Минимальное воздействие. Книга 1

Глава 17

- И ещё карусель успели сделать. С лошадками. Два месяца пыхтели, а Ибрагим за всех перед царём отдувался. Денег-то не было совсем. – Нина продолжала рассказ, накладывая всем голубцы на тарелки. - А Владимир ещё подключил нищих к рекламе. Какой-то дед там у него знакомый из местной мафии оказался.

- Скажешь тоже, до мафии им, как пешком до Китая. – майор уплетал угощения и тоже периодически вставлял комментарии в рассказ. – Но шустрые, это да. Я ещё год назад агентурную сеть среди них делать начал. Есть очень перспективные ребята там.

Васька сидел, хлопал глазами и еле успевал за развитием сюжета. Сколько ребята тут наворотить уже успели. Но ответ на главный вопрос так и не понял пока.

- А как вы думаете, зачем мы тут вообще? - задал он его, наконец-то дождавшись паузы в рассказе, когда все усиленно налегли на новое блюдо.

- А ты сам как думаешь? – Ибрагим посмотрел на парня. Вопрос действительно серьёзный и попаданцы довольно часто к нему возвращались с новыми идеями. Но от мнения парня можно было ожидать чего-то новенького. Свежий взгляд всё-таки. Да и понять его личную позицию им надо было.

- Ну… - Васька сделал паузу, как бы прикидывая в уме самые реалистичные варианты. – Сперва я думал, что это какая-то проверка. Ну, типа, на вшивость, перед каким-то заданием. Когда я тут очнулся, кругом было месиво из трупов, и было похоже прям на чистилище какое-то. Потом, когда понятно стало, что это всё не бред и не глюки, думал, что это реинкарнация, или, как там у верующих, второй шанс для грешников. Пытался понять в чём этот шанс заключается. То ли надо менять что-то в истории, то ли наоборот, помешать тем, кто пытается эту историю менять.

Попаданцы на этих словах переглянулись между собой. То, что у парня мысли работали схожим с ними образом, их явно порадовало.

- Потом узнал, что нас тут может быть много.

- Это как? Видел кого-то? – Сашка, проживший тут уже семь лет, всё пытался понять, как так получилось, что он столько времени был один и даже намёка на других попаданцев не замечал.

- Бойцы Татищева там на стоянке говорили про голых мужиков и бабу, которых видели на месте сражения с татарами. Как появились ниоткуда и кричали сильно. Я и понял. Сам, когда очнулся, не заорал от боли только по чистой случайности. А так бы может тоже не выжил бы.

Все помолчали, вспоминая свои собственные ощущения. У всех было похожее. Это они уже давно обсудили, тут явное совпадение процесса было у всех.

- А как глаза Владимира Сергеевича увидел, так сразу и понял.

- Это да, тут прям магия какая-то. По глазам наших можно опознать сразу. – Ибрагим, улыбнувшись, сам вспомнил про то, как они опознались с Сашкой.

- Ну так, раз нас тут много, значит ещё могут быть? – Васька продолжил тему. – А если предположить, что всё не просто так, а с какой-то целью, то надо же её понять! Я как-то про инопланетян думал…

Все заулыбались. Мысли про первоисточник их приключений они тоже периодически высказывали на своих посиделках.

- Что? – увидев улыбки, Васька слегка засмущался. – Ну, а вдруг!

- Да всё может быть, - Ибрагим похлопал парня по плечу, - это мы просто часто обсуждали раньше. И кое-кто про инопланетян тему двигал как основную. – И все дружно посмотрели на Сашку.

- Ну, а вдруг! – повторил тот за Васькой. И все опять дружно рассмеялись.

- Ну, может и вдруг, только это не меняет вопрос - зачем? – Нина отпила морса из большой глиняной кружки. – Так ты как думаешь? – вновь обратилась она к Ваське.

- Мы из разных времён. Оказались тут не все сразу. Значит у каждого было какое-то время на подготовку… чего-то… ну или там… для адаптации. – Парень задумчиво рассуждал, глядя на лица попаданцев, пытаясь понять, насколько его мысли отличаются от их.

А те в свою очередь внимательно, не перебивая, слушали новичка.

- Я помню, что вроде как летом у Петра там с Софьей всё завертится. Вроде как борьба за трон там такая нехилая выйдет. Допустим, кто-то из наших может на это как-то повлиять. Или у Петра не получится, или вообще убьют его. А тут мы все и встретились, как бы случайно. Это же, как-никак, ключевой момент во всей истории. Ну той, нашей истории. Или не так?

- Так, так. Всё так. – Ибрагим явно был рад, что парень, слава Богу, оказался не дурак. – И что ты думаешь? Помогать нам Петру или…?

- Мы сейчас так близко к царю. И вы тут уже столько наворотили, находясь рядом с ним. Думаю, тут и так всё понятно уже. Сашка вон вообще – сам Меншиков. А Ибрагим, вроде как, тот самый арап.

- Ну, это пока не точно, - начал возражать продюсер, но по жесту Васьки замолчал.

- Так вот и говорю, будущие известные нам ближайшие сподвижники Петра уже с нами тут. Это ли не знак?

- Ну, с этой точки зрения, если мы тут собрались все помогать Петру, то надо было понять как? – Раз парень оказался адекватным, то Владимир решил донести до новенького их план внедрения. - Мы тут, пока тебя ждали, за год кроме фестиваля ещё кой-чего предприняли.

…

За следующую неделю Васька активно вливался в новую жизнь. Показательные выступления на полигоне и слава удачливого сукиного сына, который сходу преодолел полосу препятствий, позволила ему снискать уважение даже у бывалых бойцов. Владимир выделил ему десяток своих парней, и дни полетели в бесконечных тренировках по боевой слаженности.

А вечерами они собирались все вместе и говорили. Ну кроме Сашки. Этот неугомонный певец и балагур почти всё время проводил рядом с царём. Спелись они с ним конкретно на почве совместных потех и воинских забав. В Сашке вдруг открылась тяга к маханию саблей и стрельбе. Удаль молодецкую девать некуда было, вот и попёрло из него желание быть первым. После, наверное, пятидесятой попытки, он таки преодолел эту чёртову полосу, за что заслужил в итоге заветный гвардейский знак. И потом дня три ходил гоголем, выпятив грудь вперёд, пока все не привыкли и не перестали обращать внимание.

В этих мозговых штурмах попаданцы активно обсуждали варианты воздействия на местную реальность, вытаскивая из памяти всё, что так или иначе могло им пригодиться.

Нина пыталась вспомнить и записать рецепты блюд и напитков. Владимир с Василием вспоминали и записывали всё, что относилось к воинским умениям, вооружению, стратегии и тактике. Ибрагим, как наиболее подкованный в истории, давно вёл дневник воспоминаний о будущих событиях, и все увлечённо обсуждали, как им на них реагировать.

В медицине из них никто толком не разбирался, поэтому ни пенициллин, ни прививку от бушующей тут повсеместно оспы им изобрести было не суждено. Ну, может, и к лучшему. Изобретать перегонку им было уже не надо, есть она уже тут. Вот тему с консервами надо будет поднимать! Автоклав – не такая уж и сложная штука. А ещё можно в горшки глиняные тушёнку воском заливать. Или это не то?

Пытались наладить производство своей бумаги из конопли, но пока хреново получалось. Рядом с лесопилкой, которую запустили ещё в апреле, пытались поставить ткацкий станок на водяной тяге. Ну, такое себе тоже получилось. Нина сказала, что хоть бабка у неё и работала на ткацкой фабрике, но, во-первых, не технологом, а простой швеёй, а во-вторых, Нина к ней на работу ходила всего пару раз в далёком детстве, и вообще, отстаньте, я тут рецепты вспоминаю. А вот полевые кухни и сухпайки она уже успешно реализовала в Потешных ротах.

Попытки попаданцев вспомнить что-то по сельскому хозяйству тоже были не особо удачными. Весна же только закончилась. До памятного исторического противостояния с Софьей в начале августа они не успеют ни урожай собрать, ни консервы накрутить. Потому оставили прогрессорство в сельском хозяйстве на следующий год, но записали, что по осени надо бы и про озимые, и про элеваторы и зернохранилища вспомнить. И картошки на семена в Европе закупить.

Владимир очень озабочен был обмундированием и обувью для солдат. В рубахах да в лаптях воевать было сложно. Ну, это если убрать из описания им этого процесса все матерные слова. Силантий, дядька Сашки Меншикова, за два месяца успел пошить только около сотни новых одинаковых по фасону, но разных по размерам, кафтанов и шапок. На большее у Сашки тогда не хватало денег. А после того первого памятного фестиваля, когда попаданцы умудрились заработать сумму, почти в двадцать раз большую, чем выделяли обычно молодому царю из казны на год, задачи уже слегка поменяли приоритет.

Сделать кирзовые сапоги пока не получалось. Каучука тут нигде не было. Пропитывать ткань чем-то водоотталкивающим было, собственно, нечем. Владимир помнил, что в Крыму росло какое-то растение «крым-сагыз» с похожими на каучук свойствами. Но достать таковое в промышленных масштабах сейчас было, естественно, невозможно. Хотя это в будущем может быть лишним поводом к захвату Крыма. Записали, чтобы потом не забыть.

К середине июня у Владимира уже были готовы и пристреляны десять нарезных штуцеров с капсюльным бойком. С составом для капсюлей пришлось повозиться, так же, как и с формой и весом пули Минье. Но в результате был достигнут вполне приемлемое качество стволов, и пятеро самых лучших стрелков уже успешно прописались в новом подразделении снайперов. Васька не удержался и тоже пальнул десяток раз. Ну, что сказать. Если бы Пётр тогда проверку делал по качеству стрельбы, быть бы Ваське в числе первых, кто пошёл бы драить солдатские сортиры. Это вам тут не калаш! Тут и процесс другой и баллистика. Местные стрелки, вон, месяц привыкали к тому, что стрелять оказывается можно и прицельно, да не на сто-двести шагов, а на все тысячу. И при этом ещё и попадать куда надо.

Целых три агитбригады, собранные Сашкой с Ибрагимом из лауреатов первого песенного фестиваля, уже ездили по основным городам Руси с концертами в поддержку молодого государя. Кроме популярных песен с танцами, ребята придумали целую кучу политических частушек, которые пошли в народ на ура. Ибрагим сам на сцену не лез. Типаж не тот. Но написал классные сценарии по продвижению бренда Петра в массы.

Попытки местных воевод и церковных властей как-то запретить выступления, рубились на корню тем, что это выступают лауреаты того самого фестиваля, который молодой царь вместе с патриархом одобрили и самолично присутствовали. Вы против царя с патриархом? Тогда и нефиг!

Занятая сперва вопросами обеспечения Крымского похода, а потом и разгребания его результатов, Софья просто не успевала реагировать на всё это.

Зато регулярные вечерние споры по прогрессорству у попаданцев постепенно сошли на нет. Про эффект бабочки и роли личности в истории уже наговорились. Про влияние технологий на восприятия мира и религиозные воззрения, тоже.

Оставить Россию на задворках цивилизации, уничтожить ростки индустриализации и науки, уйти в дебри старообрядчества и посеять религиозную смуту, оставить правление Софье и её фавориту Голицыну? Данунах!

- Надо поддержать Петра в подъёме величия России и мочить её врагов! – последняя речь Владимира на вчерашнем собрании была полна пафоса и решимости. - Ну может не так прям всех и сразу. Благо есть у нас тут пара попаданцев, которые неплохо помнят историю (кивок в сторону Ибрагима и Нины) и могут подсказать, где врагов искать. Хотя, вдруг они путают что-то? Вы точно помните, что тут в августе будет?

- Да точно, точно.

- Ну тогда работаем по плану!

…

До членовредительства Магистру дело тогда так и не дошло. Слава Богу, Илья неимоверным усилием взял себя в руки и не стал делать глупостей. В самом сердце московской усадьбы иезуитов, кишащей братьями-монахами на каждом углу, это было бы явным самоубийством. После ухода Магистра, он ещё два часа успокаивал Наталью.

- Ты же понимаешь, что я так больше не могу! – Наталью трясло. – Я руки на себя наложу!

- Успокойся, хорошая моя, я уже придумал, как нам отсюда выбраться. – Илья обнимал подругу за плечи и гладил по голове. – И даже знаю уже, куда мы поедем.

…

- Ты уверен? Прям она? – Илья слушал Николая и пытался сопоставить все известные ему факты.

- Да точно! – Николай едва ли слюной не брызгал от возбуждения. – Это Любэ песня была!

- А может Расторгуев и сам её где-то в архиве откопал? Может она народная?

- Ага, щаз! Там и мелодия была один в один! Говорю тебе, точно кто-то из этих там засветился! – после этого похода в кабак, Николая как муха какая укусила.

Обычно братья и послушники Ордена не ходили ни в какие питейные заведения в Московии. Что делать монахам в этом рассаднике греха и порока! Но тут, в патруле по вечерним улицам, Николай с двумя послушниками услышал мелодию из дверей одного из таких заведений, и вот теперь сидел в келье Ильи с трясущимися от возбуждения руками и делился наблюдениями.

Николай давно чувствовал острую зависть к Илье. Он только послушник, а этого выскочку уже полноценным братом приняли. Но тут идти сразу к Магистру, с донесением об обнаруженных им попаданцах, он посчитал преждевременным. Надо же действительно убедиться, а вдруг он ошибся. Тогда его будущий триумф может дорого ему обойтись. Магистр в гневе был реально страшен. Поэтому надо с Ильёй сперва разведать всё, чтобы он подтвердил выводы Николая. А там всякое бывает. Мало ли татей по Москве ночами шляется. Вон целые улицы рогатками перекрывают эти москали, чтобы от ночных разбойников уберечься.

- Ну что, идём? – Николай аж приплясывал на месте.

- Ну смотри, Коля, - Илья натянул на себя плащ и засунул за пояс пистоль. – Если что, я тебя прикрывать не стану.

- Да нормально всё будет! Зайдём, посидим немного, ты убедишься, что я не ошибаюсь, и потом и к Магистру можно.

В небольшом трактирчике на Сретенке было темно и многолюдно. Тусклый свет от свечей едва разгонял сумрак. Порядком закопчённые стены и потолок придавали помещению жутковатый средневековый нуар. Но народу, собравшемуся сегодня послушать песни в исполнении участника царского фестиваля, на антураж было наплевать. Этот молодой парень занял этой весной аж пятое место в конкурсе среди певцов песен из репертуара известных «Московских музыкантов», и получил право исполнять их песни в течении года без уплаты авторского сбора. За этим в Москве особенно строго следила ватага деда Тихона.

Певец пел десятую песню, и уже слегка подустал, но народ требовал ещё и ещё. Когда в трактир вошли двое замотанных в плащи мужиков, никто не обратил на это никакого внимания. Даже стоящий у входа вышибала смотрел не на дверь, а в сторону исполнителя, и приплясывал на месте.

А двое вошедших остановились у входа и застыли, как вкопанные.

- Ты морячка я моряк, ты рыбачка я рыбак, - певцу аккомпанировал небольшой оркестр из двух скоморохов на дудках и местного одноногого балалаечника.

- Ну, что я тебе говорил! – Николай наклонился к уху Ильи. – Это же Газманов?

- Газманов, - задумчиво проговорил Илья и развернувшись вышел из трактира.

- Ты куда? Подожди! - Николай припустил вслед быстро удаляющемуся напарнику.

- Это всего лишь певец. Он же откуда-то эти песни взял. Вот нам и надо найти откуда.

- Так я ж тебе говорил. «Московские музыканты». Александр Меншиков.

- Так стоп! Про «Московских музыкантов» я слышал. А причём тут Меншиков?

- Ну так говорю же, Меншиков их и создал! Его это музыканты! И песни эти от него! Либо сам он оттуда, либо ему кто-то эти песни отдал! – каждая фраза у Николая выходила с тревогой и придыханием, будто он страшную тайну открыл и сейчас первый раз её вслух произносит.

- Ну допустим. А где этот Меншиков сейчас? – Имя Александра Меншикова Илья знал очень хорошо. Ближайший сподвижник Петра первого, будущий губернатор Санкт-Петербурга. И оттуда? Да не, бред!

- Так ясно где. У Петра в Преображенском. Он сейчас неотлучно с ним везде таскается. Я уже узнавал.

- Ты предлагаешь к Петру в гости нагрянуть и с порога заявить, так мол и так, царь-государь, у тебя тут под боком попаданцы такие-сякие живут, отдай ты нам их для опытов? Сдурел?

- Ну, - Николай слегка притормозил, - можно же не прям в лоб. Тихо пробраться, взять этого Меншикова за жабры и душевно поспрашивать. – В отличии от Ильи, Николай не придавал никакого значения фамилии и имени будущего пациента. Ну, подумаешь, Меншиков какой-то. На дыбе разговорится.

«Да, послал же Бог идиота такого», - думал Илья, продолжая быстрым шагом идти до Немецкой слободы. И вслух сказал:

- Ты идиот?! В Преображенском сейчас солдат, как грязи. Ты как туда пролезешь, как человека выкрадешь? Ты больной совсем?

- Не ссы, у меня есть знакомый среди семёновцев. Магистр в прошлом году задание давал, завербовать нескольких из окружения Петра, видать, уже тогда знал, к чему готовиться. Вот через него и пройдём.

- А обратно как? Если шуму наделаем, как будем уходить?

- По воде уйдём. Я лодку у брата Михаэля возьму, скажу на рыбалку пойду.

Если Меншиков и правда оттуда, или кто-то из его близких или знакомых, и они реально уже в окружении Петра, то это, пожалуй, единственный их с Натальей шанс.

- Ну давай прикинем, что нам там понадобиться ещё может. Завтра Магистр уезжает в Рязань. А раз мы с ним не едем, то можем и на рыбалку сходить.

…

Пелагея дня два приспосабливалась с смене настроений у молодой царицы. На относительно небольшом сроке Евдокию сильно штормило. И без того не очень уравновешенная психика столкнулась с неожиданными потрясениями от начала беременности.

Евдокие на днях должно было исполниться уже двадцать лет. Она была на три года старше Петра и, воспитанная хоть и в не очень богатом, но древнем боярском роде, она сполна впитала в себя все привычки и мировоззрение своих родителей. А, став женой будущего царя России, она вообще берега потеряла. Взявшись рулить этим юным недорослем сразу после свадьбы, она получила жёсткий облом. Пётр рулиться не захотел.

Если бы не постоянные укоры Натальи Кирилловны, Петр после первой брачной ночи и не появлялся бы в спальне этой истеричной и взбалмошной особы. Но долг государя в наследнике он всё же понимал. Потому, после известий о беременности жены, он рванул в Преображенское, больше даже не к жене, а к матери, показать ей, что выполнил её наказ и более этой тяжкой работой заниматься его заставлять не надо!

К жене правда тоже зашёл. Поздравил. Но, глядя на кислое выражение её вечно недовольного лица, быстро попрощался и ушёл. И дело тут даже не в токсикозе на ранних сроках беременности. Дуська вечно на него смотрела, как на виновника всех её бед. Будто бы и не царь он вовсе, а разбойник, укравший у неё что-то ценное. Девичество, например. Дура она и есть дура!

В первые дни своего пребывания при молодой царице Пелагея пыталась как-то приноровиться к её вечным стенаниям и капризам. Потом махнула рукой и просто выполняла порученную ей работу.

Ухаживать за царственными особами могли только аристократы, дети боярские или княжеские. Простолюдинам одевать или присутствовать при туалете царских особ было невместно. А для бояр и князей пристроить дитятку в услужение при царском дворе было большой честью и почётом. Это как трамплин к дальнейшей безбедной карьере при власти. А власть во все времена ценилась дороже денег. Поэтому при дворе бушевали такие страсти между именитыми родами за места возле царя или царицы. Особенно старались новоиспечённые родственники Лопухины да Нарышкины.

А тут появилась какая-то опальная боярыня Волкова, которую Наталья Кирилловна по просьбе Петра внедрила в ближайшее окружение Евдокии, ни у кого, главное, не спросясь! Ну, в смысле, чисто формально, она как бы и не должна была, конечно, ни у кого спрашивать. Но мнением самой Евдокии-то она бы хоть поинтересовалась!

«Ну ничего, посмотрим на эту боярыню. Глядишь и убежит сама вскорости!» - Евдокия закусила губу, - «Баба-то может она и воспитанная и умелая травница, но вон как зыркает везде. Подслушивает везде небось ещё. Не иначе потом всё Петьке докладывать побежит.»

А Пелагея и правда чувствовала себя не очень уютно, под пристальными взглядами ближайшего окружения молодой царицы, которое было в основном из родственников Лопухиных. Но пока держалась. Обещала царю пригляд за здоровьем его жены. Надо слово держать.

...

За неделю после приезда в Преображенское им удалось увидеться всего три раза. И то мельком. Василий целыми днями пропадал на полигоне в тренировках с бойцами своего десятка, а вечерами они с братом уходили в дом к этому арапу и сидели там до ночи. Чем они там занимались Василиса не знала, наверное, что-то важное решали, раз Васенька даже минутки не находил, чтобы с ней повидаться. Девка уже и заскучала бы, если бы боярыня её тоже не нагрузила работой так, что к вечеру она сама уже с ног валилась. Засыпала только с мыслями о женихе. Но мысли были недолгими, потому как она проваливалась в сны без сновидений почти мгновенно, как голова касалась подушки.

То, что про её Васеньку все кругом только и говорили, девку заставляло краснеть от удовольствия. Боярыня ей рассказала, что в первый же день на обеде у царя только и было разговоров о том, какой её Васенька молодец. Царь даже у боярыни интересовался, как же так получилось, что он татар один без оружия всех одолел. А когда услышал про нападение на них по дороге в усадьбу Якова Андреича, так аж перестал кушать и всё подробности выспрашивал.

На восьмой день пребывания на новом месте Васька, наконец-то, вечером прискакал к домику для прислуги в царской усадьбе, куда поселили Василису после переезда. Миловаться на людях им было зазорно, потому он посадил невесту к себе на коня и повёз на берег Яузы, закат провожать. Разожгли небольшой костерок и открыли привезённую с собой корзинку с угощениями от Нины.

Василиса прижалась к крепкому плечу милого и даже дышать перестала, боясь спугнуть такое счастье. А Василий, едва отойдя от бешеного ритма последних дней, млел под её нежными взглядами и крепко прижимал к себе невесту.

Молчали долго, просто наслаждаясь, наконец-то, обретёнными минутами, чтобы побыть вместе. А потом постепенно разговорились.

Василий всё больше расспрашивал. Как устроились, не обижают ли её, работой ли не сильно нагружают, нравится ли ей с боярыней, чему та её новому научила. Была уже с молодой царицей? Как там Евдокия поживает? Сильный токсикоз?

- Чево?

Ой!

Ну, в смысле, тошнит её, говоришь, часто? Ну, слышал, бывает это у женщин на разных сроках беременности. Может группа крови или резус-фактор у них с царём не совпадает?

- Чево?

Ой!

Ну, в смысле, может у них с царём природа такая, что детишки шалят вон как ещё до рождения.

Уфф…

«Какой же Васенька у меня умный! Вон сколько слов иностранных знает», - думала Василиса и ещё крепче прижималась к парню. А у самой опять бабочки в животе плясать начали и такие хороводы водить, что прям внизу живота потеплело сильно.

Васька и сам еле сдерживался уже. Девка прижималась всё сильнее, а у парня уже и мозг начинал в трубочку закручиваться. От волос Василисы приятно пахло травами и полевыми цветами, и мысли парня плавно свернули в сторону неутолённых желаний, грозя через пару минут снести голову бешеным водопадом чувств.

Бах! Внезапно недалеко от сидящей на берегу парочки влюблённых прогремел выстрел. Плотный туман обоюдного желания вмиг улетучился над рекой, когда на берег выскочили две тёмные фигуры и бросились в камыши.

Бах! Второй выстрел прогремел ещё ближе, и Васька инстинктивно прикрыл своим телом вскрикнувшую от неожиданности девушку.

- К реке ушли, обходи слева! – в темноте раздался крик, и Васька узнал в нём одного из своих бойцов, дежуривших сегодня в охране дома Ибрагима.

Учил ведь оболтусов, что орать в бою нельзя, врагам свои планы раскрываешь так.

Парень вскочил на ноги.

- Сиди тут! – успел проговорить Василисе и рванул за убегающими. То, что это были явно не друзья и так было понятно.

Не добегая до густых камышей метров пяти, один из татей внезапно остановился и вскинул руку. Васька успел на ходу увернуться от пролетевшего мимо лезвия ножа и ускорил темп.

В этот момент сзади раздался громкий вскрик, и звук падающего тела заставил Ваську резко обернуться.

Василиса лежала на спине. В отблесках костра было видно, как по светлому льняному платью быстро расплывалось красное пятно вокруг торчавшей из груди рукояти ножа.

…