Проклятие Железного Лика

Глава 3: Выживание

Десять лет спустя. Каждый удар сердца отдавался эхом внутри металла, каждый вздох превращался в тихий свист, проходя сквозь прорези маски Железного Лика. Больше не было Эдрика Лайонелла — мальчика со сломанной судьбой, чьи родители стали пеплом на ветру истории. Осталась лишь легенда, шёпотом передаваемая от города к городу по всему Нисенхейму.

Он стоял на вершине холма, наблюдая за передвижением королевских войск в долине. Алые знамёна с золотым грифоном — символом дома Родериков — трепетали на ветру. Латные доспехи тысяч солдат отражали полуденное солнце, превращая армию в реку расплавленного металла, текущую по зелёному полотну равнины.

— Две тысячи пехоты, четыреста всадников, двадцать осадных машин, — произнес Железный Лик, не оборачиваясь к стоящему позади человеку. — Король Родерик IV собирается преподать урок непокорным жителям Долины Стенаний.

Фенрир, теперь уже не рыжий мальчишка из подземелий, а широкоплечий мужчина с изрубцованным шрамами лицом и острым взглядом, только хмыкнул, протягивая флягу с вином.

— Они не продержатся и недели. Долина Стенаний — крестьянское восстание, у них нет ни обученных солдат, ни крепостных стен.

Железный Лик не прикоснулся к фляге. За десять лет ни один человек не видел, как он ест или пьёт. Маска, слившаяся с лицом, казалось, питала его иным способом, преобразуя саму жизненную энергию вокруг. Ходили слухи, что он питается страхом своих врагов, высасывая его как вампир высасывает кровь. Железный Лик не опровергал эти слухи — страх был полезным союзником.

— Переход через Ущелье Скорби займёт день, — продолжил он, всматриваясь в горизонт. — Узкий проход, крутые стены, идеальное место для засады.

— Ты ведь не собираешься… — Фенрир осёкся, заметив, как изменилось выражение железной маски.

За годы, проведённые рядом с Железным Ликом, Фенрир научился различать тонкие изменения в металле маски — она реагировала на эмоции носителя, становясь то жестче, то мягче, отражая внутреннее состояние. Сейчас поверхность металла словно рябила, как вода от брошенного камня, а прорези для глаз сузились, придавая маске хищное, сосредоточенное выражение.

— Крысиное Братство выросло из подземелий, — тихо произнёс Железный Лик. — Мы больше не воруем объедки с королевского стола. Пришло время взять то, что принадлежит нам по праву.

Фенрир провёл рукой по шраму, пересекающему щеку от виска до подбородка — подарок от городской стражи во время одного из их первых крупных налётов.

— Мы годами грабили королевские караваны, нападали на сборщиков налогов, освобождали заключённых из тюрем, — проговорил он. — Но напасть на королевскую армию… Это самоубийство, даже для тебя.

Железный Лик повернулся к нему, и Фенрир невольно сделал шаг назад. Несмотря на годы бок о бок, он всё ещё не мог привыкнуть к этому взгляду — глаза за металлом светились неестественным янтарным светом, словно в черепе горели угли.

— Не на армию, — поправил Железный Лик. — На её сердце. Король Родерик лично возглавляет поход.

В голосе звучала десятилетиями вынашиваемая ненависть — чёрная, как смоль, вязкая, как смола, горячая, как расплавленное железо. Фенрир знал историю своего предводителя — сироту, чьи родители были казнены по приказу предыдущего короля, Родерика III. История, которая для большинства членов Братства была лишь легендой, оправдывающей их разбой, но для Железного Лика оставалась незаживающей раной.

— Родерик III умер своей смертью, старым и в своей постели, — осторожно напомнил Фенрир. — Его сын не виновен в преступлениях отца.

— Сын платит долги отца, — железная маска исказилась в жестокой усмешке. — Разве не так говорят законы Нисенхейма?

Фенрир промолчал. Спорить с Железным Ликом, когда тот принимал решение, было бесполезно и опасно. Десять лет они шли по пути мести — от уличной банды до настоящей армии изгоев, наводящей страх на дворян и вселяющей надежду в простолюдинов. «Ополчение свободы» — так называли их одни. «Крысиное воинство» — презрительно именовали другие. Но никто не оставался равнодушным.

— Собирай людей, — приказал Железный Лик. — Ущелье Скорби — именно то место, где малое войско может остановить превосходящую армию. История повторяется.

В лагере Крысиного Братства, раскинувшемся в густом сосновом лесу в двух часах пути от Ущелья Скорби, кипела подготовка. Тысяча воинов — бывших крестьян, беглых каторжников, дезертиров из королевской армии — готовились к битве, которая либо увековечит их в истории, либо отправит в безымянные могилы.

Железный Лик шёл через лагерь, и люди расступались перед ним с трепетом. За годы его фигура изменилась — из жилистого подростка он превратился в высокого, атлетически сложенного мужчину, чьи движения напоминали перетекание ртути. Чёрный плащ с капюшоном скрывал большую часть его тела, но все знали, что под ним — лёгкая кольчуга поверх кожаного доспеха, а на поясе — два длинных кинжала с изогнутыми лезвиями.

Но самым страшным оружием оставалась маска. За десять лет она эволюционировала вместе со своим носителем, став тоньше, выразительнее. Железо приобрело матовый блеск, словно впитывая свет, а не отражая его. Вместо грубых прорезей для глаз теперь были изящные миндалевидные отверстия, через которые проглядывал янтарный огонь. Маска двигалась с его лицом, изменяя выражение, как живая плоть — от яростного оскала до ледяного бесстрастия.

В центре лагеря, у большого костра, собрались командиры отрядов. Фенрир был среди них — правая рука Железного Лика, тот, кто воплощал его волю, когда сам предводитель исчезал на недели в своих таинственных странствиях.

Рядом с ним стояла Лирика — смуглая, гибкая женщина с коротко остриженными чёрными волосами и глазами цвета грозового неба. Лучница, чьи стрелы никогда не знали промаха, и разведчица, способная проскользнуть сквозь кордоны стражи, как призрак. Её прозвали Лирикой за пение — нежное и душераздирающее одновременно, как плач скрипки. Никто не знал её настоящего имени.

Здесь же был Карн Одноглазый — бывший королевский гвардеец, потерявший глаз в одной из приграничных войн и впавший в немилость за то, что осмелился высказать несогласие с жестокими методами командования. Теперь он тренировал бойцов Братства, превращая сброд в дисциплинированное войско.

Хозяин Шёпота — маленький сухой старичок с козлиной бородкой и вечно прищуренными глазами — был шпионом и информатором, чья сеть осведомителей охватывала каждый город Нисенхейма. Поговаривали, что он когда-то был королевским советником, пока не узнал слишком много секретов. Правда это или нет, но его информация всегда оказывалась точной.

И наконец, Тень — личный убийца Железного Лика, чьего лица никто никогда не видел, ибо оно всегда скрывалось под глубоким капюшоном. Даже пол Тени оставался загадкой, ибо голос этого существа звучал то как мужской, то как женский, в зависимости от ситуации.

Железный Лик встал в центре круга, и разговоры стихли. Даже треск костра, казалось, стал тише, словно огонь прислушивался к словам, которые изменят судьбу королевства.

— Завтра, — начал он, и его голос, усиленный резонансом внутри маски, разнёсся далеко за пределы круга, — король Родерик IV въедет в Ущелье Скорби. С ним его армия и его гордость. Ни то, ни другое не покинет ущелье.

Тишина стала абсолютной. Все ждали объяснений.

— За десять лет мы стали легендой, — продолжил Железный Лик, обводя взглядом лица своих командиров. — Но легенды не меняют порядка вещей. Пока на троне сидит Родерик, народ Нисенхейма будет страдать под гнётом налогов и произвола. Настало время нанести удар в сердце тирании.

— Две тысячи против тысячи, — проворчал Карн Одноглазый. — Даже в узком ущелье преимущество на их стороне.

— Численность — не единственное преимущество в битве, — Железный Лик поднял руку, и в его ладони что-то блеснуло — маленький серебряный диск с гравировкой, напоминающей спираль. — У нас есть нечто большее.

— Что это? — спросила Лирика, наклоняясь ближе.

— Амулет Забытых, — ответил Железный Лик. — Артефакт, найденный мной в руинах Старого Города, в склепе, который не открывался тысячу лет.

Старый Город — руины древней цивилизации на северной границе королевства, место, которое все избегали из-за странных происшествий, необъяснимых звуков и огней, появляющихся в полнолуние. Ходили слухи, что Железный Лик часто исчезал именно там, изучая заброшенные храмы и подземелья.

— И что он делает? — в голосе Карна звучало недоверие.

— Призывает то, что должно оставаться похороненным, — маска исказилась в подобии улыбки, от которой у присутствующих пробежал холодок по спине.

Хозяин Шёпота подался вперёд, его глаза расширились от внезапного понимания.

— Ты говоришь о Туманном Войске? — прошептал он. — Это просто легенда…

— Как и я, — отрезал Железный Лик. — Легенды имеют свойство оживать, когда приходит их время.

Он поднял руку, призывая к молчанию, и продолжил объяснять план. Карн Одноглазый и основная часть войска устроят засаду в самом узком месте ущелья, сдерживая авангард королевской армии. Лирика с лучниками займёт позиции на скалах, осыпая врага стрелами сверху. Тень проникнет в королевский лагерь ночью и устранит ключевых командиров, посеяв панику.

— Когда наступит ночь, я активирую амулет, — завершил Железный Лик. — И те, кто некогда пал в этом ущелье, снова возьмут в руки оружие.

Повисло тяжёлое молчание. Всем была известна история Резни в Ущелье Скорби — пятьсот лет назад целая армия восставших против тирании предыдущей династии была загнана в ущелье и уничтожена до последнего человека. С тех пор говорили, что ущелье проклято, что в безлунные ночи там слышны стоны и звон оружия.

— Некромантия, — прошептала Лирика. — Ты говоришь о мёртвых, поднятых против их воли.

— Не против воли, — возразил Железный Лик. — Они ждали этого момента пять веков. Момента отмщения.

После совета Железный Лик удалился в свой шатёр на окраине лагеря. Тяжёлый полог опустился за ним, отсекая от глаз любопытствующих. Только здесь, в абсолютном одиночестве, он мог позволить себе несколько минут слабости.

Тяжело опустившись на походную койку, он сжал голову руками. Боль, преследовавшая его последние годы, становилась всё сильнее. Маска, когда-то просто слившаяся с лицом, теперь, казалось, проникала глубже, в самую сущность, медленно заменяя человеческое нечеловеческим.

Он почти забыл, каким было его лицо под металлом. Иногда, просыпаясь от кошмаров, он видел в отражении воды или полированного металла не железную маску, а мальчика — тонкие черты, добрые глаза, непокорные вихры тёмных волос. Но видение длилось доли секунды, сменяясь холодным блеском железа.

Маска больше не была просто защитой или оружием — она стала его судьбой, его проклятием и благословением одновременно. Она защищала от физических ран, давала силу и выносливость, превосходящие человеческие пределы, позволяла чувствовать приближение опасности, видеть в темноте. Но каждый дар имел свою цену.

Сон почти покинул его — лишь короткие периоды забытья, наполненные кошмарами и шепчущими голосами. Еда и питьё потеряли вкус, превратившись в необходимость, которую он исполнял механически, в одиночестве, поднимая маску ровно настолько, чтобы протолкнуть пищу. Касание других людей вызывало неприятные ощущения, словно его кожа стала слишком чувствительной.

Иногда ему казалось, что маска начинает думать сама, принимать решения, направлять его действия. Он ловил себя на мыслях, которые казались чужими, на желаниях, которых раньше не испытывал.

Месть. Это слово звучало в его сознании постоянно, как удары молота по наковальне. Месть короне, месть знати, месть всему миру, жестокому и несправедливому. Месть, которая сжигала его изнутри, не оставляя места для других чувств.

Было ли это его истинным желанием или маска питалась его болью, усиливая её, превращая в одержимость? Он уже не знал.

Фенрир был прав — нынешний король не совершал преступлений против его семьи. Но в глубине души Железный Лик понимал, что дело не в личности монарха, а в системе, которую тот представлял. Системе, позволяющей власть имущим распоряжаться жизнями обычных людей как разменной монетой.

Тихий шорох потревожил его размышления. Рука автоматически легла на рукоять кинжала, но тут же расслабилась. Он знал этот звук — Тень умела появляться незаметно даже для его обострённых чувств.

— Говори, — приказал он, не поднимая головы.

— Разведка вернулась, — голос Тени был сегодня женским, мягким, шелестящим как осенние листья. — Королевская армия остановилась на ночлег перед ущельем. Они войдут утром, как ты и предсказывал.

— Король?

— В центре армии, под личным штандартом. Охрана усиленная — двадцать Серебряных рыцарей, лучшие мечники королевства.

Железный Лик поднял взгляд, и Тень невольно отступила перед интенсивностью янтарного сияния, исходящего из прорезей маски.

— Предупреди Карна, пусть готовит людей к выступлению. Мы должны занять позиции до рассвета.

Тень поклонилась и растворилась в сумраке шатра так же незаметно, как появилась.

Оставшись снова в одиночестве, Железный Лик достал амулет — маленький диск с выгравированной спиралью, слабо светящийся в темноте. Артефакт, который, если легенды правдивы, мог переломить ход битвы, призвав на помощь давно умерших воинов.

Десять лет поисков привели его к этой вещице, спрятанной в саркофаге древнего колдуна. Десять лет тщательного планирования, сбора информации, объединения разрозненных банд и недовольных в единую силу. Десять лет, чтобы добраться до этого момента — момента, когда он наконец сможет нанести удар, который ощутит весь Нисенхейм.

Но в глубине души, в той части, что ещё оставалась человеческой, шевельнулось сомнение. Действительно ли это принесёт облегчение? Заглушит ли пролитая кровь крики его родителей, преследующие его в кошмарах? Остановит ли его на пути превращения в нечто нечеловеческое?

Он отбросил эти мысли. Слишком поздно для сомнений. Колесо судьбы уже начало вращаться, и остановить его было невозможно.

Утром король Родерик IV въедет в Ущелье Скорби, не подозревая, что это будет его последний военный поход. И имя Железного Лика навсегда войдёт в историю Нисенхейма — либо как освободителя, свергнувшего тиранию, либо как чудовища, выпустившего древнее зло в мир живых.

Предрассветная дымка окутывала Ущелье Скорби, скрывая крутые склоны и острые выступы скал. Узкий проход между горными хребтами, едва достаточно широкий для десяти всадников в ряд, растянулся на две мили извилистым путём. Место, созданное природой для засад и предательства.

Войско Крысиного Братства заняло позиции ещё в полной темноте. Лучники Лирики рассредоточились на скалах, укрывшись среди валунов и чахлых деревьев. Основная пехота под командованием Карна Одноглазого затаилась в расщелинах в самой узкой точке ущелья. Железный Лик выбрал позицию на выступе скалы, откуда открывался вид на весь проход — идеальное место для наблюдения за ходом битвы и для использования амулета, когда придёт время.

Восходящее солнце окрасило восточный край неба в кроваво-красный цвет. Плохая примета для суеверных, но Железный Лик не верил в приметы. Он создавал свою судьбу собственными руками — или, точнее, своей маской.

— Они идут, — Фенрир указал на клубы пыли, поднимающиеся у входа в ущелье.

Королевская армия вступила в Ущелье Скорби уверенным маршем. Впереди ехали разведчики, внимательно осматривая склоны, но недостаточно тщательно — лучники Лирики оставались незамеченными. За разведчиками следовал авангард — тяжёлая пехота с длинными копьями и мощными щитами. В центре колонны, под развевающимся штандартом с золотым грифоном, двигалась королевская гвардия — всадники в сияющих доспехах, окружающие крытый паланкин. Король предпочитал комфорт даже в военном походе.

— Начинаем, когда они войдут полностью, — тихо произнёс Железный Лик. — Нам нужно запереть их внутри.

Фенрир кивнул и подал сигнал — три коротких свиста, имитирующих крик горной птицы. Сигнал эхом прокатился вдоль ущелья, передаваемый от бойца к бойцу.

Время тянулось мучительно медленно. Вереница войск всё ещё втягивалась в ущелье, растянувшись по всей его длине. Колонна была уязвима — разрезанная на сегменты извилистым рельефом, неспособная быстро перестроиться в боевые порядки.

Наконец, когда последний отряд королевской армии миновал вход в ущелье, Железный Лик поднял руку. Сигнал был молниеносно передан, и лучники Лирики выпустили первый залп — сотни стрел, поющих в воздухе, обрушились на головы ничего не подозревающих солдат.

Паника мгновенно охватила королевскую армию. Командиры кричали противоречивые приказы, солдаты пытались найти укрытие от невидимого врага, кони ржали от боли и страха.

— Теперь, — скомандовал Железный Лик, и Фенрир подал второй сигнал.

Пехота Карна Одноглазого вырвалась из укрытий, ударив с флангов по дезорганизованному авангарду. Одновременно с этим, группа силачей, специально отобранных для этой задачи, обрушила подготовленные завалы у входа и выхода из ущелья, отрезав путь к отступлению и подкреплению.

Битва в Ущелье Скорби началась.

Железный Лик наблюдал, как его план разворачивается с пугающей точностью. Авангард королевской армии был смят первым ударом, арьергард оказался отрезан завалами, центр — где находился король — застрял в узком проходе, неспособный ни наступать, ни отступать.

И всё же это была только первая часть плана. Королевская армия, несмотря на внезапность нападения и тактическое невыгодное положение, начала перестраиваться. Ветераны многих сражений, эти воины быстро преодолели первоначальный шок и начали формировать оборонительные порядки. Щиты сомкнулись, прикрывая от стрел, копья выставлены против атакующих. Численное превосходство начало сказываться.

Карн Одноглазый умело руководил атакой, но даже его опыт не мог компенсировать разницу в числе и вооружении. Бойцы Крысиного Братства, вооружённые в основном лёгким оружием, с трудом пробивали защиту тяжёлой королевской пехоты.

— Мы теряем преимущество, — мрачно заметил Фенрир, наблюдая, как атака захлёбывается и бойцы отступают перед контрнаступлением королевских солдат.

— Ещё не время, — ответил Железный Лик. — Пусть королевские солдаты поверят, что могут победить. Пусть истощат себя.

Битва продолжалась весь день. Солнце медленно скользило по небу, освещая кровавое побоище внизу. Лучники Лирики продолжали осыпать врага стрелами, но их запас истощался. Пехота Карна то атаковала, то отступала, применяя тактику изматывания — короткие, яростные атаки с быстрым отходом, не позволяющие противнику отдохнуть.

К середине дня обе стороны были измотаны. Десятки тел устилали землю ущелья, кровь смешивалась с грязью, образуя скользкое месиво под ногами сражающихся. Но перевес всё ещё оставался на стороне королевской армии — слишком велика была разница в численности и вооружении.

— Пора, — наконец решил Железный Лик, когда солнце коснулось западного края гор, окрасив ущелье золотисто-оранжевым цветом.

Он поднял амулет, бросив последний взгляд на маленький серебряный диск. Странные символы на его поверхности, казалось, двигались, переплетаясь в гипнотическом танце. Спираль в центре пульсировала, будто в такт с биением его сердца.

За десять лет поисков древних знаний Железный Лик изучил множество забытых языков, расшифровал сотни манускриптов, исследовал руины давно исчезнувших цивилизаций. Всё ради этого момента, ради слов, которые он должен был произнести, чтобы активировать артефакт.

— Az’nareth su’loth ma’kar, — слова, не принадлежащие ни одному из известных языков, слетели с его губ, резонируя внутри маски с металлическим эхом.

Амулет в его руке вспыхнул ослепительным серебристым светом. Спираль в центре начала вращаться, сначала медленно, затем всё быстрее, пока не превратилась в сияющий вихрь. Свет струился между его пальцами, стекая к земле подобно жидкому серебру.

Внизу, на поле боя, произошло нечто, чего не видел Нисенхейм за всю свою историю. Изуродованные тела павших воинов вдруг содрогнулись. Мёртвые руки сжали оружие, пустые глазницы наполнились призрачным светом. Один за другим, убитые в сегодняшней битве поднимались на ноги — медленно, неуверенно, но с неумолимой решимостью.

И не только они. Из земли, в местах старых захоронений, из-под камней, наваленных пять веков назад, чтобы похоронить жертв Резни в Ущелье Скорби, начали появляться скелеты, обтянутые почерневшими остатками плоти и доспехов. Сотни, тысячи мертвецов, поднятых древней магией амулета.

Туманное Войско вступило в битву.

Ужас охватил королевскую армию. Дисциплина рухнула перед лицом невозможного. Солдаты бросали оружие, пытаясь бежать, но бежать было некуда — все выходы из ущелья были перекрыты.

Железный Лик наблюдал за разворачивающейся вакханалией смерти с вершины скалы, чувствуя, как маска нагревается на его лице, резонируя с силой амулета. Его тело сотрясала дрожь — не от страха, а от потока энергии, проходящего через него. Он был проводником, связующим звеном между миром живых и мёртвых, между настоящим и прошлым, между желанием мести и её исполнением.

Фенрир стоял рядом, его лицо застыло в гримасе ужаса и благоговения одновременно.

— Что ты наделал? — прошептал он. — Это… неправильно. Мёртвые должны оставаться мёртвыми.

Железный Лик повернулся к нему, и Фенрир отшатнулся — прорези для глаз в маске теперь горели тем же серебристым светом, что и амулет.

— Справедливость не знает границ между жизнью и смертью, — голос Железного Лика изменился, в нём слышались теперь отголоски сотен других голосов. — Они ждали этого момента пять веков. Момента, когда кровь королевской династии прольётся на землю, впитавшую кровь невинных.

Внизу, в центре ущелья, где находился королевский паланкин, разворачивалась последняя сцена трагедии. Серебряные рыцари, верные своей присяге до конца, образовали круг вокруг короля, отбиваясь не только от живых бойцов Крысиного Братства, но и от мертвецов, не знающих усталости и страха.

— Иди, — приказал Железный Лик Фенриру. — Возьми Карна, Лирику, всех, кто ещё жив. Отступайте к тайному проходу.

— А ты? — в глазах Фенрира читался вопрос, который он не решался произнести вслух. Остался ли ты ещё человеком?

— У меня свой путь, — ответил Железный Лик. — Встретимся в Затерянной долине, если судьба будет благосклонна.

Фенрир колебался лишь мгновение, затем кивнул и начал спускаться по скрытой тропе, подавая сигналы командирам отрядов. Живые бойцы Крысиного Братства постепенно отступали, оставляя мертвецов завершать начатое.

Железный Лик остался один на вершине скалы, сжимая пульсирующий амулет. Внизу Туманное Войско методично уничтожало остатки королевской армии. Крики умирающих сливались со сверхъестественным воем мертвецов, поднятых из могил.

Когда последний защитник короля пал, Железный Лик начал спускаться. Путь вниз был долгим, но мертвецы расступались перед ним, как волны перед кораблём. Они узнавали в нём проводника, вернувшего их в мир живых, хозяина амулета, направлявшего их действия.

В центре кровавого побоища, окружённый телами своих последних защитников, стоял король Родерик IV — молодой мужчина с благородными чертами лица и глазами, полными ужаса и непонимания. Его некогда роскошный дорожный костюм был испачкан в крови и грязи, корона съехала набок, а меч в руке дрожал.

— Кто ты? — спросил король, когда Железный Лик приблизился. — Что ты за демон, поднимающий мёртвых против своего короля?

— Я не демон, — ответил Железный Лик, мертвецы вокруг застыли, словно ожидая его приказа. — Я всего лишь сын портного и травницы, казнённых по ложному обвинению пятнадцать лет назад.

Секунду король выглядел озадаченным, затем понимание отразилось на его лице.

— Лайонеллы… Дело о государственной измене времён моего отца, — произнёс он. — Их сын исчез в ночь ареста. Тебя искали…

— И не нашли, — маска исказилась в жестокой улыбке. — Вместо этого я нашёл свой путь. Путь, который привёл меня сюда, к этому моменту.

— Чего ты хочешь? — король выпрямился, пытаясь сохранить достоинство перед лицом неминуемой смерти. — Моей жизни? Бери её. Но пощади моих людей.

Железный Лик покачал головой.

— Слишком поздно для милосердия. Твой отец не знал жалости, когда отправлял невинных на эшафот. Ты не знал жалости, когда душил налогами крестьян и подавлял восстания. Мёртвые не знают жалости, когда приходит время расплаты.

Он поднял амулет, который теперь пульсировал в такт с его сердцебиением.

— Историю пишут победители, Родерик. Но сегодня ты не станешь даже частью истории. Ты просто исчезнешь, как исчезают все тираны — в забвении и презрении.

Король бросился вперёд в последнем отчаянном выпаде, но его меч лишь скользнул по поверхности железной маски, не оставив даже царапины. В тот же момент мертвецы по безмолвному приказу Железного Лика набросились на последнего представителя династии Родериков. Крик оборвался так же внезапно, как начался.

Когда всё было кончено, Железный Лик стоял посреди ущелья, окружённый тишиной и смертью. Туманное Войско выполнило свою задачу и теперь ждало, что будет дальше.

Он поднял амулет к маске, прижимая его к тому месту, где когда-то давно кузнец выжег на его щеке метку «Крысиного хвоста». Серебристый свет вспыхнул в последний раз, и мертвецы начали падать — теперь уже окончательно мёртвые, освобождённые от древнего заклинания.

Ущелье Скорби вновь стало просто географическим объектом, а не полем битвы между живыми и мёртвыми. Но история того, что здесь произошло, разнесётся по всему Нисенхейму, превращаясь в легенду с каждым пересказом.

Железный Лик медленно покидал место бойни, чувствуя странную пустоту внутри. Месть свершилась, но принесла ли она облегчение? Заполнила ли пустоту, образовавшуюся после смерти родителей? Остановила ли трансформацию, превращающую его из человека в нечто иное?

Он не знал ответов на эти вопросы. Знал лишь, что путь его только начинается, и что маска, ставшая частью его сущности, ведёт его к чему-то большему, чем просто месть.

Выйдя из ущелья через тайный проход, известный лишь немногим, Железный Лик остановился на вершине холма, глядя на закат. Солнце тонуло за горизонтом, окрашивая небо в цвета крови и золота — цвета дома Родериков, династии, прервавшейся сегодня.

В Нисенхейме начиналась новая эпоха — эпоха без короля, эпоха хаоса и возможностей. Кто займёт опустевший трон? Кто возьмёт на себя бремя власти? Эти вопросы оставались открытыми.

Но одно было ясно — имя Железного Лика, человека, уничтожившего короля и его армию с помощью войска мертвецов, отныне будет произноситься с благоговейным ужасом во всех уголках королевства.

Он направился к Затерянной долине, где Фенрир и остальные выжившие уже, должно быть, обустраивали лагерь. Они будут ждать его возвращения, ждать новых приказов, новых целей.

А за его спиной, невидимые в сгущающемся сумраке, клубились странные тени, похожие на туман, но двигающиеся против ветра. Тени, протягивающие эфемерные щупальца к человеку в железной маске, словно пробуя его на вкус, оценивая его потенциал.

Туманы Равенлофта нашли достойную добычу. И скоро они придут за ней.