Мокрое сердце

Глава 17: Встреча с хищником

Илья Добров никогда не считал себя человеком с тонкой душевной организацией. Годы службы в спецподразделениях приучили его видеть в мире не игру полутонов, а четкое разделение на врагов и союзников, цели и средства, приказы и их исполнение. Мир оперативника ГКМБ был монохромен — лишь изредка окрашивался красным, цветом крови, которую порой приходилось проливать ради так называемой «государственной безопасности».

Но сейчас, наблюдая за объектом своего задания — доктором Альбертом Харистовым — Илья впервые за долгую карьеру чувствовал, что его черно-белый мир начинает расслаиваться, как старая фотография, подвергнутая воздействию времени и влаги.

Серый дождь превращал окна машины наблюдения в импрессионистическое полотно, смазывая контуры больницы, из которой должен был выйти Харистов. Илья потер переносицу — третьи сутки слежки давали о себе знать тупой головной болью, растекающейся от висков к затылку.

— Объект вышел из здания, — произнес его напарник, Виктор Данилов, не отрываясь от бинокля. — Направляется к мотоциклу.

Илья выпрямился, отгоняя усталость. Главная задача сегодня — не упустить Харистова. Строгов был предельно ясен: выяснить, куда доктор исчезает после смен, найти его тайную лабораторию. Информация любой ценой — но объект должен остаться в рабочем состоянии для дальнейших «бесед».

— Начинаем движение по готовности, — Илья завел двигатель, не включая фар. Машина, специально подготовленная для наружного наблюдения, мягко заурчала, словно хищник, готовящийся к прыжку.

Харистов, закрепив шлем, выехал со стоянки больницы, вливаясь в редкий поток машин. Илья мог поклясться, что заметил, как доктор на мгновение бросил взгляд в их сторону — словно знал о слежке, — но продолжил движение, не подавая виду.

— Подозрительно спокоен, — заметил Данилов, словно прочитав мысли Ильи. — Тебе не кажется?

— Он хирург с двадцатилетним стажем, — пожал плечами Илья, выруливая на дорогу на безопасном расстоянии от мотоцикла. — Эти люди умеют контролировать нервы.

Но внутри него зрело беспокойство. Харистов был не просто врачом — он был загадкой. Человеком, чудесным образом выжившим после аварии, которая должна была его убить. Человеком, чьи пациенты демонстрировали невероятные результаты выздоровления. Человеком, за которым охотились не только ГКМБ, но и люди Вельского — а это означало, что ставки в игре были гораздо выше, чем сообщали рядовым оперативникам вроде Ильи.

Дождь усиливался, превращаясь в настоящий ливень. Мотоцикл Харистова свернул на объездную дорогу — старый, полузаброшенный маршрут, огибающий промышленную зону. Странный выбор пути для человека, возвращающегося домой.

— Он точно не заметил хвост? — с сомнением спросил Данилов.

— Если и заметил, уйти не сможет, — отрезал Илья, прибавляя скорость. Мокрая лента дороги блестела в свете редких фонарей. — На этой трассе некуда сворачивать ближайшие пять километров.

Они преследовали мотоцикл, сохраняя дистанцию. Харистов ехал ровно, не превышая скорость — слишком ровно для человека, не подозревающего о слежке. Эта неестественная точность движений, словно играющего роль обычного мотоциклиста, только усиливала подозрения Ильи.

— Что в его досье? — спросил Илья, не отрывая взгляд от дороги. — Любовь к риску, экстремальное вождение?

— Нет, — Данилов листал файлы на планшете. — Обычный профиль передвижения. Дом-работа, иногда выезды в исследовательские центры, когда еще занимал должность заведующего отделением. После понижения… хм, странно.

— Что странно?

— После понижения в должности его передвижения стали менее предсказуемыми. Частые отклонения от маршрутов, неучтенные поездки. Отдел наблюдения отмечал, но никто не придавал значения — обычная реакция человека, переживающего карьерный крах.

Илья хмыкнул. Харистов не выглядел человеком, переживающим крах. Скорее, человеком с секретом, с миссией. С чем-то, что давало ему силы продолжать работу, несмотря на унижение со стороны системы.

Мысли Ильи прервал неожиданный маневр Харистова. Мотоцикл вдруг резко увеличил скорость, уходя вперед по пустынной трассе.

— Он понял, — процедил Илья, вдавливая педаль газа. — Решил оторваться.

Машина рванула вперед, сокращая расстояние до мотоцикла. Дождь хлестал по лобовому стеклу, дворники едва справлялись с потоками воды.

— Директива? — коротко спросил Данилов, доставая оружие. — Останавливаем?

Илья на мгновение задумался. Строгов не давал прямых указаний на физическое задержание. Только слежка, только информация. Но упустить Харистова значило провалить задание.

— Прижимаем к обочине, — решил он. — Без крайних мер.

Они почти поравнялись с мотоциклом. Илья мог видеть напряженную спину Харистова, его сосредоточенный наклон над рулем. Даже сквозь шлем чувствовался острый, оценивающий взгляд доктора, когда тот на долю секунды повернул голову.

— Странно, — пробормотал Илья.

— Что?

— Он не паникует. Этот человек знает, что мы из ГКМБ, знает, что мы его преследуем, но он не паникует.

Словно в ответ на его слова, Харистов сделал немыслимый для обычного водителя маневр — резко уйдя вправо, проскользнул между их машиной и ограждением, используя мотоцикл как баланс между падением и движением.

— Черт! — выругался Илья, резко тормозя и разворачивая машину. — Он действительно хорош.

— Слишком хорош для обычного врача, — заметил Данилов, хватаясь за ручку на потолке машины. — Это выглядит как…

— Профессиональная подготовка, — закончил за него Илья, вновь набирая скорость. — Строгов не сказал нам всего.

Они снова увидели мотоцикл Харистова впереди. Он мчался к повороту, за которым начинался длинный мост через промышленный канал. Илья знал эту местность — после моста начиналась городская застройка, где легко потерять преследуемого в лабиринте улиц.

— Нельзя дать ему добраться до моста, — выдохнул Илья, выжимая из машины все возможное.

Они почти настигли мотоцикл, когда Данилов опустил стекло и достал оружие.

— Без стрельбы! — резко скомандовал Илья. — Строгов сказал…

— Только по колесам, — перебил его Данилов. — Зацепим — остановится.

Прежде чем Илья успел возразить, раздался выстрел. Он видел, как Харистов пригнулся, но не потерял управление. Мотоцикл вильнул, но продолжил движение.

— Данилов, твою мать! — рявкнул Илья. — Приказа не было!

— У меня другие указания, — холодно ответил напарник, и что-то в его голосе заставило Илью бросить на него быстрый взгляд.

Двойное задание, мелькнуло в мозгу. Он работает не только на Строгова.

Эта мысль еще не успела полностью оформиться, когда они вошли в поворот. Харистов каким-то чудом удерживал мотоцикл на скользкой дороге, словно став единым целым с машиной. Мост был уже близко — полоса тусклых огней, мерцающих сквозь завесу дождя.

Именно в этот момент из переулка справа, словно по отработанной схеме, вылетел еще один черный внедорожник, отрезая путь к мосту. Илья увидел, как Харистов резко затормозил, мотоцикл занесло, и доктор, потеряв управление, вместе с машиной покатился по мокрому асфальту.

— Какого черта? — выдохнул Илья, резко тормозя. — Это не наши!

Из второго внедорожника выскочили люди в черной одежде без опознавательных знаков. Они двигались слаженно, молча, с уверенностью профессионалов.

— Люди Вельского, — процедил Данилов, и в его голосе Илья услышал не удивление, а скорее досаду от нарушенного плана.

Харистов лежал неподвижно у самого края моста, его мотоцикл отлетел на несколько метров. Черные фигуры приближались к распростертому телу.

Что-то щелкнуло в сознании Ильи. Инструктаж Строгова, его настойчивость в вопросе сохранения объекта в «рабочем состоянии». Обещание важных научных открытий для ГКМБ. И теперь — люди Вельского, готовые забрать Харистова или — что более вероятно — устранить его, забрав то, что он знал, другими методами.

Илья выхватил оружие и вышел из машины под проливной дождь. Капли мгновенно заливали лицо, одежду, затрудняя видимость.

— Стоять! ГКМБ! — крикнул он, направляя пистолет на группу у тела Харистова. — Отойти от объекта!

Люди в черном замерли, затем один из них — видимо, старший — сделал еще шаг к Харистову и опустился на колено, проверяя пульс на шее.

— Объект без сознания, — сказал он, обращаясь не к Илье, а куда-то в сторону, словно по связи. — Травмы средней тяжести. Транспортировка возможна.

— Я сказал отойти! — повторил Илья, делая шаг вперед. Краем глаза он заметил, что Данилов остался в машине, не спеша ему на помощь.

Старший в группе захвата медленно встал, повернувшись к Илье. Его лицо было наполовину скрыто капюшоном, но голос звучал сухо и профессионально:

— Агент Добров, у нас санкционированная операция. Мы забираем объект для допроса.

Илья напрягся. Откуда они знают его имя? И слово «санкционированная» могло означать только одно — кто-то в руководстве ГКМБ дал добро на совместную с людьми Вельского операцию. Кто-то выше Строгова. Или…

— Санкционированная кем? — спросил Илья, не опуская оружия.

Вместо ответа человек достал телефон и набрал номер.

— Объект захвачен, инспектор, — сказал он в трубку. — Но у нас проблема с вашим агентом Добровым. Он… не проинформирован.

Строгов, понял Илья. Он санкционировал эту операцию. Без моего ведома. Значит, Данилов знал…

Он бросил быстрый взгляд на машину и увидел, что напарник уже наставил на него пистолет через опущенное окно.

— Не делай глупостей, Илья, — крикнул Данилов сквозь шум дождя. — Просто позволь им забрать Харистова. Это приказ сверху.

— Приказ о чем? — Илья не опускал пистолет, понимая, что оказался в меньшинстве. — О захвате гражданского лица? О передаче его частной корпорации? Это нарушение всех протоколов!

— Протоколы меняются, — холодно ответил старший группы. — Особенно когда речь идет о национальной безопасности.

Илья видел, как двое других людей в черном поднимают бессознательного Харистова, собираясь перенести его в свой внедорожник. Под шлемом виднелась кровь, стекающая по шее доктора. Один из них, проверяя карманы, достал странный металлический контейнер с символом змеи, обвивающей кинжал.

В этот момент Илья принял решение. Возможно, самое важное решение в своей жизни. Он не знал, что именно разрабатывал Харистов, какую технологию он создал. Но видел, как отчаянно за ним охотятся самые могущественные силы. И понимал, что если эта технология попадет в руки Вельского или высшего руководства ГКМБ, возможно, мир никогда не увидит ее настоящего предназначения.

Илья резко развернулся и выстрелил — не в людей, а в колеса их внедорожника. Одновременно он бросился вперед, сбивая с ног тех, кто держал Харистова.

— Данилов, прикрой меня! — крикнул он, по старой привычке рассчитывая на напарника, забыв, что тот теперь противник.

Выстрел прозвучал оглушительно в шуме дождя. Острая боль пронзила правое плечо Ильи. Он не остановился, адреналин блокировал болевые ощущения. Перекатившись, он оказался рядом с Харистовым и выхватил из рук опешившего оперативника металлический контейнер.

— Стоять! — голос Данилова дрожал от напряжения. — Бросай оружие, Илья! Это приказ!

— Пошел ты со своим приказом, — выдохнул Илья, прижимая бессознательного Харистова к себе.

Он понимал, что ситуация безвыходная. Пять вооруженных людей против одного раненого агента. Они могли просто пристрелить его и забрать Харистова. Но что-то их останавливало — возможно, нежелание оставлять след, возможно, конфликт юрисдикций между ГКМБ и людьми Вельского.

А может…

— Я введу ему нанокровь, если вы приблизитесь, — произнес Илья, поняв внезапно, что именно находится в металлическом контейнере. — Всю дозу. Прямо сейчас.

Люди в черном замерли. Старший поднял руку, останавливая группу.

— Ты не знаешь, с чем играешь, Добров, — сказал он тихо. — Эта технология не для таких, как ты. Слишком опасна, слишком важна.

— Для таких, как Вельский, значит? — усмехнулся Илья, чувствуя, как кровь стекает по рукаву. Рана была серьезнее, чем он думал. — Чтобы создать армию модифицированных солдат? Или продать по частям тем, кто больше заплатит?

Он увидел, как дрогнул взгляд старшего — значит, попал в точку.

— Уходите, — приказал Илья, и его голос звучал неожиданно твердо для человека, истекающего кровью под проливным дождем. — Сейчас же. Или я использую это.

Долгое, бесконечное мгновение никто не двигался. Затем старший едва заметно кивнул, и люди в черном начали медленно отступать к своему поврежденному внедорожнику.

— Ты совершаешь ошибку, Добров, — крикнул Данилов из машины. — Это государственная измена!

— Нет, — покачал головой Илья. — Это верность присяге. Защищать людей от таких, как вы.

Он дождался, пока оперативники займут места во внедорожнике и трогаются с места, медленно, на спущенных шинах отъезжая в сторону города. Машина Данилова последовала за ними.

Только оставшись один, с бессознательным Харистовым на руках и контейнером нанокрови в кармане, Илья позволил себе ощутить боль. Она пульсировала от плеча по всему телу, теплая кровь смешивалась с холодными струями дождя, создавая на асфальте причудливые разводы.

Он понимал, что сделал выбор, который изменит всю его жизнь. Предал организацию, которой служил десять лет. Пошел против системы, частью которой был. И ради чего? Ради человека, которого даже не знал. Ради технологии, о которой лишь слышал в обрывках разговоров.

Но глубоко внутри Илья чувствовал, что поступил правильно. Впервые за долгие годы он действовал не по приказу, а по совести.

Кое-как перетянув рану поясом, он с трудом поднял Харистова. Доктор был не тяжелым, но рана в плече делала каждое движение мучительным. С третьей попытки Илье удалось устроить бессознательного Харистова на заднем сиденье своего мотоцикла, который каким-то чудом остался на ходу после аварии.

— Держись, доктор, — пробормотал Илья, заводя двигатель. — Теперь нас обоих будут искать. И у меня есть только один человек, к которому мы можем обратиться.

Мотоцикл, покачиваясь под весом двух человек, медленно тронулся в сторону города. Илья знал, что счет идет на минуты. Скоро все патрули получат их описание. Все камеры города будут искать их. Все агенты ГКМБ и люди Вельского будут на охоте.

Но контейнер с нанокровью был надежно спрятан в его кармане, а доктор Харистов, человек с невероятными знаниями, был жив и находился под его защитой.

И это значило, что у них еще есть шанс.

У них и у технологии, которая могла изменить мир.

Илья Добров, бывший агент ГКМБ, а теперь — беглец и предатель по меркам системы, ехал сквозь дождь к единственному человеку, которому мог доверять. К Дмитрию Хазину — журналисту с сомнительной репутацией и надежными связями в подполье города.

А где-то в трущобах южной окраины, в подземных уровнях заброшенного Фармзавода № 6, его уже ждала, сама того не зная, команда проекта «Новое Сердце» — люди, которые скоро станут его новой семьей. Его новой миссией. Его искуплением за годы службы системе, которая давно предала свои идеалы.

Но прежде ему предстояло выжить этой ночью. Им обоим.