Минимальное воздействие. Книга 1

Глава 7

Становиться в спарринг на голодный желудок после нескольких часов езды в неудобном седле не было его пределом мечтаний, но Васька понимал, что деваться ему особо некуда. Взгляды Рябого и боярина однозначно ему намекали что отказываться от проверки не стоит. Пелагея тоже заинтересованно смотрела на нашего героя. Она то и не видела, как он справился с татарами, лежала под выстрелами прикрытая одеялом и боялась глаз высунуть.

…

Вчера перед переходом вброд небольшой, но илистой речки, отряд остановился на помывку. Вода была холоднючая, и, мягко говоря, сильно бодрила. Но уставшие и пропахшие конским и своим потом путники почти не обращали на это внимания. Впрочем, процедура мытья была не долгой. Через полчаса они уже встали на ночёвку на другом берегу речки и грелись вокруг костра, а развешенные сушиться портки и рубахи прикрывали костёр со стороны речки.

Пелагея отошла помыться от мужиков за камыши, а когда вернулась, Васька ахнул. С распущенными волосами и в одной нательной рубахе, выделенной ей боярином из своего запаса, девка была страсть как хороша в свете костра. А может это только так ему казалось с голодухи-то… Васька аж зубом цыкнул. И слегка покраснел, и стушевался под неодобрительным взглядом Рябого. Ну а чё? Девка-то и прям хороша, жаль, что боярыня.

Хотя бояр Васька в той своей жизни и видал только на картинках, в его представлении они все были толстыми, с тремя подбородками и в высоких меховых шапках. А тут ни у Татищева, ни у Пелагеи шапок нет. Да и не толстый боярин вовсе. Да и она вон стройная какая. Васька опять загляделся и еле успел увернуться от подзатыльника, прилетевшего со стороны Рябого. Тот следил за новеньким постоянно. Не углядел вот уже один раз его по нужде вчера утром, и вон татары налетели. Теперь то уж точно не упустит. Мало ли опять сюрпризы будут какие от него.

- Ты зенки-то не топырь на боярыню, не по тебе честь, - Рябой беззлобно, но с недоверием выговаривал Ваське. – Будут тебе девки ещё, ежели, конечно, не помрёшь раньше.

А Терентий при этих словах начал демонстративно ножик точить.

И вроде не угрожал, но как-то Ваське расхотелось обострять отношения, и он просто завалился спать.

…

И вот теперь Терентий, явно с подачи боярина, вразвалочку вышел на полянку, разминая плечи, и поманил Ваську рукой.

Парень и сам третий день ходил враскоряку с непривычки, и ноги ещё продолжали гудеть. Но отвертеться от махания руками у него точно не выйдет, и пришлось вставать.

- Смотри не зашиби мальчонку, - боярин с улыбкой проговорил Терентию.

- Ну, тут как дело пойдёт, - ответил ему первым Васька.

Когда до мужиков дошло, что вроде как пацан таким ответом обозначил «мальчонкой» Терентия, заулыбались уже все.

Пелагея с тревогой посмотрела на Татищева, но он успокаивающе похлопал её по руке.

- Он потихоньку. Не бойся. – и уже опять обращаясь к улыбающемуся Терентию. – Палку вон возьми. Не саблей же махать в самом деле.

- Да мы пока так, легонько, на кулачках, - и сразу пошёл на Ваську, замахиваясь справа.

Ломать руки-ноги мужику парень не планировал, а потому просто, поворотом уйдя с линии атаки, немного захватил руку и слегка довернул корпус нападавшего. Ноги у Васьки и правда гудели от напряжения последних дней. Его лошадка хоть и была посмирнее остальных, но и кавалеристом был Васька аховым.

Включив режим спортивного поединка, спецназовец решил, что крутить уставшими ногами вертушки он сегодня точно не будет, и, уклоняясь от пудового кулака боевого холопа, позволил тому под инерцией собственного тела улететь метра на три в свободном падении.

Улыбки зрителей почти сразу потухли. А через пару секунд, пока Терентий удивлённый поднимался с травы, в глазах зрителей уже разгорался азарт.

- Ловко, - Макар отложил пистоль в сторону и тоже поднялся на ноги. – И мне чтоль размяться перед едой.

Когда Терентий поймал в объятия падающего на него второго бойца, Рябой тоже решил присоединиться к пляске.

А Васька спокойно стоял, опустив руки вдоль тела, и был вполне расслаблен. Мужички решили его слегка повалять, перед тем как вопросы основные начать задавать? Ну пусть поваляются сами.

Рябой не стал повторять ничьи подвиги, и подхватил палку. Лихо, размахивая ей как саблей, он заставил Ваську покрутиться по поляне. На очередном замахе парень резко сократил дистанцию и подлетев под рукой пошёл на удушающий. Повалив мужичка спиной на себя, он перекатился с ним на бок и всей массой тела усилил давление на шею. Рябой захрипел и застучал свободной рукой по земле.

В этот момент появился Стёпа, стреноживший лошадок, и который был не в теме про дружеский поединок на сон грядущий. Увидев друзей, сидящих на жопе ровно и хлопающих в удивлении глазами, и хрипящего старшого в объятиях этого непонятного паренька, он, естественно, не разобравшись, с ходу решил вступить в бой. Наших же бьют!

Выхватив засапожный нож, он рванул к валяющимся на земле парочке. Увидевшему краем глаза блеск ножа Ваське пришлось-таки задействовать натруженные долгой скачкой ноги. Крутанувшись волчком, он выпустил из захвата шею Рябого, и из положения почти лёжа подцепил носком левой ноги Стёпину пятку, а правой зарядил тому в колено. Легонько. Но, чтобы наверняка сместить интерес боевого холопа с его персоны на резкую боль в ноге.

На этом проверка и закончилась.

Яков Андреич, поняв, что Стёпа чуть было не наломал дров со своим ножичком, резким окриком остановил спарринг.

- Ну хватит! Позабавились и будет! Крупа сама себя в котелок не засыплет. Степан, - это он уже Рябому, который к этому моменту уже слегка отдышался, - займись готовкой. Вон вода кипит уже. – А потом обратился уже к Ваське. – А ты малец иди-ка сюда, поговорим.

Ну поговорить можно. Чего бы и не поговорить, пока каша доходит.

Васька отодрал со штанин прилипший репей и стряхнул остатки мха и прошлогодней травы с рубахи. Блин, знатно повалялся. Только вчера ведь рубаху постирал.

Васька жестом спросил боярина, можно ли присесть рядом. Вежливым всё-таки быть надо. На что получил утвердительный кивок от Татищева, который, видно по глазам, сделал для себя ещё какой-то вывод про Ваську.

Посидели немного. Помолчали. Пелагея всё ещё с удивлением смотрела на молодого парня, который оказался и не таким уж увальнем. Несмотря на габариты и вес, ловко уходил от ударов и захватов бывалых боевых холопов её дядьки. Откуда у него такое?

- Откуда ты так драться умеешь? - Словно прочитав её мысли первым нарушил молчание Татищев.

- Да как-то само оно всё так, - Васька продолжал играть простачка без куска памяти в мозгу.

- Э нет, парень, не бывает так. Тут тренировки видны многолетние. Все движения точные, как в танце каком. Ты ж как будто заранее знаешь, откуда атака будет. И не растерялся, когда с ножичком-то Стёпа на тебя попёр. Ловко ты его. Я уж думал, без ноги он останется.

Стёпа уселся у костра и с недовольным видом потирал сильно ушибленное колено.

Боярин помолчал. Васька тоже. А чего отвечать, если вопроса не задают.

Терентий, по-прежнему покряхтывая, медленно присел рядом с Васькой.

- Я ужо, почитай, как двадцать годков воинский хлеб ем, у боярина Якова Андреича с малолетства сабелькой махать приучен. Но то, что ты голыми руками делаешь, такого не видал доселе. – со вздохом положил он руку Ваське на плечо.

- Вот что, - наконец решился Татищев. - У царя Петра Алексеевича в потешных ротах недавно создали отряд специального назначения. Да вишь, поход на Крым все планы попутал. Потешные-то хоть и начали европейскому строю учиться, но мало их. А мне тут один человек полгода назад подсказал, что малыми отрядами да обученными специально можно и высокую политику менять. Главное, как обучиться. И нашёлся тогда у нас мастер, который науку воинскую тайную им даёт. Говорит откуда-то из Японии сию премудрость узнал. На твои танцы вот очень похоже. Может и ты с ним знаком? Владимиром Поповым кличут учителя-то.

- Не, не помню, - покрутил головой Васька. А сам аж припотел. Из Японии? Или не из Японии? Или из времени другого?

- Ну, у тебя ухватки как раз нужные. Пойдёшь учить воинов? Жалование я тебе у Петра Алексеевича выбью, а нет, так сам платить буду. Лишь бы воины наши ухватки эти твои переняли да послужили потом знатно России.

Все смотрели на Ваську ожидая ответа.

А он что? Ну надо как-то же в новой жизни устраиваться. А тут к царю сразу. Страшновато конечно. Но фильмы Васька нужные смотрел, помнил, что из потешных рот потом у Петра и гвардейцы появятся. А занять своё место в гвардии царя Петра – это ж…. Глядишь и не так всё и ужасно будет. Повоюем ещё!

- Я согласен, - кивнул наконец-то парень. И все с облегчением вздохнули. А Пелагея посмотрела на него как-то с особенным интересом.

- Ну и ладненько. – Рябой как будто заново посмотрел на Ваську. Как на своего уже посмотрел. - Сейчас вода докипит и кашку уже можно накладывать. Готовьте ложки. А для Вас, боярыня, у меня и сахарок к отвару припасён.

Все заулыбались и стали готовить посуду к еде.

…

Перед первым публичным выступлением ребята сильно робели. Даже Сашку, уж на что он был опытен к своим годам выступать перед публикой, и то слегка потрясывало. Одно дело выступать на концерте в школе перед родителями и такими же школьниками, а другое дело так, перед чужими и взрослыми людьми. Причём, с песнями, которые не понятно пока как будут восприняты. То, что те, кто видел репетиции, явно были в восторге от репертуара, не очень-то и успокаивало. Сколько людей столько и мнений. Но Сашка внутренне был почему-то абсолютно уверен, что всё будет хорошо. Не зря ведь они старались и почти два месяца репетировали, как проклятые.

…

Нотной грамоты из пацанов не знал никто. Даже оба скомороха, Никола и Глеб, уж на что профессионалы, и те играли лишь на слух. Зато все схватывали на лету.

После того, как Сашка спел несколько песен и, утирающие сопли со слезами по щекам, купеческие дочки убежали доплакивать домой, певца окружили местные ребята и стали наперебой предлагать научить их так же играть и петь. Видя, какой эффект песни производят на молодых девиц, и сами под сильным впечатлением от услышанного, отбоя от желающих не было.

Деваться было некуда, и, после устроенного на следующий день на пустыре за домом прослушивания, Сашка выбрал пятерых самых на его взгляд умелых. Драку среди тех, кто не прошёл по конкурсу, удалось с трудом предотвратить только после уверения, что они смогут присутствовать на репетициях.

Свирель, две дудки, бубен и ложки. Набор инструментов в ансамбле будущих Московских звёзд был явно маловат. Но через день пришли два скомороха во своими балалайками и слёзно попросились и их взять. Мол, успокоиться никак не могут после песни Сашки. Аж спать перестали. Творческие души, блин.

Но глаза у всех музыкантов горели. И Сашка окунулся в чистое творчество, хоть и уставал сильно, настраивая совместное извлечение нужных ему звуков на слух. Напевал им постоянно и голосом пытался выправить косяки музыкального сопровождения. И, надо сказать, за результат он в итоге был доволен. А пацаны, аж возгордились после исполнения для Никифора своих «хитов». Что такое «хиты» никто не знал, но чуяли, что это прям здорово будет, раз так реагируют на репетиции, глазеющие на них, соседские ребята.

У «барабанщика», хромого с рождения Прохора, оказался красивый голос, почти тенор. Так что Сашка его на бэквокал поставил, хоть и постараться пришлось. Вечно парень или торопился или запаздывал. Наш молодой дирижёр чуть на нервах не пришиб его пару раз. Но, после почти двух месяцев репетиций, все вроде сыгрались и спелись. Так, что не стыдно было и Никифору уже показать.

…

Вначале всё было хорошо. Публика расселась по местам и успела заказать себе по закускам, когда Никифор как заядлый конферансье выступил вперёд и под шушуканье народа, заждавшегося уже представления, громко объявил, что сейчас их всех порадует своими песнями новая труппа под названием «Московские музыканты».

- Просьба всех вести себя достойно и не ломать мебель в трактире. Иначе придётся вывести, кто буянить начнёт. - И он руками указал на выход, где стояли трое новых, дополнительно нанятых сегодня утром, вышибал и недобро поглядывали на собравшийся народ.

После вчерашнего стрелецкого дебоша, последствия которого всё утро убирали сегодня, трактирщики решили, что надо подстраховаться. И вместо одного постоянного вышибалы наняли ещё троих.

Публика в трактире обычно собиралась не сильно аристократическая. Дворяне захаживали конечно иногда, но не часто. Поэтому, если местные рожу и били кому, то не боялись особо, что можно задеть боярина какого. Почти все свои вокруг. Постоянные клиенты. И потому все с пониманием отнеслись к словам трактирщика и сильно не возмущались.

В притихший относительно небольшой зал вошли музыканты и расселись на скамейках. Увидев, что вышли малые детишки, а не ожидаемые иностранные скоморохи, народ повеселел. Сидевшие ближе всех к импровизированной сцене начали в голос смеяться и свистеть, что ещё больше ввело и без того трясущихся молодых артистов в смущение.

Сидящий впереди Сашка обернулся и оглядел свою банду. Ободряюще кивнул им и вдарил по струнам.

- Счастье вдруг в тишине постучалось в двери, - решил он и в этот раз с короночки зайти, ибо уже опробовано неоднократно и тут точно не налажают.

И парни, услышав первые ноты вдруг действительно подобрались, и мандраж куда-то начал пропадать.

Свист затих почти сразу. Пребывая в культурном шоке, народ замолчал и слушал музыкантов, открыв рот. Ко второму куплету вперёд выскочили два уже хорошо разогретых мужичка и начали выплясывать. Сашка тоже вскочил со скамейки и начал ходить кругами перед сидящими и притопывающими зрителями, как бы приглашая их тоже ноги размять. И народ сорвался. Кому не хватило место впереди на танцполе, стоя приплясывали рядом со столами.

День был солнечный, и в узкие окошки трактира били яркие лучики, освещая и артистов, и неудержимо рвущуюся плясать толпу.

После третьей плясовой бледный Филимон потянул Никифора за рукав и прижавшись к его уху нервно и громко захрипел:

- Разнесут ведь ироды всё! Пусть уже играют эти свои романсы чтоли, или как там их. Хватит уже плясовых. Пусть успокоится народишко-то, а то ей-ей быть беде.

Никифор, сам в шоке от такого неожиданного результата выступления молодых артистов, стал пробираться по краешку зала к Сашке. Нет, он, конечно, догадывался, что эффект от песен будет большой. Но они с братом не подумали, что народ так разойдётся, что забудет, что в трактире вообще-то надо есть и пить, и начнёт только плясать.

Еле протиснувшись к музыкантам, он дождался последнего звука в песне и громко окликнул Сашку.

- Романсы давай! Хватит плясать ужо!

Раскрасневшийся и слегка запыхавшийся от активный движений, Сашка и сам рад был уже слегка умерить темп. Он взял небольшую паузу, дождался пока народ слегка поутихнет в попытках отдышаться от пляски, сел на скамью, выдохнул и, добавив в голос немного бархата, закрыв глаза и подняв повыше голову, запел:

- Не для меня придёоот весна, не для меня Дон разольёоотся, - и вместе с Прохором с бубном подхватил эхом две последние строчки куплета, - и сердце девичье забьётся с восторгом чувств не для меня.

Подпевать им стали уже на третьем куплете, поняв, что две последние строчки певец исполняет дважды, как припев. Правда подпевали не все. Особо расчувствовашиеся зрители стали хлюпать носами и несколько баб в голос реветь, как на поминках.

На финальной части повысил тональность:

- Такая жизнь брат ждёооот меня!

Сашка замолчал.

Молчал и народ.

И тут послышался всхлипывающий хриплый голос.

- Наливай ужо, выпьем за упокой!

И народ зашевелился, отходя от очередного шока. Потянулись мужички к стойке, а половые стали бегать разносить по столам очередные заказы.

Танцевать снова желания уже ни у кого особо не было. Все думали о своём и, вздыхая, пили не чокаясь. Настроение у всех стало печальное. Но выгодное для трактира. И Филимон наконец-то вздохнул расслабленно.

- Пусть ещё романсов поют, - шепнул он брату, наливая очередной заказанный кувшин с недешёвым импортным вином.

- Промочить бы горло чем, - сказал Сашка, красный от напряжения, подошедшему Никифору.

- Ща, кваску принесу. Только гляди холодный он, из погреба только. Не застудись. А то вижу вон распарило тя всего. – трактирщик переживал больше за то, как бы голос парень не потерял, лишив трактир прибытку.

- Да я потихоньку. И ребятам бы отдохнуть немного. – Сашка посмотрел на своих орлов и подмигнул. - Вон как руки-то дрожат у всех. Или можем ещё?

Охмелевшие от адреналина артисты смотрели слегка осоловевшими глазами по сторонам и на Сашкины подначки реагировали слабо. Устали.

Ну ничё. Щас можно и немного расслабиться.

Певец отпил немного действительно холодного кваса, чтобы только губы смочить, и усевшись на скамью опять немного прикрыл глаза.

Зрители, видя, что парень сосредоточился и готовится опять что-то петь, постепенно затихали.

- Чёрный вооорон, что ты вьёоошься, над моеээээю головоооой, - акапельно запел Сашка. И опять эхом на припеве вступил Прошка со своим бубном. – Ты добыыычи не добьёоошься, чёрный воооорон я не твой. – И балалайки жалобно так запели в такт словам.

Сам Филимон протирал чарки, и ревел. Уж больно жалобный и с такой мировой грустью голос пробирал до печёнок.

И народ опять начал подпевать.

Отпускать артистов не хотели. Пришлось ещё по разу спеть весь репертуар, прежде чем Марфе удалось отвоевать чадушко и увести всех к себе. Филимон нагрузил три корзинки еды для артистов. Отдельно с Никифором штоф отправил Даниле, типа в благодарность. Ну и по рублю каждому, а Сашке аж 5 рублей.

А на следующий день Сашка всё же заболел. То ли нервное напряжение, то ли холодный квас. Но парень три дня пролежал в постели, заботливо отпаиваемый Марфой горячим молоком с мёдом.

Данила в сердцах, накрученный женой, наехал на трактирщиков, что мол из-за вас сыночек слёг. И даже второй штоф не помог. Разошёлся, хоть святых выноси. Но потом, как Сашка вставать сам начал, чтобы нужду справлять, все успокоились и принялись считать будущие прибыли от такого успеха молодых музыкантов.

А успех был ошеломительным. Слух о концерте в день Рождества Пресвятой Богородицы дошёл аж до патриарха.

Проведя своё расследование и убедившись, что по словам очевидцев крамолы и призывов к смуте там не было, и сыскной приказ, и церковь успокоились и раздувать тему не стали. Тем более, что певец был болен и не появлялся на публике больше недели. А уж праведность Меншикова Данилы, чей отрок был главным в деле, никто под сомнение ставить не стал. Известная всё же личность была. На том и успокоились.

Но публика хотела песен и успокаиваться не желала. Трактир заполнялся народом ещё засветло. Все ждали выступлений. И уговоры Филимона, что мол пока артистов не будет, не успокаивали народ. Народ хотел зрелищ.

По лицу знатно прилетело Никифору, когда он ляпнул, что певец де болен, и петь не может. Прячут певца-то мироеды! Или убили его!? Толпа взревела и пошла на приступ.

Еле отбились трактирщики от толпы, требовавшей подать им «Московских музыкантов». Пообещали в субботу после заутренней опять концерт сделать. А потом пошли челом бить Даниле, и просили уважить народ и отпустить Александра выступить опять. Денег дали 100 рублей. Ну, так то, чего бы и не разрешить-то. Ежели и Сашка сам вон не против уже. Да и деньги не малые.

Так и пошло.

И зазывали трактирщики уже по всей Москве, кто больше денег даст. А Данила выбирал. Но всегда с оглядкой на Марфу. Чтобы не загоняли дитятку. А Сашка с парнями только и рады были. Любимым делом занимались ведь.

А в январе Глеб-скоморох и преставился. Допился и замёрз в сугробе. Эх, тяжела она доля популярного артиста! Царствие ему небесное!

…

В начале осени 1686 года на именины младшей дочери боярина Куракина Екатерины была приглашена труппа «Московские музыканты», которая к тому времени уже насчитывала 12 человек. Боярин сперва не понял, с чего бы дочерям так приспичило скоморохов каких-то звать, но потом узнал, что сии музыканты уж зело красиво играют и песни душевные поют. Уже и у Лопухиных выступали и у Шереметьевых. Отставать от таких знатных родов он не хотел, и потому послал нарочного за артистами.

Четырнадцатилетний Александр Меншиков был чертовски хорош собой. Чтобы выдерживать концертные нагрузки он приучил и себя и парней заниматься зарядкой и закаливанием. Благо воды горячей для помывки на каждый день не нагреешь, вот и обливался холодной водой. И организм со временем привык. А тут ещё и голос, быстро сломавшись, приобрёл такую мужественную хрипотцу, и гормоны начали играть. К осени 1686 года от щупленького скромного мальчика не осталось ничего. Тело раздалось в плечах и попёрло в рост. Стройный кудрявый юноша ещё и пел как ангел. Девки по нему сохли и заливали подушки слезами.

После выступления в доме Куракиных, сопровождавшегося то плясками, то слезами зрителей, Сашка, отошедший по малой нужде, вдруг пропал. Заждавшиеся продолжения банкета дочери князя пустились искать героя.

Слегка ошалелого, но живого, парня нашли возле дворницкой. Он шёл, глупо улыбаясь, и был будто пьяный. Но довольный.

Оправляя юбки, за ним шла дворовая девка Лизка, с лицом кошки, объевшейся сметаны.

Убежать Лизка не успела. По взгляду поняв, что эта тварь успела Сашеньку соблазнить, княжны с диким визгом бросились выдирать у холопки волосы.

А Сашка стоял рядом и улыбался. Дорвался сорванец до сладкого наконец-то!

…

В мае 1688 года в трактире на Сретенке давно известные уже всей первопрестольной «Московские музыканты» играли новую программу. Новые песни в репертуаре труппы появлялись с удивительной регулярностью. Откуда их вытаскивал молодой красавец сердцеед Меншиков никто не знал. Придумывал, наверное. Талант!

Недавно взятая на работу в кухню молодая повариха, услышав звуки третьей по счёту песни артистов, выпустила из рук нож, и тот с хрустом воткнулся в пол рядом с её ногой.

Женщина только неделю как стала работать в трактире и уже весьма неплохо показала себя, как повар. Старый трактирщик Никанор, пожалевший довольно симпатичную бабу, устроил её по просьбе своей снохи. Но был доволен. Расторопная, чистоплотная и не вороватая.

А Нина слушала песню про то, как в степи глухой замерзал мужик, и на глаза навернулись слёзы. Почему «мужик»-то, думала она. Ямщик ведь там замерзать должен был.

…