Сердце Изнанки. Книга – 3

Глава 16 Инквизитор

Да уж, Дмитрий меня серьёзно огорошил. Я так погрузился в себя, изучая свою ауру, что даже не заметил, как ко мне подошёл один из гвардейцев.

— Ну здравствуй, Костик, — произнёс парень знакомым до боли голосом. — Смотрю, ты в люди выбился, старых друзей уже и не вспомнишь, наверное.

Я потряс головой и посмотрел на Михаила, того самого неротёсанного парня, ч которым мы вместе появились у Злобина. Тот, ухмыляясь своей обычной хамоватой улыбкой, глядел на меня с явным удовольствием.

— Здорово, Миша! Ты, смотрю, тоже по карьерной лестнице растёшь.

— Да как сказать… Пока что командир звена гвардии Злобина, — хмыкнул он с гордостью. — Буду защищать твою задницу! Ты теперь у нас птица высокого полёта! — хохотнул он, похлопывая меня по плечу.

— Ой, да ладно тебе, — произнёс я, чувствуя, как на душе становится теплее. — Иди сюда!

Я схватил его, потряс руку, а затем и обнял от души. Что-то в этой встрече было ностальгическое. События, объединявшие нас когда-то, стали для меня довольно серьёзными испытаниями, и я почувствовал такую острую ностальгию по прежним временам, когда очнулся в той проклятой камере.

— Наших-то хоть видишь? — спросил я с любопытством. — Семёна?

— А чё, Семка? Семку в какую-то специальную бригаду определили. Он теперь криминалом занимается серьёзно. Оказывается, у него в этом деле настоящий талант скрытый. Меня тоже туда хотели перевести, но характер у меня неподходящий для такой работы, — хмыкнул он с сожалением.

— А я недавно Вениамина видел, — произнёс я, вспоминая встречу.

— Веника-то? — издевательски хмыкнул Михаил. — Этот далеко пойдёт, без мыла в задницу пролезет любому начальству. Карьерист ещё тот, — бросил он с презрением.

— Ладно, дела надо делать, — отмахнулся я, не желая углубляться в обсуждение характеров старых знакомых.

Тем временем Дмитрий, выждав время и дав мне насладиться пониманием собственного роста, произнёс задумчиво:

— Удивительный ты человек, Костя. Вырос на целый порядок за такое короткое время, а сам и не заметил этого. Хотя это вполне в твоём стиле, если честно.

Ну а дальше события понеслись вскачь — время было ограничено, и мне требовалось слишком много дел решить, слишком многое учесть и при этом обязательно уложиться в трёхдневный срок.

Гвардейцев Злобина перевезли в большом автобусе и высадили уже на территории, прямо перед бараками. Ребятки присвистнули от удивления.

— А неплохой здесь сарайчик для размещения гвардии! — произнёс Михаил, внимательно оглядывая территорию и прикидывая возможности.

— Неужто у Злобина хуже условия? — спросил я.

— Это был сарказм, — твёрдо пропечатал Михаил и немедленно принялся отдавать чёткие указания, чтобы бойцы начали методично наводить здесь порядок.

Как быстро Михаил освоился в новой обстановке!

Дмитрий ещё говорит, что я уникум. Да вроде бы нет — все вон ловкачи оказались. Семён, со слов Михаила, куда-то серьёзно продвинулся и Вениамин тоже получил титул. Что ни говори, а молодцы мы, бывшие товарищи по несчастью.

Дима, которого привлёк весь этот шум и суета, лишь глазами хлопал, видя выходящих из автобуса вооружённых бойцов.

— Откуда это всё? — удивился он, не скрывая изумления.

— Ну ты же сам говорил, что у Злобина помощи попросил, — напомнил я ему. — Вот он и помощь прислал. Можешь гордиться собой — ты большой молодец, сумел договориться.

— Так а чего же он мне ничего конкретного не сказал? — удивился Дима, явно чувствуя себя не в курсе происходящего.

— Так это… не хотел лишний раз твоё ранимое сердечко бередить понапрасну, — усмехнулся я. — Да и потом, лучше сюрприз, чем лишние переживания.

— Да ну тебя! — махнул рукой Дима. — А вы их нарочно тайно прислали?

— Чтобы крысы лишний раз не интересовались нашими делами, — произнёс я, заканчивая его мысль. — И это правильно. Старайся сделать так, чтобы слуги здесь особо не ходили без дела. Дай им какую-нибудь полезную задачу — пускай вон помогают деревенским нормально осваиваться на новом месте. У нас всё-таки большие планы на них, нужно понять, кто какими дарами обладает, как мы это можем эффективно использовать.

— Хорошо, — произнёс Дима, кивая.

Я тем временем направился к Зиновию, но Дима меня окликнул:

— А ты куда собрался?

— Да надо съездить, посмотреть, как обстоят дела в червоточине, — ответил я. — И, кстати, сегодня вечером планируй, что мы отправимся покорять новые червоточины, которые Виктор для нас нашёл.

— Так сегодня же вечером назначена встреча с нотариусом! — напомнил Дима.

— Я не думаю, что она надолго затянется, — пожал плечами я. — Чего там долго обсуждать-то? Что Викентьевым кранты? — хохотнул я.

— Ты так уверен в нашей окончательной победе? — спросил Дима с некоторым сомнением в голосе.

— С каждым новым воином, который встаёт на нашу сторону, становлюсь ещё более уверен в успехе, — произнёс я с твёрдостью. — Кстати, а ты случайно не знаешь, какие у Викентьева реальные силы? Сколько у него людей, какое вооружение?

— У них довольно сильная гвардия, — произнёс Дима, — порядка семидесяти человек. — Произнёс он так.

Та-ак-с, пометил себе. Зорин говорил то же самое, цифры сходятся. А у нас уже порядка сорока, это не считая меня, Диму и Алису, которые тоже являются неслабыми боевыми единицами. Михаил — довольно сильный воин, во всяком случае, успел себя зарекомендовать. К тому же надеюсь, раз его взяли в гвардию, Дмитрий научил его, как мечом обращаться, и он не будет больше размахивать им будто дубиной. И это без учёта тех сил что пришлёт Линдерман.

— Зиновий, есть мысли, кого привлечь к работам, чтобы ускорить добычу леса?

— Так вроде сами справляемся, — хитро произнёс он.

— Что значит «справляемся»? — спросил я с любопытством.

— Да я туда перебросил побольше наших паладинов, чтобы тренировались с толком. Так и мышцы качают, и вам пользу приносят. Двойная выгода, можно сказать.

— Ого! — удивился я. — Я тебе благодарен за это.

— Всё ради вашего рода, — произнёс он с серьёзным видом. — Главное, чтобы у вас всё в порядке было. А то война эта еще — сам понимаю, что вам теперь не до лесозаготовок.

— И не говори, тяжело нам придётся, — тяжело вздохнул я, искоса глянув на паладина.

— А здесь уж извиняйте — один раз вам помог на свой страх и риск. Боюсь, как бы мне за это ничего не прилетело, а дальше уж сами. На меня лучше не рассчитывайте особо.

Он заметно помрачнел, и я почувствовал, что что-то его серьёзно беспокоит.

— А что тебе может прилететь? — спросил я настороженно.

Он хмуро взглянул на меня, явно раздумывая, стоит ли говорить.

— Да по нашим каналам информация прошла, что сюда явился инквизитор. А это… очень плохая новость.

— Инквизитор? — переспросил я. — Кто это такой и почему новость плохая? — спросил я, предчувствуя неладное.

— Для чего он сюда прибыл, пока не уточнялось, но ясно, что в городе произошла какая-то чрезвычайная ситуация и теперь будет вестись серьёзное расследование. А здесь может всё что угодно произойти. Инквизиторы — они лезут везде, куда не попадя, и вполне могут докопаться и до нашей ситуации.

— Всё-таки хорошо, что я не оставил свидетелей. Иначе меня и казнить могут, — произнёс он так буднично и спокойно, что я даже брови поднял от удивления.

— Что значит «казнить»? За что? — не понял я.

— За то, что я убил людей, а не тварей. А ещё своих бойцов на это сподвиг. Такое у нас не в чести, и за такое у нас казнят без разговоров, — произнёс он.

— Понятно. В любом случае, так и знай: если за тобой кто-то придёт, я тебя просто так не отдам. Если потребуется, сам с этим инквизитором буду сражаться до последнего.

Зиновий, посмотрев на меня внимательно, медленно покивал.

— Благодарю вас за это, но в этом нет абсолютно никакой необходимости. Да и, опять же, небезопасно это. С паладинским орденом лучше не вступать в открытую конфронтацию. Если мне поступит прямой приказ атаковать вас или убить, к сожалению, я не смогу противиться вышестоящему руководству, — ответил он тем же будничным тоном. — Поэтому лучше их не провоцировать, держаться в стороне, как это обычно делаем мы, в случае ваших проблем.

— Ну, как ты меня уже научил… — ехидно усмехнулся я. — Вам это нельзя делать только в том случае, если есть свидетели. А если свидетелей оставлять не планируем, то посмотрим, как оно выйдет, — добавил я многозначительно.

Зиновий набрал полную грудь воздуха и тяжело выдохнул. Дальше мы поехали в тишине, каждый думая о своём.

Всё-таки начальник гвардии паладинов, как обычно, преуменьшил масштабы происходящего. В червоточине находилось порядка тридцати пяти человек, и все они, не покладая рук, работали с завидным усердием. Недалеко от входа в червоточину аккуратными штабелями были сложены уже обработанные брёвна.

Воины старательно трудились, размахивая тяжёлыми топорами, а добрая треть некогда величественного и гордого леса была начисто сбрита, будто гигантской газонокосилкой прошлись по этим местам.

— Браво работаете! — удивлённо вскинул я брови, не ожидая увидеть такие темпы.

— Ну, есть свободное время, пока ничего серьёзного не намечается, вот и используем время с толком, — произнёс он с явным удовлетворением. — Тем более знаем, что всё это пойдёт вам впрок.

— Только не рекомендую об этом особо распространяться и рассчитывать на нашу помощь постоянно, — будто спохватившись, добавил он с предостерегающими нотками в голосе. — Но пока можем, помогаем.

— А паладины-то после такой усиленной тренировки в червоточины ходить смогут? — поинтересовался я.

— Червоточины? — не понял он. — Я ж говорил, что поблизости нету подходящих червоточин.

— На наших территориях нет, но мне тут выдали точные ориентировки на ряд червоточин, находящихся за границей…

— За границей⁈ — тут же заинтересовался Зиновий, даже приостановился. — Червоточины там наверняка серьёзные… А откуда узнали о них?

— От Виктора Сычёва напрямую.

— От Вити⁈ — удивился Зиновий, едва не подпрыгнув на месте. — Ну он-то просто так воду лить не будет! До сих пор удивлён, как он с вами на контакт пошёл вообще.

— Ну, скажем, не со мной лично, а с господином Злобиным, — честно признался я.

— Со Злобиным, значит… — протянул он задумчиво. — Ну да, Злобин — мужчина важный, влиятельный. Хорошо, что ваш род стал его активно поддерживать. Может, сейчас он и в меньшинстве находится, но я в него искренне верю. По крайней мере, он в первую очередь думает о развитии этих земель, а не о собственном заработке, и всю свою жизнь на это положил без остатка. Поэтому и мы вас поддерживаем, и Злобина поддерживаем всей душой, — продолжил он с воодушевлением. — Если бы мы могли открыто выступить на его стороне, выступили бы не раздумывая, и плевать, кто бы против нас был!

— Даже император? — хмыкнул я.

Зиновий резко остановился и посмотрел на меня совершенно округлившимися от ужаса глазами:

— Вы что такое говорите⁈ Против императора выступать⁈ В нашей же империи⁈

— Прости меня, неудачно пошутил, — поспешно ответил я, понимая, что сморозил глупость.

— Да, очень неудачно! И так больше не шутите, умоляю, — попросил он серьёзно. — Такие слова даже в шутку произносить нельзя.

Инквизитор Сигимир Златоустов знал своё дело превосходно. Поэтому действовал незамедлительно, по отточенной годами технологии. Этот человек не собирался упускать ни единой детали — он тут же, будто многоногий спрут, раскинул свои сети, методично начав собирать всю доступную информацию.

Первым делом он запросил подробные отчёты от всех глав паладинских звеньев региона, в том числе и от главы паладинского корпуса, на предмет того, не замечали ли они каких-либо странностей в последнее время. Новых аномалий, необычных тварей, излишней активности культистов или иных подозрительных явлений, которые могли бы пролить свет на происходящее.

Вторым шагом, что было предпринято, он сделал официальный запрос в регистрационный орган относительно всех одарённых, которые были зарегистрированы в последнее время, а также всех аристократов, что прибыли в эти земли за последние месяцы. Любая новая фигура могла оказаться ключом к разгадке.

Мартынов, который до недавнего времени наивно считал, что покупать диковинных тварей за бесценок — это большая удача, по крайней мере так он думал до тех пор, пока ему не явился инквизитор со своими крайне неудобными вопросами. А скрывать Мартынову было что — и немало. Поэтому он торопливо выдавал всю информацию, которая только требовалась, лишь бы подальше увести Златоустова от неудобных для него тем. В частности, от чёрного рынка трофеев, закрытых сообществ одарённых, которые не пожелали вступать в паладинский орден, как предписывал имперский закон, а также от своих сомнительных связей со старообрядцами. А главное Мартынов очень хотел скрыть свои связи с целым рядом культистов. Которые, хоть и были объявлены вне закона, но порой давали чрезвычайно выгодные коммерческие предложения. Ведь у купцов свой особый кодекс чести, и для них главным преступлением было не сотрудничество с преступниками, а упущение прибыли. И в этом страшном грехе Мартынов никогда не был замечен — торговые принципы превыше всего.

Чем больше Златоустов погружался в запутанные дела этой отдалённой губернии, тем больше всплывало крайне сомнительных событий и странных ситуаций. Внезапное появление влиятельных аристократов, постоянные локальные войны, систематические попытки прорыва границ между мирами, нелегальная торговля артефактами. И всё чаще в документах всплывали две конкретные фамилии: князь Демидов и граф Злобин.

Судя по всему, ожесточённое противостояние этих двух могущественных аристократов повлекло за собой немало драматических событий. Всё-таки эти двое явно не могли остановиться и шли во все тяжкие в своём неудержимом стремлении окончательно победить противника, не считаясь с методами.

И чем дальше копал опытный Златоустов, тем больше он находил вопиющих нарушений и откровенных преступлений. Он порой искренне расстраивался из-за того, что вынужден заниматься исключительно работой, связанной с монстрами и червоточинами. Ведь он был блестящим следователем широкого профиля и часто страдал из-за того, что не может по долгу службы делиться своими ценными наработками с другими правоохранительными органами. Ведь это стало бы прямым недопустимым вмешательством в дела простых граждан.

Поэтому добрых восемьдесят процентов информации, кропотливо добытой им, приходилось откладывать в сторону. Его прямая задача была лишь одна — разобраться с неизвестными новыми прорывами и загадочными тварями, которые наделали столько шуму в регионе. В крайнем случае всё, что ещё можно было сделать в рамках полномочий, это пресечь явные попытки взаимодействия с культистами и нелегальную торговлю артефактами. Ну, на этом всё.

Что же касается личных дел Злобина и Демидова — это всё-таки их внутренние аристократические разборки, а также прерогатива органов местного самоуправления. Но чем больше методичный Златоустов погружался в материалы дела, тем яснее понимал, что ему неизбежно придётся вмешаться в ситуацию. Ведь абсолютно все ниточки вели к этим двоим влиятельным персонам, причём по большей части именно к загадочному Злобину.

Во всяком случае, если Демидов действовал в основном проверенными дедовскими аристократическими методами, то вокруг фигуры Злобина крутилось всё больше и больше откровенно сомнительных дел и подозрительных достижений. Тот, очевидно, в силу того, что объективно не был способен оказать достойное прямое сопротивление своему более могущественному противнику, всё чаще преступал опасную черту дозволенного.

И опытный Златоустов был абсолютно уверен, что копать нужно именно в том перспективном направлении. Скорее всего, именно граф Злобин причастен — прямым или косвенным образом — к тому знаковому событию, что в конечном итоге и привело сюда имперского инквизитора для расследования.