Призрачный отель V. Поезд бесконечности

Глава 21

Леопольд приподнял брови.

— Вот как? И в чём же я неправ, прелестное дитя?

— Я вам не дитя! Я — видящая. Работаю, как все. — Ева вытянул вперёд руку с четырьмя бусинами на шнурке. — И я знаю, о чём говорю. Наша работа — это… — Она замолчала; то, что хотела сказать, показалось слишком пафосным. Но другие слова не нашлись. — Наша работа — это отдавать себя. Когда душа возносится, ты получаешь от неё свет. Тепло, благодарность… Но вместе с тем и отдаёшь. Какая-то частичка тебя уходит навсегда. Если ты не отдашь эту частичку, ничего не получится. И каждый из нас это понимает после первого же вознесения. А на самом деле, ещё до того, как мы соглашаемся стать проводниками. Мы делимся собой, своей душой с каждым, кого возносим.

— Хотите сказать, что эта субстанция бесконечна? — Леопольд посмотрел на Еву так, будто прикидывал, сколько «субстанции» может поместиться конкретно в ней.

— Конечно. Она ведь не материальна. Что-то души вознесенных у нас забирают, но что-то и отдают. Я пытаюсь сказать, что человек, который неспособен отдавать, делиться собой, не смог бы стать проводником. Просыпаются лишь те люди, которым это дано. А вы сидите тут, как бабка на лавке: в короткой юбке, значит, проститутка! На мотоцикле гоняет, семью не заводит — значит, не способен ни о ком заботиться! Су́дите по себе. Денис вот сейчас на встречку выскочил, потому что был уверен, что успеет на свою полосу вернуться. Если бы не был уверен, не стал бы рисковать. Нас тут, кроме него, ещё трое, и он считает себя ответственным за каждого. У нас просто работа опасная, и от обычных людей её скрывать приходится. Какие, нафиг, отношения при такой работе? Врать, что ли, всю жизнь? Изольда ведь вам тоже, наверное, не сразу сказала, что она видящая.

— Не сразу. — Леопольд помрачнел. — Если бы сделала это раньше, возможно, нам бы удалось решить вопрос иначе. Но первую пилюлю я получил, когда находился, по сути, без сознания. Не отдавал себе отчёт в происходящем. А дальше уже просто не мог ничего поделать с Изольдой. То, что она, потакая собственным представлениям о том, каким должен быть мир вокруг, бесконечно продлевает мне жизнь — её решение. Я не просил Изольду делиться этими вашими пилюльками. Они полагаются ей, а не мне! Не раз говорил, что Изольда могла бы употребить их на какое-нибудь гораздо более благое дело…

— Делиться? — Денис проронил первое слово с тех пор, как Леопольд начал произносить обвинительную речь.

— Ну… Да. А как ещё это можно назвать? Ведь пилюли — часть жалованья Изольды…

— Нет, — сказала Мстислава. Обернулась назад, глядя на Леопольда. — Эту сказочку она придумала специально для тебя. Мы не получаем пилюли. В этом нет необходимости, и без них живём вечно. Просто потому, что мы — проводники. А пилюли получают обходчики. Каждая пилюля — это спасённая душа, которую они приводят к нам. Это случается, как ты понимаешь, не каждый день и не с каждым.

— Но откуда же тогда… — Леопольд растерянно замолчал.

— Твоя сестра слишком тебя любит, — сказала Мстислава. — Она из кожи вон лезла ради того, чтобы продлевать тебе жизнь. Договаривалась, изворачивалась, добывала пилюли всеми правдами и неправдами. Всё — ради тебя.

— Да не ради меня! — взревел вдруг Леопольд. — Поймите вы, наконец! Не ради меня — а ради себя! Ради своего душевного спокойствия! Ради того, чтобы говорить себе: по моей вине погибли отец и мать, но брата я уберегла! Брат — со мной, и будет со мной всегда. Моё существование нужно Изольде, а не мне! Если бы я только знал… — Он стиснул кулаки.

— Что? — бросил Денис. — Правду о пилюлях?

— Да.

— Ну и что бы ты сделал?

— Есть много способов уйти из жизни. Изольда это понимала. Знала, что я не позволю ей унижаться, ради меня умолять о чём-то посторонних людей. Потому и не говорила мне ничего.

Денис кивнул.

— Угу. А сам ты проглотил её сказочку, не поперхнувшись, и ни разу больше ни о чём Изольду не спросил. Ты вообще с ней разговаривал?

— Конечно. Как можно жить в одной квартире, не разговаривая?

— Точно так же, как можно жить в одной квартире двадцать лет и не замечать, что твоя сестра не постарела ни на день! Если бы ты хотел знать об Изольде больше, знал бы. Она же как открытая книга, всё, что думает, на лице написано! Ничего бы не сумела утаить. Но тебе было всё равно. Ты жил своей жизнью, созерцал и какой там ещё дурью маялся, а на Изольду попросту не обращал внимания. Я почему и психанул тогда — когда в гости к ней нагрянул и мы с тобой поговорили по душам.

Денис замолчал. Леопольд тоже молчал, глядя в окно. Ева заметила, как побелели костяшки пальцев, стиснутых в кулаки.

— Приехали, — сказала Мстислава. — Вязьма. Кто знает, где тут школа Тимуркина?

Денис и Ева недоуменно переглянулись.

— Я думал, вы знаете, — сказал Денис. — Или у этой вашей Софьи дорогу спросили.

— Не знаю, — удивилась Мстислава. — Откуда мне знать? Где старая станция была, помню. Ну так Софья говорит, они с того места уже сто пятьдесят лет как переехали.

— Давайте позвоним Софье, — предложила Ева. Достала телефон.

Мстислава кивнула:

— Звони.

— Номер скажете? Я не знаю.

— А кто знает?

Снова недоуменное молчание. Денис вздохнул.

— Значит, едем туда, где прежде станция была. Что-то, да узнаем…

— Подожди. — Ева копалась в телефоне. — Улица Ленина, сорок семь! У Тимура на странице номер школы указан.

Мстислава посмотрела на неё с уважением.

Двери школы были заперты. Видящие прошли сквозь них, Леопольд остался стоять на крыльце.

Не успели подойти к лестнице, как навстречу по ступеням сбежала невысокая полная женщина с седыми, затейливо уложенными волосами.

— Мстислава Мстиславовна! — Она бросилась к старухе.

— Здравствуй, Софьюшка.

Женщины обнялись.

— Там на крыльце ещё стоит, — Мстислава махнул рукой за спину. — Впустить надо.

— Хорошо, — кивнула Софья. — Вы пока проходите. Второй этаж, направо. А там сами увидите.

Они принялись подниматься по лестнице.

— Это было красиво, — негромко сказал Еве Денис. — Но совершенно не обязательно.

— О чём ты?

— О том, как ты за меня вступилась. Весьма польщён, но, право, не стоило. Я прекрасно справился бы сам.

— Да ничего я за тебя не вступалась! — Ева от возмущения даже остановилась. — Нужен ты мне! Просто сказала правду, вот и всё. А то чего он.

— Действительно. — Денис рассмеялся. — Ну, на «нет» и суда нет.

Они поднялись на второй этаж. Школа как школа. Потертый линолеум, закрытые двери классов. Даже запах какой-то специфически школьный.

Мстислава повернула направо и вдруг исчезла. Ева тоже скользнула в призрачный мир. Пробормотала:

— Ой.

Теперь под ногами были блестящие крашеные доски и ковровая дорожка, а по сторонам — двери с номерами. Мстислава уверенно подошла к одной из них и распахнула.

Узкая кровать, на которой лежит Борис — бывший пожиратель. Два кресла, в которых сидят Тимур и Изольда. На вид как будто спят.

Ева вернулась в реальный мир. И охнула. Теперь стало заметно, что Тимур и Изольда побледнели, осунулись. Головы у обоих были запрокинуты, на лицах резко обозначились скулы. И черты лиц как будто заострились. Правая рука Тимура стискивала подлокотник кресла. Изольда прижала руку к груди, словно в молитве.

— Изольда! — К Изольде бросился Леопольд. Упал возле её кресла на колени, схватил за руку. — Родная моя, что с тобой⁈

— Она вас не слышит, — негромко сказала Софья.

— Вовремя поговорить собрался, — обронила Мстислава.

Леопольд долго смотрел в лицо Изольды. Потом осторожно опустил её руку на колени. Поднялся на ноги.

— Я готов, господа. Что нужно делать?

Мстислава подошла к столу. Ева ещё от двери заметила, что на нём стоит незнакомый прибор — усечённая пирамидка из тёмного дерева. Приблизившись к столу вместе с Мстиславой, разглядела, что пирамидка стоит на листе бумаги. Мстислава приподняла пирамидку. Посмотрела на символ, нарисованный на листе. Кивнула.

— Что это? — Софья и Денис тоже подошли к столу.

— Объединение, — сказала Мстислава. — Начертив этот символ, Тимур позволил своему пути слиться с путём призрака.

Софья изумлённо ахнула. Денис покачал головой.

— А ещё про меня говорят, что я — отчаянный.

— Но, быть может, Тимур просто не отдавал себе отчёта в том, как это опасно? — пробормотала Софья. Возмущённо посмотрела на Мстиславу. — Вот уж не ожидала от вас! Неужели нельзя было предупредить мальчика…

— Месяц назад нам удалось поймать тварь, которая объединила вокруг себя пожирателей, — сказала Мстислава. — В плену у твари оставались души, питавшие её энергией. Отпускать их мерзавец отказался. И тогда Тимур объявил, что готов перейти на его сторону. Выпустил Маэстро. Сумел завоевать его доверие, узнать, где находятся плененные души, и как их освободить. Маэстро он убил сам. Лично.

— Это, безусловно… — начала было Софья.

Но Мстислава её оборвала.

— Это не было ни моим, ни нашим общим решением. Тимур действовал самостоятельно. Он рисковал, и очень серьёзно. И вот теперь скажи, Софьюшка — как ты думаешь, отдавал этот «мальчик» себе отчёт в том, что делает? — Мстислава кивнула на лежащий на столе лист с нарисованным символом.

Софья промолчала.

— А ведь в проводниках Тимур — едва ли два месяца, — сказала Мстислава. — Как говорится, молодой да ранний.

— Я ведь не ошиблась? — Софья взглянула на Мстиславу. — Тимур — не просто видящий?

Мстислава кивнула.

— Не ошиблась. Смотрящий. Оттого, кстати, та тварь Тимурку на примету и взяла — сразу, как только он проснулся. Нужен ей был.

— Два месяца… — Софья покачала головой.

— Да Тимур за эти два месяца столько дел наворотил, сколько иной за всю вечную жизнь не успевает, — вмешался Денис. — Ничего, справится. Я в него верю.

— Быть может, мы уже начнём? — вмешался Леопольд. — Я понимаю, что вы давно не виделись, и у вас наверняка есть, что обсудить. Но, полагаю, тут и без меня всем понятно, в каком состоянии находятся моя сестра и этот молодой человек.

— И то верно, — согласилась Мстислава. Посмотрела на Дениса. — Один он к сестре не попадёт…

— Догадываюсь, — буркнул Денис. — Готов подтвердить высокое звание проводника. Обещаю, что череп ему проламывать не буду.

— Мне также будет бесконечно приятно находиться в вашей компании, Денис Васильевич, — не остался в долгу Леопольд. Поклонился.

— Всё у вас? Обмен любезностями закончили? — Мстислава взялась за пирамидку на столе. — Софьюшка, организуй им, куда присесть.

— Да-да. — Софья выкатила из-под стола, одно за другим, два кресла — в точности такие, в каких сидели Тимур и Изольда.

В одно уселся Леопольд, в другое — Денис.

— Сейчас Денис запустит метроном, — сказала Леопольду Мстислава. — Этот символ, — она коснулась бумаги на столе, — перенесёт вас обоих туда, где находится Тимур — тот, кто создал символ. Всё понятно?

— Да. — Леопольд нетерпеливо кивнул. — Я готов.

— За руки возьмитесь. Иначе как он тебя за собой потянет?

Денис неохотно протянул Леопольду руку. Тот взялся за его запястье. Другой рукой Денис коснулся рычажка на приборе.

Стрелка с грузом наверху начала качаться. При каждом качании раздавался звук — как будто тикают часы. Тик-так. Тик-так.

Ева следила за стрелкой. Она впервые в жизни видела метроном и понятия не имела, для чего он предназначен. Впечатление, которое складывалось — для таких вот ритуалов. Размеренное качание маятника, тикающие звуки вгоняли в подобие транса.

Тик-так. Тик-так.

Ева не знала в точности, что должно произойти, но предполагала, что Денис и Леопольд исчезнут из реального мира, перейдут в призрачный. Однако маятник качался, тикающие звуки не смолкали, а перемещения не происходило.

Денис кашлянул.

— Мстислава Мстиславовна. Прошу прощения, но мы уверены, что всё делаем правильно?

— Я хотел задать тот же вопрос, — подхватил Леопольд.

— Может, просто мало времени прошло? — спросила Ева.

Софья покачала головой.

— Тимур и Изольда переместились почти сразу. По-видимому, что-то не так.

— Что? — Денис посмотрел на неё.

Софья развела руками.

— Мстислава Мстиславовна? Что идёт не так? — Денис повернулся к начальнице.

Та хмурилась. Проворчала:

— Нечему тут идти не так! Просто всё, как пареная репа! Тимур символ начертил, ты метроном запустил, символ должен затащить вас обоих туда, где находится Тимур.

— Но почему-то не затаскивает.

— Как видишь.

— Не знаю, имеет ли это значение… — неуверенно проговорил Леопольд.

Денис резко повернулся к нему.

— Имеет! Говори.

— Да, право слово, ерунда. Мне просто привиделось…

— Не привиделось! Ну?

— Спустя некоторое время после того, как вы включили метроном, мне показалось, что окружающее исчезло. Дамы, которые находятся здесь, кресло, в котором я сижу, само это помещение…

— Вы шагнули в призрачный мир, — не выдержала Ева. — Всё правильно! И что было дальше?

— … дальше я не видел никого, кроме Дениса Васильевича. Мы с ним будто бы уже не сидели, а стояли перед дверью…

— Дверью? — резко спросила Мстислава.

— Да-да. Самой такой, знаете, простецкой, сколоченной из досок, как в деревенских домах. Ручка-скоба — старая, тронутая ржавчиной. Я взялся за эту ручку, потянул. Дверь не поддалась. Даже не шелохнулась. Я посмотрел на Дениса Васильевича и увидел, что он стоит, застыв на месте. Смотрит перед собой и не делает никаких попыток мне помочь… Вот и всё. Это продолжалось буквально несколько секунд, потом видение исчезло.

Денис присвистнул.

— Ну, конечно, если я скажу, что сон потерял из-за желания тебе помогать — совру. Но всё же…

— Ты раньше видел эту дверь? — перебила Мстислава. Она смотрела на Леопольда.

— Нет…

— Точно? Вспоминай!

Леопольд задумался.

— Видите ли. Я, как вам, должно быть, известно, после поражения Врангеля не рискнул возвращаться в Петроград, жил по поддельным документам. Скитался по Крыму и Малороссии, старался нигде не задерживаться надолго. За время скитаний видел столько деревенских домов, что все они слились в однородную массу. Вспомнить какой-то конкретный дом и конкретную дверь, да с учётом того, что было это сто лет назад… — Леопольд покачал головой.

— Придётся вспоминать, — сказала Мстислава.

Они переглянулись с Софьей.

— Тень, — пробормотала та. — Надо же… Никогда не встречала.

— Тень, — кивнула Мстислава. Посмотрела на Леопольда.

— Тень⁈ — изумился Денис. — Вот уж не думал, что доведётся…

Ева не понимала ничего и молча ждала объяснений. Леопольд, судя по выражению лица, тоже.

— Сейчас ты — живой человек, — сказала Мстислава Леопольду. — А если умрёшь, станешь пустышкой… Стал бы. Если бы мог.

— Простите? — Леопольд наклонил голову.

— Призрачный мир не готов вас принять, — пояснила Софья. — Вас для него не существует. Вы — тень самого себя. То, чем на самом деле не являетесь. Вы не должны быть пустышкой! Ваша суть — иная. Но вы живёте в реальном мире так долго, что утратили даже воспоминания об этой сути. И дверь в призрачный мир для вас закрыта. Вам не попасть туда до тех пор, пока вы не вспомните.

— Что именно?

Софья развела руками.

— Не могу сказать. Какой-то момент, который перевернул вашу жизнь, заставил свернуть с пути. Вы оставили путь, который был вам предназначен, а новый так и не обрели. В тот момент вы, вероятнее всего, не отдавали себе отчёт в том, что случилось. Это событие могло быть слишком незначительным. А могло быть настолько неприятным, что вы сознательно задвинули его в дальний ящик памяти и заперли на ключ. Но то, что свершилось — свершилось. Вы изменились навсегда.