Надежда тебя не покинет (СИ)

Глава 18. Колдун Сухаревой башни

Глава 18. Колдун Сухаревой башни

*** Надежда

Быстро обсудив детали плана, Дмитрий развернулся и, посвистывая, отправился в сторону лифтов. Любопытный наблюдатель мог бы убедиться в том, что поздний посетитель, пробыв в больнице совсем немного времени, уже возвращается обратно. Хотя, рядом никого не было, разве что на лавочке в холле скучали двое парней, уткнувшихся в свои планшеты с тёмными экранами. Видели они там что-то или нет, сказать сложно, но вид имели самый что ни на есть сосредоточенный.

Я же, помня наставления Дмитрия, тихо проскользнула в кабинет МРТ и замерла перед окном, выходящим на подъездную дорожку, где останавливаются машины скорой помощи. Согласно его предложению, я должна была оказаться внизу в тот момент, когда он будет готов поместить меня в этот… сосуд души. Исходя из его сумбурных объяснений, сосуд должен скрыть мои эманации и позволить мне выбраться отсюда. Я наблюдала из окна за расслабленной походкой человека, у которого вовсе не водится никаких проблем и молилась только тому, чтобы затея с сосудом души не была навеяна каким-нибудь мистическим сериалом, в широком ассортименте представленным на федеральных каналах телевидения. Да, думаю, самое время поинтересоваться об источнике сакрального знания. Я скривила губы в презрительной усмешке, думая о том, что слишком уж ёрничаю, неужели так сильно волнуюсь?

Стоило Дмитрию остановиться с независимым видом под окнами, как я тут же выскользнула в окно и уже через мгновение оказалась стоящей рядом с ним. Дмитрий снял какой-то крупный кулон, висящий на шее, и тихо попросил:

— Прикоснитесь к нему и попробуйте попасть внутрь, это несложно, я думаю. Во всяком случае, не сложнее, чем пройти через дверь. Тут, опять же, преграда не мощная.

Я присмотрелась и поняла, что этот кулон — не что иное, как ладанка с изображением Николая Чудотворца, что защищает от злых духов. Напряжённо кивнула, мысленно потянулась к иконе, стремясь спрятаться в безопасном месте, и почувствовала, как что-то мягко затягивает меня внутрь. Неужели, какое-то колдовство?

Дмитрий, тем временем, вновь надел ладанку на шею и спрятал её под водолазкой, после чего, как ни в чём не бывало, отправился к своей машине, насвистывая популярный мотивчик.

— Кажется, операция прошла успешно, — с самодовольством заключил он, усаживаясь в машину и медленно покидая больницу. Я мысленно фыркнула — ну да, если бы я точно не знала, как сильно колотится его сердце, то наверняка поверила бы его словам. — Надежда, Вы там как себя чувствуете? Всё в порядке? Мы выехали за пределы больницы, можно выходить. Конечно, если не боитесь движения и большого количества машин вокруг.

«Интересно, он на самом деле ожидал получить какой-то внятный ответ на свой вопрос?», — внутренне озадачилась я, не торопясь покидать комфортный уголок. Мне было так хорошо внутри ладанки — словами не описать! Поневоле вспомнилось то забытое ощущение тепла, комфорта и острого нежелания покидать маленькую норку, которую я в детстве вила внутри перины на своей кровати. Аккуратно высовывала нос, зябко водила им из стороны в сторону и сварливо сообщала старой нянюшке, что не покину насиженного места, покамест поздний зимний рассвет не окрасит верхушки елей в бледно-розовый цвет наступающего дня. Маменька сердилась за такое своеволие, угрожая расправой, а нянюшка украдкой гладила по голове и приговаривала, что и верно-то оно, и ни к чему вовсе молодой барышне все эти ранние поднимания…

Шум большого города отвлёк от воспоминаний, и я «высунула нос» наружу, совсем как раньше, просыпаясь ранним утром в стылой горнице. Дмитрий был прав — это было совсем не сложно, и уж точно не сложнее, чем проходить через дверь. Оказавшись на переднем сиденье автомобиля, я скукожилась, как старый рваный башмак, опасаясь посмотреть в окно. Дмитрий с сосредоточенным видом управлял машиной, я же, не найдя ничего лучше, как дрожащим голосом пробормотать, исподлобья аккуратно косясь на проезжающие мимо автомобили через лобовое стекло:

— Никогда раньше не находилась внутри машины. Нет, видела их, конечно. Из окна. Близко не подходила — боязно как-то.

Однако, вместо того, чтобы ожидаемо рассмеяться, Дмитрий улыбнулся и подмигнул, мол, какие твои годы, ещё и не такие чудеса покажу! Я окончательно смутилась и решила побыть немного необщительным барсуком, переваривая весь свой ужас от нахождения в опасной близости от других транспортных средств, но не выдержала и поинтересовалась:

— Интересно, откуда вы узнали про сей странный способ сокрыть ауру? — я показала на икону, висящую на цепочке из старого, потемневшего от времени серебра, после чего добавила с тревогой: — Надеюсь, не в передаче, где масса людей дурят головы всем остальным, сообщая, что они колдуны и маги и доказывая эти высокие звания, преодолевая различные испытания.

— Нет, конечно, — расслабленно крутя руль одной рукой и поглядывая по сторонам, отвечает молодой человек, равнодушно пожимая плечами. — С чего такие мысли? Просто я… интересовался, ну, Вашим явлением и набрёл на опросный лист некоего Якова Брюса, опасного колдуна и чернокнижника. Правда, он называл себя учёным и экспериментатором. Впрочем, Тайная канцелярия была с тем не согласна.

— Неужто, против себя свидетельствовал? — с затаённым ужасом спросила я, прижав ладони к губам.

— Обвинение было построено на свидетельских показаниях очевидцев творящегося непотребства в его владениях. Сам же Брюс утверждал, что организовал астрономическую обсерваторию на вершине Сухаревой башни, только люди говорили, будто враки это и по ночам в ней блуждали огоньки, которые было видно даже с самых окраин Москвы.

Я опасливо сглотнула — обвинения и на самом деле были нешуточные, коли так. Страшнее их могли бы быть только подозрения в хуле на государя и поношение последнего нечестивыми словами.

— И потом, допрос с пристрастием же был, — тонко усмехнулся Дмитрий, словно прочтя мои мысли. — На дыбе отступник висел. Тут мало кто молчать станет. Да и чернокнижник этот не стал. Много он тогда наговорил про свои колдовские занятия, я не всё понял в тех записях, но кое-что запомнил. А точнее — обряд с сокрытием души. Магическими предметами я, к сожалению, не обладаю, но эта ладанка передаётся в нашей семье из поколения в поколение. Дед говорил, что изображение Николая Чудотворца поможет избежать бесславной смерти на поле боя. Ну, а Вам она помогла избежать смерти в руках юных учёных. Тут не угадаешь, что хуже.

Дмитрий увлечённо рассказывал о том, как проходили допросы колдуна Сухаревой башни, как тот отнекивался поначалу от своих еретических обрядов, но затем под тяжестью улик и доказательств признал вину полностью, был заклеймён, наказан усекновением языка, а потом и казнён. Я вздохнула, скрючившись на сиденье, тоскливо и с опаской смотря в окно. Чернокнижника этого было жалко до слёз, конечно. Я вспомнила кирпично-красную громаду старой Сухаревой башни, что высилась на пересечении Сретенки, Садового кольца и Мещанской. Внизу башни располагались навигацкие классы, где воспитывались будущие флотоводцы Его Императорского Величества, сверху находилась небольшая башенка с гордо реющим двуглавым орлом. Неужто там колдун и проводил свои непотребства? Я стыдилась этого, но ничего не могла с собой поделать: хоть и жалостливо было чернокнижника, но я была рада, что пойманный отступник оказался хорошим колдуном, иначе сложно сказать, сколь долго бы мне пришлось сидеть возле кабинета МРТ.

Автомобиль Дмитрия, сыто урча, втянулся в арку у гигантского строения и остановился возле множества таких же. Дмитрий повернулся ко мне и сообщил, что у него в этом доме есть небольшая квартира, где совершенно точно не окажется придурочных ребят, желающих заключить меня в школьный пенал для дальнейшего изучения. В ответ я мучительно покраснела, хоть и утверждала ранее, что правила приличия меня тревожат меньше всего, после чего что-то благодарно пробормотала, на что спаситель только вальяжно махнул рукой, прося ничему не удивляться. Я же внутренне подобралась, давая себе зарок не бояться ничего и не вопить, какую бы страсть мне не суждено было увидеть.

Дав себе подобный мысленный обет, зашагала бодрее и даже не вздрогнула, когда тяжёлая металлическая дверь с тихим пиликаньем распахнулась перед нами, впуская в полутёмный тамбур подъезда. На первый взгляд, дом Дмитрия напоминал нашу больницу. Похожий подъезд и лифт, да и двери квартир чем-то напоминали медицинские кабинеты. Разве что было чуть тише и грязней. «Без бахил ходят потому что!», — дошло до меня, когда мы дружно потопали к лифту. — «Тёти Тоси на них нет!».

Наконец, Дмитрий загремел ключами своей квартиры, со странной натянутой улыбкой прося чувствовать себя как дома. Я переступила порог, Дмитрий захлопнул дверь и крикнул в тишину коридора:

— Алиса, как дела? Чем занималась? Мы дома.

— Добрый вечер. Весь день разгадывала кроссворды. Рада тебя слышать, — раздался вежливый женский голос откуда-то сбоку.

Хоть я и зарекалась бояться и падать в обморок, но к такому меня жизнь не готовила: в маленьком холле квартиры на небольшой полочке находился продолговатый предмет… который общался с моим спасителем.

«Ещё один сосуд души!», — пронзила меня ужасная мысль. — «Но не в иконе Николая Чудотворца, а в… пластиковой коробочке!». Если бы я могла, то непременно потеряла бы сознание от нахлынувшей паники.