Код Заражения-2

Глава 26

Шустрый

Идти по ночному лесу, держась за склизкую руку зомби, тщетно пытающегося издать членораздельные звуки, – развлечение, прямо скажем, на любителя. Особенно когда в спину дышит орава его собратьев в пять, а то и шесть сотен развитых заражённых. Одно неверное движение в хитросплетениях вирусного псевдосознания, и вот я уже не нейтральный мутант, а желанная закуска, которую мгновенно разорвут в клочья. И от этого не спасут ни броня, ни оружие.

Километр до открытого пространства зомби преодолели на удивление быстро. Само собой, первым выходить на поле, отделяющее лес от военного аэродрома, в мои планы не входило, поэтому я замер, прижавшись к шершавой коре крайнего дерева.

Это было самое рискованное звено моего спонтанного плана. Как поведут себя зомби, когда проводник их вирусной воли остановится? Застынут на месте? Тогда единственный выход – выйти с ним под прицелы снайперов.

Но ходячие не разочаровали. Не сбавляя шага, они потекли мимо, между деревьями, в бледный свет ущербной луны. Сейчас они напоминали ожившую армию мертвецов, восставших из могил. Хотя формально они не мёртвые, но и людьми их уже не назвать.

Поселковый доктор не раз собирал нас и показывал многочисленные ролики экспериментов над зомби с участием продвинутых мутантов и обычных людей. Радист комендатуры добывал их с помощью хитроумной системы спутниковых тарелок и программ «цифровой рыбалки».

Глобальная сеть была всё ещё частично жива, и сигналы приходили с многочисленных спутников. Запрос на получение определённых данных сделать было почти нереально, но перехватывать транслируемые с орбиты обрывки информации и контент вполне возможно.

Никто не знал точно, откуда шли трансляции с этими кровавыми опытами, но большинство признаков указывало на территорию бывших Соединённых Штатов Америки. Некие полностью лишённые морали экспериментаторы, причём не стеснённые в ресурсах, выкладывали пронумерованные ролики в общий доступ.

Первые опыты были просты: в закрытое помещение с людьми, запускалось разное количество заражённых. Экспериментаторы с садистской стойкостью наблюдали за развитием событий и записывали данные. С развитием мутаций у зомби эксперименты становились сложнее. Именно в этих роликах я впервые увидел взаимодействие разных групп зомби и мутантов в естественной среде.

Сильные мутанты, при необходимости, могли уничтожить несколько простых зомби, но нападений в ответ практически никогда не происходило, за редкими исключениями. В одном ролике несколько «семейных» заражённых мирно сосуществовали несколько дней в обычном школьном спортзале с большой группой простых зомби и даже убили одного из них в гастрономических целях, не вызвав агрессии. Но стоило им во время трапезы закричать на толпу желающих присоединиться заражённых и использовать членораздельную речь, как на них напали.

Убивать зомби в присутствии других, да ещё и разговаривать я не собирался, поэтому просто стоял, наблюдая, как мимо скользят сотни серых теней. Прикинув их количество, я понял, что Васька немного ошибся. За нами сюда приковыляло не меньше семи сотен довольно-таки развитых особей. Многих из зомби даже выстрелом в голову не остановить. А чтобы упокоить наверняка, на каждого понадобится минимум половина стандартного автоматного магазина.

Туповатые зомби начали выбираться из леса, заметили впереди фары остановившихся на взлётной полосе грузовиков и, явно заинтересовавшись, повалили толпой в сторону аэродрома.

Дождавшись, когда основная масса пройдёт мимо, я отпустил руку зомби-проводника, и он неспешно побрёл за остальными. В ту же секунду я услышал первые щелчки снайперских выстрелов. Со стороны аэродрома работали бесшумным оружием с дистанции около восьми сотен метров. Зомби начали падать, один за другим, не понимая кто по ним, работает. Это нехорошо, ведь при наличии качественных боеприпасов, даже половина не доберётся до ангара, диспетчерской вышки и замерших грузовиков.

Чувствуя, что момент ускользает, я вышел на связь с Беркутом и остальными:

– Зомби, вышли, срочно начинайте работать по всем направлениям!

Едва прозвучал приказ, со стороны лесополосы вырвался невзрачный огонёк и понёсся к замершим вертолётам. Ракета, выпущенная из ПТРК Корнет, достигла цели через несколько секунд, взорвав один из Ми-8. Яркая вспышка осветила поле, и я увидел, как зомби, среагировав на свет, бросились в атаку.

Как только Корнет ударил по второму вертолёту, со стороны диспетчерской вышки и ангара открыли огонь пулемёты. Причём били не только по зомби и в направлении ПТРК, но и, как минимум, один крупнокалиберный пулемёт начал прошивать крайний грузовик.

Втайне я рассчитывал на подобный исход, надеясь на то, что стороны ещё не договорились. Но чтобы враги сразу начали перестрелку, такого я не ожидал. Со стороны грузовиков тоже заговорило автоматическое оружие. КАМАЗы попытались вернуться на лесную дорогу, ведущую к лодочной пристани, но в один из них прилетел заряд РПГ, и он вспыхнул. В то же мгновение взорвался третий вертолёт, и я понял, что пора и мне начинать действовать.

Выбираться под прицелы вражеских снайперов было боязно, но оставалась надежда, что они заняты более важными целями и не обратят внимания на одинокую, незаметную для тепловизоров фигуру, бегущую по полю за ордой зомби.

Ещё большую сумятицу в происходящее внесли сразу несколько факторов. Во-первых, самые резвые зомби добежали до построек и начали подрывать сигнальные растяжки и мины. А во-вторых, по уезжающим грузовикам открыл огонь, вынырнувший из леса БТР-70 Тракториста.

Когда вспыхнули пробитые снайперским огнём навесные топливные баки четвёртого Ми-8, а защитники ангара и вышки начали косить зомби в открытую, я добрался до дистанции уверенного поражения противника из винтовки и залёг в траву, между редкими кустами.

Для Выхлопа у меня оставалось всего десять патронов, но для того, чтобы проредить засевших наверху снайперов и пулемётчиков, этого вполне хватило. Паля по зомби, многие перестали укрываться, так что я отстрелялся с трёхсот метров точно, как в тире. После этого оставил винтовку, я рванул в сторону построек, снова открыв общий канал связи:

– Парни, похоже, тема с зомби сработала. Все, кто может, начинайте работать по тем, кто засел на верхотуре. Не давайте им головы поднять!

Преодолев половину дистанции за пятнадцать секунд, я добрался до пылающего КАМАЗа. Около него два десятка зомби добивали нескольких бойцов в синем камуфляже. В суматохе меня не заметили ни зомби, ни те, кто отстреливался, сидя в кабине, и я смог добраться до диспетчерской вышки.

Баррикаду из ржавых конструкций у входа штурмовала небольшая толпа зомби, в которых сверху летели ручные гранаты. Решив попробовать зачистить диспетчерскую, я с разбега запрыгнул на плечо здоровенного полумутанта и, пройдясь по облезлым головам, дотянулся до решётки, прикрывающей окно кабинета на втором этаже. Два выстрела из винтовки снесли приваренную пластину, и мне оставалось только отогнуть ржавую створку и ворваться внутрь.

А дальше пошла привычная работа штурмовика. Заброс ручных гранат в помещения и добивание раненых и оглушённых противников. Несколько раз пули и осколки били по шлему и кирасе, но броня выдержала. На самом верху я едва не напоролся на несколько пуль, выпущенных из такой же автоматической винтовки, как у меня.

Чудом уйдя с линии огня, забросил в помещение диспетчерской две последние ручные гранаты, ворвался внутрь и расстрелял тех, кто ещё мог сопротивляться. Патроны в винтовке кончились, так что пришлось дорабатывать из пистолета. Проведя контроль, я перевернул труп бойца в похожей на мою кирасе и собрал с его разгрузки боеприпасы.

Три магазина и несколько гранат оказались как нельзя кстати, ведь после вышки мне предстояло заняться ангаром. Видимо, те, кто там засел, поняли, что диспетчерская захвачена, и по мне прилетело.

Ракета, выпущенная из РПГ-7, влетела в оставшееся без остекления обзорное окно и ударила в потолок. Если бы не шлем, голову и тело посекло бы осколками. Но всё обошлось. Схватив выставленный в окно пулемёт Калашникова, я пристегнул новый короб и заправил ленту, затем дождался, когда ещё один заряд РПГ-7 ударит в диспетчерскую, и аккуратно высунулся.

Плоская крыша ангара отсюда была видна как на ладони, а расстояние в семьдесят метром давало гигантское преимущество. Увидев десяток вражеских бойцов, работающих по зомби, я принялся их сносить пулемётным огнём. Кто-то попытался отстреливаться, но позиция снизу не позволяла этого делать эффективно. В результате к спуску, ведущему внутрь ангара, успели добежать только двое.

Несмотря на то что их постоянно отвлекали наши диверсии, защитники ангара знатно проредили толпу зомби. К моменту, когда я покончил с зачисткой крыши, они уничтожили не меньше восьмидесяти процентов всех заражённых.

Сканер, проявляющий потусторонние нити, показал, что внутрь через многочисленные не забаррикадированные двери и пролом от взрывов проникло около восьмидесяти особей, которых, судя по стрельбе, сейчас активно добивали защитники.

Неплохой результат, учитывая, что без нашего вмешательства у орды не было ни единого шанса.

Поработав по выходу на крышу, я дождался, когда к ангару подкатит БТР. Затем, с другой стороны, на мотоциклах подъехал Беркут с остальными. Полтора десятка заблудившихся зомби попытались напасть на парней, но безрезультатно.

– Беркут, отправь в диспетчерскую парочку своих. Пусть присмотрят за крышей. Бьёрн, а ты готовься, сейчас я спущусь и будем заходить внутрь.

Спустя три минуты я уже застыл у зияющего провала в железобетонной стене. Пролом остался от залпа неуправляемых ракет. Разделив по-братски с Бьёрном трофейные магазины, я прислушался к стихающей внутри ангара какофонии выстрелов и поняв, что пора, бросился в черноту пролома.

Встроенный в шлем тепловизор, словно всевидящее око, развеял кромешную тьму, обнажив жуткую панораму. Среди хаотично наваленных тел зомби, словно пылающие озёра лавы, выделялись остывающие останки защитников ангара. Взгляд сразу выхватил двух автоматчиков, поливавших зомби огнём с небольшой площадки под потолком. Расправившись с засевшими на верхотуре, мы с Бьёрном двинулись дальше и вскоре обнаружили ещё одного стрелка, забравшегося на остов разукомплектованного вертолёта.

Признаться, я ожидал вязкого, кровопролитного боя. Но после того как мы добили последний десяток зомби, в ангаре не осталось никого, способного огрызаться.

Отдав команду на вход остальным, общими усилиями мы прочесали внутренности ангара и в дальнем углу наткнулись на вход в бункер, раньше скрытый под железобетонной плитой. Бегло подсчитав трупы, я недосчитался пятерых бойцов в штурмовых доспехах. Разумеется, генерала Майданова среди павших тоже не оказалось. Вражина затаился где-то под нами.

– Ну и что дальше? – спросил я, когда у лестничного пролёта, ведущего к стальной гермодвери, собрались все наши, кроме тех, кто закрепился на крыше, обеспечивая нам прикрытие.

– Я тут в БТРе нашёл кое-что интересное, – тут же отозвался Динамит, и сбросив с плеч тяжёлый рюкзак, извлёк оттуда три противотанковые мины ТМ-62М. – Чувствовал, пригодятся и с собой захватил. Если в бункере не больше трёх гермодверей, то крыс мы оттуда вмиг выкурим.

Предложение матёрого сапёра было кратким и убийственно эффективным. Нам оставалось лишь отойти подальше и не мешать.

Первую гермодверь Динамит сорвал буквально через три минуты. Переждав, пока уляжется пыль с дымом, мы осмотрели два ведущих вниз лестничных марша. Внизу на ступеньках обнаружился один их телохранителей Майданова. Его хорошенько приложило отлетевшей внутрь стальной створкой гермодвери. Не убило, но шлем едва не оторвало от скелетной брони.

На стене обнаружился пожарный план двухуровневого бункера. Судя по нему, для достижения цели, двух оставшихся зарядов, на все гермодвери нам катастрофически не хватит. К тому же генерал мог затаиться не только в одном в одном из нескольких жилых и рабочих отсеков, но и в генераторной станции, или в одном из подземных складов.

– Стой.

Бьёрн остановил Динамита, уже нацелившегося прицепить мину на вторую бронированную дверь. Он принялся совершать какие-то манипуляции со шлемом раненого, и подсоединил извлечённое из него устройство к своему.

– Макс, теперь у нас есть возможность войти в закрытый канал связи телохранителей генерала. Можешь попытаться с ними поговорить, прежде чем мы продолжим взрывать двери.

Разумеется, я ухватился за этот шанс, и тут же переключился на чужой канал.

– Эй, в бункере, советую выйти на связь, пока не началось, – прорычал я в эфир.

Поначалу в ответ лишь шипела статистика, но спустя тягучие полминуты в эфире прорезался хриплый голос.

– Кто говорит?

– Заместитель командира разведроты, старший сержант Воронцов. Позывной Шустрый.

– И чего тебе, сержант, надо?

– Довай-ка мил человек, представься сам для сначала, – предложил я.

– Я начальник охраны генерала Майданова, капитан Мальцев. Сержант, надеюсь, ты понимаешь, что после нападения на генерала вам головы долго не носить? Оттуда, откуда мы прибыли, уже знают, и сюда вот-вот прибудет бронегруппа при поддержке авиации. Так что я бы посоветовал вам валить отсюда.

– Мальцев, не смеши. У тебя нет времени на трансляцию этих сказок. Никакие бронегруппы, атакующие нас военные истребители и стаи дронов-камикадзе сюда точно не прилетят. Там, откуда вы прибыли, если кто-то и остался, так это охрана тайного логова генерала и, возможно, семьи его охранников.

– Сержант, ты думаешь, я блефую? Генерал Майданов имеет прямую связь с большой землёй и прямо сейчас общается с очень крупной шишкой.

– Мальцев, если под «большой землёй» ты подразумеваешь корпоративный центр связи, находящийся на скандинавском полуострове, то плевать мне на него с высокой колокольни. По моей информации, ваш генерал давно разорвал все связи с нашими и работает только на чужаков.

После этого заявления на том конце надолго повисла тишина. Затем Мальцев заговорил с меньшей уверенностью в голосе.

– Сержант, откуда у тебя такая информация?

– А ты не смотри, что я сержант. Я вообще много чего знаю. Я, например, в курсе, что ты и твои люди – бывшие сотрудники военной полиции. Знаю, как вы в своё время бросили лагерь эвакуированных, номер триста тринадцать, подставив гражданских под орду заражённых. Твой генерал уже тогда продался с потрохами международному корпоративному консорциуму. И продолжал на них ишачить, добывая редкие образцы биоматериала, последние два года. Об этом свидетельствуют даже ваше оружие и модная броня. Мальцев, а может, рассказать про большую экспедицию корпоративной ЧВК в Москву за ценной информацией, из которой никто не вернулся? Они же, как я понимаю, использовали место вашей нынешней дислокации как перевалочную базу. Ну что, капитан, может, поговорим по-нормальному, или продолжишь пускать мне пыль в глаза?

После очередной паузы в активных наушниках шлема снова зазвучал голос Мальцева.

– Хорошо, Шустрый, давай поговорим по душам.

– Короче, капитан, расклад такой. Если ты и твои люди хотите продолжить дышать, генерала Майданова нужно передать нам, причём в целости и сохранности. И сразу предупреждаю: если он случайно прострелит себе голову из табельного, сделка отменяется.

– Какие у нас гарантии?

– Кроме моего слова – никаких. Процесс будет происходить так: вы разоружаете генерала, связываете его по рукам и ногам, затем разоружаетесь сами, снимаете с себя всю броню и аккуратно складываете её в одном из отсеков. После этого открываете настежь все двери бункера, выходите к нам, передаёте генерала и остаётесь живы. В свою очередь, я обещаю, что никаких последствий за прошлые деяния никто из вас не понесёт. И даже более того: после ответов на ряд простых вопросов вас вооружат, выдадут транспорт и отпустят на все четыре стороны. Кроме того, в качестве бонуса вы получите ту самую информацию, за которой в Москву летала злополучная экспедиция профессора Крюгера.

После недолгих препирательств Мальцев сдался. А спустя двадцать минут, в тот самый момент, когда снаружи забрезжил рассвет, гермодвери, ведущие в бункер, распахнулись, и из подземелья вышли четверо бойцов в камуфлированном термобелье, волоча за собой извивающегося, как пойманный удав, генерала Майданова.