейших деталях силуэта, в отношении велосипедных костюмов безропотно приобретали уже готовое образцы, довольствуясь минимальной подгонкой, если это давало возможность получить вожделенный костюм уже сейчас, немедленно, быстро, а не ждать когда его тебе пошьют… И это позволило Авроре широко использовать массовый цеховой пошив с широким использованием швейных машин.

Так что в настоящий момент Модный дом «Аврора» буквально купался в деньгах. И в текущий момент деньги от «велосипедных костюмов» стали основным доходом их семьи. Да-да, именно они, а не те же велосипеды или уже привычная продукция типа спичек, писчих перьев, мясорубок или, даже, рельс, паровых машин, паровозов, вагонов и кранов с копрами… В первую очередь, конечно, потому что все те доходы уже были заранее расписаны на разные неотложные производственные нужды, а вот ажиотажный спроса на «велосипедные костюмы» оказался совершенно неожиданным. Но тем не менее…

Из Берлина они отбыли через три недели, «поблистав» на четырёх балах, один из которых был королевским. На этом балу Данька с Авророй удостоились личной беседы с Фридрихом Вильгельмом IV и его супругой, которые уделили им почти час своего драгоценного времени. Впрочем, для Даниила это была далеко не первая встреча с королём Пруссии… но Ева Аврора была впечатлена и польщена. Хотя до бала она трижды встречалась с королевой, во время примерок платья, заказанного Елизаветой Людовикой Баварской к этому балу. Ну не могла же королева Пруссии упустить момент и не заказать себе платье лично самой «русской Богине утренней зари», как Еву Аврору частенько именовали европейские газеты, раз уж она оказалась в Берлине?

Следующим пунктом их семейного путешествия стал Лондон, в каковой они прибыли из Гамбурга, до которого в этом году дотянулась новая железнодорожная ветка, построенная уже самими немцами. Слегка подзатянув на старте они сейчас очень резво догоняли русских в железнодорожном строительстве.

До Англии они добрались на скоростном паровом шлюпе Балтийского флота, отправляющемся в Калифорнию, который по приказу Николая попутно доставил их в Лондон.

Из разговора с его капитаном выяснилось, что новые корабли русского императорского флота на текущий момент превосходили по конструкции корабли других держав как бы не на поколение. Во-первых, русские моряки практически отказались от использования в военном кораблестроении гребных колёс. То есть гребные колёса в России нынче ставили почти исключительно на речные суда, на которых их использование в настоящий момент было более чем оправдано, либо, в крайнем случае, на корабли, которые можно было отнести к весьма популярному в будущем типу «река-море». Бывший майор строил такие и для себя — для использования на маршруте Днепр-Дунай, по которому в Европу поставлялась продукция его южных заводов… Во-вторых, вследствие этого, паровые машины на русских кораблях располагались ниже уровня ватерлинии и потому были куда лучше защищены от вражеского огня. В-третьих, на русских кораблях ставилось заметно, буквально в разы, меньшее число пушек нежели на аналогичных по классу и водоизмещению кораблях других держав. Но зато эти пушки были намного мощнее. Насколько помнил Данька, подобный подход у тех же англичан и других серьёзных морских держав возобладал только после Крымской войны… Ну и, в-четвёртых, конструкция русских военных кораблей предусматривала непременное разделение корпусов этих кораблей на герметичные отсеки. Если бывший майор помнил правильно — те же англичане не дошли до этого вплоть до «Титаника», который из-за этого и потоп. Причём случилось это где-то перед самой Первой мировой… Ну, или, как минимум, до того момента это не стало жёстким непременным требованием. А вот в русском императорском флоте — стало. Причём, уже сейчас — за шестьдесят лет до того же «Титаника»!

Вероятно, были и какие-то другие отличия, но ни о чём более капитан шлюпа Даньке не рассказал А сам бывший майор ничего об этом не знал. В конце концов, хоть какое-то отношение к флоту он перестал иметь почти двадцать лет назад — с момента своего отъезда из Архангельска, и все, что до него доходило, было результатом светского трёпа с флотскими офицерами на различных приёмах и других официальных мероприятиях, до которых он был не такой уж большой охотник. Ну и из общения с временами заезжавшим к нему домой Бестужевым, ныне доросшим до чина контр-адмирала, который в настоящий момент исполнял обязанности главы Морского технического комитета. Чему явно сильно поспособствовали созданный им с подачи Даньки ещё во времена ссылки в Архангельск первый в мире опытовый бассейн и разработка с его помощью на базе конструкции фрегатов типа «Спешный» проекта первого серийного парусно-винтового фрегата для Российского императорского флота, который массово строился до сих пор. Потому как прекрасно показал себя в эксплуатации и в настоящий момент являлся основным боевым кораблём российского флота, составляя главную ударную силу той же Калифорнийской эскадры. Причём, благодаря крупной серии он обходился русской казне в весьма щадящую сумму.

В Лондоне они пробыли три недели, так же посетив четыре бала, на которых Ева Аврора привычно произвела фурор… Ну и, куда ж деваться — его жене пришлось взять под контроль швей филиала её Модного дома в Лондоне и сшить несколько платьев юной королеве Великобритании Виктории. Причём, судя по тому, что на самом балу королева так же подозвала их с Даниилом к себе и почти полчаса публично и очень мило общалась с женой Даниила, а также, немного, и с ним самим — за это время они неплохо поладили. Даст бог в этом варианте истории у неё не разовьётся той тяжёлой русофобии, которой, как он помнил, страдала королева Виктория в той истории, что здесь помнил только он. Впрочем, большая политика, как правило, мало зависит от симпатий и антипатий одного конкретного человека, на какой бы высокой позиции он не находился.

Даньке же путешествие в Англию запомнилось в первую очередь знакомством с интересным человеком — инженером и предпринимателем Изамбардом Кингдом Брюнелем, фамилию которого он помнил ещё со времён учёбы у Усмана. Причём, тот лично прибыл из Бристоля для встречи с Данькой и потратил день на то, чтобы отыскать отель, в котором они с Евой Авророй снимали целый этаж. После чего прислал через портье записку с просьбой о встрече. Естественно, бывший майор не мог ему отказать.

Разговор получился плодотворным. Брюнель действительно был гением! И Данька был счастлив тому, что договорился с ним о регулярных стажировках своих выпускников… то есть как Железнодорожного училища, так и Института корпуса инженеров путей сообщения. А также ещё и инженеров с Павловских и своих южных заводов.

Проблемы начались во Франции.

Несмотря на то, что Филипп-Фердинанд, воспылавший интересом к Еве Авроре во время бала на открытии «Дороги трёх царств» как с лёгкой руки журналистов стали именовать железную дорогу, связавшую столицы Пруссии, Австрии и России к настоящему моменту умудрился разбить себе башку, выпрыгнув из несущейся во весь опор коляски, его папаша оказался не меньшим сластолюбцем. А его жена — Мария Амалия Неаполитанская, той ещё ревнивицей. Во всяком случае в отношении «этой русской выскочки»… Да и в общем отношение к русским во Франции по сравнению с тем, что он помнил о путешествии с Николаем в тысяча восемьсот пятнадцатом году, сильно изменилось в худшую сторону. Так что их пребывание в «самом романтическом городе мира» прошло весьма нервно. Ева Аврора спасалась только тем, что по голову погрузилась в дела парижского филиала своего Модного дома, а Данька с детьми в основном катались на велосипедах по Булонскому лесу, стараясь ни с кем особенно не общаться. Но проигнорировать бал, которых дал сам Луи-Филипп I, да ещё и — вот ведь насмешка, в честь именно их прибытия, было невозможно.

Париж они покинули под вечер, и не в том направлении, в котором собирались. Но ждать чем для них обернётся смерть парочки французских аристократов, посмевших весьма скабрезно пройтись по фигуре и манерам Евы Авроры никто не собирался. Тем более, что перед тем, как пристрелить их одного за другим, бывший майор изрядно прошёлся кулаками по их наглым мордам…

Первоначально Ева Аврора планировала посетить известнейший бальнеологический курорт Виши, где не только пройти курс водолечения, но и изучить вопрос открытия очередного филиала своего Модного дома — балы были вполне традиционным развлечением в Виши, после чего они планировали отправиться на юг, в Сардинское королевство, на не менее известный морской курорт — Ниццу. Но после того, что творилось в Париже, выбирать не приходилось. Так что семья светлейшего князя Николаева-Уэлсли рванула к ближайшей границе, которой оказалась граница с Бельгией, до которой от Парижа оказалось всего около двух сотен французских километров. На специально нанятых каретах. Потому что французы в железнодорожном строительстве пока отставали даже от пруссаков…

На границе они не задержались и, наскоро отоспавшись отправились сначала в Шарлеруа, потом в Льеж, а затем через Кёльн и Кобленц, добрались до Бад-Эмса. Ева Аврора, немного успокоившись, всё-таки решила не отказываться от своих планов по водолечению, просто поменяв Виши на этот немецкий курорт.

Месяц в Бад-Эмсе немного привёл их нервы в порядок. В своей прошлой жизни Даниил как-то побывал с женой по путёвке в военном санатории в Кисловодске, но провинциальному майору с глухих лесных складов выделили путёвку на февраль. Так что они сумели насладиться размеренным курортным бытом весьма условно… тем более, что из развлечений там были лишь киносеансы в клубе, массовик-затейник с аккордеоном и занятия по лечебной физкультуре. Ну и несколько экскурсий. Так что для них с Марьяной это, скорее, был просто небольшой побег от обыденности, нежели настоящая курортная поездка… Поэтому очень многое, с чем они столкнулись в Бад-Эмсе, оказалось для бывшего майоре внове. И оно ему понравилось. Настолько, что он подумал о том, что когда у него станет немного лучше со временем — пожалуй стоит как-то поучаствовать в развитии водолечения в России. Тем более, что места, где это можно делать, ему прекрасно известны по прошлой жизни. Кавказ-то нынче практически замирён — так что никаких особенных препятствий для этого более не имеется.

Однако, как бы там ни было, через полтора месяца после отъезда из Парижа княжеская семья Николаевых-Уэлсли тронулась дальше — в Вену. Запланированную Евой Авророй инспекцию филиалов её Модного дома нужно было продолжить. Тем более, что она уже сообщила о своём скором прибытии письмом, и в столице Австрии её с нетерпением ждали. Но они с Евой надеялись, что ситуация, с которой они столкнулись в Париже более не повторится, и в Вене всё пойдёт нормально. Но ошиблись. Потому что на первом же венском балу Еву Аврору увидел самый богатый подданный Австрийского императора — барон Ансельм Соломон фон Ротшильд…

— Так, после дефектовки — сразу доклад,- приказал Даниил.- Сдаётся мне — этот движок ещё послужит. Поэтому попробуем поставить его на раму.

Глаза Шварца радостно блеснули. Он уже давно мечтал наконец-то увидеть, что именно выйдет из-под рук этого гениального русского, чей авторитет среди инженеров и механиков любой национальности давно вознёсся на самую вершину и находился там уже не первое десятилетие… Данька же просто решил попытаться повторить на текущей технической базе починенный им когда-то ещё во время «срочки» трактор с нефтяным или, по-иному, калоризаторным двигателем. Тем более что технологическая «база» уже вполне позволяла создание подобной конструкции. Уж больно примитивной та была… И необходимости в ней тоже были. Причём самая главная называлась — пороги. Ну да — днепровские пороги, протянувшиеся аж на семьдесят пять вёрст, разрывая своим наличием путь по Днепру и создавая массу всяческих трудностей для перемещения людей и грузов. Князь Святослав из-за их наличия вообще головы лишился… Так что все грузы, следовавшие из верховий Днепра на юг, в районе Екатеринослава приходилось выгружать на берег, потом несколько суток транспортировать на воловьих упряжках до Александровска, пока ещё не сменившего название на Запорожье, где их опять уже можно было грузить на баржи и пароходы.

Поначалу они с Альфредом запланировали просто проложить по берегу от Екатеринослава до Александровска ветку узкоколейной железной дороги, но затем Данька переиграл это решение. И потому, что ему захотелось собрать трактора, применение которых транспортировкой груза точно не ограничивалось, и потому, что захотелось отработать технологию строительства «имперского тракта» не просто где-то там, в стороне, а сделать это ещё и к своей пользе… Но руки до этого дошли только сейчас. После возвращения из «европейского турне».

Проект он закончил быстро. Причём, вычерченная им конструкция сильно отличалась от той, которую он отремонтировал во время своей «срочки». Скорее она была похожа на немецкий «Ланц Бульдог», с конструкцией и внешним видом которого бывший майор ознакомился гораздо позже, чем про него услышал — когда это стало куда проще благодаря интернету. Во-первых, она была четырёхколёсной. Во-вторых — имела резиновые шины с «тракторным» рисунком протектора, а не колёса с металлическими ободами и металлическими же грунтозацепами… Правда, на самом деле это были не шины, а просто резиновые бандажи, потому что они были полнотелыми, но внешне они выглядели как шины. Ну почти… В-третьих, получившаяся конструкция имела коробку передач, которую бывший майор скопировал с прекрасно известной ему и не раз перебранной собственными руками трёхступенчатой коробки Газ-69. Не точь-в-точь, конечно — конструкция была раза в два больше по размерам и в три с лишним тяжелее, поскольку её корпус был отлит из чугуна… но, по прикидкам Даниила, благодаря ей максимальная скорость без груза на третьей передаче должна была составить не менее двадцати, а то и двадцати пяти вёрст в час. Ну а с грузом на второй — четырнадцать-шестнадцать. То есть семьдесят пять вёрст тракторный «поезд» в полном грузу должен был пройти с учётом загрузки/выгрузки всего за один рабочий день вместо трёх-четырёх, которые требовались воловьим упряжкам… И сейчас они со Шварцем испытывали уже третий вариант двигателя, добиваясь приемлемой надёжности. Всё ж-таки, для текущего уровня технологического развития данный двигатель, не смотря на всю его примитивность, представлял из себя сверхвысокотехнологичную конструкцию.

А ещё у Даньки появилась мысля устроить первые в мире автомобильные гонки! Но пока очень смутная… Потому что ни локомобили, ни возможные паровые автомобили, ни трактора с калоризаторными двигателями — на гоночные болиды не тянули от слова совсем. А ничего другого в этом времени и с этими технологиями не создать. Ну, как минимум, ему. Хотя, если вспомнить текущие привычные людям скорости…

До виллы, которую Альфред выстроил для своего работодателя и, теперь уже и партнёра (поскольку, немец нынче владел третью акций всего агломерата южных заводов), Данька добрался, когда уже стемнело. Большую часть прислуги на вилле составляли немцы… то есть, вернее, немки — жёны и дочери работников среднего звена его заводов, так что чистота и порядок здесь соблюдались и поддерживались не просто великолепно, а, прямо-таки, истово. Так что бывшему майору всегда было несколько неловко вваливаться в отмытый до блеска холл с натёртым паркетом в своём рабочем комбинезоне. Но, увы, душевые на заводе только ещё строились. Круппу, как продукту своего времени, как-то не пришло в голову обеспечивать своих работников подобной «буржуйской» инфраструктурой, так что душевыми занялись только сейчас, после его приезда.

Ева Аврора отыскалась в своём кабинете… ну да — Альфред всё сделал по уму. Так что кроме кабинета и зала для совещаний для Даниила, здесь были оборудованы, кабинет, раскроечная и небольшая швейная мастерская для хозяйки Модного дома «Аврора». Завидев его, жена, сидевшая у стола, заваленного эскизами новых платьев, шляпок, сумочек и «велосипедных костюмов», вскочила на ноги и прянула к мужу, обхватив его руками и прижавшись к пропахшей углём, окалиной и сгоревшей нефтью груди. Испытания, выпавшие на их долю в их не слишком удачном «европейском турне» сильно их сблизили, так что сейчас у них как бы начался новый медовый месяц. И наличие детей поблизости этому ну никак не мешало.

— Вернулся! Как твои дела?

— Похоже, кое-что начало получаться,- улыбнулся Данька, целуя жену и осторожно отстраняя её от себя.- Измажешься… я ещё не переоделся.

— Пф!- Ева Аврора,- небрежно взмахнула рукой.- Прости милый, но уж во что переодеться у меня всегда найдётся. И кому постирать измазанное — тоже.

Бывший майор рассмеялся и осторожно поцеловал жену в горячие губы. Она тут же прильнула к нему всем телом.

— Как дети?

— Спят.

— Так может…- и Данька выразительно пошевелил бровями в сторону спальни. Ева Аврора игриво рассмеялась, но покачала головой.

— Нет, сначала я тебя накормлю. Потом ты помоешься… Ну а дальше — я вся твоя, мой русский Леонардо.

— Понял. Принял. Только помоюсь я, пожалуй, сейчас. Ещё до еды…

— Почта сегодня приходила? Есть что нового?- уточнил Даниил, усаживаясь за стол, после того как отмылся до скрипа и переоделся в свежее домашнее. Его основная почта приходила в контору так что утром ему её приносил лично Альфред, но кое-что, касающееся не только лично его и его дел, приходило и на адрес виллы. Плюс Ева Аврора частенько делилась с ним относительно свежими сплетнями из обеих столиц, которые ей сообщали в своих письмах подруги и её ключевые сотрудницы, с которыми она вела активную переписку.

— Ничего особенного,- пожала она плечами.- Из более-менее важного сообщают, что принято решение отозвать с Дуная караваны-выставки…

Данька понимающе хмыкнул. Несколько лет назад Николай решил снова повторить удачный ход, позволивший выдернуть из германских княжеств и переселить только на его земли более пятидесяти тысяч немецких колонистов, а всего в Россию где-то около трёхсот тысяч, почти половину из которых, даже, удалось отправить на Южный Урал, Алтай и в Сибирь. Для чего государство выкупило обе выставки-каравана и разместило заказ ещё на две, которые по готовности были отправлены на Дунай, для работы уже не только среди немцев, но и среди румын, болгар, сербов, венгров и австрийцев… И там тоже всё получилось. Несмотря на то, что, поскольку речь шла о Сибири, главный «гвоздь программы» — куб чернозёма со стороной в сажень, прозванный «эталоном плодородия», использовать уже было нельзя, в Сибирь переселенцев привлекали увеличенным земельным наделом. Если в Германских княжествах средний размер бауэрского хозяйства составлял около двух гектаров, в Сибири переселенцам обещали не менее пяти! Плюс освобождение от налогов на десять лет. А тем, кто откажется от ссуды на обзаведение — срок освобождения от налогов увеличивался до пятнадцати лет… Впрочем, насколько Даниил был в курсе, поток переселенцев из Германских княжеств на этот раз оказался несколько жиже, но он был с лихвой перекрыт переселенцами с Дуная — сербами, венграми, болгарами и валахами с трансильванцами. Так что года два назад одна из «рейнских» караванов-выставок, была переброшена на Дунай… К великой удаче семьи Николаевых-Уэлсли. Потому что именно на пароходе этого каравана они с Евой Авророй и детьми сбежали из Вены, бросив все вещи и велосипеды. Ну, после того как Светлейший князь Николаев-Уэлсли публично набил морду барону Ротшильду.

— … потому что за последние полгода на них и их персонал было совершено более двух десятков нападений. Причём не только на территории Австрийской империи, но и в Сербии, Болгарии и Валахии,- закончила жена. Даниил замер, а потом крякнул. Да уж… Николай, наверное, бесится. А с другой стороны — эти караваны-выставки отработали здесь на юге уже лет пять как минимум. Так что вряд ли к настоящему моменту они были так уж эффективны… новизна закончилась, информация тоже давно разошлась — так что даже без них какое-то время поток переселенцев точно ещё сохранится. И в Сибирь, и в другие места. Например, в Калифорнию. Особенно после того, как до Европы, наконец-то, дошли слухи о калифорнийском золоте.

Информационная бомба взорвалась, когда они ещё были в Вене — её доставил английский корабль, прибывший из САСШ — потому что пока никаких трансатлантический кабелей по дну океана проложено не было, и информация с американского континента по-прежнему доставлялась в Европу на кораблях… Но зато уже здесь, благодаря «русскому телеграфу», она дошла до всех европейских столиц практически одновременно. И, похоже, именно это известие во многом и позволило им покинуть ставшую столь негостеприимной для их семьи столицу Австрии. Ибо Ротшильды всегда были одержимы деньгами вообще и золотом, в частности. Так после появления информации о золотых месторождениях в Калифорнии им требовалось время на то, чтобы осмыслить её и сформировать согласованную позицию всех ветвей данного семейства — английской, французской, немецкой и австрийской. А до того момента Ансельм Соломон, похоже, не смотря на всю свою внезапно вспыхнувшую похоть, решил слегка придержать коней. Кто знает, как русский император отреагирует на его действия, и не добавит ли это осложнений в будущих переговорах с ним? Особенно учитывая, что муж предмета его вожделения, вроде как, являлся его личным другом… В конце концов, если бы Ротшильды не умели обуздывать свои даже самые сильные желания — они вряд ли бы стали теми, кем стали.

Данька криво усмехнулся. А вот интересно — сколько народу удалось зацепить на данный момент? Если считать с северными караванами — Сибирь, по идее, считая с той, первой волной, должна получить вливание ещё не менее трёхсот тысяч новых жителей, прибывших из-за границ Российской империи. И это без учёта тех, кто осел на его землях… Плюс этот поток точно увлёк какое-то дополнительное число переселенцев из русских губерний, которых и так точно стало больше, чем было в эти времена в той истории. Доступ-то в Сибирь благодаря железным дорогам и куда более развитому пароходному сообщению по Волге и сибирским рекам нынче не то что в разы, а как бы не на порядок легче нежели был в эти времена тогда… Хм, кто у нас там в министрах внутренних дел — по-прежнему Перовский? Вроде как сообщения о его отставке пока не приходило… Надо у него поинтересоваться цифрами[1]. Не то чтобы это было для Данька как-то важно — Сибирь вот точно совсем не его зона ответственности, и не дай боже это изменится… но ведь интересно же!

Спать они пошли в его спальню и-и-и… нет, заснули не сразу. Далеко не сразу!

А на следующий день выяснилось, что это был их последняя спокойная ночь…

[1] Министерство внутренних дел Российской империи в это время было этаким суперминистерством, отвечавшим за всё — и за полицию, и за губернаторов, и за почты, и за статистику, и за многое другое…