Секретная служба добрых фей

18. Премия молчания

Она сжимала в руке прохладный, оранжевый апельсин. Стало легче, лучше.

Температура спала. В больничное помещение залетал сухой летний воздух, слегка трогал плечи и волосы. Капельница издавала мерный звук, как и серые настенные часы, стрелки которых показывали полдень. Пальцы на ногах мерзли, но Рео предпочитала не обращать на это никакого внимания. ЕЙ было... не до того. Все внутри сжималось, и совсем не от физической боли.

Заворачивалось в узел. По спине, раз за разом, проходил чудовищный страх. Заставлял появляться мурашки, а тело вздрагивать от напряжения. Ком в горле не проходил. Ужас парализовал, настолько, что язык камнем лежал во рту.

- Ну; в общем, как-то так. — Райла, сидя на её белой постели тяжело вздохнула.

Пододеяльник пах какими-то едкими лекарствами, спиртом, и... чем-то еще. Чем-то, о чем секретарше было мерзко думать. Он... мог позволять себе что угодно. Даже это, даже в больнице с больной девушкой. — Он их убил, всех. — Продолжала она. —Назвал это «премией молчания», когда я принесла ему кофе. А они лежали на полу, и. - Дэвис прикрыла рот от тошноты. - Я не могу вспомнить, что с ними происходило. Что-то ужасное. У меня посинело в глазах. Наверно, к лучшему.

- Не может быть. — Мертвыми губами повторяла волшебница. — Не может... быть - Может. Так что мы будем делать? — Райла сжала зубы. — У меня несколько идей.

Можно попробовать его отравить, и забрать палочку. Правда я не знаю, чем. Можно его вырубить с связать, только это еще более рискованно. Можно. — На секунду она замолчала. — Пристрелить.

Это менее рискованно, но он точно погибнет. Вероятно, это не такая уж и большая плата за то, сколько жизней он отнял.

- Это меня нужно застрелить. — С безумной улыбкой прошептала Альбирео. — Ведь, косвенно, это моя вина.

- Не пори чушь. — Дэвис сжала кулаки. — Ешь свои апельсины, тебе нужно срочно выздороветь.

Если хочешь все исправить — думай вместе со мной, как все вернуть назад. Или, хотя бы, сделать так, чтобы не было новых бед. Нужно не ныть о том, что уже случилось, а исправлять это.

- Да. Ты права. — фея сжала в руках пододеяльник, а Райла тяжело вздохнула.

- Он разрушил офис Реджиона. До основания. Там сейчас спасатели... пытаются понять, в чем дело, и почему здание рухнуло. К счастью, он это сделал ночью, и людей там практически не было. — Секретарша прикрыла глаза. - Мы должны обезвредить его таким образом, чтобы он нас не заметил. Потому что заметит —убьет. По крайней мере, меня.

- Не убьет — Альбирео подняла на подругу безумный взгляд. — Я заставила его поклясться на волшебной палочке, что если умрешь ты, то умру и я. А меня он не убьет. Это я точно знаю.

- Но... как? — Брови медленно поплыли вверх. — Как тебе это удалось?

- Я сказала, что ты спасла мне жизнь. И попросила клятву... в качестве подарка на. свадьбу. — Лицо попеременно сменяли эмоции обиды, омерзения, грусти и злости.

- Да уж. — Райла обреченно опустила глаза. — Свадьба с троглодитом в обмен на мою жизнь. Я_.

благодарна тебе. Как всегда. Я счастлива, что ты так поступила, потому что я не хочу умирать. Но когда ты уже начнешь думать о себе? Просто для ‘того, чтобы один ублюдок кого-то не убивал, ты готова за него выйти?

_ Не «кого-то». Мою лучшую подругу. — Фея неловко отвела голову в сторону. —Спасибо за все.

Райла почувствовала, как внутри стало разливаться что-то теплое. Согревающее, нежное. В детстве секретарша чувствовала что-то такое, только когда обнимала маму, или сестер. Что-то, от чего брови встречались на лбу, а рот открывался сам собой. чуть-чуть влажнели глаза. Ни для кого...

она никогда не была даже просто «подругой». Одногрупницей, сокурсницей, коллегой. Соседкой.

Знакомой. Теплых, дружеских отношений, у нее ни с кем не сложилось. Ни с кем она не могла посидеть, попить чай. Посмеяться, пройтись по магазинам. Сделать парные фото на фоне фонтана, и на что-нибудь поспорить. Все находили отличницу Дэвис слишком занудной. Слишком правильной и совестливой, оттого она отталкивала людей. Даже мужчин, хоть и была красивой.

Ну а женщин... в особенности. Кому сдалась подруга, которая будет читать нотации? Которая станет раздавать непрошенные, раздражающие советы? Мимо Райлы ходили мимо. Никто не знал, что она любила юмор. Любила смеяться, и даже подкалывать, ведь производила она диаметрально противоположное впечатление.

Поэтому глаза влажнели. Внутри становилось тепло. На девушку будто... надели теплый плед.

Будто бы сердце обернули согревающим дерматином. Она случайно стала кому-то лучшей подругой, и была при этом самой собой. Её приняли. ЕЙ улыбались, ей пытались помочь просто потому, что. Просто потому, что друзья.

- Можно... — Тихо заговорила Дэвис, и опустила глаза. — Можно я тебя обниму?

- Да, конечно. — Альбирео подняла брови и улыбнулась. — Сколько угодно.

Секретарша осторожно подсела, и прохладными руками обняла волшебницу, затем осторожно положила той голову на плечо. Та все еще грустно улыбалась, и приобняла в ответ.

За окном тихо щебетали птицы. Едва шевелились листья герани на подоконнике палаты, которая, почему-то, давно не цвела. Казалось, керамический белый горшок был ей заметно мал, но никому из медицинских работников это не было интересно.

Цветок поливали, и все.

Рео выпустила свою подругу, и мягко ей кивнула. Поддержка — поддержкой, но что-то нужно решать.

- Что думаешь по поводу всего, что я перечислила? — Райла напряженно сдвинула брови. — Какой вариант? Если он меня не убьет, то я могу участвовать более открыто.

- Я не хочу его убивать. Фея печально склонила голову. Я знаю, что он сделал. Я знаю, но я.. не хочу Отравить его.. нет Едва он почувствует в своем теле дискомфорт — взмахнет палочкой, и прикажет токсинам внутри своего организма ‘исчезнуть. Этот план заранее провальный. На самом деле у меня есть одна мысль.

— Девушка стиснула зубы и уставилась за окно, где шумели кроны деревьев. — Это опасно. Но, думаю, должно сработать. Иного выхода я не вижу.

- Что за мысль? — Дэвис раскрыла глаза. - И нам потребуется?

- Пистолет. Патроны. — Альбирео напряглась. — Возможно, бейсбольная бита. На всякий случай.

- Ты же не хотела его убивать. — Райла подняла одну бровь. — Зачем оружие?

- Оно не для него. - Фея странно усмехнулась. - Оно для меня. Слушай, и запоминай.

Солнце медленно уходило за горизонт Прозрачные блики отражались от бесчисленных окон, скользили по серым многоэтажкам. Ветер гудел в трубах вентиляций, и эти звуки походили на чьи-то гортанные вопли. У него сегодня будет отличный вечер. Вместо того, чтобы пойти домой, он пойдет в больницу. Ну и пусть.

В больнице проведет время с «женой». Так, как он этого хочет. Так как ему будет приятно. Им обоим... приятно.

Здание опустело от работников примерно час назад. Возможно, здесь еще были уборщицы, но Эдмунду не было до них никакого дела. Накатывало странное, больное возбуждение, поэтому с посещением клиники стоило поторопиться.

Однако, молодой человек словно прирос к стулу, и зачарованно смотрел за стекло, на линию горизонта. Небо... начинало выглядеть странно. Будто бы над зданием, где сейчас сидел Росс, оно темнело, и практически погружалось в ночь, а в остальном было привычным, оранжевым.

Мягким. Словно над молодым человеком разрасталась воронка из самого космоса, будто бы сгущалась непроглядная тьма.

Это напрягало, но шеф успокоил себя тем, что в ноутбуке не нашел ничего об этом явлении.

Может, ни у одного смертного палочка не находилось так долго, и такое просто не успели задокументировать?

Почему-то ему переставал нравится его офис. Слишком узкий, слишком зашоренный.

Примитивный. В нем слишком мало места для человека, чей скелет вытянулся почти на двадцать процентов. вроде бы, Росса все еще привлекал лофт, но теперь хотелось больше воздуха. Больше пространства, больше... всего. Может, стоит взмахнуть волшебной палочкой, и убрать стену между кабинетом и холлом? А затем кому-нибудь заплатить, и возвести новую. Метров на пять дальше.

Или... еще дальше. Настолько, настолько это возможно. Сейчас эдмунду требовалось много.

Много, как никогда.

Внезапно молодой человек встал. Осторожно отложил ноутбук со стола в сторону, и мягко тому улыбнулся, словно гаджет мог это оценить. Затем схватил деревянный стол одной рукой, и резким, яростным движением откинул его в сторону. Раздался громкий хлопок, и предмет мебели приземлился на пол прямой столешницей. Росс тяжело дышал. Он не хотел испепелять стол, хотел именно швырнуть его. Почему нет?

Возможно, было бы забавно, если бы это был не стол, а человек. Однако, Эдмунд тут же отринул эти мысли. Зачем ему кого-то так швырять, если можно просто уничтожить, и не париться?

Росс, в удивлении от своих же порывов сел в кресло и расслабленно, безумно улыбнулся. Будет делать, что пожелает. Теперь у него есть такая возможность. Что пожелает, даже если это — швырнуть человека куда-нибудь. Или сделать так, чтобы пол под ним исчез. Прямо на двенадцатом этаже.

В коридоре послышался размеренный стук шагов, и молодой человек сдвинул брови. Кого принесло в такой час? Почему его не предупредили, почему с ним не созвонились? Шаги звучали весьма стремительно, хотя и тихо. Эдмунд склонил голову в ожидании, когда в кабинет заглянут.

Если это кто-то, кого он не хотел видеть, палочка всегда была под рукой. В нагрудном кармане.

Прямо здесь.

Дверь чуть приоткрылась. Помещение осматривали два светлых и, на удивление, знакомых глаза.

Настолько знакомых, что Росс вскинул брови, и первые пару секунд не мог поверить своим глазам. Должна быть в больнице, прямо сейчас. В больнице, под капельницей. Есть апельсины, которые ей обещала Райла.

- Альбирео. — Тихо, одними губами сказал шеф, глядя пустыми глазами перед собой. — Ты так сильно по мне соскучилась, что решила прийти на своих двоих? —Он тяжело, безумно улыбался. - Я очень тебе рад, но так нельзя. Это безответственно. Глупо. Как ты вообще можешь ходить после всего?

Сердце тут же забилось так сильно, что становилось тяжело дышать, а в штанах все до боли напрягалось. Легкие мурашки прошли по спине. Что это, если не любовь?

- Сама задаю себе этот вопрос. — Фея вошла, затем поправила на себе уродливые джинсы, одернула футболку — Наверно, сила воли заставила меня встать. Я выпила... ни много, ни мало, три таблетки обезболивающих. Помогло. — Она держала руки за спиной, затем грустно склонила голову. — Срочно нужно было что-то делать, и вот я здесь.

- Издевательство над организмом. — Эдмунд сузил глаза. — Я верну тебя в кровать, и дам понять, что так нельзя делать. И ты... не будешь так больше делать. Хорошо?

— Мужчина поднялся, и хотел подойти, но волшебница тут же сжала зубы и рявкнула: Стой, где стоишь. — Рео достала из-за спины старый револьвер, и покрутила его в руках. В зрачках отражались только блики заката. Ни капли неловкости или неуверенности. — Стой, «муж», ближе не подходи. Украл у меня волшебную палочку, нашел, и оставил себе. Можно считать... украл.

Шантажом заставил с собой быть.

Уничтожил кучу людей ради собственной прихоти. — Глаза поблескивали. Казалось, несмотря на убежденность, девушке было очень сложно говорить все это. —Безумный преступник. Чудовище со съехавшей крышей. Сегодня я заберу у тебя то, что тебе не принадлежит. Заберу, или умру.

- Что? — Эдмунд медленно поднимал брови. Ухмылка медленно сползала с лица.

Пистолет? Жена пришла... его убить? Женщина, которую он любит, готова пустить ему пулю в лоб.

Искореженное тело медленно заполняла ядовитая, тягучая ярость.

Мужчина чувствовал, как от гнева темнело в глазах. Как горели ладони от желания схватить волшебную палочку. — Ну и зачем ты мне говоришь все это, родная? —Притворно-мягким голосом спросил шеф, хотя пальцы на руках дрожали. —Стреляй, зачем меня предупреждать?

Сильнее всего сейчас ему хотелось наброситься. Схватить Мерзкую предательницу за шиворот и, как следует, потрясти. А лучше за шею. Трясти, пока не потеряет сознание, а затем бросить на пол, и смотреть, как приходит в себя. Нужно учиться ценить заботу. И, если для этого ему необходимо применить силу — пусть так и будет.

- Хорошо. — С равнодушным лицом Альбирео поднесла пистолет к своему виску, и подняла бровь. — Потянешься за палочкой — я выстрелю. Попытается ринуться ко мне — я выстрелю.

Побежишь отсюда — выстрелю. И мне феерически плевать на то, что я умру. Моя карьера итак была слишком долгой. Я умру, а ты останешься без любимой «жены», которую любить «слишком приятно». — Фея сузила глаза. – и я слишком стара, чтобы блефовать. Положи палочку в центр комнаты, и отойди в угол. Я её заберу, и стану исправлять все, что ты накосячил. — Взгляд потемнел. А еще я останусь с тобой. Мы... договорились?

Росс чувствовал, как холодела кровь в венах, как дергались нижние веки обоих глаз. Она шантажирует его. самоубийством? Мужчина застыл. Он ощущал неистовую, немыслимую злость, но он не шевелился. Вдруг решит, что задумал что-то, и застрелит себя? В этих блестящих, грустных зрачках он не мог увидеть ни одного сомнения. И это бесило так сильно, что подкашивались ноги.

- Если я увижу, что ты что-то шепчешь с палочкой в руках — выстрелю. Держи губы сомкнутыми, пожалуйста. Ради моей жизни, если я правда для тебя важна.

- Я тебя люблю. — Вдруг тихо, с грустной улыбкой сказал Эдмунд. — Люблю, но своим поведением сейчас... ты заслуживаешь лишь премию молчания. Однако, я никогда тебя не убью. - Он прикрыл глаза, и медленно кивнул. — Смотри внимательно за моим ртом. Не хотелось бы, чтобы ты себя застрелила просто потому, что я вздохнул, или сжал челюсти.

Молодой человек полез в пиджак, и достал оттуда тонкую, светлую палочку, которая давно потемнела на конце. Он медленно, молча отнес её в центр комнаты.

Положил на пол, и начал медленно, с улыбкой отступать. Даже, зачем-то, поднял руки, и странно усмехался. Едко. Ненормально.

С каждым шагом, с которым он отходил, Альбирео становилось легче. По спине ручьями стекал холодный пот, сами собой вздрагивали пальцы. Волшебница смотрела на свою потерянную палочку, и глаза наполнялись слезами, словно после долгой разлуки она видела старого друга.

Сегодня можно было не умирать. Все сработало. Между её жизнью, и магией уничтожения, он выбрал... её жизнь. И, от осознания такого простого факта слезы стали сыпаться на новый паркет.

Фея медленно подошла, и подняла с пола волшебную палочку. Гладкую, и немножечко теплую. Её тут же начала мочить соленая вода из глаз хозяйки.

Встретились, наконец. После долгой разлуки... она вернулась «домой».

Внезапно волшебная палочка стала покрываться какими-то странными, светящимися трещинами.

Рео нервно сглотнула, вновь ощутив на спине рой мурашек Что происходит? Почему? Рео вскрикнула, и отбросила артефакт в сторону. который начал трещать, и.. рассыпаться. Револьвер в во влажных пальцах в ту же секунду начал раскаляться, девушка вскрикнула еще раз, и выронила оружие. Казалось, его ствол... плавился.

В кабинете послышался тихий, ядовитый смех. Фея в ужасе подняла взгляд, и отшатнулась. С неадекватно длинной шеей, Росс смеялся, стискивая в руках другую, красную палочку с шаром у основания. И девушка не могла не знать, кому та раньше принадлежала.

- Сюрприз. — Едко произнес он, и склонил голову. — Как ощущение... провала?

У нее подкосились ноги. Потемнело в глазах. Тело охватывал неконтролируемый страх, руки начинали трястись. Влажные губы дрожали. Казалось, волшебница до сих пор не могла поверить в то, что происходящее — реальность. Реальность, а не страшный, больной сон. Не чудовищный кошмар.

- Интересно, что же мне с тобой сделать, после такого предательства? — Голос звучал настолько холодно... безучастно и мерзко, что сейчас же хотелось ринуться прочь. Но Альбирео стояла.

Стояла, не в силах вновь на Него посмотреть. — У меня, кажется, есть идея. Все проблемы от того, что... у тебя есть руки. — Эдмунд безумно оскалился, затем вновь рассмеялся самому себе. — И ноги. Если бы их не было, ты бы не смогла проделать такую низость со своим мужем. Так что я, наверное, должен купировать этот изъян. - Шеф задумался. - Ты будешь так смешно трепыхать своими культяпками, пока я буду тебя трахать. А я буду. Пока ты не потеряешь сознание. — Мужчина улыбался. Ему это на самом деле сейчас казалось решением проблемы.

Господи. — Слезы вновь падали на паркет, хотя лицо оставалось недвижимым. На долю секунды волшебница пожалела, что случайно не выстрелила. Но лишь на ‘долю секунды, затем тут же взяла себя в руки.

- НО я прощу тебя. — Пустые глаза жутко блеснули. — Я оставлю тебе твои руки и ноги, если ты сейчас же упадешь на колени, и начнешь умолять меня тебя простить. — молодой человек оскалился. — Я сяду, а ты будешь у меня сосать, и вымаливать прощение. Сосать до тех пор, пока сперма не кончится в яйцах. Мы договорились? — Он иронично передразнил фею, когда та держала в руках револьвер, и вновь сверкнул глазами. — Ну же. Твое время ограничено. Я жду.