Пилот вертолета 2

Глава 5

Попытки Стаса связаться с группой Командира в Приходке не увенчались успехом. Решено было двигаться дальше.

— Никак? — спросил за рулем Стас, когда я пыталась вернуть к жизни свой разбитый наруч. Второй наруч был потерян. Пистолет утонул.

— Похоже, придется раздобыть новые наручи. — Учитывая то, как дорого обходилась эта роскошь на острове, мрачнее прежнего добавила: — Хотя бы один.

Не то чтобы я очень нуждалась в наручах… Все дело в сиянии. Наруч отпугивал Темных прежде, чем я вспыхивала как факел, так что устройство на запястье — это удобно, если не хочу, чтобы мое сияние увидел кто-то.

Моросил дождь. С долгими промежутками шмыгали дворники.

В темноте ночи разглядела огни поселка вдалеке.

— Свободный?

Стас кивнул.

От Приходки ехали уже часа три.

Бандиты на дороге. Гиблое на корабле… Все это выбивало из колеи после двух месяцев спокойной жизни во Втором городе. Теперь ехали в Свободный.

Этот крупный поселок с несколькими улицами с плотной застройкой четырехэтажных шлакоблочных домов прежде имел другое название — Лужайский. Но поскольку ворота в этот уголок жизни были открыты всем и всегда, солдатам, бандитам и обычным людям, и даже, бывало, лабораторные когда-то заруливали в эти места, к поселку прицепилось другое название.

Заплатив на контрольно-пропускном пункте шесть серебряных пластин на двоих, получили ключ от квартиры и разрешение проехать.

— Не слабо так за сутки жилье обходится, — когда Стас вернулся за руль, сказала я, вспомнив, что мое собственное жилье во Втором городе обходится семь серебряных в месяц.

— Мы здесь на несколько дней, — поправил Стас.

Мой взгляд стал недоуменным.

— А зачем нам здесь задерживаться надолго? — Никакого упрека. Только любопытство.

— Тебе нужен врач, оружие, наруч. Мне нужны боеприпасы… Машину нужно заменить. — Судя по интонациям, с последним дела обстоят сложнее. — Мы не задержимся здесь дольше, чем нужно. — Завернул к соседней улице.

На северной окраине поселка Стас подъехал к больнице. Старое здание в шесть этажей выглядело мрачным, фундамент был весь в трещинах, а большинство окон биты. У входа стояло полно машин. На крыльце курили семеро жилистых мужчин без оружия и разгрузки. Не солдаты… Один из них с перебинтованной рукой хмуро посмотрел в нашу сторону. Толкнул того, что стоял рядом, сказав ему что-то, и тот тоже метнул к нашему внедорожнику острый взгляд.

Стас припарковал машину. Я хлопнула дверью, спрыгнув на мокрый асфальт.

— Это они? — тихонько спросила я Стаса, приближаясь к больнице.

— Да.

Старалась не хромать, хотя ступени то еще испытание. Поднялась, избегая взглядов тех, кто курил на дверях. И, когда вошли внутрь, озвучила очевидное:

— Нас узнали.

— В Свободном ничего не предпримут, — уверенно изрек Стас.

— Уверен?

— Если захотят свести счеты, будут ждать за воротами поселка.

— А если поменяем машину, тогда и проскочить сможем?

— Сможем.

В раннее утро люди в холле спали на скамейках ожидания. Молодой парень — восемнадцать ему дать можно было только с натяжкой, — развалившись на подоконнике, курил у открытого окна. То, что он в медицинском халате поняла не сразу.

По серым бетонным плитам мы со Стасом прошли через холл к лестнице, поднялись на второй этаж и заглянули в комнату с желтыми стенами. Там, за столом сидели три врача. В добром расположении духа с чаем на столах или чем-то похожим на чай, — неужели кофе? — курили.

— Укус мертвого, — на пороге в ту комнату сказал Стас.

Тот, что седой, показал на меня:

— Ее?

— Да.

Хорошенько затянувшись, мужчина в годах выдохнул столб сигаретного дыма, затушил сигарету и встал из-за стола. Спросил на выходе:

— Антибиотик кололи?

— Да, — ответила я.

— Когда?

— Четыре часа назад.

— Кололи сразу после укуса?

— Сразу.

— Очень хорошо.

Миновав несколько дверей на этаже, врач прошел в кабинет с двумя высокими окнами. На полу линолеум был рваным, в дверях зияли дыры от пуль. Присев на стул, хозяин кабинета предложил мне сесть на кушетку подле него.

Я так и сделала. Стас остался в дверях.

С некоторым беспокойством наблюдала за тем, что делал врач. А он, закурив новую сигарету, взял в руки острые ножницы… Не то чтобы я не доверяла этому на вид умному и бывалому в своем деле человеку, просто не привыкла к антисанитарным условиям и курящим на глазах пациентов врачам.

— Убирай повязку и… ногу вытяни, — велел он.

Сделала.

Мужчина в халате подтянул стул к кушетке и, разрезав штанину моих джинсов чуть выше колена, обнажил рваную рану со следами зубов. Осмотрел ее, заключив обыденно:

— Вытащим зуб и зашьем.

— Зуб? — резко устремив к врачу взгляд, вырвалось у меня.

— Обычное дело после укуса мертвеца, мадам, — сказано было с дружелюбной насмешкой.

Врач встал со стула и прошел к железным шкафчикам у стены.

Лязгнул инструмент.

К кушетке врач вернулся уже с обезболивающим, раствором, ватой и пинцетом, ниткой и изогнутой иглой на железном подносе.

Смотреть на то, что делали с моей ногой, не хотелось, и я обратила взгляд к Стасу. Мужчина на дверях ободряюще улыбнулся мне.

После того, как на поднос упал клык мертвеца, вынутый из моей плоти, подобие улыбки тут же спало с моего лица. Пожалев об увиденном, опять увела взгляд в сторону.

Пинцет отложен. Взявшись за нитку и иглу, врач профессионально быстро сшивал мне рану. А минуту спустя, выпрямился, объявив:

— Готово.

— Буду жить? — попыталась пошутить я.

— Не забывайте об антибиотиках и не сталкивайтесь с ходячими, и для вас все возможно, — ополоснул руки в белой раковине у входа.

— Спасибо, — поблагодарила я, позволив Стасу помочь мне подняться.

— Да не за что, — пропустив нас в коридор, на ключ запер кабинет. Спрятав руки в карманах халата, принялся объяснять: — Три дня покоя. Антибиотик два раза в день. Если в путь завтра рванете — антибиотик дней пять колите.

— Антибиотик можно купить здесь? — осведомилась я.

— В больнице на продажу ничего нет. Только на рынке.

Вскользь пожелав нам удачи, быстрой уверенно походкой врач пошел прямо по коридору, а мы спустились по лестнице в холл. Людей в холле меньше не стало.

Небо заметно посветлело. Кончился дождь. На внедорожнике мы выехали за территорию больницы и свернули к восточным улицам поселка.

— А с машиной как быть со всем добром в багажнике? — спросила я, вдруг озаботившись о сохранности вещей.

— Машина на улице останется, а канистры с рюкзаками я перетащу в квартиру.

— Я помогу.

— Нет. Швы разойдутся.

Объехав район плотно стоящих друг к другу четырехэтажных домов, мы подъехали к шлакоблочной двухэтажке с большой цифрой на торце «23». Машину припарковали рядом с окнами.

Стас взгромоздил на себя рюкзаки, а я забрала набедренную платформу и оружие.

Дом старый. Деревянные ступени прогибались, штукатурка на потолке и стенах сыпалась и висели провода, зато света в коридоре было предостаточно. Ключом отперла дверь, прошла в квартиру. Стас, сбросив рюкзаки в прихожей, сразу ушел за канистрами к машине.

Запах в квартире стоял затхлый. Вскользь заглянув в обе скромно мебелированные комнаты, в маленькой кухне бросила ключи на стол и открыла окно, чтобы проветрить квартиру. Затем в одной из комнат села на жесткий диван, облокотилась и прикрыла глаза, не в силах больше отказывать себе в этом удовольствии.

Я почти провалилась в сон, когда услышала, как в квартиру вошел Стас. Позволив себе подремать еще немного, заставила себя открыть глаза, неожиданно для себя оказавшись совсем не там, где рассчитывала…

В свете раннего утра я стояла перед восьмиэтажным зданием из красного кирпича с распахнутыми настеж железными дверьми, к которым вела прямая лестница. Навес крыльца осыпался. Это здание имело два крыла. Как и скульптурный фонтан перед главным входом, кирпичный фасад здания уверенно поглощала природа.

Ощутив любопытство, шагнула к безлюдному зданию, в следующую секунду оказавшись в нем. В просторном холле с высоким куполообразным потолком на стенах были нацарапаны надписи с обвинениями в адрес Лаборатории; пол полностью зарос травой.

«Я знаю, где я».

Старая лаборатория. Об этом говорили не только мои глаза, но подсказывали всезнающие чувства. Приблизившись к лифту в конце недлинного коридора, я остановилась.

Питания, конечно, не было и лифт никуда не поедет, но…

За спиной вдруг послышались голоса. Я обернулась, глядя на то, как на глазах менялась реальность: коридор стал белым и чистым, в целости теперь были двери и окна и горел свет над головой. По коридору ходили живые люди.

Это было прошлое, и на вид оно, как старая фотография: можно посмотреть, но ни на что нельзя повлиять.

К лифту шел полноватый мужчина в белом халате с эмблемой лаборатории на груди. У него на поясе висела карта-пропуск номер три. Он зашел в лифт. Я шагнула за ним следом.

Пока большая кабина ползла в бункер, я с любопытством рассматривала профиль этого мужчины: со мной одного роста, кругловат, у него темные волосы с редеющей макушкой. Он был чем-то обеспокоен.

Прислушалась к чувствам — у него на уме был корабль.

— Готовишься к бегству, — припомнив о корабле в Приходке, поняла я.

Когда лифт остановился, я пошла вслед за мужчиной к дверям в бункер. Тот приложил пропуск к считывающему устройству на стене и массивные герметичные двери расступились. Он уверенно и быстро прошел доконца дугообразного стального коридора — в зону пять, и зашел в сектор управления.

Оранжевые светодиодные панели сектора служили единственным источником света. Справа находился гигантский распределительный щит, слева — пульт управления.

Надуманным поручением отвадив от пульта управления подчиненных, мужчина склонился к прямоугольному экрану, и, изучив числовые показатели, втайне поменял их.

Зачем?

Сделав то, что хотел, мужчина торопился покинуть сектор управления… Время остановилось и все вокруг замерло: люди, приборы, шум.

Подступив, заглянула в глаза мужчине.

Теперь я знала, о чем он думал.

Теперь я знала, чего он хотел.

Все было понятно.

Вернулась в Свободный, резко вскочив с дивана. Сердце рвалось из груди, а на лбу выступила влага.

Знакомые серые стены и низкий потолок. За окнами стояла глубокая ночь… Но ведь только что было утро!

Я заметила, что держу в руках красный плед… Электронные часы на запястье показывали четыре. Пол в комнате подсвечен мягким желтым светом. В углу в кресле зашевелился Стас.

— Проснулась? — не спросил, а скорее констатировал мужчина, сонно потерев подушечками пальцев глаза.

Отбросив плед, сказала прямо:

— Я была в старой лаборатории.

— Сейчас? — резко обратил ко мне взгляд, вмиг став серьезным.

Он поднялся с кресла.

— Я снова видела прошлое! Главный инженер при старой лаборатории втайне ото всех изменил настройки в системе управления силовым барьером острова. Ослабил их, и попытался бежать с острова на «Фаворите».

— Тебе известно, где пульт управления?

— Да.

— И знаешь как сбавить силовое поле?

— Да, знаю.

— Отлично. — Взгляд остался прежним, а голос неожиданно потеплел: — Как самочувствие?

— Вроде порядок.

— Хочешь чего-нибудь?

— Воды.

За тот день, что я проспала, Стас нашел мастера где-то в поселке и вернул к жизни мой левый наруч, еще раздобыл для меня антибиотики и пополнил нам в дорогу боеприпасы. Сегодня в планах поменять машину. Наша через многое прошла, даже, пожалуй, слишком многое, и свое отслужила.

— В те края на вертолете бы, — вздохнула я.

Стас за рулем внедорожника улыбнулся.

— Никогда не летал на вертолете.

— Прокачу, как случай выдастся.

На торговой улице продавали все: от копченой рыбы до минометов. Мы свернули в переулок к гаражным боксам, сделанным из листов прочного железа, фанеры и стекла.

Гаражи на этой улице стояли плотно друг к другу, дорога очень узкая и движение в оба направления приходилось впритирку. Так что, когда впереди нас идущий грузовик задел проезжающий мимо внедорожник никто и бровью не повел — ни люди на узком тротуаре, ни хозяин грузовика, ни хозяин внедорожника.

Пока медленно-медленно продвигались по тесной улице, я с любопытством рассматривала местное кафе на тонких деревянных ножках, разместившееся над тремя бараками. Там горели жаровни, кудахтали куры в клетках и вроде бы росли овощи. Недалеко от того кафе Стас зарулил в бокс и заглушил двигатель.

— Денис, — представился мужчина в рабочем комбинезоне, когда мы вышли из машины. Его испачканные в черном масле руки не стали чище даже когда он тщательно их вытер тряпкой. — Чем могу быть полезен?

— Нам нужен джип.

— С броней, высокой проходимости или так?.. — вопрошающе показал на наш «городской» внедорожник.

— Армейский.

— За мной.

Денису около пятидесяти, на вид крепок и силен. Он провел нас через бокс с двумя машинами в разборе во внутренний двор, огороженный глухим забором. Там стояло несколько машин.

— Из джипарей вот эти два остались, — встал между внедорожниками. Хлопнул ладонью по правой машине: — Тактический полноприводный. Пятиместный. Для непроходимого бездорожья самое оно. — Хлопнул по капоту левой машины: — Этот на БТРовской подвеске. Восьмиместный.

С вмятинами и пулевыми отверстиями обе машины, должно быть, сменили не одного хозяина.

— Цена? — спросил Стас.

Хлопнув правой ладонью по железу, Денис заявил твердо:

— Двести двадцать серебряных за пятиместный. Двести семьдесят за этот.

Стас шагнул к пятиместному. Вскользь осмотрев его, предложил Денису:

— Если заберешь наш внедорожник, за сколько этот отдашь?

— Та черная раздрота что-ль? Слышал я как движок задыхался… Поразмыслив, Денис сказал: — Сто девяносто, больше не скину.

— По рукам.

Темный армейский джип пригнали к боксу. Пока Стас выкладывал за него серебряные пластины, у бараков под кафе, присмотревшись, я разглядела Гаврилу. Быстрым шагом перешла улицу; лицо, исполосованное шрамами, улыбнулось мне.

— Вот уж кого не ожидал увидеть! Стас тоже здесь?

— Да, здесь, — показала на бокс. — Обновляем транспорт.

Оценив темный высокий джип, рядом с которым Стас расчитывался с хозяином бокса, Гаврила спросил негромко:

— В мертвые земли идете?

— А как понял?

— Ну, здесь все просто. — Вместе через дорогу к боксу идем. — Свободный на границе мертвых земель стоит. Если здесь кто-то серьезной техникой обзаводится, то как правило, в те места направляется. А остальные на торговой улице в дорогу затариваются?

— Здесь только мы со Стасом.

Денис, искоса поглядел на появившегося в его боксе Гаврилу.

— Какой нелегкой в Свободный занесло? — спросил Стас, приятно удивленный неожиданной встрече.

— В туннелях с Лабораторией столкнулись. Досталось машинам, — рассказывал Гаврила. — Нужен ремонт. Запасы пополнить надо, да было бы чем!

— Потом в город?

— Неа, — Гаврила достал из кармана сигарету. Денис гаркнул: «Убирай давай! Не надо мне здесь этого…». Гаврила спорить не стал. Когда Денис ушел в глубину бокса, Гаврила проговорил нам тихо: — А вам зачем в мертвые земли понадобилось?

— К старой Лаборатории, — так же негромко ответил Стас. — Осмотримся.

— И что, на земли лабораторных соваться не боитесь? — при этом многозначительно посмотрел на меня.

— Чего бояться? — пожала я плечами. — Лаборатории там уже давно нет.

— Твоя правда. Просто Проводники все равно в те земли не суются… — Спросил, понизив голос, так, чтобы ненароком кто не услышал: — У тебя дар искать тайники случаем не прорезался?

— Нет.

Гаврила глянул на Стаса.

— Неужто в бункер ее потащишь? — спросил, явно посвященный в его планы.

— У Проводников способности частенько раскрываются…

— В какой-нибудь жопе, знаю, — перебил Гаврила. Опять за сигаретой потянулся, осекся, и оставил карман штанов в покое. — Не мне вас жизни учить и говорить что делать, черт с вами… По дороге или через лес пойдете?

— По дороге, — ответила я.

— По дороге рядом с ЛЭП стройбаза, — уже зашептал Гаврила. — Не первый год слушок ходит, что там после бандитов тайник остался.

— Ты о тех, что года три назад Лаборатория уделала? — припомнил Стас.

— Ага.

С любопытством перевела взгляд от одного мужчины к другому.

— Тайник до сих пор не нашли, — продолжал Гаврила. — Пластины, топливо, оружие, еда… Все по-прежнему там. — Опять многозначительно посмотрел на меня. — А Проводники в те земли давно не суются.

— Я могла бы попробовать, — всерьез заинтересовалась я. — У нас есть машина и почти нет топлива. Нам очень нужны ресурсы. Результат гарантировать не могу, но я бы попробовала.

На дороге перед боксом вдруг возник бродяга в лохмотьях, по его виду трудно было сказать мужчина это или почти старик. Не мылся он, должно быть месяцами, и теперь его длинные волосы превратились в грязные сосульки. Протянув к нам руки, он зашел в бокс.

— Эй, тебе чего здесь надо? — возмутился Денис, из глубины бокса махнув по воздуху гаечным ключом. — А ну проваливай отсюда!

Бродягу била мелкая дрожь, он смотрел на меня широко раскрытыми глазами и вдруг бросился к моим ногам.

— Я все понял! Я все осознал! — кричал он, черными ногтями вцепившись мне в джинсы.

Стас оттолкнул его, а Гаврила все своим видом предупреждал больше не соваться к нам.

— Пошел вон из моего бокса! — с гаечным ключом Денис встал рядом с Гаврилой.

К угрозам мужчин бродяга остался равнодушен.

— Я буду хорошим! — почти умолял он, глядя на меня. — Я могу! Я точно могу…

— Знаешь его? — косо посмотрев на меня, все-таки спросил Гаврила.

— Нет.

— … Я буду хорошим, — продолжал бормотать он, уползая на четвереньках, когда Денис припугнул его, замахнувшись гаечным ключом. Выбравшись на грязную дорогу бродяга вскочил на ноги и убежал.

— Появился здесь года два назад, — Денис смотрел в сторону, куда бежал бродяга. — Был сильным, крепким… Здесь многие ему работу предлагали, да никчемным оказался. Ни гвоздь забить, ни дров наколоть, как говорится. Ну и вот… шатается здесь, отбросами питается. Теперь и на людей кидаться начал.

В армейском джипе на пути на торговую улицу, когда остались одни, Стас спросил:

— Что это было у бокса?

— В теле бродяги был Темный, — проговорила я. — Он почувствовал меня… Узнал, кто я. Испугался, что я вытяну его из живого тела и утащу в темноту.

— А ты можешь это сделать?

Мотнула головой.

— Пока они прячутся в телах живых, я ничего не могу с ними сделать.

Припарковав машину на торговой улице, мы пошли меж палаток и деревянных навесов. На самодельных витринах рядом с пулеметами продавали мыло, в палатке с одеждой — топливо, а под навесом по соседству предлагали рыбу. Людей было полно как на воскресной ярмарке.

Кого только не было в Свободном! Солдаты и бандиты ходили в метрах друг от друга, были женщины и дети, старики. Даже приверженцы новой религиозной веры были здесь: сидели на грязных тряпках у дороги и восхваляли пилота вертолета.

— И сюда добрались, — поглядев на них, без злости проговорил Стас.

— Такими темпами однажды и в Мирный заявятся… Постой-ка. — Я заглянула в палатку с одеждой. А вот и джинсы!

Шесть моделей и у каждой свой единственный размер, так что муки выбора мне не грозили: взяла те единственные синие джинсы с этикеткой, что оказались по размеру. Джинсы, разрезанные ножницами врача, выбросила в ведро.

— Стоят, как два месяца аренды в городе, — пожаловалась я Стасу, сорвав этикетку с набедренного кармана. — Гаврила как нельзя вовремя идею со стройбазой предложил. Пластин уже почти не осталось.

— Да и в дороге с Гаврилой надежней будет, — согласился Стас.