Служанка для прокаженного лорда

Глава 28. Что у тебя там, Тайли?

Таэллия

После помощи Морану, спускаюсь на нижние ярусы — туда, где проходит часть водного потока. Нужно попробовать испытать силок для рыбы.

В вопросах рыбалки я не сильна, но не раз видела, как это делали мужчины в деревне. Мой расчёт на то, что некоторые местные рыбы предпочитают тенистые места и могут заплыть в небольшой естественный грот под замком. Пока закрепляю ловушку, замечаю на дне широкие листья бурых водорослей.

Местные добавляют их в корм животным, считая целебными, при этом сами водоросль эту не едят, потому что им не по душе её вкус.

А вот мне водоросль пригодится. И как я сразу о ней не вспомнила?

Достаю из ледяной воды пару длинных широких листьев и направляюсь в омывальню. Нужно согреться и дров в печь подбросить.

Насколько я поняла, про омывальню лорд ничего гостям не сказал, иначе бы Фарие не пришлось таскать в их комнаты ведра горячей воды, наполняя кадку для купания.

Эта мысль заставляет меня улыбнуться. Нет, не тому, что Фарие вынудили больше шевелиться, а тому, что не всем дозволено пользоваться этой господской “сауной-баней”. Саму Фарие я здесь, кстати, тоже ни разу не видела. То ли ей лорд разрешения не давал, то ли она не считает нужным часто мыться…

В печи потрескивают свежие поленья, а я погружаюсь в горячую воду, позволяя себе немного понежиться в мраморной купели.

Лорд не просто так просил поддерживать здесь тепло. Сложная система труб, расходящихся от печи, помогает прогревать некоторые комнаты замка, изгоняя из каменных стен холод и сырость. Я же надеюсь, что это место поможет мне изгнать мысли о леди с медово-карими глазами… но получается так себе.

Когда возвращаюсь на кухню, солнце уже клонится к горизонту и пора бы приступить к тому, от чего меня отвлекли наши милые гости.

Первым делом, разбираю зёрна горчицы. Часть из них выкладываю в миску, заливаю водой и убираю в кладовую до завтра. Пусть постоят в тёмном месте, набухнут. Если удастся прорастить, то буду добавлять в еду. Зимой ростки зелени особенно ценны.

Другую часть зёрен ссыпаю в ступку и тщательно измельчаю, просеиваю через сито, ещё раз измельчаю, снова просеиваю и так до тех пор, пока не получается достаточно однородный мелкий порошок. Порошок горчицы.

К моей злорадной радости, лорд предпочитает провести ужин в своих комнатах, хотя Изабелла настаивала на том, чтобы в зале снова накрыли стол… причем, на этот раз "по всем правилам этикета, соответствующим уровню благородной леди".

Надеюсь, за ужином она не ожидает увидеть на столе новое меню?

Еда здесь готовится только утром, а к вечеру просто разогревается, иначе кому-то пришлось бы проводить весь день за готовкой, а в замке и без того дел хватает.

Как бы там ни было, претензии этим вечером принимает Фарие, которой это всё… да как об стенку горохом. Едва ли Фарие воспримет причитания Изабеллы близко к сердцу.

В голове всплывают тонкие пальчики благородной леди, и эта картина вливается в мою кровь концентрированным раздражением и каплей дерзости. Этого оказывается достаточно, чтобы у меня зачесались руки сделать нечто такое, на что ещё этим утром я бы не решилась.

Допекаю партию свежих горячих лепёшек (исключительно для хозяина замка), быстро перекусываю сама и растягиваю губы в коварной улыбке, когда покидаю кухню с большим подносом в руках.

***

— Господин? — вхожу в его комнаты, услышав разрешение. — Я принесла ужин и… кое-что для лечения.

Любопытный взгляд падает на поднос, но не находит ничего необычного.

— Снова листья капусты? — почти разочарованно, хотя разочарование в его голосе смешивается с предвкушением во взгляде.

Ну да листья здесь тоже есть. Только на этот раз совсем тонкая часть, заранее обрезанная для удобства.

— Не стоит судить по обложке, — составляю на столик перед ним тарелки с едой, отмечая, что он снова выглядит измождённым.

Гости эти сейчас ему явно не на пользу. Надеюсь, послезавтра их здесь уже не будет.

— И что же там? — слегка подаётся вперёд.

— Сначала поешьте, господин, а лечение потом, — получается несколько строго, и я прикусываю свой язык, потому что в подобном тоне разговаривать с лордом недопустимо...

Но лорд делает вид, что моей дерзости не замечает. Лишь слабо ухмыляется и тянется к тарелке с лепёшками.

Для сегодняшних процедур мне понадобится горячая вода и деревянная кадка, которую я заметила ещё раньше за ширмой для умывания.

Котёл с водой уже греется над огнём, а кадку я подтягиваю к кровати.

Кейн Кордэйн наблюдает за моими действиями из-под полуопущенных ресниц, но никак не комментирует… возможно потому, что занят активным поглощением тёплых лепёшек, которые смело макает в сочное овощное рагу.

— Спасибо, Тайли. Это было вкусно.

Голос звучит над моей головой, и я вздрагиваю, едва не пролив на пол воду, которой наполняла кадку.

Как он так тихо подкрался?

— Не хотел напугать, — понижает голос до вкрадчивого шёпота. — Уже можно спрашивать, что мы собираемся делать?

Я как раз добавляю в воду несколько ложек горчичного порошка.

— Вам нужно присесть сюда, на постель. И разуться.

Весь его вид выражает иронию и скептицизм, но я замечаю в его движениях и нотки нетерпеливого волнения.

— Теперь нужно опустить ноги сюда и… наверное, лучше закатать штанины, чтобы не намочить, — собираюсь опуститься, чтобы помочь ему, но лорд дёргается и останавливает меня, перехватывая за предплечье.

— Тайли, — раздражённо. — Не делай так больше. Я сам в состоянии закатать себе штаны.

Киваю, отступаю в сторону и отворачиваюсь. Можно было и помягче… я же помочь хотела.

В отдельной миске смешиваю горчичный порошок с тёплой водой и намазываю кашицу на подготовленные лоскуты ткани, затем складываю их так, чтобы горчица оказалась как бы внутри тканевого кармашка, и аккуратно раскладываю всё это дело на тарелке.

— Я не хотел тебя обидеть, — тяжёлый вздох и примирительный тон из-за спины. — Лучше, расскажи, зачем всё это?

На самом деле обижаться мне не на что, просто я немного теряюсь, не зная, как себя в таких случаях вести.

— Тайли? Я задал вопрос, — мягко, но настойчиво.

Что мне сказать? Компрессы из горчицы используют даже при лечении подагры. А на ступнях находится большое количество биологически активных точек, которые связаны со всеми внутренними органами, и которые было бы полезно “взбодрить”. Это поспособствует детоксикации и очищению организма, улучшит обмен веществ и уменьшит спазм гладких мышц. В общем, масса полезных свойств и терминов, которые я не могу объяснить лорду, поэтому пытаюсь подобрать для ответа простые слова:

— Вашему телу нужно помочь избавиться от скопившегося внутри яда. Порошок горчицы через ступни усиливает ток крови, и это должно подстегнуть процессы избавления тела от вредных веществ. Те травы, что я даю вам, помогают чистить печень, а печень очищает кровь… ммм… печень — это такой орган вот здесь.

Кладу руку себе на рёбра, чтобы пояснить, но ловлю усмешку лорда.

— Думаешь, я не знаю, как выглядят человеческие внутренности? — тёмный блеск в его взгляде говорит о том, что с человеческими внутренностями он знаком не понаслышке.

Замечаю мирно покоящийся в углу меч. Ну да… кому я объясняю?

— Эм… чувствуете жжение? — перевожу тему в более мирное русло, но ощущаю его пристальный взгляд и оттого стараюсь не встречаться глазами.

— Да, Тайли, — тихо и вкрадчиво. — И ещё я чувствую жар.

Блин… он нарочно это делает? Нервно посматриваю на тарелку с импровизированными горчичниками, уже не уверенная в том, что мне хватит смелости и дерзости, которая плескалась во мне всего час назад.

— Что в тарелке, Тайли? — очевидно, прослеживает мой взгляд.

А…

— Да… наверное, неважно уже… — мнусь, пытаясь съехать с темы. — Ой, пора доставать ноги. Слишком долго держать их так нельзя.

Поливаю ступни из кувшина с водой и протягиваю лорду “полотенце”, в роли которого здесь выступает кусок мягкой ткани.

— Тайли… посмотри на меня.

Выдыхаю и неуверенно поднимаю глаза.

— Скажи, для чего предназначались те тряпицы? Полагаю, там тоже порошок горчицы. Что ты планировала с ними делать?

Вот же.

— Ну… их можно положить на грудь или на спину… — неохотно мямлю. — Я подумала, если в теле есть застойные процессы… если яд скопился в мышцах… в общем… мне кажется, это всё должно помочь очистить тело от ядов.

— И чего ты боишься?

— Я?

— Тайли, — с мрачным, тяжёлым вздохом. — Не нужно делать ничего из того, что тебе неприятно.

М? Вот что он думает? Что я опасаюсь вида его болезни?

— Нет-нет, это не то… не в этом дело, — нарочно широко улыбаюсь, стараясь побороть нервозность. — Меня не пугает болезнь.

— Тогда что? — пытливо изучает.

— Ничего… неверное… — сглатывая и шёпотом. — Так вы… вы готовы снять рубашку?…