Идеальный капитан

15.

Год испытательного срока прошёл на удивление быстро. Проблем не было, и на высшую меру мы не попали. Я по-прежнему сидел в кабинете, Эрик по-прежнему был моим помощником, а также регулярно подгонял мне то пиццу, то шоколадку, то бутылку бурбона. Не жизнь, а сказка!

Конечно, безвылазно торчать в части было тяжеловато. Ни тебе боевых операций, ни крови, ни девочек. Последнее – вроде мелочь, но спустя полгода вынужденное воздержание допекло меня так, что я начал всерьёз поглядывать на электронный браслет, прикидывая способы его снять. Но ладно уж, решил не рисковать жизнью. Кто там писал, что история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса? Вот тут как раз был бы тот самый случай. Отвертеться от убийства, но получить высшую меру за то, что сдурел от спермотоксикоза и побежал кувыркаться с девочками – ну, это был бы полный цирк, во время оглашения обвинения я сам катался бы по полу от смеха. В общем, пришлось завязаться узелком и спать исключительно с мыслями о работе.

Зато окончание испытательного срока я решил отметить с размахом! За год до чёртиков надоело тихушничать и строить из себя паиньку. Через две недели после этого предстояла очередная годовщина нашей части – вот, как раз можно было совместить.

По этому поводу парторг бегал в мыле и умолял всех встречных-поперечных поучаствовать в спектакле, спеть песню или сделать ещё что-нибудь столько же странное и никому не нужное. Как обычно, все его посылали, так что Новак с каждым днём всё более грустнел. Видимо, уже представлял, как ему одному придётся петь и плясать за всю часть.

И тут на арене появился я! Ну, я-то известный спаситель всех подряд, вот и сейчас: явился к нему как ангел с небес и предложил спасение для праздничной программы. Новак буквально воскрес, воссиял радостью, и на мгновение мне даже показалось, что ему хочется меня обнять. Однако нет, счастливо улыбающийся парторг обошёлся лишь тем, что фамильярно хлопнул меня по плечу – на цыпочки, что ли, встал?

В общем, идея была простая и гениальная, как почти все мои идеи, – показательное боевое выступление! Но не бессмысленное махание ногами и рубка дров головой, а художественный номер с элементами драмы, называется «Битва человека и природы».

В роли природы, конечно, буду я – с зубами и когтями. Например, тигром: большим, полосатым и очень злобным. Эрик будет человеком – более слабым и медленным, зато хитрым. Допустим, дадим ему нож. Нет, лучше копьё, это смотрится колоритнее.

Услышав подобное – я ещё и показал в лицах, – парторг чуть не скончался от восторга, схватил меня за рукав и потащил к себе, утверждать декорации и прочий антураж. Как же всё-таки приятно, когда к твоим идеям относятся с таким восхищением!

***

И вот он – день триумфа! Накануне Новак закрыл большую круглую арену на ключ и втайне от чужих глаз расписал её чёрно-оранжевыми полосами, а также украсил пластиковыми лианами и пальмами.

Хотя я с первого взгляда даже не понял, что это именно пальмы. Те ещё кособокие уродцы с непропорциональными листьями. Однако, когда Новак гордо объявил, что это он сам рисовал, я, конечно, уважительно кивнул и с уверенным таким одобрением в голосе сказал:

– Вполне, вполне.

Ладно, у нас будет интригующий полумрак и свет прожектора в центре, так что и напечатанные на дешёвом принтере поделки сойдут.

Да и вообще, кому какое дело до пальм, если на сцене буду я? Уж свой костюм я продумал до мелочей! Чёрные меховые трусы в лучших традициях гладиаторов – я всегда именно так их представлял, – и такие же меховые повязки на запястья и лодыжки. Волосы – покрасить в чёрный и разлохматить, а тело – в тигриных полосах. Специально неделю отращивал ногти и на руках, и на ногах. В ботинках, ясное дело, они особенно мешали, но я терпел, гулять так гулять.

Ещё думал про хвост, но, во-первых, ничего подходящего не нашёл, а во-вторых, понял, что он всё-таки будет путаться в ногах и мешать. Хватит зрителям и моей шикарной мохнатой задницы. Эх, даже жаль такую красоту в кабинете отсиживать, но куда деваться, умная голова приоритетнее.

Оставалось раскраситься!

Выпив бутылку бурбона для художественного вдохновения, я приступил. И всё было нормально, пока не дошёл до спины: руки-ноги вполне удались, а вот туда я кисточкой не дотянусь. Да и лицо проще, чтобы кто-то другой раскрасил, со стороны виднее общую перспективу. Парторга звать было нельзя, он и так в истерике бегал с последними приготовлениями, непосвящённых в план – тоже. Поэтому я позвал Эрика.

Вот за что я уважаю своего помощника – он берёт и делает. Не хлопает глупыми глазами, как его предшественник – спасибо всем богам, что богатая жена забрала лейтенанта Фрэнка от нас, – не кривится недовольно, не начинает нытьё «Ой, а я не знаю как». Предупредил, что с рисованием у него не очень и практики сто лет не было, но всё же взял кисточку и начал изображать полоски у меня на морде. То есть тигриную морду у меня на морде. То есть на лице. В общем, сделал из меня тигра в лучшем виде. Просто идеальный помощник.

Лишь в самом конце деловито уточнил:

– По какой тренировочной системе будем драться?

– Не-е, – я сморщил нос, – никаких тренировок. Настоящий бой!

Эрик удивился:

– Насколько «настоящий»?

– Насколько может быть настоящим, прекрасным и смертельным бой между двумя мутантами. – Слова перекатывались на языке, будто сладкий изюм из свежеиспечённой булки, и я не смог удержаться от мечтательной улыбки. – Ладно, шучу. Бой до серьёзной травмы. Победа должна быть очевидной. Сделаем?

– Легко. Учитывая, насколько ты бухой, раскатаю тебя без вариантов.

– Да конечно, – я злорадно ухмыльнулся. – Кстати, тебе тоже нужно. А то какой-то ты слишком собранный, для шоу это плохо.

Выхватив из тумбочки новую бутылку, открыл и сунул ему в руки.

– Пей! Это приказ. Первое правило бойцовского клуба – все должны расслабиться и получать удовольствие. Второе правило – кто последний до арены, тот баклан. Адьос!

Я ещё успел заметить, как Эрик, снисходительно закатив глаза, приложился к бутылке, а затем в два тигриных прыжка вылетел в коридор.

***

Круглая арена ярко освещена лучом прожектора. Зрительские места, возвышающиеся вокруг, словно в Колизее, скрыты в сумраке. Шелест одежды, тихие голоса, мужское покашливание.

Сверху раздаётся громовой голос Главного, заполняющий помещение целиком:

– Дамы и господа, сейчас вас ждёт любопытное представление! Противостояние дикой природы и цивилизованного человека! Животная сила против изобретательного разума! Кто же победит? Честно говоря, я и сам не знаю. Давайте посмотрим!

Шуршание зрителей стихает.

Вдалеке звучит ритм барабана. Приближается, всё больше оплетаемый музыкой.

На середину арены, в свет прожектора выходит Эрик. Чёрные форменные брюки, но не с кителем, а с белой рубашкой навыпуск. Контраст выглядит зрелищнее. Белые волосы. Чёрные глаза. Да уж, его внешний вид идеально иллюстрирует понятие «цивилизации», извратившей природу до полной неестественности.

Человек расслаблен и спокойно оглядывается по сторонам. Милая лесная прогулка. Однако в полумраке джунглей прячется голодный тигр. Труднее всего не цеплять ногами уродливые пальмы, они такие лёгкие, что в два счёта упадут.

Позволяя ритму вести меня, медленно сужаю круг и выступаю на арену. Шорох. Человек замечает тигра.

Напряжён, но не паникует. Бросает взгляд на острую палку, валяющуюся под пальмой. Я ухмыляюсь и показательно облизываюсь.

Внезапно ритм музыки прыгает вперёд, как и Эрик – к палке. Перехватив её на манер копья, он улыбается мне в ответ. Я оскорблённо рычу: обед с палкой мне не нужен! Я хочу сочный бифштекс, а не какое-то канапе со шпажкой!

Ну вот, теперь острие не позволяет мне приблизиться к лакомой добыче, только и остаётся, что рычать и клацать зубами. Тигр разочарован, но пока не торопится: знает, что человек не сможет от него убежать. Не придумав ничего лучше, я кубарем бросаюсь Эрику под ноги, он падает, и я таки успеваю цапнуть его повыше колена. Мм, вкусненько…

Когда снова оказываемся на ногах, правая штанина Эрика напитывается кровью, и на трибуне раздаётся громкое женское: «Ой!»

Движение по кругу продолжается. Вот теперь мой помощник тоже злится. Непривычно ощущать столь сильный поток его эмоций. Как будто река, обычно перекрытая дамбой, вышла из берегов, налетел шторм, все препятствия сорвало, и меня хлещет яростью Эрика вперемешку с удовольствием от боя. Его чувства переплетаются с моими, такими же. Идеально. Не думать, что говорить и что делать, достаточно просто быть собой. Расслабиться и позволить ритму музыки направлять движения.

Я мотаю головой. Тигр голоден, мать вашу! Он пытается подобраться к человеку то с одной стороны, то с другой, кружит и кружит вокруг этого аппетитного куска мяса. От привкуса крови во рту у меня и правда слюнки текут. Но человек не сдаётся, периодически тыкая тигра палкой то в грудь, то в ногу.

Напряжение музыки доходит до предела. Тигр окончательно рассвирепел от голода и приступает к решительным действиям!

Рыкнув, я всем весом бросаюсь на Эрика – не по центру, а целясь в правое плечо, надеясь вывести руку из кондиции. Манёвр удаётся: мы падаем, и его правая рука подо мной ощутимо хрустит, боль от перелома отдаётся в моём сознании, но Эрик и не думает прекращать бой. Одним движением он спихивает меня вбок и тут же вскакивает – с палкой в левой руке.

Я тоже уже на ногах и, чтобы закрепить успех, взмахиваю ногтями наотмашь. И вот здесь… Как он успел?! Чёрно-белой молнией Эрик падает на колени – под меня – и снизу втыкает эту чёртову палку мне прямо в живот! Ох ты ж бля…

Бешеный ритм музыки мгновенно обрывается, переходя в рвущее нервы соло электроскрипки. Белый свет прожектора стремительно краснеет. Самая важная часть представления! Вокруг арены – такая тишина, словно мы здесь вдвоём.

Я рычу со всем возможным страданием в голосе, вскидываю на своего победителя недоумевающий взгляд – «за что?!» – и валюсь в круг красного света, на пол, уже испачканный кровью. От резкого движения боль чуть не разрывает внутренности, но нужно терпеть.

В ответ на сотрясение сцены – конечно, если моим весом бухнуться на пол – страшненькая пальма на краю арены тоже падает. Вот же чёртова хрень, испортила такой момент!

Человек отступает в темноту. Музыка затихает, баюкая. Последний раз вздохнув, тигр драматично роняет голову и умирает.

Стоп, снято! Под потолком вспыхивает яркий свет, публика вскакивает с мест, врачи нервно дёргают закрытые ворота арены – хорошо, что парторг настоял на присутствии медбригады, – я ору многоэтажную тираду, а Эрик бросается ко мне и опускается на колени рядом. Ликующий победитель тигра исчез, теперь он хмурится, глядя на мой окровавленный живот:

– Ну что?

Боль зверская! Но я, прикусив губы, всё равно улыбаюсь. Лоб уже покрылся испариной от боли, а в животе что-то противно булькает.

– Классно… Просто идеально…

– Сказал же, что раскатаю тебя, – Эрик довольно усмехается.

– Мечтай! – выдыхаю я сдавленно, пока врачи, уже вколов что-то обезболивающее, грузят меня на носилки. – Природе никогда не победить человека. Так что я поддался – для реализма.

– Ты нифига не умеешь проигрывать.

– А мне и не надо уметь. Я никогда не проигрываю.

***

Наше выступление запомнилось, это точно. Главного чуть инфаркт не хватил: ему показалось, что я реально помер посреди арены. Точнее, можно сформулировать это так: он подумал, что на территории вверенной ему части один генномодифицированный гражданин убил другого. Вот это скандал!

Ну ничего, ему там накапали успокоительного. Равно как и впечатлительным дамам. И тому мужику, который упал в обморок от вида крови. В общем, лечили всех.

В больнице нам повезло: попали к врачу, у которого я бывал раньше, и он уже успел убедиться, что мутантов эффективнее всего лечить переливанием крови. Эрик вообще через четыре дня вышел – и при этом даже за такое короткое время его палата под завязку наполнилась букетами и открытками с сердечками. Ха, дамы-то впечатлительные, охали-ахали, но потом сразу побежали строчить жаркие послания.

Мне за две недели тоже перепало несколько открыток и писем. Немного, конечно, кто ж догадается признаваться в любви дохлому тигру? И хотя послания были многообещающие, но ответил я всем сухо – «спасибо большое, наилучшие пожелания», – игривый тон не поддержал и ответные фото в нижнем белье посылать не стал. То есть у меня их и нет, но сейчас – вообще не тот случай, ради которого стоило бы их делать. Знаю я таких дамочек, им личные встречи не нужны, а лишь бы художественными снимками похвастаться: «Смотри, капитан, какие у меня трусы кружевные, а ещё есть розовые, а тут вот лифчик дорогущий, правда же красивый?» Но я человек занятой и на подобные переписки времени не имею. Да и желания, честно говоря, – что я, женских трусов не видел? Мне гораздо интереснее грубый материализм – пощупать эти трусы, снять их с девушки… Ну и всё дальнейшее.

Поскольку испытательный срок закончился, я в бодром темпе навёрстывал упущенное – особенно боевые операции, конечно. Теперь, когда Эрик перестал скрывать свои таланты, мы ходили в разведку вдвоём, и это было в два раза веселее. А поскольку он так и остался моим помощником, что-то мне подсказывало, что впереди нас ждёт ещё много приключений.