Не тот год III

Глава 14

Стоило подумать о танках, как вдалеке показался первый из них. При виде его я сначала подумал, что вижу английский или американский. Потом мелькнула мысль, что это кентавр, который сварили наши мазутные кулибины из разбитых бронемашин. Корпус был точно от Т-34. Но вот башня не была похожа ни на что мной виденное. Во-первых, она оказалась крупнее и имела иную форму. Больше всего походила на то, как если бы инженеры скрестили башню-гайку «трицатьчетвёрки» с башней от КВ. От последнего досталась сильно развитая кормовая ниша. Но без пулемёта. Над ней крупной бородавкой торчала командирская башенка с внешним видом один-в-один, как на немецкой «тройке». Может быть, даже с неё и снятая. Во-вторых — это орудие танка. Пушка была заметно длиннее старой. Не меньше пятидесяти калибров, а то и больше вот так на вскидку. А самое главное заключалось в том, что имела дульной тормоз, идентичный тому, который устанавливают на дивизионную ЗИС-3. Что сразу выдавало в пушке грабинскую работу. Только он на свои орудия ставил ДТ подобной формы. Хотя, кажется, руке Грабина принадлежит почти каждое орудие в РККА. От дивизионки, поставленной в войска минувшим летом. До будущей зверской БС-3, для которой не нашлось достойной цели под конец войны.

«Это что же такое большое и злое сдохло, раз в верхах решили и башенку внедрить сразу в начале войны, и дульник навинтить на танки? — мысленно поразился я увиденному. — Усатый насыпал перца под хвост всем главноверховодящим танкистам и артиллеристам, что ли?».

Я очень неплохо знал историю развития пушечной темы в СССР. Даже сам поучаствовал во время студенческой молодости в горячих спорах на различных форумах, где буквально обсасывали и разбирали на молекулы все ЗА и ПРОТИВ установки на пушки дульных тормозов. Одни ратовали за мощь выстрела, за уменьшение отката и соответственно увеличения свободного пространства в башне, в которую можно будет поставить что-то калибром покрупнее. Другие поддерживали мамонтов из советской военприёмки, твёрдо стоящих на нескольких китах. Как то — демаскировка после выстрела, закрытие дымно-пылевым облаком прицела, повреждение наружных прицельных приборов бронемашин реактивной волной, невозможность катания десанта на броне и так далее. При этом меня поначалу удивляло отсутствие ДТ на танках, но его присутствие на ЗИС-3 и «голожопых фердинандах», на которых стояла та же пушка. А ведь их выпущено раза в два больше, чем орудий на «тридцатьчетвёрки». А ещё были ИСы. А у немцев те же «штуги» нового образца, на которые они ставили удлинённые орудия с дульным тормозом. При этом самоходки оставались невидимыми даже после первых выстрелов, которые, якобы, жутко демаскируют. Да и тема с десантом была сродни отказу царских генералов от магазинных винтовок и нормально перезаряжаемого «нагана» по причине того, что солдаты быстро расстреляют весь свой боезапас и останутся с голым задом и штыком против вооружённого до зубов врага. «Наган» так и остался старым. А вот «магазинки» носители пышных бакенбард, всё-таки, внедрили, сменив на них однозарядные «крынки», которыми ратовали вооружить всю русскую армию перед началом Первой Мировой войны. Ах да, ещё же и пулемёты они прокляли. И ни в какую не желали их принимать, пока несколько «максимов» в русско-японскую не показали, что поле боя отныне именно за этим видом оружия.

Но это я слегка отвлёкся, задумался от необычного вида советского танка, который конструкторы смогли создать за несколько месяцев. Вряд ли это новый тип, который надолго застрянет в танковых войсках. Уверен, что сделали эдакий эрзац, чтобы обкатать возможности, по сути, башни и нового орудия. Далее очередь за полноценной модернизацией до модели Т-34–85. А если всем нам очень повезёт, и страна сможет отыскать резервы — материальные и людские, то армия получит Т-44. В моей истории танк так и не повоевал. Возможно, в этом мире всё будет иначе.

«Интересно, раз созрели до дульника, то может вскоре и нормальный бэтээр сделают для пехоты? А то вон она едва плетётся в снегу, еле поспевает за танками», — промелькнула в голове мысль.

Вслед за первой «тридцатьчетвёркой» показались ещё две таких же. А за ними, ломая стволы берез и лип, вылезли на луг натуральные сараи. Это были внешне корявые трёхбашенные танки. Если их хотя бы однажды кто-то увидел пусть даже на рисунке, то уже не забудет никогда. М3 «Ли». Танки-генералы.

Бронированные машины с ходу открыли стрельбу по домам, не разбирая что и где. Кажется, наводчики лепили снаряд в каждую подозрительную дыру или пятно на снегу. И вот так не скажешь, что у них нехватка боеприпасов, про которую говорил Ханыгин. Либо благодаря нашим стараниям у них случилась экономия боеприпасов при прорыве первой линии немецкой обороны на опушке рощи.

«Чёрт, так вы нас к апостолу Петру на встречу отправите», — с лёгкой опаской подумал я и от греха подальше соскользнул со скирды. После чего бегом скрылся в ложбинке, рядом с которой стояло сено. И сделал это вовремя, так как буквально пару минут спустя рядом с копной рванул снаряд, разметавший её во все стороны.

Я, где пригибаясь до земли, где чуть ли не ползком добрался до околицы села. И едва не наступил на небольшую группу гитлеровцев. Пятеро солдат закопались в снег, как мышки-норушки. Рядом с ними лежали связки из М24 и три бутылки с советской КС. Несмотря на почти полностью выбитую артиллерию фрицы не собирались отступать и тем более сдаваться. Не созрели ещё до чувства подсознательной паники, которое станет косить боевой дух с конца сорок третьего. Так было в моей истории. В этом же мире сильно надеюсь, что подобное произойдёт намного раньше. Лично прикладываю все усилия для этого.

Я проскочил мимо группы врагов на десять метров дальше, оказавшись за их спинами. После чего потратил несколько секунд, чтобы достать из подсумка зачарованную гранату, выдернуть из неё кольцо, сделать двухсекундную выдержку и метнуть её в немцев. А затем рухнул в снег, укрывшись за какой-то заснеженной колодой, изобилующей следами от топора. На ней или дрова рубят. Или домашнюю птицу. Или и то, и другое.

Рвануло как всегда оглушительно, мощно. Под стать снарядам танков. Осколки раскололи бутылки со смесью КС. Будь там обычная жидкость, которую нужно поджигать, то немцам слегка повезло бы. Но самовоспламеняющаяся смесь полыхнула на воздухе, как бензин от брошенной горящей спички. Двоих щедро окатило жидким пламенем. Один из них был убит взрывом гранат. А вот другой худо-бедно уцелел. У него даже нашлись силы вскочить на ноги и побежать… куда-то. При этом он зашёлся в диком истошном и нечеловеческом крике, от которого у меня бешено застучало сердце, и кожа покрылась мурашками. Не желая слушать эти крики, я выстрелил солдату в спину из винтовки, прекращая страдания. Заговоренная пуля швырнула немаленького мужика вперёд, как это показывают в голливудских фильмах при выстреле из дробовика. Вопль мгновенно стих. А у меня непроизвольно вырвалось короткое обращение в сторону покойника:

— А стоило бы дать тебе прочувствовать, как это — гореть заживо. Чтобы и другие на тебя посмотрели да представили. Как вы нас жгли в крепости. Тьфу!

Плюнув в сторону горящих тел, я выбросил из головы уничтоженную группу гитлеровцев, занявшись теми, кто ещё был жив и активно сопротивлялся.

На лугу остались дымить три наших танка и один был стреножен. Прочие ворвались в село. Кстати, сожжённые бронемашины — М3. А гусеницу порвали и разбили каток у нашей «тридцатьчетвёрки». На большее немецкая «колотушка» оказалась неспособна. Хотя, если память меня не подводит, лобовая броня у советского и американского танка почти одинаковая, но не повезло конкретно иностранцам. Тут или качество стали играет роль. Или наклон листов. А ведь этот танк из новейших в Америке. Если память меня не подводит, то его запустили в производство только в этом году. И сразу же отправили часть в СССР в качестве ленд-лиза. То ли скинули откровенно сырую машину, заплатку на бронетанковых войсках, по сути. То ли решили проверить машину в реальных боевых условиях. И в обоих случаях как следует на этом навариться. Американцы, что тут ещё сказать.

Бой в селе был страшный. Посёлок оказался центром немецкой обороны. Позже от пленных мы узнали, что ночью перед утренней атакой сюда подошли подкрепления. Позади и с флангов немцы также успели нарыть траншей с ДЗОТами. Но основные их силы укрепились в избах и сараях. Только вмешательство нашей группы — разведка и уничтожение большей части ПТО на передней линии, сделало возможным столь быструю и разгромную лобовую атаку.

Оборонявшиеся гитлеровцы совершили несколько серьёзных промахов, которые предрешили этот бой. Они возлагали крупные надежды на переднюю линию обороны на опушке рощи, насыщенную пушками и расчётами ПТР. Уверились в непроходимости минных полей. Они понадеялись на замаскированные самоходки. И они — не все, правда, но изрядное количество — полагали, что пулемёты на колокольне их джокер и огненная плеть против красноармейцев. По всем пунктам они ошиблись. А последний ещё сработал и против них. Хари с Сашкой ударили из «эмгачей» в спину гитлеровским воякам в самый подходящий момент. За пару минут мои товарищи покрошили несколько десятков врагов.

Этот удар с тыла стал настолько сильной неожиданностью, что немцы запаниковали. Часть их принялась бросать позиции и отступать из села. Красноармейцы на их плечах ворвались в траншеи последнего рубежа обороны. Это был даже не бой, а кровавая свалка в духе Ледового побоища или рукопашных Первой Мировой. Люди резали друг друга ножами и штыками, били прикладами, шлемами, немецкими гранатами М24, используя те сродни лёгких дубинок, когда больше ничего под рукой не нашлось. Некоторые подрывали себя с врагом, дойдя в кровавом неистовстве до безумия, когда в голове осталась всего одна мысль, одно желание: убить того, кто напротив, кто в другой шинели, кто матерится не на твоём языке. Нечто подобное я сам испытал летом, когда устроил засаду на крупную немецкую танковую колонну.

Из всех наступавших танков в конце боя осталось всего семь. Три «тридцатьчетвёрки», две «матильды», чудом уцелевшая «бэтэшка» и один «генерал», который Ли. Наши всё ещё учились войне, набирались опыта, щедро платя за него кровью. Отсюда и десятки убитых пехотинцев на лугу, и сгоревшие на сельской улице танки, превратившиеся в близкие и удобные мишени для гранатомётчиков.

Бой за рощу и село закончился нашей безоговорочной победой. Да, немалой ценой, но ведь всё могло быть и хуже. Например, Ханыгин просто сточил бы свои подразделения о немецкую оборону ещё на поле перед рощей и не достиг поставленной цели. Сколько подобных сражений забирали жизней в моей истории? Тысячи погибших за вот такое село, за холм, за кусок берега, который был самым высоким или располагался у брода?

— Свои! — крикнул я, выходя из-за дома, дёрнувшихся в мою сторону трём красноармейцам, возящихся у подбитого Т-34. Не спеша подошёл к ним, держа СВТ на плече. — Мужики, выдохните. Свои, говорю ж. Осназ. Мы вам дорожку тропили перед атакой, чтобы сразу на поле фашисты не перещёлкали вас из пушек и пулемётов. И колокольню потом зачистили.

Я специально вывалил бойцам кучу информации, чтобы те расслабились. А то зыркают так, что мороз по коже. Ещё не остыли после сражения. Пальцы так и тянутся к спусковому крючку «мосинки».

— Ты один?

— Пока да. Товарищи где-то потерялись в этой бойне.

— Живые?

— Живые, — уверенно кивнул я. — Не нашёлся пока тот фриц, который кого-то из них даже просто ранить сумеет. Не то чтобы убить, — и тут же сменил тему. — А вы тут что?

— Да вот услышали стон в танке, а открыть люки не получается, — ответил один из них.

— Стон? — переспросил я и подошёл вплотную к машине. У танка были разбиты гусеницы и катки в хлам. Слабо дымился моторный отсек. С него наполовину свисало брезентовое полотнище, которым по всей видимости погасили пламя. Броню густо побили пули и осколки. На люке механика-водителя бросалась в глаза светлая вмятина размером с куриное яйцо, глубиной сантиметра полтора-два и змеящимися во все стороны не то трещинами в металле, не то полосками лопнувшей краски. Ещё одна похожая расположилась между ним и «блоком» пулемётного шарнира. — Хм, тихо. Ничего не слышу.

— Да вот уже как пять минуток тоже не слышим, — вздохнул собеседник.

— Верхние люки тоже заперты, — сообщил мне другой красноармеец, обратив внимание, как я стал смотреть на башню.

— Ясненько. Тогда вот что, — я взглянул на первого собеседника, — пулей мчи к другим танкистам. У них попроси танковый ключ. Они знают, что это.

Тот с сомнением посмотрел на меня, потом на одного из товарищей.

— Ступай, ступай, — подтвердил он.

Пока он отсутствовал, мы втроём облазали танк и предприняли не одну попытку вскрыть люки. Но те ни в какую не поддавались. Из разговора с бойцами узнал, что брезент на моторный отсек накинули они, чтобы не дать разойтись огню. В процессе я как следует изучил «тридцатьчетвёрку». Как и предполагал, башня у танка была полностью новая. Значительно больше старой, иной формы, с двум круглыми люками в передней части. На каждом из них торчало гнездо под ключ. Командирская башенка тоже «оправдала» мои ожидания. Это была точная копия немецкой. Судя по количеству люков, башня была трёхместной. Вот только странно, что погон на мой взгляд остался прежним. Интересно, как конструкторы решили проблему с объёмом башенного пространства, размещением экипажа в ней, снарядов и прочее?

Наконец, примчался запыхавшийся боец, отправленный за ключом. Не было его минут двадцать.

— Вот, — он протянул мне Г-образного мутанта из гвоздя и болта. От одного было острие, от другого шляпка.

— Молодец, — похвалил я молодого парня, принимая у него ключ. С этой непримечательной гнутой железкой дело мгновенно пошло на лад. Быстро вскрыл оба круглых люка, потом двустворчатый в башенке. К огромному нашему сожалению командир, наводчик и заряжающий были мертвы. Видимых ран у них не было. Скорее всего, задохнулись в дыму, когда их машину подожгли. Отбивались до последнего, ведя стрельбу из автомата и пистолетов через пистолетные порты.

Только когда вытащили три тела, то получилось добраться до остальных членов экипажа. И тут нам повезло. И радист-пулемётчик, и механик-водитель были живы. Угорели, как и их товарищи. Но отчего-то не до смерти. Может потому, что весь дым потёк вверх в башню. Механик ещё и ранен был в лицо, шею и плечо. Ему досталось осколками, отлетевшими изнутри от брони. Снаряды её не пробили, но сила удара была слишком велика, чтобы обойтись без последствий. Увы, но противоосколочного подбоя на наших танках пока не было. Остаётся надеяться, что его обязательно введут. И сделают это в самое ближайшее время.

Раненных танкистов красноармейцы спешно понесли в санбат. А я пошёл искать товарищей, которые всё никак не подавали о себе вестей. Только бы с ними ничего не случилось.