Последняя Осень. В осаде.

Глава 19

Глава 19

Город полнился слухами. Приступы и налеты кончились – но липкий страх перед неизвестностью был еще хуже. Он клубился в тенях, куда не достигал свет факелов и очагов, заглядывал защитникам через плечо, когда они ели или спали, жадно и больно покусывал пальцы на утреннем морозе.

Что будет дальше? Одни говорили, к городу идет подмога? Но для кого? От других было слышно, что Хелдор и его командиры сдали с потрохами город и намерены бежать, унеся всю казну. От других шли обнадеживающие вести – дескать, стражник у Зала Советов сам слышал, что мэр проворовался и теперь его отдадут осаждающим, после чего они отступят… Ложь порождала еще большую ложь, и нельзя было в ней разобраться.

Однако Флера видела, что кузницы и оружейные продолжали работать – света и топлива не жалели до третьих петухов. Наметанный глаз ощущал, что патрули были удвоены, а людям передались спокойствие и мрачная решимость. Что-то затевалось. Воительница, пусть и находилась под присмотром Джеремуса в госпитале, понимала, что все это затевается вокруг Хелдора…

Рука машинально сжалась на рукояти меча, и Флера тихонько зашипела от боли, которая пронзила ей плечо. Вот ведь угораздило! Мысль о том, что после этого удара она с одной, правой руки, вонзила рейдеру копье точно под ложечку успокаивала, но немного.

Джеремус как мог зафиксировал перелом, но малейшее усилие отдавалось болью. Меч перекочевал в другую руку и она, положив его на плечо, поднялась с лавки и прошлась по темному коридору. Изредка его освещали отблески факелов и фонарей. Надо выйти подышать. У дверей ее встретил старый хирург, который только что вышел из палаты:

- Опять с мечом таскаешься. – Неодобрительно буркнул тот.

- Чтобы рука не отвыкала.

- Хочешь вернуться в Цитадель? Ты обещала…

- Пока мое место здесь. На улице посторожу.

- Прошу, береги себя, и потерпи – Джеремус отер вспотевшее лицо, хотя в коридоре было прохладно - если кость надломится, то…

- Знаю, Вы уже говорили. Вам бы отдохнуть.

- Ты права, надо… Надо прерваться… Завтра разбиваемся ближе к стене – понизив голос, сказал Джеремус.

- Что? Зачем? – в тон ответила Флера.

- Вестовой приходил, передал устно. Значит так нужно.

- От Хелдора?

- Ух, ну а от кого же. Подумать только, я его ругал, что у него руки не тем концом… Надеюсь он не злопамятный - устало улыбнулся хирург. – да, пойду прикорну, честно – ответил он на внимательный взгляд Флеры. – И ты долго не шляйся, завтра поможешь мне. – С деланой строгостью добавил Джеремус.

- Бу-сделано – скороговоркой выдохнула Флера и отправилась на улицу. Там возле жаровен кучковались такие же, как она, «годные к санитарной службе доходяги», как их называл главный хирург. Сейчас перетаскивать раненых не требовалось, поэтому раненые и выздоравливающие стали просто по странной привычке стеречь госпиталь. Хотя она не была такой уж и странной - несколько дней тому несколько рейдеров попытались сюда пробраться по узкой смежной улице… Не ушел ни один.

Среди присутствующих молчаливо смотрел в огонь Конрад – наконец, он стал выходить на улицу. Но преимущественно по ночам. В целом он вел себя странно, но ты было ему простительно после пережитого. Остальные его немного сторонились – он почти не отвечал на вопросы, бесед не поддерживал, но внимательно слушал, пристально глядя на любого говорившего, что весьма смущало. Флера подошла к нему поближе, неловко вернув меч в ножны. На тихий шелест раненый боец повернулся, внимательно на нее глядя. Сначала он выглядел угрюмо – насупленные брови жутковато гармонировали с обритой головой, на которой отчетливо были видны заживающие рубцы. Однако, узнав Флеру,Конрад улыбнулся:

- Привет. А ты что здесь? – он показал на ее перевязанную руку – гномы? Они искали меня, и за это били тебя? Прости…

Флера тяжело вздохнула:

- Нет. Рейдеры. Они о тебе не знали.

- Тогда ладно – облегченно вздохнул Конрад, после чего стал снова смотреть на огонь.

- А ты… Как себя чувствуешь? – девушка пыталась разговорить изувеченного товарища.

Конрад снова посмотрел на нее, очень внимательно:

- Спасибо, меня давно никто не спрашивал это. Обычно ругаются...

- Кто ругается?

- Другие. Говорят, я ненормальный… Калека.

- Они? – Флера указала на остальных раненых – стражников, дружинников, ополченцев.

- Да… Нет, не говори им ничего…- Конрад поник и съежился так, словно стал даже ниже Флеры – Они правы.

- Правда в том, что ты спас многих людей - девушка аккуратно положила руку ему на плечо – и все эти горлопаны не видели, что здесь творилось… а вот мне рассказывали об этом – те, кто дрались с тобой плечом к плечу. Ты ведь помнишь?

- Да… Да! – Конрад оживился – но потом будто провалился в темноту.

- Пусть возможно твой разум затуманен – но ты все еще тот человек, что возглавил защиту госпиталя. Надеюсь, ты еще станешь прежним.

- И… И я… - В это время мимо них по дороге прошел довольно крупный патруль, Конрад занервничал, засуетился, словно лесной зверек –прости, мне пора!- с этими словами он юркнул внутрь, оставив девушку одну. Флера, сделав вокруг здания пару кругов, тоже заторопилась внутрь, поскольку успела слегка озябнуть.

Попав внутрь, она прошлась по коридору, думая отправиться на боковую, но возле двери она замерла, вдруг услышав стон. В их комнатушке была только она и Белка, и последние пару дней она…

- Воды…

Она пришла в себя.

- Да, сейчас - Флера дрожащими руками убрала в сторону ножны с мечом, потом, несколько раз промахнувшись, налила воды в деревянную кружку.

Белка, держась за живот, неловко приподнялась на локтях, едва не рухнув на подушку – теперь она, полусидя, приняла кружку, держа ее двумя руками – но Флере все равно пришлось придерживать здоровой рукой. Напившись, воительница громко закашлялась, после чего, откинувшись назад, пыталась отдышаться.

- Долбаная баллиста, так ее и эдак.Джеремус говорил, дело плохо. Едва смог меня зашить обратно… Но сказал, что уже... Могло быть поздно. Кишки воспалились. Есть чего-нибудь… Кроме воды?

-Я боюсь, что тебе нельзя…

Белка с укором посмотрела на девушку:

- Милая моя, мне нельзя было щелкать клювом и лезть под стрелу … Остальное, в общем-то уже… Херня… Ох, хоть набок… перевернусь… Спину отлежала…

Флера покопалась в вещах – в полумраке и одной здоровой рукой это было непросто, но она выудила кожаную флягу.

- О, это твое, это-самое… - Белка понюхала горлышко - Короче говоря, Хелдор очень нахваливал.

- Да… Хорошо получилось.

- Ммм, вкушно… Может заодно и пожрать? Колбаски не припасла?

- Ну этого тебе точно нельзя – вздохнула Флера.

- Жануда – пробурчала она, не отрываясь от напитка.

-Да ты допивай…

- Все равно – зануда. – Улыбнулся воительница бледными губами.

- Зануда был один – говорят, не сплоховал.

- Да он никогда плохим не был. Только что на Хелдора взъелся, но это бывает…. Мм… - Белка отхлебнула еще – чего там говорят, он теперь за старшего? Или мне тогда почудилось?

- Нет… Это правда.

- Вот так ни хрена себе – восхищенно прошептала Белка. - А еще в дружину идти не хотел…

- В самом деле? Он не говорил.

- И не скажет. Он пошел то с нами… Ну, скорее на противоречии с этим говнюком… Бакхом. Мне кажется, то главная причина была.

- Ну, что ни делается, то…

- Да, кстати, чего там за шум?

- Готовятся к чему-то…

- К чему же?

- Ну, одни говорят, быть драке… Другие что… Будем город сдавать.

- Хелдор? Сдавать город? Ты то не поверила в эту чушь? Сдаться после той славной трепки врагу… Он на арбалеты был готов броситься, лишь бы не сдаться, а ты говоришь… А, тоже не рассказывал? Скромняга… Интересно, как там Фальд у меня… - Вдруг задумалась раненая.

- Он вчера приходил, потоптался, да и ушел.

- Вот ведь… И что я тогда не очнулась, а сейчас…

- Вроде Адель использовала целительный сон…

- Хрена лысого только он помогает, как видишь… Эх - она протянула пустую флягу. - вот ведь, кукуем здесь… а завтра нашим мужчинам драться. Мы бы прикрыли их, мда…

- Хелдор – не мой мужчина… - чуть помедлив, сказала Флера. Мой командир. А теперь… Капитан, или комендант… Не знаю.

- О, дорогуша… - Белка откинулась на спину, вздохнув - он просто еще не знает об этом… Или еще не догадался… - раненая грустно улыбнулась.

- Ты… Ты думаешь?

- Он твой с потрохами, Флера. – просто он еще бестолковый и не знает, какая женщина ему нужна… Но уж точно не... – Белка фыркнула – не какая-нибудь принцесска.

- Но Альда…

- Знаешь… Он думал было оставить отряд, остаться с ней, но… Это бы мало что поменяло.

- Почему же? – Флера не слышала этой части истории и насторожилась.

- Да сбежал бы он вслед за нами через месяц- фыркнула Белка. Ну что бы он там делал? Ну помиловались бы они там немного, а потом что? Коз пасти, урожай выращивать? Эх, ладно… Надо поспать… Опять. И ты ложись.

- Да, пожалуй, - Флера стала неловко, одной рукой, раздеваться.

- На него столько свалилось – сонно бубнила Белка – а я его вот таким бутузом помню – она неловко махнула рукой – береги его… - Белка сонно, прерывисто засопела.

… Под утро Флера проснулась от необычной, звенящей тишины, встрепенулась, и посмотрела на противоположную койку. Она дрожащими пальцами дотронулась до спящей… Горестно вздохнув, она запрыгнула в свои кожаные башмаки и бросилась искать Джеремуса. Помочь он ей, конечно, уже не смог. Белка - лучшая метательница в этой части материка, покинула этот мир. Сколь свирепа она в бою – столь же тихим и мирным стал ее конец.

В лагере осаждающих заметно оживились. Город был все эти дни тих, спокоен, словно обреченно и смиренно ждал своей участи. Хагберт – мужчина тучный, неприятный, но приближенный ко двору Теодорика, вертел в руках последнее письмо, смотря на город, словно на спелый плод, готовый упасть ему в руки. Только он смежил веки, как вдруг картина поменялась. В несколько минут город выстрелил в небо мечущимися, то вздымающими, то опадающими огнями.

- Что? – удивленно воскликнул он, словно обращаясь к своим охранникам в черных бригантинах.

-Это вылазка, мессир?

- Поднять передовые посты!

- Подъем, подъем, не спать! – волной прокатились слова по всему просыпающемуся лагерю.

Первыми отреагировали рейдеры, многие из них второпях потянулись поближе к камнеметам, приготовившись их защищать, но никто спешил покидать города — а свет так и не угасал... Потянулись томительные минуты. Рейдеры, совсем недавно готовые угостить сталью арн-дейлцев разочарованно гомонили, плевали под ноги и проклинали командира-паникера. Сказал же, что город будет сдан? Никак нервы сдали?

Гномы так и вовсе, ругаясь сквозь зубы, расползлись обратно по шатрам и навесам, надеясь, что их спальники и одеяла еще не успели сильно остыть.

- Начальник, что за дела? Они идут, не идут? - К командиру осаждающих обратился Урс. В темноте его лицо было жутким из-за старых и новых шрамов.

- Кажется, этот свет... Неужели пожар?

- Хм… - Бывалый рейдер сощурился. – Вроде как, железом бренчат.

- Какие-то разборки. Милош сказал, единства меж ними нет, так может кто и воспротивился…

Зарево выглядело внушительно, если не пугающе. Что же могло так заполыхать? Мародеры? Бунт? И мог ли онагр так удачно выстрелить, чтобы спровоцировать пожар?

- Тем сговорчивей будут – сухо буркнул Урс, хм, командир, я…

-Ты про Бакха? Всю вашу стаю поведешь завтра ты, будь спокоен. Вы первые войдете в город. Прочие договоренности тоже в силе.

- Ну хорошо… - Прохрипел Урс – Надеюсь…

Ранним утром лагерь вновь стоял на ушах — но атаки не последовало. Одно время кавалерия, пробирающаяся через расчищенные ворота наружу, должна была заставить поднять тревогу, но не сегодня. Верховые, держа копья по-походному, без шлемов на головах, спешили вдоль стен восвояси. С ними двигались крытые возы… Дворяне спешили убраться из города, а в подводах видимо были их родичи, слуги… А может и фамильные ценности.

Хагберту едва удалось удержать свору рейдеров на месте.Сколь бы богатств не забрали с собой благородные беглецы, но самые опасные отряды все еще в городе, а если договоренности окажутся нарушены, то… Откровенно говоря, начальник осадного лагеря не вполне был уверен, что его разношерстное воинство не выгонят вновь поганой метлой из города, как это было совсем недавно. Пусть уж убираются.

Рейдеры выли, стучали оружием, рвались следом, но они остались, как и было условлено, подле лагеря. Наконец, возле молчавших несколько дней камнеметов была организована встреча –выборный командир Стюрангарда решил все обставить с необходимой помпой - как никак, это день запомнят надолго… Погода только немного испортилась, посмурнело, но ничего, потом летописец погоду подправит. На четырех столбах был натянут полог, в его центре черной неуклюжей вороной взгромоздился на походный табурет Хагберт. По левую и правую руку от него встали прочие командиры черной дружины, да парочка человек из благородных и один из гномьих вождей – не Верховный весть из какого клана, но самые сильные уже обратились в прах. Сопровождение было не очень большим, чтобы его не загораживали от… художника, который и должен был запечатлеть, как Милош Малодушный (так пусть его назовут) передаст ему ключи от города… Или цепь… Или ленту. Неважно, что-нибудь.

А вот и важный момент… из ворот показались пикинеры… Они топали неспешно, понуро, с пиками, воздетыми в серое небо. Кажется, тот самый Хелдор тоже участвует в сделке. А где сам командир? Что если… Нет, со стен на них кричат, трясут кулаками самые упрямые, что решили остаться в городе – насколько можно судить, горожане, которым нечем было откупиться, останутся в городе… Когда туда хлынет лавина рейдеров – они пожалеют.

Художник срочно стал делать наброски, не отрывая взгляда от воинов с пиками.

Хагберт привстал, осматриваясь. Что же, славно. Пикинеры замерли поодаль, ожидая своей участи.Меж ними протиснулся знакомый человек, в броских алых одеждах. Вот и Милош. Он был без доспехов, при нем был только свиток и меч на поясе – скорее дорогая игрушка, чем оружие. Как сделать лучше? Пусть смиренно протянет ему свиток с унизительным договором… Или бросит к его ногам меч? Нет, пусть лучше встанет на одно колено и… Хагберт тщеславно поглядывал на художника, пытаясь сделать выбор.

- Господин, прошу прощения… - Запыхавшийся войн, кажется из вспомогательных отрядов дружины, прибежал к нему, после чего, пытаясь отдышаться, оперся на походное кресло Хагберта.

- Ты что творишь, смерд?! Руки убрал!

- Извините… Я… Бежал… Устал, там…

- Ну что опять? Что опять?! – плаксиво спросил Хагберт.

- Наши пикеты заметили вооруженных людей… Они идут через лес… Много, и не считают нужным скрываться.

- Тихо! Он может услышать! Начнет еще юлить! - он опасливо посмотрел в сторону парламентера – Или угрожать… У нас целый лагерь головорезов! Духу тем лапотникам не хватит! Да отцепись ты от моего кресла, пшел вон, держите лагерь, пока мы не закончили!

Молодой посыльный отшатнулся, два воина в черных бригантинах оттащили его и толкнули прочь. Арн-Дейлский парламентер наверняка это заметил, но виду не подал.

Франтовато одетый мужчина встал от походного кресла шагах в десяти, смиренно склонив голову. Головной убор дорого сукна, подоткнутый брошью, сполз ему на брови.

Хагберт неспешно встал со своего места, поправляя одежды:

- Господин Милош. – услышав свое имя, переговорщик прерывисто вздохнул, утирая пот со лба. Парламентер отер лицо своим головным убором, теперь теребя его в свободной руке, не зная, куда деть. – подойдите сюда, ближе.

-Да, господин… - каркнул уже бывший мэр города в ответ – тут… Опись. Все снесено и спрятано… во вверенных мне помещениях. Чтобы не растащили – Милош стрельнул глазами – ни те, ни другие.

- Да, я как-то не подумал, что вам не дадут унести из города… все это. Значит… Мы пойдем сразу к мэрии?

- Да.

- А те… С дрекольем – они уберутся наконец в сторону, или нет.

- Господин Хагберт – голос Милоша стал чуть тверже, и он отбросил бархатный головной убор в сторону, под ноги стоявшему чуть поодаль охраннику. На фоне грязно-белого тающего снега он виднелся алой каплей крови. – могу ли я попросить у вас… - он воровато обернулся на пикинеров, замерших с пиками на плечах.

-О, конечно, вам обратно идти никак нельзя… Посмотрите, самая настоящая банда. Как по мне – заковать бы их всех в колодки, от чего их спасает лишь ваша добрая воля… Но ничего, пойдете со всеми- Хагберт заулыбался и разрумянился - и эти псы уйдут прочь, поджав хвосты.

Милош грустно улыбнулся:

- Иного я и не ждал. Тогда, разрешите, подарок от меня. Раз вы беретесь защитить меня сами, то в знак моего доверия, этот меч…- Милош придержал пояс левой рукой, взявшись за рукоять правой.

- О, это щедро, надо думать, качество клинка не уступит богатству его отделки… - Хагберт подался вперед, вперив взгляд на оружие – даже ножны были искусно отделаны золотыми нитями и жемчугом.

- Так отведайте этого клинка! – Мэр города, собрав в кулак все свое мужество, выдернул меч из ножен – резко размашисто, тут же нанося удар. Кончик клинка взрезал горло точно под жирным подбородком Хагберта, нанося резаную смертельную рану. Комендант осаждающих квакнул, словно жаба, хватаясь за горло и заваливаясь назад на свое кресло.

Милош, прежде чем стоявшие рядом осознали, что произошло, гортанно крикнул и с выпадом, помогая себе второй рукой, воткнул свой клинок так, что острие пригвоздило недруга к креслу. Толстяк оцепенел, затих, наколотый на свое резное сиденье, словно муха. Мэр уже не успел выдернуть меч, как к нему подскочили телохранители убитого, разя его мечами, вымещая на нем злость от своей ошибки. Милош уходил молча, полный достоинства – и не успел он упасть, как округу сотряс утробный, пробирающий до костей звук.

Можно было увидеть, что всадник в синем налатнике, восседавший на некрупной сивой кобыле, приложился к огромному медному рогу:

- Туу-ру-ру-рууууууу!

Ему в ответ последовали гортанные приказы:

- Пики к бою – уложи! Прямо ступай!

Пикинеры двинулись вперед, на окаменевших от ужаса стюрангардцев –продвижение ощетинившегося пиками строя оказалось стремительным – они даже не тратили время на то, чтобы сомкнуть ряды , и не стали медленно напирать – но ударили лавиной.

- Ту-ру-руруууууууу!! - всадник, находившийся за спинами пикинеров, выдал еще одну трель. Офицеры осаждающих, которые тащили с собой булькающего в судорогах Хагберта, могли видеть, как за их спинами разворачивают свои порядки и прочие – кто через ворота, кто через проломы в стенах.

- ХААААААА! - заорали сотни, тысячи глоток. Раздался лязг металла, грохот опрокидываемых заслонов, которые доселе закрывали бреши. Арн-Дейлцы шли нескончаемо — через проломы в стене, перебирались через обвалившийся гребень стены, через расчищенные ворота.

Они строились не в линию — в добрый десяток ощетинившихся пиками, копьями, вужами колонн - между ними клиньями строились щитоносцы, неистово молотя мечами и топорами о щит.

Запоздало завизжали вороты на арбалетах стюрангардцев, но лавину пикинеров было не удержать - прежде чем стюрангардцы изготовились к стрельбе, пикинеры, миновав место несостоявшихся переговоров, настигли врага.

- С шагом! Коли! - донеслись зычные приказы Арн-Дейлских командиров, и противника словно отбросило назад. С шагом! Коли! - Вновь удар, и десятки дружинников в черных одеждах падают наземь мертвые или раненые. Впереди сплошь пикинеры да алебардисты, в основном на три четверти и более закованные в металл. Вкупе с длинномерным оружием они были в этот момент практически неуязвимы.

- Строиться! Арбалетчики рассредоточиться! Отразить натиск! – стали наперебой раздаваться команды. Из лагеря медленно, но неумолимо пошли на помощь гномы -все, что остались. От лагеря потянулись рейдеры. Стюрангардские дружинники поверили в свои силы, останавливаясь и пытаясь сбить крепкий строй. Однако, стоило им закрепиться, как, расталкивая ряды, вперед выдвинулся великан – зеленоватый, с огромными клыками. За ним показались воины с двуручными мечами и топорами. Без команды, не сговариваясь, они бросились на выстраивавшихся щитоносцев, разрывая их строй в клочья. Один из воинов, вооруженный двуручным топором, бился особенно свирепо – не замечая чужих ударов, он прошел через две шеренги, быстро найдя командира, вокруг которого все сплотились – ни выставленный меч, ни броня – ничего не спасло его. От единственного удара, в который была вложена вся ярость, тот упал, мгновенно замолчав. Стюрангард продолжал отходить.

Хелдор вертелся позади строя, следя и за порядками, выходившими в поле, и за станом противника. Всей душой он желал влиться в начавшуюся схватку, но с горечью понимал, что сейчас должен быть вне ее, дабы ничего не упустить. Рискованно. Очень рискованно.

Сейчас им удастся пустить в пыль глаза невесть откуда взявшимся крупным войском, но правда была такова, что сегодня пошли в бой все мужчины, что были способны удержать хотя бы копье или легкий арбалет ополченца. За исключением его «личного» отряда, сейчас теснившего Черную Дружину, у всех грозных, шумных и таких свирепых с виду построений в последних двух- трех рядах были безусые юнцы, старики, раненые… Даже командирами он там поставил Йозефа и Лейдла – старых, опытных… И серьезно искалеченных.

Отряд, который сейчас вели Ивви и Фиона, вырвался вперед – настолько, что это могло стать проблемой: Хелдор разгадал замысел рейдеров, большинство из которых стали обходить отряд пикинеров сбоку – судя по всему, там достанет ловких и матерых для того, чтобы ударить отряду во фланг, окружая его и вынуждая остановиться.

Хелдор дал несколько коротких сигналов горном, после чего, подняв меч, покрутил им над головой – к счастью, этот оговоренный жест заметили и стали оттягиваться назад. Этим воспользовались вражеские арбалетчики, начав беспорядочную стрельбу по отходившим. Отрывистая команда, и часть стрелков, вместо того, чтобы бить навесом, вышла вперед перед своим строем и дали довольно слаженный залп. Тяжелые арбалеты били ощутимо – кирас пробить они не могли, но немало болтов угодило пикинерам в сочленения доспехов – и некоторым из первого пришлось срочно отходить назад. Несколько человек рухнуло замертво, а Халдык, как мог увидеть Хелдор, получил болт в незащищенное бедро.

Могло показаться, что близлежащие кусты ожили — но там уже пару часов находились Корнуэль и его эльфы. Ошибочно было полагать, что в крытых повозках и в самом деле отбывали дворяне со своими семействами, посему в дело пошел один из козырей, подготовленных Хелдором.

Предводитель отдал приказ, стрелы сорвались с тетив. фланговый обстрел вышел серьезным – стюрангардским арбалетчикам резко стало не до отступавших пикинеров, но те в долгу не остались, почти вслепую дав залп по опушке.

Лесные воины, видимо, не ожидали, что им столь быстро дадут отпор, однако, не дрогнув, сосредоточили обстрел на арбалетчиках. К ним довольно споро перекинули пару банд рейдеров, чтобы они смогли связать остроухих боем, да не тут-то было – отрывистая команда и эльфы, неспешно отойдя в лес, накрыли их несколькими залпами. Оставшиеся в живых поспешно отступили; тем не менее в этот момент арбалетчики Стюрангарда, оставив в покое отходивших пикинеров, выстроились напротив леса. Перед ними выстраивались щитоносцы, вооруженные копьями и топорами.

Таким образом Стюрангардцы двинулись дальше, на дистанцию прицельной стрельбы — после чего арбалетчики, построившись в две линии и вогнав павезы в землю, принялись методично стрелять по эльфам. Тем пришлось, спешно подхватывая раненых, отступить в лес. На их счастье позади них был хвойный участок леса, и стюрангардцы вновь стали стрелять в белый свет. Щиты надежно защищали от стрел, но в какой-то момент арбалетчикам стало затруднительно показываться из-за щитов — лесные воины пристрелялись на раз-два, посылая стрелы в обход павез.

Против эльфов медленно выдвинулись щитоносцы с менее массивными павезами: они надеялись загнать эльфов вглубь леса.

Насколько опрометчиво драться с эльфами лесу они так и не узнали, потому что в этот момент их до глубины души потряс боевой клич:

- ЗА НАШУ ЧЕСТЬ!!!

Дворяне никуда не отступали — и слишком поздно тем удалось понять, что это уловка. К ним присоединились и всадники из числа богатых горожан, и уланы, сохранившие коней, которых на сей раз вел один из самых опытных Стражей Границ – Хробак. Насколько медленно он ковылял на своих двоих – настолько же ловко он двигался в седле. Та заимка, где они укрылись во время первого полевого сражения, отлично сработала и на этот раз - осаждающие не ожидали, что кавалерия Арн-Дейлцев настолько нагло, впритирку к их лагерю, будет выжидать момента для удара.

Тонкая линия щитоносцев и арбалетчики за ними – легкая добыча для кавалерии. Бойцы под командованием Густава, даже не растеряв кавалерийских пик, разметали рассыпной строй противника, теперь спешно перестраиваясь в тылу вражеских войск. Черные фигуры лежали на мокром снегу, словно переломанные игрушки. Прочие дружинники Стюрангарда могли, заслонившись щитами, медленно пятиться подальше от опушки, но эльфы осмелели, двигаясь следом и стреляя едва ли не на ходу. Они вернулись на прежние позиции, и к ним теперь мало кто мог подступиться -шайки рейдеров, избегая возобновившегося тылового обстрела, попятились, прячась за щиты тяжелой пехоты. Всему флангу стюрангардцев вновь пришлось вернуться к обороне. Кавалерию Арн-Дейлцев вынудили отойти лишь подоспевшие гномы - коренастые, хорошо снаряженные бойцы с длинными топорами выдвинулись вперед строя, и попытка их смять была бы очень рискованной.

Несколько ретивых оруженосцев попытались наскочить на бородачей, полагая, что без длинных копий они ничего не смогут им противопоставить. Густав едва успел их окликнуть, как взметнулись чудовищные топоры - разрывая плоть обученных боевых коней и роняя наземь их седоков. Быстрая и жестокая расправа быстро отрезвила остальных, заставляя четко выполнять команды.

Хелдор, как бы направляя всадников, подал еще один сигнал указывая мечом влево - кавалерия прошла впритирку с пикинерами, выстраиваясь чуть поодаль и выжидая случая для удачной атаки.

Отряд пикинеров отошел назад, выравниваясь с прочими отрядами -воины под командованием Фионы с Ивви замерли, переводя дух, в центре выстроившихся порядков. Справа можно было рассмотреть Альберта, командовавшего городской стражей. Тот выглядел неважно, но все равно наотрез отказался побыть на вторых ролях — он все еще чуть прихрамывал, неудачно упав с башни. Приталенная бригантина старательно скрывала пятна крови на стеганке, как и наспех зашитые проколы на ней. Приказы он отдавал четко, отрывисто, чуть присвистывая из-за сколотых зубов.

По правую руку от центра встал Карви. Его доспехи после тяжелого сражения было довольно поспешно отрихтованы, а зеленый набивной поддоспешник, кажется, уже держался на одних только швах – тем не менее, сам лейтенант был невредим. Как водится, все ветераны были впереди, но после городских боев, увы, их осталось мало. В задних рядах стояли довольно молодые бойцы, но неопытными назвать язык не поворачивался – в самый темный час каждый из них хлебнул лиха. Некоторые вырвались из окружения возле мэрии, а уж если пережил ту схватку – то уже точно не новичок.

Больше всего людей, ясное дело, оказалось под командованием у Варро и Рена - маршал ополчения был быстр, бодр, и в своих доспехах теперь едва ли не порхал. Бывший тайный лучник выглядел его противоположностью – он выглядел не выспавшимся, злым, в руках он опять держал арбалет, понимая, что в затяжной схватке многострадальная рука уж точно его подведет. Строй ополченцев выглядел наиболее разношерстно, пусть и многочисленно.

Хелдор мог разглядеть, что им навстречу вел рейдеров некто хорошо снаряженный, но вместе с тем одетый необычно – редко какой воин на голову и плечи наденет медвежью шкуру. Оскаленная медвежья пасть, посаженная прямо на шлем, притягивала взгляд. Хелдору было не рассмотреть, но личина шлема была грубо раскрашена, изображая звериный оскал. Общий вид дополняли разношерстные, но дорогие и добротные доспехи. Как минимум, такого предводителя рейдеры должны бояться сильнее, чем Арн-Дейлцев – а потому налетчики бросятся вперед сломя голову.

Хелдор невольно искал глазами Бакха – но знакомой фигуры с двумя мечами не узнал: затаился и ждет удара? Или, напротив, собрал часть своих людей и удрал…

Как только противник стал робко приближаться к их порядкам, стало ясно, что у того толком и не осталось стрелков. Арбалетчики ополчения и стражи, стрелки дружинников и эльфы на опушке представляли серьезную опасность –но никогда еще битвы не выигрывались одним лишь обстрелом, и едва ли такое случиться на этот раз.Противник точно это понимал, поэтому попытается захватить инициативу, рванув вперед. Пусть бы их… Если бы более половины Арн-Дейлцев не были ополчением. Уйти в оборону заманчиво – но для того ли они выходили за стену? Да и дать атаковать рейдерам не самая лучшая идея, ведь именно в лихом наскоке на противника так они сильны.

Враг медлил, не решаясь перешагнуть незримую черту – в полутора сотнях шагов. Отсюда уже доставали стрелы и болты, но не то что бы с особой смертоносностью. На это дистанции враг мог ждать, когда подтянутся остальные. Решать надо быстро. Держать дистанцию как можно дольше, но дать врагам собраться вместе и понять, что у них перевес? Или же…

Дилемму Хелдора решило одно невероятное обстоятельство -в прозрачном, прихваченном морозом, воздухе, вдруг послышались знакомые звуки – это были простые берестяные рожки – один, второй, пятый… Вот, кажется, из леса их перекликается дюжина, две… Сливаясь в низкий, но резкий и сердитый звон.

Довольный этим, капитан Арн-Дейлцев заулыбался во весь рот. Он все еще восседал на Сивке, ближе к нему стояли Ивви с Фионой и Карви, удивленно на него глядя. Вдалеке стали доноситься еще и звуки волынок.

- Вот и она, дубина народного гнева – ухмыльнулся он, в конце концов, и снова поднес рог к губам:

- Туууууууурррррр… - Задал на одной ноте горн, расползаясь по окрестностям, забираясь под доспехи, заставляя кожу идти мурашками, а сердце – биться чаще, разгоняя кровь. Хелдор спешился, отдавая поводья неизвестному ему адъютанту и принимая из его рук верный полекс. Молодому воину хотелось сказать что-нибудь эдакое, но понимал, что всем его услышать никак не дано. По этой причине он просто пошел вперед, заткнув правую руку за пояс, а левой держа полекс на плече. Послышались отрывистые команды – его одинокую фигуру было видно из одного конца строя в другой. Стена людей сделала шаг, второй, третий. Шаги невольно делались все отчетливей, воины старались шагать дружно, в ногу. Топот кожаных сапог и латных башмаков сливался в унисон, работая лучше всяких команд. Пехота дружно покатилась на удивленных Стюрангардцев, а стрелки, перестраиваясь за их спинами, изготовились стрелять поверх голов, по дуге. Противника было все еще много – трудно было не попасть.

- Арн-Дейл! Наступай!!! ШААААГОМ, АААРШ!

Капитан сдвинул забрало, колонны, дублируя его приказ, качнулись вперед, ускоряясь. Маневры и ухищрения кончились. Тут уж кто кого сломит. Помявшись, противник нехотя двинулся навстречу.

Бакх лениво поглядывал из-за ограды полевого лагеря на разворачивавшееся действо. План изначально был дерьмо. Ему удалось избежать той заварушки в городе, и о том, что там произошло, он знал лишь по рассказам, все сильнее обраставшим небылицами. Дошло до того, что командира Черной Гвардии поразило молнией за то, что он осквернил храм. Свежо предание.

Слухи о гибели Теодорика Бакх тоже считал лишь слухами, в противном случае он бы вместе с обозом двинулся в противоположную от осажденного города сторону. Если Теодорик жив, то такого он точно не одобрит. Одно дело вывести людей из-под удара, как он сделал это раньше, а другое – буквально дезертировать из войска с фуражом.

Бакх знал и понимал – после столь упорного боя защитники уж точно не сломились бы. Гибель Графа так и вовсе сплотила их всех. Надолго ли? Покуда есть враг в их лице – точно не стоит всерьез ждать, что арн-дейлцы начнут собачиться меж собой.

Доносились хриплые команды Урса, рейдеры спешили от лагеря вперед, на выручку. Те, кто отдыхали в лагере, двинулись вслед, поспешно вооружаясь. Все, кроме его небольшого войска. Самые молодые и порывистые попытались было отправиться следом из лагеря, но их остановил цепкий взгляд Бакха. Салаги замерли, как вкопанные, при этом командир ничего не делал – лишь молча сунул в суму на поясе руку и достал пригоршню сухарей.

- Я думаю, это не все сюрпризы – тихо, спокойно ответил он самым ретивым, - флегматично хрустя сухарями - и его бойцы остались в проходе, в замешательстве глядя на поле.

Через пару минут послышался шум, Бакх перестал жевать и, не даже не оборачиваясь, поднял руку к верху.

- Вот. Подойдите к частоколу. – Ближайшие бойцы сделали так, как он велит – лишь для того, чтобы увидеть, как у них прямо под носом выскочила кавалерия, топча разрозненные кучки рейдеров и прорываясь дальше, к Черной Дружине.

- Ну и вот – Бакх кивнул в сторону шума битвы. – Сейчас там бы лежали. Кто сказал вам идти?

- Ну… Вестовой… От Урса… - Нашелся, что сказать, один из молодых.

- Урс даст Арн-Дейлцам нанизать вас на пики за здорово живешь, чтобы выгадать несколько мгновений в бою. А будете слушать меня, глядишь, выберетесь из передряги. Вот… - Бакх схватился за мечи, от былой расслабленности не осталось и следа - Эти вот по наши души. Давайте, на позиции.

- Это… крестьянские рожки? – вдруг возмутился молодой с оспинами на лице – мы опять будем драться с селянами?

- А с кем ты хочешь драться? – Уточнил Бакх упавшим голосом – тем, кто его знали, стало ясно, что Командир старательно подавлял гнев. Прочие налетчики вокруг зашикали, чтобы рябой вояка замолчал, а лучше пропал из поля зрения командира.

- Ну… с настоящими противниками…. И трофеями! А то что с них взять…

- Ну давай, догоняй – Бакх указал рукой на поле битвы – завалишь пикинера из первой шеренги, заберешь его кирасу.

Рябой паренек неуверенно посмотрел на лес пик, выраставшийу стен:

- П-простите, командир.

- Думай о том, как пережить битву. Не доживешь до ее конца – и гроша ломаного не получишь. А теперь по местам! – громко и зычно крикнул Бакх, обращаясь уже ко всем.

Со стороны дороги отчетливо доносился шум – там было несколько заслонов, но едва ли часовые оттуда ожидали вражеских подкреплений, а значит, бой будет недолгим. Со стороны леса тоже доносился шум… Нет, скорее, гул. Бакх взобрался на небольшую башенку, пристроенную прямо к частоколу, всматриваясь в окрестности. Большинство деревьев уже были голыми, а подлесок весь вымер, оставив лишь переплетения сухих сучьев. Немногочисленные ели не могли скрыть тех, кто двигался к ним – темные силуэты устало, но целеустремленно брели по неглубокому снегу – в руках у каждого было или копье, или бердыш. Немногие тащили с собой небольшие щиты. Можно было увидеть менее рослые, но юркие фигурки молодых селян – они были без каких-либо доспехов, несли при себе пращи да самострелы. Бакх не был бы Бакхом, если бы не начал прикидывать, в какую сторону, ежели что, рвать когти. Вариант через лес, по мере приближения противника, становился все менее привлекательным. Людей становилось все больше, они перестраивались, переводили дух, прикидывая, что делать дальше. В этот момент один из отроков заметил Бакха и весьма ловко запустил камень в его сторону. Командир налетчиков поспешно надел на себя шлем, до того, находившийся на сгибе локтя. Камень, тем не менее, со свистом попал в частокол, издав глухой стук. Это был только первый камень - дробно застучали по частоколу и остальные, а один ловко попал прямо в лоб одного из рейдеров и тот, издав стон и хватаясь за ушибленное место, упал на колени.

- Не спать! Где ваши шлемы? Поднять щиты! Удерживать лагерь!

Рейдеры встрепенулись, собираясь у проходов -один выходил на дорогу, где сейчас, к ужасу стюрангардцев, ополченцы - либо с пиками, либо с топорами и овальными щитами опрокидывали оставшийся заслон, а другойсмотрел прямо на лес.

- Корбрей – окликнул Бакх своего товарища, одного из последних, кто был когда-то в Ордене.

- Командир?

- Видел, где лошади в лагере?

- Да, туда, ближе к реке.

- Очень хорошо. - Бакх кивнул, козырек шлема ненадолго скрыл его глаза. -Если что… Туда и отходим.

- На всех лошадей не хватит, Бакх.

- А кто сказал обо всех? – окатил командир безразличием своего подчиненного.

Корбрей, поиграв желваками, кивнул:

-Мы их бросим?

Бакх, помедлив, ответил:

- Мы дадим шанс каждому. Лес большой. Куда пробираться – знают.

-Надеюсь. Не хочется начинать все сначала.

- Ну тогда собери людей и вдарь клином по тем, с дрекольем – резко оборвал его Бакх – а не трись возле меня, как будто я красна девица.

Тот, слабо улыбнувшись, поспешил выполнять приказ.

Войт упорно переставлял ноги, несмотря на преклонные годы и весьма тяжелое снаряжение. Последний переход он решил совершить пешком, наравне с прочим ополчением. Лесная раскисшая почва чуть схватилась льдом, и идти по ней стало немного легче – каждый шаг впечатывался в землю с тихим хрустом, надолго оставляя следы на земле, мхе, палых листьях.

Когда мародеры покинули их пределы - впору было бы распустить ополчение, да вернуться к своим делам. Но Войт не мог так поступить - второй лендлорд был, по слухам, подло убит во время переговоров, а ополченцы, бросившиеся в порыве ярости в укрепленную деревню, поплатились за это.

Люди требовали отмщения. Даже иные женщины рвались с ополченцами в бой, но пришлось им отказать. Часть бойцов тоже он отправил домой, иначе иные отдаленные деревни в их отсутствие так обезлюдеют, что по их улицам начнут бродить волки.

Войско Войта вышло внушительным, но все равно не так много, как осаждающих. В их планах было пошуметь, выманить к себе патрули, поохотиться на секреты, дозоры, может быть, вытянуть на себя фуражиров. Однако, когда они стояли неподалеку от лагеря Стюрангардцев и методично вешали отловленных рейдеров на приглянувшейся им раскидистой сосне, пришли очень интересные слухи. Иного бы они встревожили, но Войт не мог поверить, что Майсфельд погиб и город будет сдан… Конечно же, это была уловка, и нужно было поспешить на подмогу.

Ополчение держалось вместе, огромным походным лагерем, никуда не разбредаясь – зачем, если у них при себе было провианта на несколько дней, и даже бересту с сухими поленьями они прихватили с собой?

Сработали быстро - Войт послал одного из своих сыновей обратно на дорогу, возглавить отряд с пиками и павезами. Второй его сын, под присмотром, повел ватагу стрелков, пращников и здоровых да ражих вояк с бердышами, прямо на лагерь. Вперед, конечно же, послали самых молодых и быстрых, чтобы сообщили о том, что творилось в лагере. Сначала оттуда потянулась тяжелая пехота, с которыми им было не сдюжить, потом удалось разглядеть, что гномы тоже вышли в поле – а за ними и рейдеры.

Ополченцев, выстраивающихся прямо на дороге, заметили издалека, они еще и известили о себе заранее пастушьими рожками и воинственным перестуком пик о мощеную дорогу – Войт издалека слышал их громкие песни, что и стало сигналом остальным бойцам. Возможно, дозорные не сразу и сообразили, кто это, увидев весьма разношерстно, добротно снаряженных воинов – можно было подумать, что это пришедшие на подмогу банды рейдеров, кабы не длинные пики.

Передвижения по лесу теперь отчасти перекрывал теперь отдаленный шум боя и разгоряченные радостные крики – со стороны дороги и встревоженные, пополам с конским топотом – со стороны города. Именно поэтому всерьез на них обратили внимание лишь когда за частокол полетели увесистые камни, посланные пращами.

Все-таки, кое-какую охрану в лагере оставили, войти туда просто так не выйдет - в проходах толпились налетчики, выстроившие стену из щитов. Камни и болты теперь не достигали их - оставалось лишь посылать снаряды в центр лагеря, надеясь внести там сумятицу.

Войт остановился, тяжело дыша. Годы начинали брать свое – переход дался не так просто, да и последние недели старый вояка был на ногах. Раз-два… Грудь переставала ходить ходуном. Ополченцы строились подле него , готовые действовать. Однако, опытных головорезов, закрепившихся в узком проходе, преодолеть будет ой как непросто. Всех, кто при пиках он перекинул на дорогу, опасаясь вражеской конницы, но , похоже, ее у осаждающих почти не осталось… Кабы знать – и бойцы с пиками довольно быстро расковыряли бы рейдеров, ушедших в глухую оборону. Ну да что уж теперь.

Староста смотрел на поспевающих за ним мужчин – их становилось все больше. Почти все прерывисто дышали, но вместе с тем им не терпелось действовать – шум и крики на дороге поторапливали их. Войт сжимал рукоять меча на поясе, вдруг задумчиво переведя взгляд на частокол.

- Хм, дай-ка сюда, сынок. – Войт спросил у молодого парня возле себя бердыш – тяжелый, потемневший - а зазубрины делали его похожим на пилу.

- А… А как же я? Без оружия.

- Да на вот тебе – войт задумчиво отстегнул ножны с мечом и протянул ополченцу. Не порежься только!

Юный ополченец принял оружие с благоговением – когда Войт отвернулся, тот так и пялился на него, не решаясь достать из ножен. Староста перехватил крепкими и умелыми руками древко, отдавая приказы:

- А ну-ка давай мужики, свалим этот плетень! Ломать не строить!

Со столбами воевать не в пример легче, чем с обороняющимися, так что столь бесхитростный прием был встречен с воодушевлением.Если у рейдеров и были арбалеты, то у частокола не было настила, чтобы с него нормально стрелять, посему толпа вскоре, галдя и подбадривая друг друга, принялась за частокол. Послышался треск дерева, звук лопающей пеньки, вылетающих скоб, а Войт под одобрительные крики, найдя в ограждении слабину, подтянулся и потащил вниз целый пролет, через который свободно могло пройти три, а то и четыре человека.

Из лагеря послышались гневные, властные крики:

- Давай, собаки сутулые! Шевелись! Они уже там!

После чего у проделанного Войтом прохода возникло несколько рейдеров. Первый пытавшийся прорваться внутрь ополченец упал замертво, получив укол меча в глаз – потом за ним упал третий, четвертый. Двое попытались прорваться вместе, но их встретили щитами и безжалостно зарубили. В это время ополченцы, не утратив воинственного пыла, полезли внутрь в других местах -протискивались через бреши, или просто перелезали через покосившийся тын.

Ополченцы с пращами, прикрытые товарищами, начали забрасывать тех, кто еще держал основной проход, не давая дернуться - Войт увидел, как один из рейдеров, опустив щит и отвлёкшись на лезущих справа от него, получил увесистый булыжник, брошенный ему точно в лицо. На его месте тут же образовалась кровавая каша и тот, застонав и закрыв лицо руками, рухнул на снег.

В частоколе было все больше дыр, но ополченцы все никак не могли прорваться внутрь - убитых было не столь много, но вот кричащие и стонущие от боли раненые, заливавшие кровью снег и пожухшую траву, не вселяли уверенности и задора.

В этот момент шум у дороги усилился – он даже стал ближе.

- Пикинеры близко! Все арбалеты сюда! Быстрей! По готовности! Не пускать ближе.

Войт, увидев непродолжительное замешательство среди противников, перекрывавших зияющий проход, бросился вперед - первого щитоносца он что было мочи рубанул по шишаку – шлем выдержал, но его владелец отшатнулся в сторону. Другому он, перехватив бердыш прямо под лезвие, ударил в лицо – острием бердыша. Тычок не самой острой, но массивной железкой, разом оставил рейдера без зубов, воткнувшись куда-то небо. Войт дернул оружие на себя – полилась кровь. Тут его попытались рубануть топором слева, но он принял удар на древко, сводя оружие в сторону, после чего, переведя оружие, ткнул бердышом точно под бригантину. Умирать с такой раной теперь противнику долго - если кто-то милосердно его не прикончит.

Ополченцы гурьбой бросились внутрь за своим вожаком, попутно снеся еще не несколько кольев в заборе – все более и более запруживая лагерь. Началась форменная свалка – вскоре общая оборона лагеря рухнула – кто-то пытался из рейдеров держаться товарищей, но все чаще то один, то другой падал под градом ударов. Но были и такие, кто весьма умело избегал сильных, но неумелых ударов ополченцев.

Судьба осадного лагеря оказалась предрешена, когда в него, сохраняя строй, ввалились ополченцы со стороны дороги- а перед этим рейдеров, удерживающих проход, буквально отбросило назад лесом пик.

Казалось бы, никому из этих душегубов сегодня из лагеря не уйти, но тут послышалось конское ржание и топот, а знакомый злобный голос возвестил:

- В разные стороны! Валим из лагеря!

Некоторые рейдеры весьма умело и проворно, словно того и ждали, стали выполнять приказ, передавая его друг другу, силясь перекричать гвалт и шум битвы. По одному, по двое они, бросая лишнее, просачивались в лес, или пытались затеряться в палаточном городке, чтобы оттуда уже убраться восвояси, кто-то и вовсе рванул к реке.

Способствовал их повальному, но довольно успешному отходу, воцарившийся хаос – Бакх и еще с десяток бойцов, умевших править лошадьми, врубились прямо в толпу ополченцев, отсекая их от рейдеров. Это была капля в море, потому свободных лошадей попросту выпустили из лагеря, погнав на ополченцев – а там уже испуг животных и их умение отчаянно сучить копытами сделали свое дело.

Войт заприметил командира рейдеров – его коня в гуще боя занесло прямо на пики, и тот , заржав, остановился, не желая лезть на них. Тут он заметил своего сына, что, покрепче перехватив древко, ударил по шее лошади, оставляя неглубокую, но болезненную рану. Следующий удар он нанес по самому всаднику, но острие бессильно скользнуло по броне, и командир налетчиков, понукая коня развернуться, легко отбил его мечом, отчего пику рвануло из рук. Спеша на помощь своему отпрыску, Войт подскочил и рубанул коня по задним ногам, отчего тот завалился на круп. Всадник, дернувшись, высвободил ноги из стремени и спрыгнул с раненого животного.

Сын Войта, воинственно крикнув, перехватил пику и ударил Бакха, целя в горло. Тот перехватил его свободной рукой, дернув на себя и подскочив ближе. Староста, понимая, что происходит, страшно закричал и бросился на выручку, но запнулся об агонизирующую лошадь… старый вояка видел, как его сын бросает пику, неловко тянется за топором и в петле… Поздно, да и помог ли бы он? Другие ополченцы пытались прийти на выручку, но сделать ничего не успели – один удар прорубает руку, тянувшуюся к топорищу, после чего второй обрушивается на ключицу, прикрытую лишь кольчужным полотном. Кровь хлещет из руки, которая едва не оказалась отрублена одним ударом, а могучее плечо изломано под невероятным углом. Придержав смертельный удар – не из-за милосердия, а из-за пик, начавших жалить его, противник рывком бросился в противоположную сторону, улучив момент.

Не помня себя Войт подскакивает к сыну, пытаясь перевязать изуродованную руку. Молодой ополченец слабел на глазах:

- Отец… Как так… - Прошептал он синеющими губами – победили же.

- Победили сын, победили – успокаивающе проговорил Войт, пытаясь пережать руку выше раны – вишь, бегу, поджав хвосты. Ох, проклятье – пробурчал он, хлопоча на теряющим сознание воином – ты! Давай ремень сюда! Быстро, ну!

Бой вдали продолжался. Видимо, Войт не ошибся, и сдавать город уж точно там никто не собирался. Ополчение переворачивало вверх дном лагерь, но Войт никак не мог отойти от тяжелораненого. Заметив стоящего подле себя младшего сына, судорожно сжимавшего бердыш, он коротко кивнул, веля тому как можно быстрее навести порядок…

Мужчины ушли… Все. Каждый, кто мог если не сражаться — то хотя бы стоять на ногах — покинул город.

Вот покинули город, минуя незримую черту, отроки и старики. Флера видела среди них одноногого повара, что еще не растерял своего боевого пыла и подбадривал немолодых мужчин, вставших на защиту города.За ними, под командованием Джеремуса, нырнули за стену хирурги, санитары, сиделки – и просто раненые из госпиталя. Девушка могла увидеть и Конрада, что задумчиво, пялясь в одну точку, тащил носилки.

Шум занимающегося было боя стих, наступила гнетущая тишина.Женщины, проводив своих мужей, братьев, сыновей в бой, остались бестолково стоять на месте испуганно вытягивая шеи и пытаясь понять, что происходило.

Звуки рога вспороли тишину, а из нее посыпались крики, эхом отзывающиеся от стен города. Мужчины Арн-Дейла бросили врагу вызов – не дожидаясь, когда он вновь войдет в город. В едином порыве они поверили Хелдору, вверив судьбу в его руки. Как кто-то считал – в руки Верховного Отца, но тот был далеко и не мог отдавать приказов и следить за ходом боя.

Флера в задумчивости смотрела на сваленное прямо на столах, лавках, помостах снаряжение. Перед решающей битвой к стене стащили все, что можно, вооружив каждого мужчину настолько хорошо, насколько это возможно. Однако же в большом количестве лежали сваленные в кучу шлемы, набивняки, щиты, даже старые кольчуги и бригантины – надеть их было уже некому. Копий, топоров, цепов и вовсе было без счета – не хватало лишь рук, что могли их взять.

Воительница в нагруднике и шлеме, но с туго зафиксированной рукой прохаживалась мимо безмолвных горожанок, которые растерянно между собой переглядывались. Все ушли, а они здесь? Зачем? Ждать, снова ждать исхода, и молиться… Да знать бы еще, кому…

Арн-Дейлцы в едином порыве потеснили противника — сходу опрокинув где две, а где и все три шеренги, но недругов было почти в два раза больше. Смирившись с потерями и отступив, рейдеры под командованием Урса вновь собрались в кулак, а место по центру заняли собравшиеся с силами гномы — среди них были и хирдманы, и даже горстка уцелевших гвардейцев, имевшие непререкаемый авторитет среди прочих бородачей.

Колонна, ведомая Хелдором, вынуждена была остановиться, а щитоносцам — пусть под командованием такого вояки, как Карви, не удалось продавить строй гномов.

С фланга, что был ближе к лесу, основную линию держали тяжелые пехотинцы Стюрангарда, и не подоспей туда бойцы дружины, то стражникам, разбавленным огромным количеством ополчения, пришлось бы несладко. Наступление на том фланге тоже остановилось, дружинники и стража перестроились в шеренги, за которыми укрылись бойцы ополчения, которые кололи пиками и стреляли из арбалетов поверх голов товарищей. Трофейных арбалетов у тех было немало, а значит броня не могла надежно защитить тяжелую пехоту противника.

Рен держал строй со стороны реки — там были и его бойцы, и некоторое число дружинников. Стрелки били по его команде, перемежавшейся забористой руганью, залпами, Пикинеры-ополченцы выстроились в строгий прямоугольник, отражая натиск с трех сторон, а дружинники по своему наитию действовали наскоками, не давая рейдерам продавить и ошеломить менее опытных товарищей.

Бойцы стояли в обороне лишь немногим хуже, чем личный отряд Хелдор, посему им удавалось держать строй, а порой и, по команде Рена, двигать шеренги на пару шагов вперед –медленно, натужно, словно они отталкивали от себя сапогами земли, но тяжело и грозно.

Урс отвел часть бойцов в центр, чтобы перераспределить силы. В лагере сейчас творилось богам лишь известно, что, но чутье воина подсказывало, что, как бы то ни было, исход боя решался именно здесь.

Бывалому рейдеру перешли в руки бразды правления - вся свита выборного командира бестолково металась, не зная, что делать. Центр держался на упорстве гномов, да на толковых сотниках из черной дружины, которые знали свою службу, но не были способны охватить и оценить все происходящее здесь целиком.

Еще, кажется, Арн-Дейлцы переоценили свои силы - пусть они довольно успешно потеснили их, но...у Стюрангарда все еще был приличный численный перевес. Пикинеры, до этого работавшие, как заведенные, остановились, завязнув, не в силах наступать дальше.

Обстрел из-за их спин был все еще довольно сильный – но больше не был неожиданностью, не воспринимался как кара небесная. Большинство в задних рядах теперь довольно успешно принимали стрелы и болты на щиты.

Однако, как-то взять над Арн-Дейлцами верх возможным не представлялось – воины держались, но были в невыгодной позиции, против древкового оружия, эльфов, беспокоящих из леса и кавалерия, которая только и дожидалась их слабины.

Да что же происходит в лагере? Бакх мог бы сейчас решить исход боя одним лишь ударом, но… Вестовой сообщил, что сейчас его громили лапотники, собравшиеся с окрестных деревень. Судя по всему, их было очень много, раз они решились на открытый бой, так что Бакх ему не помощник.

Старательно Урс, пытаясь не обвалить линию сражающихся, выдергивал бойцов в резерв - рейдеров, или дружинников – неважно. Последние отдавали должное его авторитету, выполняя его приказы. Где-то брал двух, трех бойцов, где –то сразу десяток. Пусть многие из них не сражались друг с другом плечом к плечу, но это было необязательно. Нужен один сильный, резкий и хлесткий удар – а лучше два.

Урс разбил резерв на две неравные части – один отряд пошел к кромке леса, как было заявлено, на выручку остановившейся стюрангардской дружине. Многим более сильный отряд он повел к реке.

Первый отряд заметили быстро, но центр, ведомый Хелдором, не мог с ним ровным счетом ничего сделать. Атака вышла самонадеянной и дерзкой -налетчики, в большинстве своем, исполнительные, но неопытные, смогли под прикрытием тяжелой пехоты пробежаться по опушке, практически под носом у эльфов, которые увлеклись обстрелом стюрангардцев, засевших за павезами.

Из облезлого подлеска они смогли выйти точно на арбалетчиков Святого Себастьяна - те, кто стояли ближе всего к ним, пали замертво под множеством ударов, но остальные под зычный приказ командира взяли за топоры и шестоперы, собравшись гурьбой и прикрывая друг друга. Этого хватило для того, чтобы отряд ополченцев встал между ними и зарвавшимися рейдерами, а там уже подоспел и Альберт, лично возглавив стражников с алебардами и гедендагами.

Налетчики, встретив сопротивление, попытались втянуться обратно в лес, но не тут-то было - эльфы неожиданно взялись за короткие копья и набросились на рейдеров. В сомкнутом строю с коротким копьем против щитоносца выйти победителем не так просто, но остроухие вместо боя устроили самую настоящую охоту за разрозненным противником — гнали налетчиков по кругу, заставляя сталкиваться с товарищами, выманивая то одного, то другого бойца из общего строя — после чего, выгадав слабину, наносили молниеносные удары.

Между замешкавшимися и отошедшими к центру Карви, подоспев из центра, вбил свой отряд, подобно клину, и на расстроенные порядки тут же обрушились рыцари и уланы под командованием Густава. Сопротивление было сломлено — раненых и бросающих оружие сбивали с ног щитами и древками. Если кто-то пытался вскочить и взять за оружие - его без всякой жалости убивали.

Послышались команды Хелдора из центра построения — колонне удалось самую малость продвинуться, воспользовавшись замешательством гномов. Альберт и Корнуэль, объединив усилия, возобновили натиск, вместе наступая на все еще сильный центр, где намертво встали гномы.

Густав вновь вывел бойцов из боя, чтобы дать лошадям небольшой отдых и подгадать случай для следующей атаки.

Флера могла ощутить, что даже воздух стал меняться-кажется, он стал набухать количества пролитой этим утром крови. Стали другими и звуки – ото общего шума и гвалта стали отделять крики, стоны и сбивчивые молитвы, перемежавшиеся надсадным дыханием и сдавленной руганью. А потом вереницей понесли раненых – сначала их переносили за стену, но тех становилось все больше, и их начали складывать на плащи и ветошь прямо перед подъемом. У большинства раны были перемотаны тряпицами, кусками бинта и прочим столь поспешно, что стало ясно – на каждого времени уже не хватало.

Женщины стали плакать, выть, причитать… И кажется, это настроение передавалось всем прочим. Глядя на это, во Флере закипал гнев. Она вынуждена стоять с этими клушами, вместо того, чтобы…, впрочем, среди них всех самообладание, кажется, сохраняла лишь одна девушка - с темными волосами, забранными назад. Лицо был худое, да и сама она роста была небольшого. Она была в мужской, более удобной одежде — раздельные шоссы, которые были ей велики и в льняной же рубахе, закатанной по локоть и с плохо застиранными пятнами крови. Из госпиталя.

- Как тебя зовут?

- Я?

- Я на тебя смотрю...? Или у меня косоглазие?

- Нннет.. не косоглазие...

- Как тебя зовут? - Чуть повысив голос, повторила воительница.

- Раффи.

- Чего ты ждешь, Раффи?

Девушка, словно спохватившись, схватила со стойки двухметровый вуж. Древесина на нем потемнела, лезвие было темным не то от ржавчины, не то он крови. Казалось, что видавшее виды, но грозное оружие ее перевесит, но Раффи перехватила его двумя руками. Мышцы на тонких, но сильных руках, которыми ей приходилось таскать не один десяток раненых, напряглись. Ее глаза завороженно смотрели на выщербленное, но все еще опасное лезвие.

По толпе женщин и девушек пошли боязливые шепотки. Раффи, тихонько ойкнув, отложила грозное оружие и потянулась за ничейной стеганкой – в бурых пятнах, с несколькими грубыми латками.

- ЧЕГО ВЫ ВСЕ ЖДЕТЕ???? – Набрав в грудь воздуха, выпалила Флера. Она сама испугалась, произнеся это. Казалось, что это не ее мысли и слова – а словно кто –то подталкивает ее, направляет. – хотите стоять здесь и ждать своей участи? Отдадите своих мужчин в руки судьбе, надеясь, что они вернутся?! Или вместо них придут рейдеры и живого места на вас не оставят?! - Сорвавшись на крик, добавила воительница.

Горожанки бросились врассыпную, хватая стеганки, шлемы, разбирая оружие. Слышались причитания, вздохи, то одна, то другая вскрикивала, когда кольчуга больно дергала за волосы. Раффи, оказавшись поумнее остальных, сначала повязала чепец, а потом уже стала влезать в кольчугу. После этого она надела шапель со скошенными полями и удлиненным назатыльником — судя по всему, «подарок», оставленный кем-то из имперских наемников.

Грохот и крики усилились где-то со стороны реки. На это женщины стали причитать пуще прежнего.

- Хватит квохтать, как безмозглые курицы! -Гневно выпалила Флера - Собираться, быстро! Быстро, я сказала! – девушку было уже не остановить - мужчинам причитаниями не поможешь! Еще быстрее!

Запасы снаряжения сходили на нет, но это никого теперь не могло остановить: в руках некоторых замелькали, вилы, косы — даже лопаты и ухваты.

- А сами догадаться не могли! - почти рычала воительница от злости. - Раффи, ты самая сообразительная, гони этих дур к насыпи! Да быстрее же!

Бой за стенами прекращаться и не думал. Первой на насыпи оказались Флера и Раффи, которые наблюдали за происходящим — воительница со знанием дела, пытаясь понять, что происходит, а ее новоиспеченная напарница — раскрыв рот от удивления.

Пикинеры-ополченцы держались из последних сил, на решительную атаку у них уже не было сил, теперь они могли лишь отражать один натиск за другим. Все больше оказывалось раненых под ногами арбалетчиков, все более неопытным бойцам приходилось вставать в первые ряды. Один из клиньев дружинников со щитами, изможденный бесконечными наскоками, зазевался и попал в окружение к рейдерам. Около сотни уставших щитоносцев успели закрыться щитами, заслоняя собой ослабевших товарищей, но теперь фланг пикинеров оказался открыт перед налетчиками.

Урс воспользовался последним своим шансом, приказывая немедленно атаковать — и хрупкое равновесие пошатнулось.

- ЕЩЕ НЕМНОГО! МЫ ТЕСНИМ ИХ!!! ВПЕРЕД, ПЕРЕБИТЬ ЭТИХ СЕЛЯН В ЖЕЛЕЗЕ!!

Рейдеры, которых он повел за собой, были оснащены не хуже тяжелой пехоты, но они были намного более опытные и отчаянные. Проскочив между связанными боем дружинниками и рекой, рейдеры ударили пикинерам во фланг.

Если этот натиск они еще могли отразить — не без помощи арбалетчиков, то массированная атака остальных оказалась сокрушительной. Пикинеров отбросило назад, строй вспучился, прогнулся, треща по швам. Варро бросился в центр построения ополченцев, а Рен, стараясь спасти положение, выхватил короткий меч и, попутно прикрываясь от ударов и толчков арбалетом, бросился в гущу боя, увлекая за собой и других стрелков. Там он, подавая пример, бесстрашно подскочил к одному из матерых налетчиков, ударив его острием точно в подбородок, и толкнув в реку:

-Стоять! Стоять! Стоять как вкопанные!! Позади раненые, позади город!

Рейдеры едва не прорвались: тогда бы и центр во главе с Варро оказался под угрозой, но там был Рен, понукавший воинов не сдаваться.

- Нам помогут! Еще немного! - кричал он, наотмашь ударив арбалетом. -Обязательно помогут! – Следом меч вошел в подмышку противнику, он отпихнул его назад, пикинеры за его спиной смогли подровняться. -Помогут... - убеждал он себя, разбив в щепки арбалет о шлем налетчика. - Помогут... - переносица податливо вошла в мозг, когда он коротко и зло ударил оглушенного яблоком. -Хелдор — перешел он на шепот, пытаясь уже убедить себя, а не окружающих. - Хелдор... - вырванный из ножен кинжал умирающего рыбкой скользнул в руку, оставив искореженный и вдруг такой тяжелый арбалет. - Помоги нам... - исступленно пробормотал он, ловя топор на перекрестье клинков и делая молниеносный выпад. - Ты... Ох! - Ты что-нибудь придумал, правда? - Удар булавой больно саднил бок, но бригантина уберегла его. - Хоть несколько человек... Или... Одного... Орка.

Ополченцы практически спотыкались о раненых, держа линию из последних сил. Подопечные Джеремуса едва успевали выдернуть их из-под подошв товарищей. Шилтром окруженных дружинников стал вдвое меньше. Второй отряд дружинников, получив небольшую подмогу, бросился наперерез оголтелой атаке рейдеров, но этого было мало...

Вдалеке слышалось ржание коней, хускарлы гномов своими бродексами умело подрезали конницу Густава, не дав им довершить таранный удар. Эльфы по дуге обходили гномов, стреляя в спины противникам, но они были слишком далеко. Хелдору и всему центру как бы самим не требовалась помощь — рейдеры осмелели, пристраиваясь всей их группировке во фланг.

Рен, добив очередного противника, лишь покачал головой, проговорив с укоризной.

- Ладно, я знал, что ты меня угробишь. -Перехватив кинжал лезвием вниз, он поднырнул под щит противника, нанося удар в горло. Стоящие рядом не ожидали такой прыти, и он рванул в толпу растерявшихся противников.

- ХУУУУНРЕЕЕЕЕ!!! - закричал он во всю мочь, плюясь кровью, нанося врагам удары и не ощущая чужих.

- Назад! Перегруппироваться!Спокойно, спокойно! Никто не бежит! Не бежит! В три шеренги, в три шеренги! Ивви, Фиона, равнять ряды! Вы — раненых в тыл! Быстрее!

Особо ретивые гномы рванули за отходившими дружинниками — но для того, чтобы напороться на уверенно выставленные пики. Сражение заходило в тупик, никто не хотел уступать. Обе стороны то и дело ошибались, неся потери и обливаясь кровью.

- Хелдор!!! – Новоиспеченный капитан услышал сиплый, надсадный голос… Можно было подумать, что это казначей, но то был Карви: лейтенант с трудом дышал, нагрудник был промят ударом секиры, и наверняка ребра были сломаны — ихк.... Густав отходит, еще раз сунутся – всех своих положит. У реки… У реки… Командир, не спи – напоследок крикнул он, из последних сил бросая свой резерв наперерез гномам – еще немного, и они прорвутся к стрелкам.

Бросок проверенных, закаленных ветеранов подействовал словно гулкая затрещина – гномы отошли на десять, двадцать шагов, а там и на полсотни. Появилось время для короткой передышки. Пикинеры Хелдора сменяли друг друга, пока было можно, в первые ряды вставали бойцы посвежее. На место раненых вставали ополченцы, но…

- Нам некого отправить к Рену – конницу едва не угробили, эльфов слишком мало, а люди Войта засели у противника в лагере… Тоже дело, но… правый фланг Альберт оставить не может, а мы… Центр нам не покинуть – Хелдор поник, словно из него вырвали стержень. Левый фланг… Это левый фланг. Без него мы бой еще выиграем. Без нас в центре – все кончено…

- Хелдор… - Осторожно начала Фиона.

- Там твой друг. - Строго и жестко сказал Ивви. - И еще прорва людей, которые поверили тебе.

-Если они будут достаточно стойки, то…

- У каждого свой предел. Они надорвутся. И мы… за ними. - вмешался Лекс, который был тут же. Он поднял голову, чтобы это сказать, после чего опять уронил голову на навершие двуручного меча, на который опирался, пытаясь отдышаться. Хелдор невольно заметил, что кираса на нем была погнута, ремешки перебиты – держалась она уже на одном лишь поясе.

- Начальник — рассудил Клаттер, - Иди один.

- Что? - Хелдор едва не выронил из рук полекс. - Парень, ты меня переоцениваешь.

- Нет. Мы им наваляем. Потому что ты нас научил — как им навалять. У нас все уже вот здесь – он опершись на пику, постучал свободной рукой по козырьку шапели.

В этом момент к ним подошел тяжело дышащий Халдык, который с ненавистью пялился на гномов — на его плече была глубокая рана, на которую он неверяще уставился.

- Ого, как тебя угораздило? - удивился его приятель Мишель. - Кто мог подумать, что тебе может так влететь?

Орк промолчал, свирепо зыркнув на пикинера.

- Бери зеленомордого и делай, что должно. - продолжил Ивви

- Халдык? - со вздохом спросил капитан.

- А? Я?

- Ты со мной?

- Куда? Я не закончил здесь, надо закончить. За кровь... За рану вождя орков требуется воздаяние...

Никто не мог заметить, как Хелдор зло поджал губы, отвернувшись от зеленокожего.

- Капитан! Где капитан??? – К их строю рысью подъехал адъютант - верхом на Сивке. – Варро ранен, его уводят из боя. Там…

- Давай сюда! – решился Хелдор, беря лошадь под уздцы. - слезай, подержи – молодой парень принял из рук командира полекса – весь в чем-то красном и липком – от одного его вида едва не сомлел. Капитан влетел на невысокую лошадь, словно и не был облачен в доспехи, после чего выхватил из ножен меч.

- Давай, Хелдор. Увидимся. – Негромко сказал Ивви.

- Тут уж само собой – согласился командир, трогаясь с места.

- Пикинеры! - что есть мочи кричал за его спиной Ивви — слышите меня? СЛЫШИТЕ??? Эти коротышки — масло для наших пик! Равняйсь! К бою!!! Шаааг! Шааг!

Гномы не ожидали, что пикинеры атакуют первыми, и это застало и врасплох.

Прежде чем Хелдор услышал позади лязг пик о щиты — до него донесся рев Халдыка, который, не дожидаясь команды, бросился на гномов.

Сивка, недовольно хрипя, перешла в галоп. В последний раз, когда хозяин гнал ее в атаку, усевшись верхом – доспехи на нем были вдвое легче, да и сам он был уже в плечах… Тем не менее, преданная кобылка послушно повела Хелдора в самую гущу боя.

Хелдор понимал, что под ним не рыцарский конь, потому, развернув лошадь боком, нанес несколько сильных ударов, привстав в стременах. Этого хватило, чтобы прикрыть фланг заваливающемуся строю пикинеров.

- Я здесь! Узнаете меня? – Крикнул он ополченцам – я сражаюсь вместе с вами! Подравнялись! - Он проскакал вдоль строя пикинеров, едва не касаясь их пик – а рейдеры машинально отскакивали назад. Пики на пехоту уложи! Плотнее! С шагом! Коли! Второй ряд! Коли! Третий! Не спи! Второй! Закрыться!

О последней команде ополченцы, кажется, напрочь забыли, но многие часы на плацу свое дело сделали – вторая шеренга по команде стала поднимать пики кверху, прикрывая товарищей импровизированным домиком.

- Лейтенант Кварт приведет щитоносцев! Лишь дайте им шанс прорваться! На мой счет! Удар! Закрыться! Удар! Закрыться!

Пикинеры, не веря в успех, вдруг стали отвоевывать – медленно, шажок за шажком, себе место. Вновь заворочались арбалеты, на флангах показались ополченцы с вужами и алебардами.Строй развернулся, расправил плечи, вздохнув чуть свободнее.

- Собрались жить вечно?! Испугались крестьян с дрекольем! Вперед, трусы, или я вас сам всех порешаю! - Донесся крик из вражеского строя. Дрогнувшие рейдеры раздались в стороны, пропустили вперед отдохнувших товарищей.

- Павезы во фронт! Первые ряды – пики от себя! Вторые ряды! Коли! – Мгновенно сориентировался Хелдор, но забыл, что оказался в довольно уязвимом положении. Он не успел ничего сделать – лишь здоровенный воин со страшной личиной на шлеме с медвежьей головой поверх возник перед ним. Капитан Арн-Дейлцев взмахнул мечом для сокрушающего удары сверху, но противник быстро оказался подле него – резко дернув за стремя. Хелдор завалился вбок, едва не выронив меча и машинально потянув лошадь за поводья. В этот момент он услышал удар где-то снизу от себя, и лошадь, страшно заржав, упал набок. Хелдор очень быстро соскочил на другую сторону, на несколько шагов откатившись в сторону. Странно, рейдеры его не заметили, пробежавшись по нему вперед. Пикинеры, судя по всему, снова начали отходить, а сбоку послышался звон мечей – ополченцам смогли прислать помощь.

Доспехи защитили Хелдора от падения, но подняться было трудно… Бой сместился в сторону от него, у него было несколько мгновений, чтобы прийти в себя.

В стороне услышал от себя жалобное ржание.

- Сивка? Сивка! – Поднимая забрало, он сделал несколько шагов вперед, сжимая в руках меч и постоянно озираясь. – Погоди, что у тебя… Проклятье.

Тот, кто нанес эту рану, знал, что делает - буквально вспорол животине живот, не оставляя никаких шансов. Ноги Хелдор подкосились, он сел возле ее морды. Сивка приподняла голову и Хелдор, уже ни на что не обращая внимания, сначала потрепал ее холку, потом погладил там, где ей всегда нравилось – аккурат между глаз.

- Милая, не повезло же тебе связаться со мной. Твой хозяин идиот. Прости меня…

Кобыла притихла, лишь бока судорожно поднимались и опадали.

- Вот так, вот так… Хелдор медленно, чтобы ее не напугать, потянулся к поясу. – Сейчас… Сейчас все кончится.

Резкий взмах кинжала, лошадь булькнула, а Хелдор прижался ее голове, обняв. Однажды он спрашивал у Хробака, что делают с искалеченными лошадьми. Очень надеялся, что вопрос был праздный… Но нет.

- Другой такой лошади у меня не будет – прошептал Хелдор, глядя в ее затухающие глаза. Аккуратно опуская на землю застывшую ее голову, Хелдор поднялся, подхватывая меч. Весь налатник и часть доспеха была залита теперь кровью. Бой был уже достаточно далеко в стороне. Раненые и отступившие рейдеры, видя его, шмыгали мимо, будто мыши. Да, воин в столь хороших доспехах был вдалеке от своих, но позариться на его снаряжение дураков не было. Хелдор, играя желваками пропускал их мимо себя – эти уже дрогнули, убей он одного, двух – да хоть вылови он с десяток таких дезертиров – что толку? Исход решался не здесь.

Только он хотел сдвинуть забрало и направиться в самую гущу боя, как услышал чуть поодаль от себя стон и сдавленную ругань - да и загибы были весьма залихватские, смутно знакомые...

Следующий враг оказался страшно тяжелым и грузным — или Рен вконец ослабел. Огромная туша, в полтора раза здоровее его, накренилась вперед, падая на тайного лучника. Он не успел отскочить в сторону, падая вместе с убитым.

- Ах, мать-твою-бога-в-душу – пробормотал он скороговоркой, на выдохе.

Сил встать уже не было... Или воли, как посмотреть. Налетчики ушли вперед, не обратив на него внимания. Кипел бой, разгоревшийся с новыми силами, где-то вдалеке вновь заговорили арбалеты.

Вдруг светлое по-зимнему небо кто-то застил — высокая фигура в латах и в изодранном в лапшу, окровавленном налатнике нависла над ним.Сильные руки выдернули его из-под мертвеца, затем гулкая, со стальным звоном затрещина привела его в чувства.

- Вставай! Сражайся!

- Хуунре... тьфу...Хелдор?

- Нет, Непорочная дева, глефу ей в жопу! Живой?

- Капитан, так точно, капитан! - встрепенулся Рен, словно черпая силы из слов Хелдора.

- Идем же, вставай!

- Да...Да... Я... - Лучник схватил меч, лежащий на земле, затем потянулся к небольшому круглому щиту. Хелдор на это лишь скептически хмыкнул.

- А Вы где это так изгваздались? Вы ранены?

- Нет – сухо ответил Хелдор, прерывая всякие расспросы.

Чуть в стороне кипел бой, на помощь их флангу подошел небольшой отряд дружинников, чем и прервал наступление противника, ополченцы Рена смогли перестроиться. И как его занесло так далеко от своих?

- У него бойцы бодаются из последних сил, а ты тут прохлаждаешься под этим боровом, - резко перешел капитан на привычный язвительный тон - давай, делай как я – Хелдор пихнул товарища стальным налокотником, увлекая за собой. Двое человек слаженно ударили в тыл противника: такого никак не ожидали.

Меч Хелдора поднимался и опускался, раз за разом, прежде чем рейдеры что-то заподозрили в общем хаосе. По меньшей мере, с полдюжины было сражено наповал, прежде чем седьмой, наконец, повернулся и попытался предупредить своих. Зарождающийся в горле крик оборвался, перейдя на мычание – Хелдор что было сил саданул крикуна гардой в зубы, заставив бросить оружие и закрыть лицо руками.

Атака рейдеров совместными усилиями была остановлена, но они могли в относительной безопасности подготовиться к новому приступу – гномы и Черная Дружина держались, в то время как отряды рейдеров сновали меж ними, намереваясь укусить Арн-Дейлцев побольнее, держа в напряжении и раздергивая те жалкие резервы, что им еще удавалось сохранить.

Ополченцы медленно отходили, едва успевая оттаскивать раненых, несмотря на все усилия дружинников.

Хелдор и Рен пробивались к своим – тайный лучник бил больше баклером и пытался протиснуться меж врагами, командир же пер вперед, перехватив уже меч наподобие молота – раздавая скупые, но сильные тычки гардой -при этом не забывая работать локтями – а где и головой. Доспехи пока хранили его, но все больше и больше тянули вниз... Остановиться бы на мгновение, но тогда рейдеры облепят его, словно муравьи, да и собьют с ног, утянут на дно, где копошатся раненые и вповалку лежат убитые с обеих сторон.

Раненые были уже почти у самой стены, у заброшенного фашинами и настилом рва, пикинеры и дружинники, собравшиеся под командованием Карви, прикрывали их ряды, но дело для этого фланга шло к трагической развязке.Как Хелдор не сражайся своим мечом — заслон падет, и тогда рейдеры перебьют растерявшихся пикинеров и тяжело раненых подобно скоту.

С изможденным воплем Хелдор вывалился из строя врагов, сам едва не налетев не пики ополченцев, после чего, получив должны простор, заработал мечом. Длилось это недолго – рейдеры, кажется поняли – чуть надави, и они ворвутся в город. Рейдеры, уставшие ничуть не меньше, чем защитники, решились на последний, отчаянный рывок через пики. Многих нанизало на наконечники, но пикинеров вновь удалось потеснить. Хелдора едва не снесли, но он устоял, начав остервенело бить по затылку противника, пытавшегося пройти ему в ноги. Чей-то удар, и он выронил меч. Неловко он достал кинжал из ножен, тут же вонзив его в подмышку рейдера, стоявшего слева от него, а потом нанес смертельный тычок под ложечку тому, кто был напротив. Образовалась толкучка, переходящая в кучу-малу, и кинжалу тут было самое место.

Хелдор работал им, словно заведенный, иногда наподдавая правой рукой в латной перчатке. Сколь он ни бился, но был похож на муху в паутине – на место каждого зарезанного или сбитого с ног приходил новый. Обе половины кирасы сдавило, ворот жал горло, дышать становилось все тяжелее. Командир Арн-Дейлцев чувтсвовал, как в груди в ответ заклокотала первобытная ярость. Она придавала сил, заставляла бить снова и снова, не обращая внимания на усталость.Хелдор не знал, что дальше ждет его – упадет ли он обессиленный под ноги напиравшим налетчикам, или ярость, поддерживающая его, с криком вырвется наружу, и он продержится здесь еще какое-то время… Но было ясно, что теперь ему отсюда не уйти. Он не отступит, не покажет спины -двигаться можно было только вперед, ведь только так он сможет остановить неизбежную резню в городе. Что толку, что центр и правый флаг устоят, если прийти они успеют лишь на пепелище…

В тот момент, когда взор Хелдора подернулся было кровавой поволокой, он услышал…

Со стороны реки донесся оглушительный, многоголосый вопль. Хелдор растерялся, не могущий представить — на что это похоже — не той волчий вой, не то ор мартовских котов — но он расслышал в многоголосице человеческую речь и ободряющие крики.

Из-за насыпи валом валили воины — размахивая оружием и воинственно крича. Не дрогнув, не теряя ни секунды, они бросались на врага, остервенело молотя его вужами, копьями, топорами… В ход шли цепы и вилы.

Хелдор помотал головой, и, вспомнив беднягу Конрада, подумал, не тронулся ли и он умом. Но нет... Это была правда! Кто пришел им на помощь?

Неизвестные воины бросились на рейдеров, без всякого умения — но отчаянно и воодушевленно рубя и коля их, после чего Хелдор мог их рассмотреть хорошенько, обратив внимание на худые фигуры, волосы, выбивающиеся из под шлемов... Это были женщины! В решающий момент они собрались с силами и ударили, идя наперекор своей природе и навязанной им роли...

Их гнев направила Флера – она воинственно размахивала мечом, подбадривая женщин, а одна рука так и была перехвачена тугой повязкой.

Воины под рукой Урса могли выдержать немало — многодневную осаду, лишения, атаку конницы, град эльфийских стрел, неправдоподобно упертых ополченцев — но меньше всего они ждали этого. Женщины, наспех снаряженные, словно фурии или банши обрушились на тех, кто пришел захватить их город — оружие в неумелых, но привыкшим к тяжестям руках, не разбирало, кого подмять под себя — молодого искателя поживы, опытного душегуба. Плевать им было на контратаки, перестроения, стену щитов — они просто обрушили копившуюся все эти томительные дни злость.

Бойцы из них были никудышные — но тем решительнее они молотили противника. Урс холоднокровно бросился им наперерез, без зазрений совести убил одну, вторую, третью - но остальные, взбешенные смертью своих товарок, свалили его с ног. Когда остальные рейдеры увидели, как многоопытного Урса полдюжины горожанок превращают в решето пиками, вилами - всем что под руку попалось — это стало последней каплей.

Налетчики, поняв, что у Арн-Дейлцев в один миг появилось несметное количество свежих и отчаянных до безумства бойцов — побежали, не разбирая дороги.

Фланг гномов открылся, туда тут же ударили бойцы Рена, преодолевая смертельную усталость. Альберт и Ивви мгновенно атаковали малые кланы с двух сторон, а эльфы оказались в тылу у окончательно сбитых с толку налетчиков.

Тяжелая пехота Стюрангарда, предвидев свое поражение, бросала щиты, алебарды и арбалеты, бросившись наутек к лагерю, но из лагеря, собравшись с силами, уже выходили деревенские…

Хелдор впервые увидел, как драпают гномы, но в силу природных особенностей они так выгадали лишь самую ничтожную толику времени.

Густав, желая поквитаться за совершенные сегодня ошибки, повел дворян в атаку. Избавившись от копий, верховые рубили мечами и топорами, топтали недругов одуревшими от крови конями.

Те, у кого были силы, с ревом бросились за бегущими, рубя раненых, упавших - лучники и арбалетчики без пощады били тех, кто пытался переплыть реку.

Удалось улизнуть лишь тем, кто сиганул прямо в лес, а не в лагерь – и до того, как на них насела конница. Эльфы недолго преследовали беспорядочно отступивших — они были в приличном меньшинстве, а значит, те могли осмелеть и напасть на лесных воинов толпой.

В затихающем шуме боя стали звучать тихие, нестройные возгласы. Никто так и не решился крикнуть: «Победа!». Да и делает ли так кто-то… К небу возносили облегченные вздохи, молитвы, кто-то молча, порывисто, хлопал стоящих рядом товарищей по плечам. Среди всего этого женщины, так отчаянно молотившие рейдеров, побросали оружие, до сих пор, кажется, не веря в произошедшее. Слышались прерывистые всхлипы и рыдания.

Хелдор стоял посреди поля брани, опираясь на подобранный меч и придерживая шлем на сгибе локтя. Пытался отдышаться, прийти в себя – и понять, что делать дальше.

Первой к нему подошел не кто-то из командиров, а Флера, шла она быстро, решительно, так, что капитан едва не растерялся. Тем не менее, говорить начал он первый:

- Флера… Ты… Ты и эти женщины… Вы спасли всех нас… Возглавленная вами атака…

Девушка с укоризной посмотрела на Хелдора, едва заметно прикусив нижнюю губу.

-… Просите… Проси, что хочешь. Звание сотника? Или... Может. Ты что-то говорила про поместье, так я сделаю так, чтобы…

- Будь я проклята. – Прервала его Флера – если я сейчас рисковала свой головой за поместье. И если пошла за тобой ради него.

- Так что же…

Девушка порывисто подошла к нему, погладив его по щеке.

- Флера… - Щеки Хелдора стали такими красными, что шрамы и вовсе будто пропали из виду – здесь… Здесь все…

- Мне плевать, Хелдор.

- Что?

-Сейчас всем плевать. – Прежде чем он успел что-то возразить, рыжая воительница привстала на цыпочки и поцеловала его.

Хелдор прерывисто вздохнул, шлем в дрогнувшей руке упал на раскисшую землю. Флера уже удалялась от него - он увидел, как та махала рукой кому-то из своего отряда.

Пока он переваривал столь неожиданный порыв, к нему приближались командиры, что сегодня вели воинов в бой…

Победа победой, но вопросов после нее стало лишь больше…