Киллер: Убийца Магов

Глава 5: Внутряк

Следователь по имени Эрик склонился над уликами, разложенными на заляпанном кофе столе. Он уже восемнадцать часов кряду занимался этой бумажной волокитой, и картина происшествия упорно не складывалась. На месте преступления - ни единого следа магии, ни отпечатков, ни энергетических следов. Никаких внятных показаний от свидетелей. Копа прирезали в двух кварталах от участка - буквально под носом у полиции, - и это позорное обстоятельство сводило с ума всех в отделе. Каждый новый отчет, каждая проверенная запись с камер наблюдения только глубже загоняли расследование в тупик. Эрик нервно потер переносицу, чувствуя, как под веками нарастает песочная тяжесть бессонницы.

Он был сыном капитана Рольфа - невысокий, смугловатый, с круглыми щеками двадцатипятилетнего юнца и светлыми, словно выгоревшими на солнце волосами. Он выглядел сильно моложе своего возраста. Все в участке знали, что свою должность он получил исключительно по велению отца-капитана, и теперь это знание жгло его изнутри, как клеймо некомпетентности.

— Шон, скажи мне хоть что-нибудь! — Эрик вцепился в рукав куртки друга погибшего, который был старше его почти на пяток лет. В коридоре за стеклянной перегородкой мелькали фигуры репортеров — поднялась настоящая медийная буря, все газеты города требовали результатов, мэрия давила, а губернатор требовал срочного отчета.

— Да сам ничего не знаю, чего пристал?! И без тебя тошно! — Шон, тот самый лысый детектив, что когда-то пытал Кая, резко дернул руку. Его квадратное лицо с перебитым носом было красно от скопившегося гнева.

Ситуация накалялась с каждым часом. Нервы у всех были на пределе - патрульные вломились уже в шесть притонов, перевернули три из них наизнанку, задержали с десяток мелких барыг, но виновных так и не нашли. Ирония заключалась в том, что когда беда коснулась их самих, полицейские засуетились как никогда, отрабатывая за первые сутки больше, чем за обычный месяц.

— Слушай, Шон... — Эрик понизил голос до шепота, потянув коллегу в глубь коридора, подальше от любопытных ушей. — Я знаю про ваши незаконные дела. Тарвин был нечист на руку, все наши это знали. — Он сделал выразительную паузу, давая словам осесть в сознании собеседника, наблюдая, как тот бессознательно потирает большой палец левой руки - верный признак нервозности. — Ты же понимаешь, если это всплывет, то полетят наши головы?

— Что ты хочешь от меня?.. — Шон тяжело вздохнул, и Эрик уловил в его дыхании сладковатый запах виски, хотя до обеда еще оставался час.

Шон озирался, будто ожидая подслушивающих даже у кофейного автомата, потом резко дернул головой:

— Черт, да не знаю я… В тот день я ушел пораньше. Мы собирались нажраться в "Молоте" с нашими. Тарвин тоже должен был пойти… — Он почесал голову, оставляя на лысине красные следы от ногтей, пытаясь заставить свой мозг работать. — Но ему пришлось задержаться. Поздним вечером он звонил, говорил что ему нужно закончить еще одно дело и он после будет нас угощать. Это он так извинялся за опоздание.

— И что дальше было?

— Да ничего, черт возьми! Мы пили почти до утра, пятница же. Но Тарвин так и не пришел. Мы забили на него, кто знает какие дела еще появились? Может просто устал и домой пошел, как мы думали.

— Во сколько он тебе звонил?

— К девяти часам… Нет, к десяти. — Шон нервно постучал пальцами по пластиковому стаканчику, оставляя вмятины на хрупких стенках.

— Ты же знаешь, чем он занимался. У кого еще можно поспрашивать?

— У Тарвина было несколько бегунков. Мелочь, которая передавала ему деньги, чтобы мы закрывали глаза на наркотики и продавцов. Ему платили разные группировки, да и не светились они особо. Поспрашивай у своего отца. — Шон злобно зыркнул красными от усталости глазами. — Все равно основные суммы идут к Рольфу.

Эрик услышал все, что хотел. Капитана он не собирался беспокоить - только в крайнем случае, когда у него будут не просто слова Шона, а железные доказательства. Но ниточка появилась, и теперь он хотя бы понимал, в каком направлении копать. Мысль о разговоре с отцом вызывала у него тошнотворный спазм в животе - он не хотел очередного унижения, очередного напоминания о своей никчемности. "Не стоит его пока беспокоить... Опять начнет орать как не в себя."- так дума Эрик.

Тем временем, параллельно с ним дело вели еще три следователя. Не все они были в курсе махинаций и скептически относились к официальной версии о "работе под прикрытием" Тарвина. Правда по капле просачивалась наружу, и капитан Рольф действовал быстро - подчищал отчеты, фабриковал доказательства, разыгрывал спектакль бурной деятельности перед начальством. Смерть подчиненного его не волновала - его бесили возможные последствия. Внимание прессы, проверки, заморозка денежных потоков. Уже на следующий день он приказал арестовать двух барыг и одного подставного дилера - для галочки, чтобы отчитаться перед прессой. А Тарвина и вовсе не жалко. В его понимании, каждый, кто ввязывался в эту грязную игру, должен был быть готов к такому финалу.

Поэтому капитан срочно созвонился со своими "партнерами" из преступного мира. Их гнев он боялся больше всего - в худшем случае его ждала не тюрьма, а медленная смерть где-то в подвале, с обязательной "экскурсией" - ему бы показали, как убивают его жену и дочь. Рольф давно готовил "аварийный выход" - будучи патологически жадным, он все же откладывал часть денег на черный день, и теперь эти запасы могли спасти ему жизнь.

Шон же после разговора с Эриком начал действовать по-настоящему. Смерть друга пробудила в нем давно забытое чувство долга. Каждый день без ответов лишь разжигал его ярость - он патрулировал районы на полицейской машине, опрашивал свидетелей, до ночи засиживался над документами. Его раздражала эта работа, он ненавидел бумажную волокиту, но считал своим долгом найти убийцу Тарвина. И где-то в глубине души он понимал - если они не найдут преступника первыми, то рискуют оказаться следующими в списке.