Гардемарин ее величества. Идентификация

Глава 24

Вопросов не последовало. Парни были слишком ошарашены заявлением, чтобы что-то спрашивать. Поэтому мне оставалось только продолжить.

— Как вы… некоторые из вас могут знать, - Я многозначительно посмотрел на Корфа, - эксперименты по воскрешению из мертвых проводились человечеством еще не незапамятных времен. Однако никаких успехов на этом поприще не добился никто. До определенного момента.

На этом месте кто-то вполне мог бы задать вопрос… Но так и не задал. Три пары глаз размером с серебряный имперский пятак смотрели на меня, забыв даже моргать.

- К счастью или к сожалению, человек моего положения не может не задумываться о собственной гибели и ее последствиях. И я задумался, - снова заговорил я. - Хотя бы потому что хорошо понимал: рано или поздно кто-то решит от меня избавиться. И рано или поздно справится даже с этой непростой задачей. Мысли о возможности “сохраниться” - прямо как в играх - посещали меня еще при императоре Николае. - Я усмехнулся и покачал головой. Согласитесь, неплохо было бы обзавестись резервной копией себя на тот случай, если у его величества лопнет терпение.

- Значит… Значит ты, - пробормотал Корф - и тут же поспешил поправить сам себя, - значит, вы уже тогда?..

- Конечно же, нет. Не тогда, а гораздо позже. - Я — обычный солдат, хоть и неплохой, и нужных знаний у меня не было, даже десятой их части. Зато однажды появился выход на людей, которые ими обладали.

Я снова сделал паузу. Пацаны молчали, внимательно слушая. В глазах Камбулата бродило непонимание, у Корфа — вполне научно-обоснованный скепсис смешанный с высшей степенью… скажем, так, удивления в пропорции один к одному. А вот Поплавский же смотрел спокойно и внимательно, анализируя полученную информацию.

Ну, хотя бы в психбольницу еще не позвонили. Уже хорошо.

— Разумеется, я не мог поставить задачу прямо: все должно было проходить в строжайшем секрете. Потому сразу несколько ученых, виднейших Конфигураторов Империи, работали над разными ее фрагментами. Одни изучали возможность укрепления человеческого тела Конструктами, вторые — усиление энергетического контура, третьи трудились над самой теорией переноса… - Я на мгновение смолк, выуживая из памяти подробности чуть ли не двадцатилетней давности. - Кое-что у них даже получилось, однако к конечной цели мы приблизились в лучшем случае чисто символически. И несколько лет топтались на месте.

Спрыгнув со стола, я подошел к холодильнику, достал лимонад и свернул пробку. В полной тишине штаб-квартиры шипение, с которым открылась бутылка, прозвучало особенно громко. Сделав большой глоток, я вернулся к столу, оперся на него и заговорил снова.

— Что было дальше — думаю, вы уже и так догадываетесь. Наука понемногу шагала вперед, появились молодые светлые головы, а главное… —- я невесело усмехнулся. — Главное, что я все-таки решил обратиться к Конфигуратору экстра-класса. Самородку, который нигде не учился, но по опыту и практическим знаниям превосходил весь петербургский университет.

- К Распутину…

На этот раз Поплавский сообразил даже быстрее умницы Корфа. Тот, похоже, уже закопался в умозрительные эксперименты и прокручивал в памяти схемы Конструктов, способных хотя бы на сотую часть чудес, о которых я рассказывал.

- Так точно, - кивнул я. - К Распутину. Когда ему показали наработки предшественников, он только усмехнулся. Спросил разрешения взять копии бумаг себе, и через неделю явился с готовым решением. Именно он разработал систему внедрения контура, именно он придумал, как нанести Конструкты прямо на кости и как заставить все это функционировать, подобно машине. Или суперсолдату, - хмыкнул я. - Из сериала категории “Б”.

- А тело? - нахмурился Корф. - Оно… откуда?

- Острогорский Владимир Федорович. Одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения. - Я похлопал себя по груди. - Мозг парня не перенес той аварии, но все остальное господа ученые смогли не только восстановить, но и сделать чуть лучше. Конфигураторы подготовили все - и я вернулся.

- Почему только сейчас? - Камбулат даже принялся загибать пальцы, считая. - Ведь ты… вы… то есть, Градов! - умер в две тысячи четвертом.

- Возродить меня должен был мой брат. Его величество государь император Александр. - Я поморщился. Даже сейчас воспоминания оказались куда неприятнее, чем можно было ожидать. - Именно я оставил секретную “кнопку”, которая запускала механизм. Подробности вас, полагаю, не заинтересуют - так что скажу только, что я просчитался - уже во второй раз.

- А первый? - спросил Корф.

- Когда привлек Распутина. Старик оказался сообразительнее, чем я думал. Полагаю, это он смог угробить меня в прошлой жизни и почти достал в этой.

- Так он знает? - Поплавский прищурился. - Что ты не Владимир Острогорский?

- Почти наверняка. - Я пожал плечами. - Иначе вряд ли бы так торопился… Впрочем, давайте вернемся к брату. Как вы уже поняли, его величество не спешил возвращать меня с того света. И так про… потерял целых десять лет. Видимо, перед самой смертью он что-то почувствовал и решил нажать на кнопку, но было уже поздно. В тот же день его убили. А я очнулся в пятигорской больнице за несколько минут до того, как боевики Распутина добрались до моего — теперь уже моего —- тела.

- А дальше?

Камбулат, похоже, до сих пор… нет, не то чтобы не верил - просто слушал мой рассказ, как какую-нибудь байку из интернета или с второсортного телеканала. Занятную, увлекательную и даже оригинальную, однако лишенную всяких претензий на достоверность.

- А что дальше? - Я развел руками. - Я оказался один, без документов, без нормальной легенды, соратников - вообще без всего. Так что мне оставалось только окончательно прописаться в шкуре Владимира Острогорского. И поступить к вам в Корпус.

- Зачем? - Корф удивленно захлопал глазами. - То есть…

- Зачем? Чтобы снова пройти путь от курсанта до генерала. - Я развел руками. - И другого способа у меня, представь себе, нет. Любой нормальный человек, услышав такую историю…

- Сразу начал бы звонить в дурку, - закончил за меня Поплавский.

- Именно. - Я залпом допил остатки лимонада и поставил пустую бутылку на стол. - Очень надеюсь, что вы этого делать пока не собираетесь.

Судя по выражению лиц, именно такие мысли и пришли в голову - причем всем троим одновременно.

— Невероятно, — Корф зажмурился. — Это… Это просто антинаучно!

— Да ладно? — усмехнулся я. — А что такое сам Дар, наука уже объяснила? Обосновала, как он появился, и почему не у всех разом, а лишь у одной десятой процента населения? Друг мой Антоша, в этом мире есть еще очень много такого, что не снилось даже головастым умникам вроде тебя… Ты видел мой контур, ты видел его особенности, ты видел Конструкты. - Я развернулся к остальным. - Есть ли у вас основания мне не верить? Да и мне - зачем вам врать? Какой в этом смысл?

— Не знаю… Вообще, это, конечно, многое объясняет, — неуверенно протянул Поплавский, - Но не объясняет еще больше.

— Ну, допустим!

Кажется, простой и прямолинейный Камбулат не понял и половины подробностей про контуры и энергетические схемы, и потому поверить в мой рассказ ему было проще других.

— И что теперь? - спросил он. - Чего ты хочешь?

— Для начала - неплохо бы остаться в живых. И для этого нужно избавиться от дефектного Конструкта. А потом открутить бородатую голову тому, кто мне его подсадил.

— Распутину? — хмыкнул Поплавский.

— Распутину, — кивнул я. — Но Распутин пока далеко, а Конструкт — здесь, — я хлопнул себя ладонью по груди. — Так что давайте решать задачи по мере их поступления.

— Что ты имеешь в виду?

Корф посмотрел на меня с некоторым подозрением. Кажется, он уже догадывался, о чем сейчас пойдет речь..

— Ты и сам прекрасно понимаешь. — Я прицельным броском отправил бутылку из-под лимонада в урну. — Снимай Конструкт. Демонтируй к такой-то матери.

— Что? Я? Снимать Конструкт? Поставленный Распутиным? Здесь? Сейчас?

— На все вопросы ответ “да”, — я хмыкнул. — Или у тебя есть другие варианты?

— Вы… Ты… Вовка, да ты чего? — Глаза Корфа округлились, сделав его похожим на игрушечного пупса. — Я же студент-второкурсник, а не кандидат наук!

— Ну, во-первых, других… кхм, других кандидатов у меня нет. А во-вторых — не прибедняйся, дорогой наш олимпиадник. Голова у тебя золотая, руки на месте. Аппаратура… - Я с некоторым сомнением оглядел разложенные на бильярдном столе гаджеты. - Аппаратура как будто тоже имеется. Так что давай. Ты нашел дефектный Конструкт?

— Нашел, — угрюмо буркнул Корф, который, кажется, уже понял, что соскочить с очередной сомнительной авантюры уже не получится. — Вовка, это смертельно опасно!

— Я в курсе, — кивнул я. — Но есть нюанс: оставлять Конструкт еще опаснее. То, что ты меня тут угробишь — еще не факт, а вот Распутин в следующий раз сделает это с гарантией.

И, чтобы закончить разговор, я просто снова улегся на стол.

— Так лежать? — повернув голову, спросил я. — Или перевернуться?

— На живот переворачивайся, — угрюмо пробурчал Корф. — Мне нужен твой затылок.

Я послушно перевернулся и тут же почувствовал тепло у основания черепа. Корф отложил диагностический модуль и пустил в ход куда более совершенный инструмент — свой Дар.

— Очень сложное плетение, — вздохнул он. — Это узловой Конструкт. Если я что-то сделаю неправильно — посыплется весь контур. Он неизвлекаемый.

— Я в тебя верю, Антоша, — подбодрил друга я.

— Да тут хоть верь, хоть не верь… — сейчас Корф говорил совсем другим тоном. Я слышал не перепуганного курсанта, а молодого специалиста, который уже приступил к решению задачи и теперь выбирал для этого оптимальный способ. — Снять точно не получится. А вот отследить узел бэкдора и изменить его…

— Ну вот. Я же говорил, что ты у нас умница, — Я скользнул подбородком по сукну. — А ты не верил.

— Он себе просто цену набивал, — послышался смешок Поплавского.

— Тихо вы все! — гаркнул вдруг Корф. — Не мешайте работать!

Все тут же замолчали,и я почувствовал, как тепло переместилось и охватило часть головы. Где-то глубоко внутри вдруг возникло неприятное ощущение. Как будто черви копошиться начали…

— Не дергайся! — прикрикнул Корф. — Сейчас… Один канал почти закрыл…

И тут я ощутил нечто более страшное, чем сомнительное шевеление внутри черепной коробки. Тело вдруг внезапно пробил озноб, в глазах потемнело, а рот — высушило. То же самое я ощущал в салоне Алениного авто. Только сейчас — в десять раз сильнее.

— Антош, ты чего творишь? — прохрипел я.

— Работаю, — буркнул тот. — Второй канал закрыл, осталось контур замкнуть.

— Быстрее!

Воздух вдруг стал очень сухим и жестким, твердым. Практически осязаемым - и никак не хотел втягиваться в легкие.

Проклятый старикашка все-таки достал меня!

— Есть! — воскликнул Корф.

И меня тут же отпустило. Ну, практически тут же. Я перевернулся на спину и некоторое время лежал, жадно вдыхая невероятно вкусный воздух.

Никогда таким не дышал, надо же…

— Что случилось?

Оказывается, Камбулат и Поплавский уже давно вскочили и сейчас стояли у стола, беспокойно глядя на меня.

— Попить дайте, — попросил я.

Камбулат тут же метнулся к холодильнику и принес лимонад. Только осушив половину бутылки, я отставил ее, и проговорил.

— Случилось то, что еще бы пара минут — и вы бы со мной уже не разговаривали. Распутин почти дотянулся до меня. И если бы не Антоша…

— А что Антоша?

Кажется, Корф перенервничал и сейчас не особенно понимал, в каком контексте его упоминают - ругают или хвалят.

— А Антоша меня спас, — ответил я. — Успел закрыть контур.

— В последний момент. — Поплавский уперся кулаками в бока и выпятил грудь. — Как герой. Фантастического сериала класса “Б”.

Три взгляда сошлись на моем ничего не понимающем, покрасневшем и явно смущенном спасителе, а потом тишину штаб-квартиры сотряс взрыв веселого, беззаботного смеха. Так смеяться можно только в одной ситуации: когда только что избежал смерти, и тебе ничего не угрожает.

По крайней мере — в ближайшее время.