Наследник червоточины I

Глава 23

Египет.

Пригород Каира.

Съёмочная площадка компании «Дюваль Франц».

Ассистент режиссёра подняла перед объективом камеры хлопушку и громким писклявым голосом произнесла…

- «Звёздные врата – путь домой». Эпизод двенадцать. Дубль три.

Прозвучал резкий щелчок.

……

Седая ночь медленно наползла на Фивы – Город Живых – раскинувшийся на восточном берегу великой реки Нил. В эту ночь стражники, сопровождающие Верховного жреца Имхотепа, расположились вокруг и внутри дворца Анк-су-намун. Бритые головы и оголённые тела охранников украшали огромные татуировки собственного тайного культа.

Золотые двери открылись, и огни факелов, мерцая, осветили вошедшую в зал Анк-су-намун.

По этикету любовница фараона должна была быть одета в глухое, украшенное золотом и медью, черное платье и её роскошные формы должна была скрывать плотная тёмная накидка. Только из этого на ней ничего не было. Тело хозяйки дворца было полностью обнажено и покрытое рисунками. Даже лиф и юбка, стилизованные под крокодилью чешую, были нарисованы прямо на её коже.

Не обращая внимания на присутствующих, Анк-су-намун величественно проследовала мимо присутствующих легкой грациозной походкой, словно плывя над мраморными плитами пола, раздвинула легкие занавеси своей спальни. Вошла внутрь. Живая богиня с оливковой кожей, ни жестом, ни взглядом не выдала, что относится к жрецам как к мужчинам. Те в свою очередь никак не реагировали на её ослепительную наготу.

Имхотеп, вступил в спальню с балкона. Застывшая маской лицо мужчины показывало, что и он не испытывал заметного волнения, словно не понимал, что любовница фараона предстала перед ним обнаженной.

Милое, по-кошачьи лукавое личико Анк-су-намун, осветила улыбка. Она указала на свое тело…

– Любимый, – прошептала она. - Это последнее из нанесённых мне оскорблений. Теперь я, словно вещь, без остатка, принадлежу фараону, и каждый день на мою кожу, вместо одежды, выкладывается новый слой краски. Обновляются рисунки. Которые никто, кроме него, не смеет стереть.

Полная луна взошла и осветила лучами влюбленных стоящих друг напротив друга.

– Когда фараон умрёт, – прошептали губы Имхотепа, он вплотную подошел к женщине, со всей осторожностью, стараясь не прикоснуться, чтобы не размазать многочисленные узоры, доходящие почти до горла. – Трон унаследует его сын, и ты станешь свободной… И тогда! Никто не сможет помешать нашей любви. Которая будет длиться – вечно!

Верховный жрец чуть вытянул шею, жадно впился губами в губы любимой, и она с такой же страстью ответила на его поцелуй…

- Стоп, снято! - где-то вдали раздался голос помощника режиссера.

…..

Граф де Бенье был похож на доведённого до бешенства огнедышащего дракона. – Франсуаза! Милая моя девочка, опомнись! – несчастного родителя трясла лихорадка. – Что, ты, творишь? Ты же моя дочь - графиня де Бенье! Давно уже взрослая, умная, рассудительная женщина! Тебе давно не пятнадцать, не двадцать и даже не тридцать? А ведёшь себя как легкомысленная малолетка. Позируешь обнаженная перед камерами. Показываешь всем свои «достоинства». Играешь, эту древнеегипетскую проститутку! Ты же компрометируешь меня, семью, родственников.

Бунтарка сердито надула щеки. Насупилась. Резко дёрнула головой, взбивая тщательно уложенную причёску.

- Малышка, - стонал отец. – Подумай? Что будет? Когда друзья, знакомые, деловые партнёры увидят тебя в третьесортном фильме абсолютно обнажённой?

– Да, плевать на всех, - дикая необъезженная кобылица взбрыкнула ногой. Выругалась. Закусила уздечку. – А также на их мнение! Я уже давно выросла и делаю, что хочу!

- Любимый, а я тебе говорила! - к разговору отца с дочерью присоединилась «добрая» мачеха. - Дружба с такими типами, как Симон Дюваль, не доведёт до добра. Погляди, что сотворил, этот тайный «педофил эрото-ман», с нашей дочерью? Довёл до какого состояния? Прошло всего-ничего после их знакомства! А она уже порно актриса. А что будет через полгода? Год? Два? Страшно представить! Какая-нибудь дешёвая ночлежка, наркоманский притон, грязные, вонючие арабы, имеющие её по кругу. А может быть вообще, этот Дюваль, продаст её в рабство или сдаст по частям на органы?

- Не смейте такое говорить о Симоне, - на глаза начинающей звезды кино навернулись слёзы. Она до синевы сжала губы. - Он здесь не причём! Я сама попросилась.

- Сама напросилась сниматься голой? – удивлению графа не было предела.

- В порнофильме! – ехидно добавила молодая мать.

- Вы ничего не понимаете! Это, вовсе не порно, а фантастика с элементами мелодрамы и боевика! А мой Симон - не такой… Это раньше он был ненормальный, снимал плохо и непонятно, что. А сейчас, когда повстречался со мной - всё изменится. Он станет другим: Известным, талантливым, популярным. И его работы признают во всём мире! А я ему - помогу!

- Франсуаза, пойми, - мачеха из последних сил пытались образумить падчерицу. – Он неудачник. Я узнавала про его фильмы. Он полная бездарность. Посредственность. Пустота. Такие люди не меняются - чтобы с ними не произошло.

- Нет! – Ему просто надо поверить в себя. И дать немного времени. И… денег.

- Так, мне, всё ясно, - сердобольная мать поняла, что горы не сдвинуть и реки не повернуть вспять. Она чувственно закатила глаза и потянула графа за локоть.

– Милый, надо срочно спасать девочку. Пока это киноболото не затянуло по уши. Не дай бог! Кто узнает…– единственная дочь графа де Бенье, вместо того чтобы искать сокровища, стала сниматься в грязном, развязанном, групповом порно! Это такой скандал! Такой скандал... – век не отмоемся.

….

Граф де Бенье, первые несколько минут, после того как нашел Дюваля, от негодования не мог вымолвить слова, лишь яростно хрипел, сопел и глотал слюни. Наконец, собрав силы, сквозь плотно сжатые зубы, прошипел…

- Месье Дюваль, надо серьезно поговорить!

Симон удивлённо раскрыл глаза и произнёс, стараясь придать голосу как можно больше задушевности…

- Слушаю.

- Значит, так! – глаза отца «невинно обесчещенной девушки» широко раскрылись, потом сузились, превратившись в пылающие злобой щелки. Пальцы сжались в кулаки…

- Я думал вы исправились. Стали человеком. Начали вести нормальный образ жизни - искать сокровища и всё такое. А вы, месье! Опять? За свое?

- Граф, я не понимаю? – улыбка сбежала с лица киномана. – Что значит – опять? За своё?

- А тут и понимать нечего! Немедленно прекратить, все эти ваши обнажённые, парнушные сьёмки!

Симон от удивления широко открыл глаза. – Но, граф, это невозможно. Мы только создали декорации. Пошили костюмы. Истратили кучу франков. Наняли актёров. Пригласили консультантов. У нас, работа в самом разгаре.

Огненную лаву вулкана остановить было невозможно.

- Я ничего не хочу слышать! Я ничего не хочу знать! Даю пять миллионов франков и три дня на сборы. И чтобы через три дня, эта голая Анк-су-намун, была дома. Во Франции. На своей яхте. В каюте. Сидела на кровати. Листала какой-нибудь «Гламур» или «Космополитен» И чтобы, больше… никакого кино и никаких порносъёмок!

- Но, месье?

- Последний раз повторяю, для всех глухих, слепых и чокнутых на всю голову – три… дня. – ТРИ!

***

Отец основатель кинокомпании «Дюваль Франц» вернулся из Египта в подавленном состоянии. (Даже не так… Вернулся в скверном настроении. Или нет… Самое точное определение - Вернулся в очень скверно-прескверном настроении!!!).

Проклиная на свете всех графов, баронов, князей и прочих великосветских бездельников, которые не дают спокойно жить, работать и просто заниматься любимым делом обычным людям, он внимательно осмотрел свой кабинет, выискивая на чём сорвать злость, накопившуюся за время обратного путешествия. Взгляд упал на аппарат телефона, в ужасе спрятавшегося под большую стопку бумаг.

- Ага! – злостный хозяин кинулся на жертву. По ходу движения смёл резким рывком все бумаги со стола. Увидел под телефоном справочник. Тщательно смачивая слюной палец, начал листать.

- Мадам Пуартэс! – наконец-то выбрали жертву из списка и злобно (От всей души) зарычали поверх трубки.

- Да, месьё Симон, слушаю… - ответили еле слышно, из последних сил.

– Что вы себе позволяете? Как, вы, могли, так поступить? Стоило… - МНЕ! Отлучиться, всего… на два с половиной месяца! А вы! Уже! Устроили, такое! Такое… (Дальше пошёл перечень крепких ненормативных слов, словосочетаний, и прочих стилистических выражений, которые автор решил не вставлять в текст).

- Всё! Мое терпение закончилось! Собирайте вещи! И чтобы больше! Слышите? Больше! Никогда! Я вас не видел! Не слышал! И не знал!

И снова на несколько минут поток обесцененной лексики.

??? - тишина в трубке.

- Люсия Пуартэс, Вы ещё здесь? Немедленно зайдите ко мне.

В кабинет робко вошла невысокая полная женщина в очках. В руках она держала коробку, с собранными вещами. Сверху лежал небольшой плюшевой зайчонок, уши которого понуро свисали с края коробки.

- И куда это мы собрались, мадам? – Дюваль кивнул на коробку.

- Месье, мне сказали - я уволена. И могу собирать вещи.

- Кто сказал? - Симон обернулся. Посмотрел по сторонам. Сердито свёл брови и ткнул в себя пальцем. - Я?

- Что вы, месье. Нет. Как можно? Конечно, нет. Вы такое никогда не скажите. Вы у нас хороший и добрый руководитель. Просто, я подумала, после ваших слов…

- Что у вас в коробке? – Дюваль решил сменить тему разговора и показал на игрушку.

- Фафи. Мой талисман. Он у меня с детства. Пока зайка со мной – меня всегда ожидает удача.

- Неужели? – на лице хозяина киностудия отразилась удивление. – Вы верите в этот бред?

- Да. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня.

- Хорошо, убедили. Талисман приносящий удачу, это святое. Надо уважать обычаи работников компании. Я их уважаю. И возвращаю вас на работу. С новым испытательным сроком. Только теперь он будет на три, а девять месяцев! Говорите спасибо Фафи. Но! Помните: Это последнее ваше возвращение! Подчеркиваю – последнее. Нарушений - я не потерплю.

Дюваль откинулся в кресле. Указал подчиненной на стул, предложил присесть.

- Вернемся к нашим текущим вопросам. Всё ли сделано? Чем вообще тут занимаетесь?

- Месье, я решала вопросы по доставки группы актёров и каскадеров из Москвы в Каир. Все вопросы, порученные мне - решены.

- Видите, стоило вернуть вас на работу, – похвалили «провинившегося» работника. – Как всё стало решаться в мгновение ока. Всегда бы так! Вот, можете – когда захотите! Надеюсь вы заказали билеты на самый недорогой рейс в эконом классе?

- Нет, месье.

- Что-о? Как, нет?! – лицо хозяина компании мгновенно стало красным. Подбородок задёргался.

- Я поступила по-другому. Мне удалось договориться на дополнительный рейс. На нём полетят только наши гости.

- Дополнительный рейс? – удивлению Дюваля не было предела. Он переспросил. - Из России в Египет? Отдельный рейс? На семнадцать человек? Ничего себе! И во сколько обойдётся эта договорённость нашей компании?

- Вот, - женщина подала листок с расчётами.

- Мадам Пуартес, вы сошли с ума? - глаза Дюваля вылезли из орбит. - Да, за эту сумму можно купить «Эйр Франц» со всеми её самолетами, вертолетами и даже буксировщиками которые таскают этот хлам! Вы, что? Обезумели? Решили, моя фамилия Рокфеллер или Вандербильт? А может, считаете, что я, вместо отдыха по ночам, одеваю фартук и миллионами печатаю франки? Или втихаря, когда все спят, выкапываю золото на берегу Сены?

- Нет, - произнесли едва слышно. Нервно схватили зайца за уши и начали что-то шептать.

- Мадам Пуартэс! Вам было вынесено последнее предупреждение. Всё! Вы, уволены. Окончательно. Без права восстановления. И не какой ушастый талисман, вам не поможет. До свидания!

- Но, месье Дюваль, послушайте...

- Ничего не хочу слушать. Пройдите к мадам Фартинити. Заполните бланк. Получите расчёт. И чтобы больше я вас здесь… - не видел!

- Но, заказ рейса – личная инициатива месье Иванова. Он уже оплачен из его средств. И ещё, месье Иванов похвалил меня за оперативность работы и даже пообещал повышение.

- Да-а? – фамилия продюсера предотвратила поток бранных слов из уст хозяина компании.

– Тогда, другое дело. Дорогуша, что же вы сразу не сказали. Если месье Иванов… сам придумал, сам оплатил, сам похвалил. Да ещё из своих средств…

Симон покусал губы. Задумался, что-то прикинул, посчитал в уме.

- Мадам Пуартес, поздравляю! Я рад сообщить - вы снова приняты на работу в «Дюваль Франц». Добро пожаловать в нашу замечательную и дружную семью! Мы рады вашему возвращению, бла-бла-бла и всё такое… И ещё - пройдите к мадам Фартинити. Я позвоню ей, она выдаст небольшую премию. Хотя, нет – просто молча идите, пока я не уволил вас снова.

…..

Утолив «жажду мщения», Дюваль решил выйти в народ. Посмотреть, что происходит на киноплощадке.

- Не понял? – глаза отца основателя компании широко раскрылись.

Сонный, полупустой павильон, который он покинул два с половиной месяца назад, предстал перед ним кишащим муравейником. Многочисленные рабочие: Наладчики, установщики, оформители, осветители и ещё много непонятных работяг что-то тянули, тащили, переносили, скрепляли, подсоединяли, двигали. Чуть в стороне группа декораторов собирала большое животное похожее на крокодила, или бегемота.

– Святая Женевьева! – присмотревшись, воскликнул Симон. - Это же… динозавр!

Работники, занятые своим делом, начали проверку работы конструкции. Заскрипели блоки. Пришли в движение какие-то узлы, механизмы. Голова ящера повернулась. Открыла и закрыла зубастую пасть.

Дюваль напыжился. Мысли недовольно зашумели в голове: Почему, он – директор! (Первое и самое значимое лицо «Дюваль Франц»!) абсолютно не в курсе происходящего?

- Что это? – Симон обратился к работнику, стоящему с развернутым листом ватмана, перед огромной композицией.

- Месье! – обрадовался «книжный червь». Наконец-то нашлись уши, с которыми можно было поговорить и полностью всё рассказать.

– Это нечто! – от удовольствия поджали руки. – Мы! Собрали макет Патаготитана! Этот огромный динозавр, жил примерно сто миллионов лет назад. Представляете! Сто миллионов! Сто! Его тело достигало сорок метров в длину. Трудно поверить! Сам не верю. И тем не менее - он был настолько большим, что сдвинул на вторые позиции других гигантов - Пуэртазавра и Аргентинозавра. А ещё он стал самым…

- Хорошо, я понял, - не дослушав, перебили рассказчика. - Скажите, где месье Иванов?

Работник свернул ватман и внимательно присмотрелся к собеседнику.

- Как бы это вам сказать. Чтобы дать точную информацию. Просто я боюсь ошибиться. Поэтому, перед ответом, хотел бы уточнить: А месье? Который… Как вы сказали, Иванов? Он, кто?

- Не важно! – Дюваль мысленно чертыхнулся и пошел дальше.

Пройдя несколько групп рабочих и не получив ответов на вопросы, взгляд Симона упал на огороженную лентой площадку, где друг за другом, словно танцуя, с пистолетами в руках, перемещались мужчина и женщина.

- Софи? - руководство узнало бывшую любовницу. – Подойди ко мне и скажи, что здесь происходит?

Новоявленная актриса повернулась к босу. Вошла в роль, и пародируя «механический» голос робота, произнесла…

- Будь покойна, детка! Я позабочусь о тебе. Пара выстрелов, и от тварей останутся одни куски мяса!

Бандитка вскинула пистолеты и начала лихо нажимать курки.

- Мадам Лотрен? – Дюваль сжал кулаки. По лицу пошли бурые пятна. - Я повторяю вопрос: Что? Здесь? Черт возьми… происходит?

София вышла из образа. Виновато опустила глаза. Подняла к небу. Начала говорить…

- Готовимся к сьёмкам продолжения «Беглеца со звёзд». Это мой личный тренер – Жак. У меня новая роль – Я, биоробот-убийца. Модель «Т-Х-Х 2002». Созданная специально для защиты людей. Правда, потом окажется, против динозавров я слабовата. Они, гады зубастые, нападут на меня толпой и разорвут на куски. Но, это будет потом. А сейчас, я учусь двигаться как профессиональный киллер и…. Убивать, убивать, убивать этих мерзких, противных, шипастых тварей - Тах… тах…тах! - защёлкали курками на пистолетах.

- Софи! Какие, к собачим чертям, твари? Какие убийцы? Что, дьявол, всех раздери, происходит? Где месье Иванов?

- Не знаю, - новоявленная роботесса тряхнула, собранными в конский хвост, длинными чёрными волосами. Отпустила пистолеты. Посмотрела по сторонам.

– Был, где-то… здесь. Проезжал на самокате несколько минут назад.

- На чём?

- На самокате. Таком: Небольшом, детском, на двух колёсиках. Он теперь всегда катается на нём по павильону.

- Зачем?

- Удобно и быстро… Вж-и-к, тут. Вж-и-к, в другом месте. Классная вещь! Кстати, вон, он - едет.

…..

- Месье Иванов? – Дюваль заговорил по-русски, стараясь как можно меньше коверкать слова. - Я не совсем понималь, что ви делать? Фильм завершен. Идёт изготовлений копий для показа кинотеатр. Через две недели массовый премьер на всех экран. В павильоне сейчас есть, должен быть, стоять тишина, покой, людей нет. А тут, полный ход, подготовка к сьемка продолжений. Почему я ничего не знать? Ничего не понимать? Мне никто ничего не говорить?

На лицо продюсера набежала улыбка. Глаза хитро заблестели. - Месье Дюваль, с возвращением! Ждём вас, с самого утра. Всё готово! Через час общее собрание. Просим сказать несколько добрых, напутственных слов, перед началом работы над новой лентой - «Планета динозавров». После чего… руки в ноги и все марш-марш вперёд, работать: Сьёмки, съёмки, съёмки.

- Но, месье Иванов? Как же так? Ещё не выходить на экран премьера первый фильм «Беглец со звёзд». Никто не видаль, не цениль наша работа. О нём нет мнений. А вдруг лента ждать несчастье? Неуспех, крах, скандаль, проваль? А вы, ещё не знать отзыв зритель, мнений критик, уже готовить снимать продолжений? Вы в свой уме?

- Месье Симон, вы доверяете мне? – наглый русский надул щёки и выпятил грудь.

- Конечь-но… Но, всё-таки?

- Вы видели какой мы проделали гигантский объем работ? – безумец продолжал игнорировать предупреждения.

- Да, но?

- Я хотя бы раз ошибся в своих расчётах, предсказаниях, советах?

- Нет. Никогда! Но… вдруг, у нас что-нибудь не получать-ся?

- Если, вдруг не «получать-ся», – оппонент передразнил француза. - Тогда мы учтём ошибки этого «вдруга», разберём его по молекулам и пойдём творить дальше.