Сердце Изнанки. Книга – 3

Глава 13 Обстоятельства

Да уж… Новости свалились на меня, как гром среди ясного неба. Как лежал, так мгновенно и оказался в вертикальном положении, словно меня током ударило.

— Так, Дима, слушай меня внимательно, — начал я, пытаясь привести в порядок мысли. — В любом случае, сделать мы ничего путного не сможем, поэтому сейчас собирай Алису, всех, кого сможешь, и езжайте в город. Будем пока пережидать эту бурю, а там я найду возможность утереть нос этим… Викентьевым.

Дима тяжело выдохнул.

— В любом случае у нас есть как минимум три дня, — произнёс он.

Что значит три дня? Ты ведь сам сказал, что гвардейцы прибудут с минуты на минуту…

— Нам пока что только объявили войну и гвардию скоро отправят. Но по закону у нас есть положенные три дня для того, чтобы привести в порядок свои дела и подготовиться к военным действиям — по крайней мере, так велит устав. Причём они не имеют права нападать на нас в рамках этих трёх дней.

— Вот как! — выдохнул я с явным облегчением. — Целых три дня! Да за эти три дня можно что угодно сделать, хоть горы свернуть!

— К слову, если у тебя появятся какие-то идеи, учти: на нас это ограничение не распространяется, — продолжил Дима с хитрецой в голосе. — Род, объявивший войну, в рамках трёх дней обязан только защищаться и не имеет права производить действия по нападению. Но мы напасть можем! Так что если в твоей светлой голове есть идеи о том, как досадить этим чванливым засранцам, буду рад выслушать.

— Я позвоню тебе позже, — произнёс я, уже строя планы. — А пока что держи ухо востро. Викентьевы не просто так на нас напали, это точно. К слову, значит, кто-то сказал им, что у нас нет гвардии? Иначе с чего бы они так осмелели, решились на такой шаг?

— Они и так знали, что у нас нет гвардии, — хмыкнул Дима. — Тут глупо было не знать, ведь те больше года на нас не работали. Но мысль твою услышал и буду иметь в виду.

Положив трубку, я посмотрел на часы — а было уже утро. Вот это да! Во сколько я там лёг спать? Часов в шесть вечера⁈ Да… а ложился то всего на три часа. Опасно играть в такие игры с кроватью — можно и вовсе сбить режим.

Быстро отправился в ванную, плеснул на лицо холодной водой, умылся как следует. А потом, недовольный результатом, и вовсе скинул с себя одежду и залез в душ. Необходимо было ещё побриться и в принципе привести в порядок внешний вид. За эти дни я вообще не помню, чтобы менял одежду как положено.

Выйдя из ванной, разбудил свою Белку. Мелкая тут же спрыгнула на пол и начала тереться о ноги с удвоенным усердием. Затем вдруг исчезла, а уже через секунду появилась с небольшим бумажным пакетом в зубах.

— Это ещё что за новости? — спросил я с любопытством.

Внутри обнаружились блинчики, те самые, из кофейни, ещё тёплые и ароматные.

— Ты как это умудрилась сделать? — спросил я, покачав головой. Затем до меня дошло. — Вот же ты, маленькая воровка!

Но спорить не стал — ласка великодушно поделилась со мной добычей.

— Только больше так не делай, — уплетая блинчик с творогом, произнёс я строго.

Ласка сделала вид, что поняла меня, и притворно одумалась, приняв самую что ни на есть верную гражданскую позицию — больше не воровать. Ага, как же, поверил я ей!

Доедая принесённое пушистой добытчицей лакомство, прикинул предстоящие задачи. В основном все дела у меня были связаны с поместьем Пылаевых. Во-первых, следовало основательно разобраться с людьми, которых привезли из деревни Колодцы, да и с детишками тоже. А потом решить, куда их благоразумно отправить, чтобы они ненароком не попали под горячую раздачу от Викентьевых.

Но также следовало бы разузнать, когда именно из тюрьмы освобождается Медведев, чтобы встретить его как положено и не упустить.

А ещё… Я снова схватил магофон и набрал номер Мартынова.

— Константин Александрович, здравствуйте! Рад вас слышать! — голос его звучал необычайно бодро. — Неужто вы звоните, чтобы обсудить новую поставку древесины и других материалов? — Начал он сходу.

Какой он счастливый, видимо, уже успел всё распродать и заработать очень приличные деньги — иначе чего он такой радостный с самого утра?

— Нет, это успеется. Я бы хотел посмотреть тот дом, который вы для меня нашли, — перешёл я к делу.

— Конечно, конечно, Константин Александрович! Я знаю, где вы остановились. Сейчас пришлю за вами машину, и вас довезут до места. Можете даже не переживать — к тому же находится там всё близко, даже глазом моргнуть не успеете, как окажетесь на территории поместья, которое я для вас высмотрел. Это старый особняк семьи Вавиловых.

— Вавиловых? — переспросил я. — Не слышал о такой семье.

— Да о них давно уже никто не слышал, — вздохнул Мартынов. — Они сильно пострадали из-за того прорыва монстров под Иркутском, помните, лет пять назад было? — Я угукнул, хотя сам понятия не имел о тех событиях. — А те остатки семьи, что сохранились, уехали жить в столицу, бросив здесь всё имущество. Этот особняк они передали мне в управление, а я про него, если честно, почти что и забыл — столько дел других навалилось.

Как и обещал Мартынов, уже через пару минут он позвонил мне, объявив, что автомобиль подан и можно спускаться. У дверей гостиницы стоял дорогой лимузин, которым не побрезговал бы и сам Злобин, чтобы щегольнуть перед своими недоброжелателями. Из машины, с заднего сиденья автомобиля, вышел улыбающийся Мартынов и зашагал ко мне, разведя руки в стороны, будто хотел обнять и расцеловать, как старого доброго приятеля.

— Здравствуйте, здравствуйте! — протянул он, схватив мою руку и крепко её сжав, а затем и вовсе принялся обнимать меня. — Константин Александрович, вы мой самый лучший клиент!

— Так, признавайтесь, где это вы меня так сильно облапошили? — спросил я, хитро взглянув на него.

— Что вы такое говорите? — хитро улыбнулся он, принимая игру. — Что значит облапошил? И в помине такого не было, уж поверьте! В общем, вы мой самый любимый клиент, а главное, сделка века заключена!

— Уж не собираетесь ли вы дома строить из ввезённого мной бруса без согласования со мной? — Спросил я.

— Ну, я только пока что веду переговоры, — заверил он. — Обязательно, прежде чем заключить сделку, предоставлю вам все данные. Я же кристальной души человек — честный и чистый, как слеза ребёнка. Вы же знаете, что со мной можно иметь дело.

— Конечно, — едва не рассмеялся я от такой самохарактеристики. — А что вы такой радостный? — решил спросить я.

— Да как что⁈ — всплеснул руками Мартынов. — Ведь вчера на тюрьму было совершено нападение! Была волна тварей и там появилось аж три монстра из серии того, что появился у нас посреди города. Уж не знаю, что это за напасть, но господин Горин с мэром на пару не знали, куда девать туши столь страшных тварей. Но вдруг мэр вспомнил, что я купил того самого спрута, и в итоге мне почти за бесценок достались остальные туши тварей — лишь бы я их забрал! Представляете, радость-то какая! — рассмеялся он. — А всё благодаря вам! Если бы вы мне этого спрута не продали, никто бы про меня даже и не вспомнил. А теперь чувствую — музею жутких тварей города Братска быть! Это будет главная достопримечательность нашего города!

Мартынов разливался соловьём, пока мы уселись в автомобиль и ехали по центральной дороге города. Ехали мы действительно недолго — очень скоро добрались до небольшого участка с высоким кирпичным забором, плотно заросшим вьюном, и уперлись в кованые металлические ворота.

— Вот, собственно, и то самое поместье, — объявил Мартынов с гордостью.

— А хозяева против не будут, что я здесь буду жить? — поинтересовался я.

— Да нет, что вы! Они сюда точно не ногой, по крайней мере ближайшие лет двадцать, пока поколение не подрастёт. Тем более что они даже рады будут, если здесь кто-то поселится и приглядит за домом, а то он так в негодность придёт без жителей. Вы же сами знаете — если в доме не живут, дом чахнет. А так, если вы ещё хороших людей сюда поселите, так дом и вовсе расцветёт, будто цветок в мае!

Дом действительно оказался впечатляющим. Это был особняк в три этажа — гораздо богаче, чем у Пылаевых, я бы даже сказал, богаче, чем у Злобина. Довольно массивный, с колоннами у главного входа и широкими террасами на втором этаже.

Только войдя в просторный холл с мраморными полами и хрустальной люстрой под самым потолком, я понял, что это только начало.

— Здесь восемнадцать спален! — принялся перечислять Мартынов, водя меня по комнатам. — Есть бассейн, два теннисных корта, спортивная площадка — не стадион, конечно, но приличная. Зал для приёмов, несколько гостиных, два спортивных зала, большая кухня, две столовых… Да ещё библиотека с редкими книгами, винный погреб, оранжерея!

— Да куда же мне такие хоромы? — спросил я удивлённо. — И вообще, сколько за это буду должен платить?

— Ой, поверьте, сумма вообще небольшая, я бы даже сказал — смешная! К тому же давайте поговорим об этом через годик. Так скажем, вы пока здесь поживите, обживайтесь, а когда вам здесь понравится, мы с вами вернёмся к обсуждению цены и там уже сойдёмся.

— Нет, так дело не пойдёт! — твёрдо заявил я. — На то, чтобы вы мне озвучили цену постфактум, я не согласен.

— Никакой цены! — замахал руками Мартынов. — Будете жить здесь бесплатно! Поверьте, моя благодарность к вам настолько обширна, что я готов подарить вам год пребывания в этом поместье абсолютно за доброе слово — только чтобы укрепить наши с вами взаимоотношения! Работать с вами — сущая награда, и, не побоюсь этого слова, вы буквально приносите удачу вашему верному слуге! — Он поклонился театральным жестом. — Готов делать всё, что угодно, лишь бы вы дальше работали со мной!

— Да где ж я перед вами так провинился, что вы столько всего готовы делать? — недоумевал я.

— Провинились? Ну что вы, что вы, ваше благородие! — всплеснул руками Мартынов.

— Я рассчитываю, что мы теперь с вами будем большими друзьями как можно дольше, — произнёс купец с довольной улыбкой. — И ещё, если у вас появятся ещё такие же монстры, вызнаете, кому их продавать!

— Да я как-то на них не специализируюсь, — произнёс я осторожно. — Так повезло одного убить.

— Да-да-да, Роман Михайлович Злобин мне именно так и сказал! — заявил купец с явным энтузиазмом. — Я, конечно же, поверил каждому его слову, но всё же очень надеюсь, что впредь вы будете работать только со мной. И, кстати, не рекомендую дальше вести дела с этим Борисом Гончаровым и с его братцем — это те ещё ушлые спекулянты! Они из вас все деньги так и высосут при этом и не подумают о вашей выгоде. А я вот знаю, что все сделки должны быть выгодны для обеих сторон, и делаю всё, чтобы со мной было работать удобно и выгодно.

Мартынов явно входил во вкус, расписывая преимущества сотрудничества с ним. Видимо, перспектива получать редкие материалы от меня его сильно воодушевляла.

— Ну что ж, не будем разглагольствовать, меня ждут дела, — наконец заключил он, протягивая мне связку ключей. — Вот вам ключи, вы обживайтесь. Охрану и сторожей я предупрежу, что теперь вы им платите жалованье, — он мне подмигнул, расхохотавшись. — Так же, прислугу и обслуживание дома тоже на вас, думаю, вы не против. А так всех вам благ, ещё увидимся, и жду от вас новую партию древесины!

Я пожал руку Мартынову, и он оставил меня одного. А дом, к слову, и вправду был впечатляющий — я уселся на небольшую оттоманку, стоявшую рядом с тёмным провалом камина, который явно давно не топили. Эх, сюда бы сейчас дровишек да погреться у огня, вытянув ноги… Но это удел уставших людей, мечтающих о пенсии, а мне ещё очень много дел надо сделать.

Долго обдумывая, с чего начать, набрал номер Слуцкого. Мэр ответил почти сразу, голос его был хриплым и уставшим.

— Здравствуйте-здравствуйте, — произнёс я бодро. — Сколько времени не слышались! Слышал, ваш план удался, и Медведев спасён.

Слуцкий молчал, наверное, секунд тридцать, обдумывая сказанное мной. В трубке раздался громкий щелчок — видимо, он прикуривал, или… слдеала какую-то другую операцию. Уж не записывает ли он наш диалог? Затем он, набрав полную грудь воздуха, спросил:

— Я думал, это ваших рук дело — всё так чётко сработано, так профессионально! Давно не видел такой работы. Кроме вас, как по мне, никто такую операцию и не мог провернуть.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — ответил я с напускным недоумением — точно, записывает. Вот ведь… Одно слово — чинуша. ПОжтому принялся осторожно отвечать: — Я ведь выслушал ваш план, ну что сам-то я могу сделать? Я всего лишь маленький барон, а у вас ведь в руках вся мощь государственного аппарата Братской губернии!

Видимо, мэр запаниковал и сейчас ищет крайнего — оно и понятно. Кажется, из-за этой сорванной казни и всего происходящего в городе поднимется большой шум, и прилетит, в том числе, и мэру.

— Нет! — наконец произнёс Слуцкий решительно. — Я к этому не имею абсолютно никакого отношения! Ни о каких планах никогда не слышал, никому ничего не говорил! — Произнёс он, видимо опасаясь, что я тоже записываю разговор. А затем добавил: — К слову, вы слышали — генерал Петрищев пытался покончить с собой?

— Серьёзно? — удивился я, хотя новость меня не особенно поразила.

Слуцкий выждал, будто надеясь, что я еще что-то скажу, но потом разочарованно продолжил:

— Да нет, конечно, — ответил мэр, тщательно вслушиваясь в каждое моё слово. — Он лишь звонил мне и жаловался, что поглядывает на свой наградной пистолет. Хотя после всего, что он натворил, туда ему и дорога!

— Не могу сказать того же, — возразил я спокойно. — Генерал Петрищев показался мне весьма достойным человеком.

Мэр, мне показалось, даже выругался себе под нос.

— По какому поводу звоню? — перешёл я к делу. — Медведев, как я слышал, скоро будет освобождён. Мне бы узнать, когда это произойдёт, и, если возможно, ускорить процесс.

— С Гориным решайте! — буркнул мэр раздражённо. — Я здесь не помогу. И вообще, я очень занят, извините!

С этими словами он разорвал связь.

Решайте, значит, с Гориным? Да уж, красиво послал, ничего не скажешь. С Гориным вообще ничего решить, как мне кажется, невозможно. Что ж, наверное, сам наведаюсь к Медведеву, дам ему расклад по ситуации, а потом отправлюсь в деревню.

— Мы здесь будем жить? — протянула Марьяна восхищённо, оглядывая огромное поместье широко распахнутыми глазами.

У Пети тут же загорелись глаза алчным блеском.

— За этим следи, чтобы он ничего не стащил, — предупредил я Марьяну.

— Да вы что такое говорите, ваше благородие! — тут же забеспокоился парень, пытаясь изобразить на лице невинность. — Я же даже об этом не подумал!

— Ага, видел я, как у тебя глаза блестели, — произнёс я с усмешкой. — Приучайтесь жить как нормальные люди — больше вам нет необходимости ни красть, ни выживать, перебиваясь с хлеба на воду. Ваша задача — учиться… Ну и делать для меня кое-какую полезную работу.

— Будет исполнено! — заявил Петя, вытянувшись по стойке смирно.

— Спасибо вам большое, — произнесла Марьяна дрожащим голосом, а на её глазах вновь появились слёзы. — Если честно, мне кажется, что это всё сон — очень хороший, приятный сон. Вот только грустно, что он скоро закончится, что придётся проснуться…

— Никакой это не сон, — заверил я её. — Ты мне лучше вот что скажи: среди вас ведь есть одарённые? Та девочка Даша — она в меня ведь шаром энергетическим запустила, и неплохо так запустила. И другие ребятишки тоже одарены, я заметил.

Марьяна внезапно опустила глаза, словно я затронул болезненную тему.

— Я не пойду в паладинский корпус, — произнесла она решительно.

Я не сразу понял о чём она.

— Мне всё объяснил Миша — тот мужчина, он был паладином, ведь так? И вы детей увезли в их орден?

— Нет, — произнёс я, — не в орден, а к себе в поместье. Я вообще подумываю о том, чтобы перевести их обратно сюда, в город. Нечего им в деревне делать, а здесь же — вон какое раздолье! — заявил я.

— Это да, — Марьяна тут уже поуспокоилась, оглядывая просторные комнаты. — Ну а зачем вам одарённые вообще? Я знаю, что по закону, как только дар проявляется, нужно докладывать местному управлению. Но стоит это сделать, нас бы сразу распределили по разным корпусам. Но я не думаю, что это хорошо, да и с ребятами не хотелось расставаться. Как бы они без нас там были?

— Это в тебе родительские инстинкты говорят, — хохотнул я. — Но это похвально, что ты так беспокоишься о своих — это хорошее качество. А пока что обосновывайтесь здесь, обживайтесь. Вот вам подъёмные, — я выдал Марьяне двадцать рублей, — это на еду и другие расходы.

— Здесь же очень много! — произнесла девочка, широко раскрыв глаза.

— Много? — удивился я, не привыкший ещё к местным деньгам и их покупательной способности.

— Конечно! Здесь месяца на три хватит, если экономно тратить.

— Вот и прекрасно. Приведите себя в порядок, вымойтесь как следует, одежду прикупите приличную, а я скоро к вам вернусь. Мне нужно уехать на неопределённое время по делам.

Девочка огляделась по сторонам и поёжилась:

— А нам здесь точно можно находиться? Нас потом не осудите за самовольство?

— За что вас судить? — спросил я, недоумевая.

— Ну, я разные слышала истории про аристократов и их причуды…

— Эти истории были не про меня, — махнул я рукой. — А теперь мне пора идти.

Я вывалился из изнанки прямо в камеру к Медведеву.

Тот удивлённо вскинул брови.

— Я ждал, что вы раньше появитесь, господин Пылаев, — произнёс он, поднимаясь с нар. — Ну что ж, не ожидал от вас такого. Всё, что вы там провернули… я только сейчас начинаю осознавать, сколько вы для меня сделали. Я теперь ваш должник, причём обязан вам жизнью.

— Потом это обсудим, — произнёс я деловито. — Я так и не понял, когда именно вас освободят, чтобы встретить вас как полагается, поэтому поступим следующим образом, — я протянул Медведеву небольшую бумажку. — Вот здесь адрес поместья, там пока квартируйтесь, приходите в себя после всего пережитого. И по возможности присмотрите за детишками — там трое ребяток, они сироты. Я их поселил туда временно.

Медведев удивлённо посмотрел на адрес, и его лицо просветлело:

— Я знаю это поместье, это же особняк Вавиловых! Это старые друзья нашей семьи, я, когда ещё совсем маленький был, там бывал в гостях. И там вы поселили трёх подростков-беспризорников?

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Да, им жить негде было. Попросил у Мартынова подыскать помещение получше, он это и предложил.

— Да уж, ну Мартынов, ну хитрец! — рассмеялся Медведев. — Видимо, он пытается уйти от своих обязательств. Ему же было поручено следить за поместьем и содержать его в порядке. Вот только он все выделенные деньги потратил не туда, куда нужно. Видишь, какой ловкач — решил, видимо, за ваш счёт вести дальнейшее обслуживание имения.

Я поморщился от осознания, что Мартынов так фелигранно меня облапошил. И ведь дал то, что мне было необходимо!

— Разберёмся с этим обязательно, — произнёс я с нотками раздражения.

— А куда вы так быстро уезжаете и почему мне нужно идти в это поместье? Ведь вы хотели, чтобы я стал командиром гвардии рода Пылаевых. Так почему бы мне сразу не поехать в ваше поместье? — спросил он логично.

— Ну, есть ряд нюансов, — я замялся. — У нас намечается небольшая война с родом Викентьевых, и, в связи с этим, нужно решить ряд неотложных дел. К тому же, как вы понимаете, я не просто так искал главу родовой гвардии. Большая часть гвардии Пылаевых, вместе с прежним главой были… Кхм, уволены в полном составе, как я вам уже говорил. И воевать просто будет просто некому.

Медведев дёрнул бровями, и в его глазах загорелся боевой огонёк:

— И вы решили меня оставить в стороне от подготовки? Это же моя основная задача — обеспечивать безопасность! Война — это моя работа, моя стихия! — он оскалился в хищной улыбке. — Мне это даже нравится. Не успел освободиться из заключения, а сразу дело подвернулось серьёзное. Я всё сомневался, не будет ли мне скучно после армейской службы, служить какому-то мирному роду. А у вас, как я вижу, намечается настоящее веселье. Это по мне!

— Ну, всё бы хорошо, но вдвоём с вами мы особо не навоюем — гвардейцев-то у нас нет, — вздохнул я.

Медведев поморщился и задумался:

— Да, жалко, что никого из своих старых товарищей я быстро не смогу привлечь к делу. Можно было бы постараться сколотить прежнюю команду, кого-то, быть может, переманить с государственной службы обещанием хорошего жалованья. Но это всё время займёт, а нам нужно действовать быстро.

Он помолчал, обдумывая варианты, затем его лицо озарилось:

— Есть у меня одна идея, как можно поправить ситуацию…

— Вот как? — вскинул я брови. — И какая же?