Сделай сам 3

Глава 13 Лихие нулевые! Часть 4

— Это просто возмутительно! — негодовал Фрэнк Кроул, не первый год занимающий должность начальника полиции Детройта. — В нашем славном городе! Средь бела дня! Происходит такое! Нет, господин мэр! Теперь я не прошу, а просто требую выделить мне дополнительное финансирование на закупку автомобилей для полиции, чтобы мы, наконец, могли организовывать постоянные моторизованные патрули! А иначе уже завтра нечто подобное может произойти не где-нибудь в трущобах, а в районе Браш-Парка! В нашем «маленьком Париже» с его донельзя состоятельной публикой!

Кто о чём, а вшивый о бане. И это было бы смешно, если б не было так грустно. Как мне было хорошо известно, в Детройте, как ни крути, а столице мирового автомобилестроения, у полиции до сих пор не имелось ни одного служебного автомобиля.

Нонсенс, скажет кто-нибудь. И будет чертовски прав. Да! Нонсенс! Но таковы реалии сегодняшнего дня. Ни больницы, ни пожарные депо, ни полиция Детройта всё ещё не пересели на моторизованные транспортные средства, используя лишь лошадей с повозками, велосипеды, да свои собственные ноги.

Маразм. Как есть маразм! Но, что имеем, то имеем. И никуда от этого не скрыться, не уйти.

— Да подождите вы со своими машинами, мистер Кроул, — явно с трудом сдержавшись, чтобы попросту не отмахнуться от главы городской полиции, прервал того Филипп Брейтмайер — новоизбранный мэр. — При чём тут авто, если у нас на повестке дня нападение на достопочтимого мистера Яковлева и мистера Пальма! И как вы очень верно подметили — совершенно возмутительное нападение, произведённое средь бела дня! Куда вообще полиция смотрит!

Тут дело было ясное, как божий день. Каждый из присутствующих в кабинете городских шишек пытался перекинуть возникшую проблему с больной головы на здоровую. Лишь бы только поднятая волна нашего с папа́ праведного негодования не задела лично их.

Здесь ведь, учитывая наши капиталы со связями и даруемые ими возможности, любому из них можно было раз и навсегда распрощаться с карьерой, случись у нас истерика какая.

Лично я уже сейчас, как наяву, видел в своём воображении гипотетические кричащие заголовки первых полос крупнейших газет США — «Спаситель американского экс-президента застрелен бандитом в Детройте! Что вообще творится в этом городе?». Или что-то в этом роде.

Да всех виновников подобного происшествия — что явных, что опосредованных, мгновенно стёрли бы в порошок свои же, но рангом повыше, дабы то же самое не сотворили бы подсуетившиеся политические оппоненты, чтобы поднять в обществе уже свои акции на фоне разгорающегося скандала. Чего никто из них двоих, естественно, не желал от слова — «вообще». Не для того они эти самые карьеры выстраивали многими годами, чтобы взять и потерять всё в один миг из-за какой-то перестрелки.

В том числе поэтому нас практически сразу пригласили проследовать не куда-нибудь в участок для допроса, а прямиком в кабинет мэра. Благо отец к этому времени уже примчался на место происшествия, и я смог со спокойным сердцем отпустить своего переводчика, чьих ушей назревающий здесь и сейчас разговор уж точно не касался.

— Кхм, кхм, господа, — кашлянув с целью привлечения внимания, включился я в их диалог, который мне вполголоса переводил папа́. — Если всё дело обстоит только в машинах, то наша семья с удовольствием поможет полицейскому департаменту Детройта и для начала привнесёт в дар два десятка DAC-ов в той комплектации, которую вы сами пожелаете иметь, — принялся синхронно со мной доносить мои мысли до всех собравшихся не ставший возражать отец. — Но в ответ я требую… Да, да, господа! Не прошу! А именно требую обеспечить закон и порядок в вверенном вам городе! В городе, в развитие которого наша семья со всеми нашими партнёрами вкладывает десятки миллионов долларов уже не первый год! И если вы не способны справиться своими силами с совершенно распоясавшимися бандитами, заполонившими уже все улицы, то просто дайте дозволение поработать в этом плане служащим нашего частного охранного предприятия! Сделайте одолжение, отвернитесь на время в сторону, прикройте уши, чтобы точно ничего не слышать и сами увидите, что двух недель не пройдёт, как в городе наступит тишина да благоденствие. А все преступные элементы постараются покинуть Детройт вперед собственного панического визга. Во всяком случае, все те, кто умудрится выжить.

— Господин Яковлев! Александр! — переглянувшись с Кроулом, взялся отвечать мне мэр, чьи глаза постоянно бегали между мной и отцом. — Я всё понимаю. Сейчас вы негодуете по поводу всего произошедшего. И, Бог мне в свидетели, имеете на то полное основание. Но, право слово, мы ведь живем в США! В правовом государстве! У нас нельзя просто так взять и начать творить свой собственный суд в обход системы! Всё обязано происходить исключительно по закону!

— Ну да, конечно, — лишь хохотнул я в ответ, не сдержавшись. — Ещё скажите, что у вас здесь, в Штатах, людей на столбах не развешивают, словно новогодние гирлянды, нередко лишь за косой взгляд в чью-то сторону!

— В нашем городе и нашем штате — нет! — поджав губы, твёрдо произнёс Брейтмайер. — Всё же тут вам не Техас, не Алабама и не Флорида какая-нибудь! Мы в штате Мичиган! Здесь чтят законы США!

— Позволю себе, господин мэр, внести в ваши слова небольшую правку, — вновь вступил я в полемику с ним. — Здесь чтим законы лишь мы — законопослушные граждане, — ничтоже сумняшеся, указал я на себя и отца, проигнорировав самих американцев. — И всё! Тогда как преступники плевать на них хотели с высокой колокольни! Вот вам наглядное доказательство! — расстегнув пуговицы пиджака, продемонстрировал всё так же находящиеся под ним измочаленные дробью жилетку с рубашкой. Ведь заехать домой, чтобы переодеться, мне времени не дали — сразу потащили к главе города «разруливать проблему». — Вот вам ваш мнимый закон и порядок! — поковырявшись в одной из множества дыр, выудил я на свет сплющенную свинцовую дробинку, которую и бросил на стол мэру. Жалко, что она не была стальной. А то бы ещё позвенела этак показательно для большего антуражу.

— На то они и преступники, — посмотрев на дробинку, словно на сосредоточие всего зла в этом мире, развёл руками в ответ на мою речь Фрэнк Кроул. И буркнул в своё оправдание, — Как будто в вашей России дела обстоят иначе.

Тут он был, конечно, прав. По сравнению со временами десятилетней и даже пятилетней давности, количество преступлений в России заметно возросло. Особенно в столице, чьё население за последние 10 лет увеличилось в 2,5 раза, причём за счёт отнюдь не работников умственного труда или же агнцев божьих. Скорее уж за счёт работников ножа и топора, да тех, кто не пригодился даже в деревне.

Не минула сия беда и нашу Петроградку, где вновь начали возникать всевозможные группировки отпетых хулиганов, не смотря на «игру в Бэтмена», что порой вели наши люди при негласном содействии профинансированной должным образом на временную слепоту полиции. А на том же Васильевском острове, особенно в его западной части, дела и вовсе творились тёмные. Количество убийств, вооруженных налётов и краж возросло аж десятикратно!

И пусть после этого хоть кто-то попеняет мне за то, что у меня в прихожей установлен боеготовый станковый пулемёт с вечно бдящим расчётом!

Впрочем, вслух я не стал соглашаться с выдвинутым контробвинением, а принялся говорить совсем иное.

— У нас в России все прекрасно знают, кто такие Яковлевы! — задрав нос вверх настолько, что, фигурально выражаясь, едва не поцарапал его кончиком потолок, гордо заявил я, вдобавок максимально возможно расправив при этом плечи. — Последнего, кто посмел поднять на меня руку, сами же бандиты отловили, заставили того вырыть себе могилу, а после закопали его заживо. Лишь бы только мы не принялись искать виновника произошедшего так, как мы умеем это делать! — Проверить местные этот факт никак не могли, потому я счёл возможным им кичиться, заодно давая тем понять, что мы не просто денежные мешки. Естественно, слегка при этом приукрасив и сместив акценты. — Там нас и боятся, и уважают! Ибо есть за что!

— Кхм, похоронили заживо? — выпучив на нас глаза, мэр принялся ослаблять ставший резко тугим узел галстука.

— Да. Мне, так сказать, предоставили фото-отчёт в деталях, как и что тогда происходило, — степенно кивнул я головой в ответ. — Ну и на словах, конечно, пояснили факт произошедшего со всеми должными подробностями, извинившись заодно за недосмотр. И поныне в том районе Санкт-Петербурга, где располагаются наши производства, где живут наши работники, который мы считаем своей землёй, мало какой смельчак может себе позволить преступить закон. Здесь же многие, похоже, уже успели совершенно позабыть, что стало с теми недоумками, которые некогда попытались меня похитить. Так не настало ли время об этом им всем напомнить, господа? Хорошенько так напомнить! С огоньком! — принялся я переводить свой требовательный взгляд с главы полиции на мэра и обратно. Пущай понервничают! Им полезно!

— Позвольте всё же сперва нам сделать свою работу, — тактично постарался унять меня и мою кровожадность мистер Кроул. — Вполне возможно, что это нападение было вовсе не на вас, и вы стали лишь невинной жертвой в чужих разборках.

— Мы это вполне допускаем, — озвучил папа́, после того как наскоро переговорил со мной по данному поводу. Он-то был пока не в курсе всей моей аферы. — И, слегка перефразируя Наполеона III, скажу так — если стрелявший окажется поляком — то это являлись по нашу душу, а если итальянцем — то по душу мистера Пальма, — проявил изрядную эрудицию отец. Ведь действительно, нечто подобное французский император заявил Александру II после неудавшегося покушения в Булонском лесу, имевшем место быть 25 мая 1867 года.

— Могу уже сейчас сказать, что это был итальянец, — тут же ухватился за «протянутую тростинку» шеф местной полиции. — Уж поляка-то от итальянца я легко отлечу даже на глаз. Независимо от того жив тот или уже помер! Кстати! Почему поляк? Вы ожидаете с их стороны какие-то нападки? — очень так серьёзно поинтересовался он, вовсе не желая услышать положительный ответ, поскольку Яковлевы являлись здесь солидной финансовой величиной, тогда как поляков в Детройте было просто много. Куда больше тех же итальянцев. И столкновения двух этих сил на вверенной территории ему уж точно не хотелось получить.

— Просто к слову пришлось, — поспешил успокоить того папа́. — Но нас, русских, они действительно не сильно любят. Когда-то в стародавние времена не смогли захватить над нами власть и теперь стараются всячески мстить нам из-за этого. Не все, конечно! Далеко не все! Но и таких неугомонных мстителей хватает с избытком. Приходили-то за шерстью, а ушли остриженными. Вот и затаили злобу.

— Кстати, Александр. Раз уж мы сейчас имеем чёткое понимание, что нападавший был итальянцем и, скорее всего, его истинной жертвой должен был стать Фердинад Пальма, — мгновенно воспользовался представившейся возможностью перевести разговор на несколько иные рельсы мистер Кроул. — Подскажите. Как вы оказались в обществе последнего? Если это, конечно же, не великая тайна. Всё же мистер Пальма является весьма неоднозначной личностью, — завуалировано поинтересовался он, какого чёрта я терся у одного из местных мафиозных боссов.

— Наверное, не тайна уже, — поразмыслив напоказ с минуту-другую, «сдался» я на милость любопытства полицейского. — Всё же такие трагические обстоятельства случились. Вот! — вытащив из внутреннего кармана пиджака письмо от «Чёрной руки», передал я его представителю закона. — Я собирался попросить помощи у мистера Пальмы в поиске отправителя сего послания. Очень уж мне захотелось побеседовать с этим неизвестным господином по душам. Ведь Фердинанд Пальма, насколько мне известно, за время службы в полиции Нью-Йорка не единожды сталкивался с вымогателями из этой шайки, — решил прикинуться я ничего не понимающим в местных раскладах дурачком. И пофиг, что обо мне они в реальности подумают.

— Что! Чёрная рука! Сто тысяч долларов! — более чем эмоционально воскликнул Фрэнк Кроул, явно не сдержавшись от обуревающих его эмоций. — Но почему вы не обратились с этим делом к нам, в полицию? — принялся трясти он удерживаемой в руке бумагой.

— А вы не напомните мне, кого именно задержали в прошлом году как раз в связи с похожим вымогательством? — очень так проникновенно поинтересовался я, ставя собеседнику разом шах и мат.

— Но ведь задержали! — мигом сдувшись, постарался тот уйти от прямого ответа, поскольку сразу осознал, к чему я клоню и стал от этого весьма белым всем своим ликом.

— Кого? — не меняя тембра голоса, принялся я продавливать его в ответ одним лишь своим требовательным взглядом.

— Моего офицера, — явно поникшим голосом дал ответ главный местный страж закона и порядка.

— Полицейского, — констатировал я.

— Полицейского, — вынужденно кивнул тот головой в подтверждение моих слов. А что ещё ему оставалось делать? От правды, что называется, не уйдешь. Особенно если тебя фактами прижали. Об этом ведь писали все газеты города! Капкан-то расставляли на заядлого преступника, а в итоге словили своего! Позору было — выше крыши. Муромцев мне в своё время об этом факте в деталях поведал.

— И кто после такого фиаско мог бы дать мне гарантию, что за авторством этой бумаги, — указал я пальцем на письмо, — не стоит очередной полицейский?

— Мистер Кроул, — каким-то даже замогильным голосом, обратился мэр к представителю полиции, явно сдерживаясь от того, чтобы начать брызжать слюной в безудержном оре. — Даю вам ровно сутки на то, чтобы разобраться с этим делом, — очень так качественно и железобетонно «съехал с темы» хитренький Филипп Брейтмайер, сразу обозначив мне козла отпущения. — И результат вашего расследования обязан быть результативным, — скатился в небольшую тавтологию глава города, на что, впрочем, в данный момент никто не обратил ни малейшего внимания. В том плане, что не обратил внимания на факт тавтологии, а не на высказанные тем слова. На слова-то как раз обратили внимание все. Больно уж однозначно они прозвучали. Мол, расшибись в лепёшку, но скоренько найди виновного, пусть даже он окажется не сильно-то виновным в этом случае.

— Будет исполнено, — по всей видимости, правильно понял посыл мэра шеф полиции, поскольку даже не стал высказывать ни единого возражения по поводу немыслимых сроков. Вот сразу было видно опытного человека! Сказано ему найти виновного, он тут же взял под козырёк!

И эти люди ещё вздумали учить меня — что тут потребно делать по закону, а что нет!

Что же касалось меня, то, проведя в компании сих донельзя вежливых господ ещё с час времени, отправился в больницу к пострадавшему банкиру, дабы осведомиться о его здоровье и всё же договориться через него о встрече сразу же со всеми «уважаемыми людьми» итальянской общины. Ведь у меня имелось, что сказать им, чем изрядно заинтересовать и чем не менее изрядно припугнуть.

Правда, сразу вот сейчас организовать эту самую встречу никак не вышло. И тому имелось немало причин.

Во-первых, Пальме требовалось пару-тройку дней на отдых и частичное восстановление. Дробинки из него, конечно же, достали. Зря что ли мы на всякий пожарный случай уменьшили пороховой заряд в ружейном патроне аж втрое! Но попятнало дробью его знатно. Да и с лекарствами всё обстояло не столь хорошо, как в XXI веке. Требовалось куда больше времени, чтоб раны нормально поджили без всяких там нагноений.

Во-вторых, решив не выдумывать чего-то лишнего, донельзя мозговитый мистер Кроул попросту связал показания моего переводчика по поводу последних слов погибшего киллера с фактом вымогательства от лица «Чёрной руки» и с небывалым энтузиазмом принялся показательно кошмарить всю семью Джанолла. Весьма немалую семью, следовало тут отметить! И даже что-то там нарыл на самом деле по поводу торговли краденными товарами в принадлежавших им продуктовых лавках. Но главное — посредством активной работы дубинками, именуемыми не иначе как «демократизаторами», заставил тех сознаться во всех смертных грехах. В том смысле, что взять на себя вину за написание того самого послания с требованием выкупа за спокойную жизнь. Так что из-за временно поднявшегося шума, никто не стал бы собираться вместе. Больно уж то было хлопотно и даже ссыкотно.

В-третьих же, все эти «доны» были сами по себе и никто из них по одному свистку не стал бы соглашаться на встречу с каким-то там «богатым русским Буратиной». Пришлось слегка оправившемуся Фердинанду нанести отнюдь не один визит вежливости и провести несколько серьёзных бесед.

Но в конечном итоге полученный результат того стоил.

Через неделю после торжественного запуска нашего новейшего автомобильного завода, с конвейера которого тут же начали сходить новенькие Форд-Т, в одном непримечательном салуне собрались полдюжины серьёзных человек, не считая прибывшей с каждым из них охраны. Четверо итальянцев и двое нас с папа́.

По долгому размышлению я принял решение поделиться с родителем своей задумкой насчёт алкашки, и в итоге был едва ли не избит лещами по своей сильно мудрой голове за вот такие кренделя. Однако пару дней спустя, когда все нервы улеглись и предоставленные мною циферки оказались тщательно проверены, тот поменял своё решение на мой счёт. Но вот полученные таки лещи назад уже было не воротить. Те навсегда остались со мной, так сказать, на долгую память.

Ведь, что я сделал в самом деле? Лишь предложил пораньше осуществить то, что в несколько иной истории сообразили все детройтские автомобилестроители вместе взятые.

Да, да, да! Главными лоббистами от штата Мичиган того самого знаменитого «Сухого закона» являлись владельцы крупнейших заводов, которым изрядно надоело видеть по утрам тысячи похмельных рож, что, попадая на свои рабочие места, начинали криво-косо собирать автомобили. Именно поэтому конкретно в данном штате запрет на продажу алкоголя был введён почти на 3 года раньше, чем во всей остальной стране. В 1917 году, а не в 1920-ом.

Что? Не знали?

А вот теперь знаете!

И это дело я решил слегка ускорить, тем более что добротный фундамент для начала «крестового похода против виски, пива и вина» в стране уже давно имелся. Тут и там по всем штатам существовало огромное количество всевозможных общественных организаций выступавших резко против алкоголя.

Так что моё дело так-то было маленькое — сперва объяснить мафиози всю прелесть начала в США официальной антиалкогольной компании и последующего развития бутлегерства, лишённого налогов, акцизов и многочисленных легальных конкурентов, а после донести всю ту же мысль чиновникам штата вообще и Детройта в частности. Правда, последним уже требовалось скормить совсем иную причину — а именно, увеличение отдачи от труда работников предприятий. Тех самых работников, которых катастрофически недоставало в быстро разрастающемся городе и соседних шахтах. Ну и опереться при этом на уже имеющиеся «общества трезвенников», многие из которых насчитывали десятки тысяч активных членов — то есть избирателей.

Что из этого всего могло выйти — должно было показать лишь время. А для меня так-то наступал момент прощаться с США и отправляться в Европу. На большую охоту! Благо знакомство с местной мафией позволило мне заполучить на руки пару десятков совершенно легальных паспортов, оставшихся от умерших иммигрантов из совершенно разных стран, по которым виделось возможным, не засвечивая своё реальное имя, въехать в Германию, где меня ждала моя винтовочка со снайперским прицелом.