Служанка для прокаженного лорда

Глава 48. Веселитесь и радуйте духов!

Таэллия

В столичном воздухе ощущается приближение праздников.

Но в респектабельном особняке Лайонела Броднака своя атмосфера. На протяжении следующих дней сюда приходят странные люди — особая выправка и короткие рубленые приветствия выдают в них военных, хоть формы на них и нет. Кейн и Лайонел с ними о чём-то тихо разговаривают в кабинете. Я же не могу избавиться от нарастающего чувства тревоги.

Каждый раз, когда я пытаюсь аккуратно выпросить Кейна о его планах, он просит довериться, а затем умело переводит разговор в другое русло. Если я пытаюсь настаивать, то дело подозрительно быстро заканчивается поцелуем… только это не помогает унять моё беспокойство.

С каждым касанием, с каждой улыбкой, с каждым его взглядом я лишь сильнее запутываюсь в паутине собственных чувств и желаний.

Я всё ещё напоминаю себе, что наши отношения временные, но чем больше времени провожу рядом с Кейном, тем хуже представляю, что мне делать со своей жизнью, если в какой-то момент всё это закончится.

Я уже не представляю, как быть без него.

***

— Тайли, — Кейн становится за моей спиной и медленно чертит дорожку из поцелуев от плеча к позвонкам на шее и обратно.

Я слежу за этим через отражение в зеркале, чувствуя, как слабеют колени, и мечтаю остановить время.

Сегодня утром привезли изумительно красивое платье, которое начали шить по моим меркам несколько дней назад. К платью прилагаются удобные туфли на низком каблуке, отделанные тем же светлым кружевом. А ещё нижнее бельё из тончайшего батиста и длинная белая бархатная накидка, подбитая мягким мехом.

Лайонел Броднак настоял, что сам оплатит мой новый гардероб в ответ на небольшую услугу — он просит меня посетить вместе с ним его мануфактуры и высказать свои мысли обо всём, что я там увижу. На моё резонное замечание, что в мануфактурах я не разбираюсь, господин Броднак ответил, что это не имеет значения и ему просто интересно “свежее видение”.

— Ты такая красивая…

На мгновение прикрываю глаза, чувствуя, как слабеют колени, когда пальцы Кейна ведут вдоль кружевной кромки неглубокого выреза платья.

Не помню, чтобы прежде он говорил мне подобные комплименты, но со вчерашнего вечера это далеко не первое его откровение.

Вот только все эти слова не дают мне ни единого намёка на будущее, и иной раз в моём воспалённом переживаниями сознании закрадывается мысль, что так он просто хочет смягчить момент нашего расставания. Пусть и временного.

Надеюсь, временного…

— Ты тоже отлично выглядишь… Кейн, — растягиваю фальшиво-беззаботную улыбку.

Он бархатно смеётся, но этот смех не задевает его глаз.

За эти несколько дней перед балом мы успели ещё три раза посетить лавку пиявок лекаря Мариуса, при этом мне также пришлось настоять на том, чтобы продолжать использовать тёплые луковые компрессы. Разумеется, всё это время сам Кейн по три-четыре раза на день делал несложные упражнения, а я не прекращала давать ему утренние и ночные целебные травяные отвары.

Уж не знаю, что именно из всего, что мы делаем дало лучший результат, но к кануну месяца Зимних Владык лицо Кейна приобрело почти нормальный вид.

Неравномерная припухлость левой части лица, из-за которой оно кажется асимметричным, заметная “прищуренность” левого глаза и некоторое потемнение кожи, напоминающее застарелые синяки — всё это не добавляет Кейну лоска, но уже и не выглядит пугающе. От такого вида даже самые нежные столичные леди могут разве что незаметно поморщиться, но уж точно не станут падать в обморок.

Особенно сейчас… когда Кейн одет в тёмно-графитовый, сшитый по индивидуальным меркам костюм, который так дивно подчёркивает его благородную выправку и широкие плечи.

— Кейн, я бы хотела уйти с тобой после бала… не хочу оставаться без тебя в доме господина Броднака, — я говорила это и прежде, но пытаюсь убедить его снова.

— А я не хочу втягивать вас с Лайонелом в свою борьбу с герцогом. Ты же знаешь это.

— Но…

— Нет, Тайли! Из-за меня тебя едва не убили!

— Вовсе не из-за тебя!

— Из-за меня, Тайли! Арбалетная стрела наёмников де Гарти предназначалась мне, но ранила тебя.

— Всего лишь царапина… — бурчу.

И получаю долгий, сладко кружащий голову поцелуй в губы.

— Нам пора идти, Тайли. Наверное, Лайонел уже заждался.

Кейн убирает мне за ухо прядку волос и поправляет венец из светящихся горошин в моих волосах. Затем подхватывает наши тёплые накидки и сам открывает дверь, пропуская меня вперёд.

***

В лицо ударяет волной тёплого воздуха, густого от аромата сладких ягод, ванили и сандала.

Зал королевского дворца завораживает мягким мистическим светом свечей в хрустальных канделябрах. Они отражаются в высоких зеркалах, создавая ощущение бесконечного, мерцающего пространства.

Здесь льётся живая музыка, заставляя сердца биться в такт лёгкому ритму.

Здесь кружатся в неспешном танце мужчины в мундирах и дамы в изящных платьях оттенков заиндевелого стекла, спелой айвы и первого снега.

Здесь пульсируют жизнь и смех.

Поднимаю голову и не могу оторваться от разглядывания от сотен свисающих с потолка снежинок. Не знаю, из чего они сделаны, но они качаются от малейшего движения воздуха и мерцают в свете свечей, наполняя бальный зал волшебным дыханием зимы.

Так ли я представляла бал? Не знаю. Но то, что я вижу, больше походит на сон.

Настоящая зимняя сказка.

Это месяц Морозных Владык. Веселитесь и радуйте духов! Да снизошлют они удачу, которая будет сопровождать вас весь год!

***

— Кейн, я насчитал уже с дюжину удивлённых взглядов. Кажется, мало кто ожидал тебя здесь увидеть, — Лайонела происходящее очень забавляет.

— Думаю, многие вообще не рассчитывали меня когда-либо увидеть живым, учитывая все те слухи, что расползлись обо мне при дворе.

Мы направляемся в ту часть торжественного зала, где на пьедестале, на широком троне в окружении свиты восседает король.

От волнения в голову лезут глупости, и я почему-то думаю о том, как бы выглядели лица мачехи, отца и Дарлины, если бы они узнали, что я оказалась на праздничном балу и увидела самого настоящего короля.

— Мы желаем поднести дар Его Величеству, — Лайонел чинно сообщает о нашем намерении юноше-лакею в сером мундире.

Тот кланяется и спешит передать его просьбу некоему человеку в мантии и с седыми волосами, а уже тот, в свою очередь, поднимается к королю.

Церемония подношения проходит ровно так, как описано в книге по этикету, с той лишь разницей, что от нашей троицы к королю выходят двое — это важно, потому что именно Лайонел будет отвечать за продажи гирлянд в столице, пока Кейн будет занят ситуацией с герцогом.

Я наблюдаю за церемонией дарения, оставаясь чуть позади, но замечаю, как всё больше глаз с любопытством рассматривают меня саму. И вот тут я даже не знаю — заинтересовало ли кого-то появление на балу “новенькой”, или всё дело в венке из светящихся горошин, что вплетены в мои волосы.

Пока Лайонел произносит короткую дарственную речь, я склоняюсь в отработанном за эти дни поклоне, а когда распрямляюсь, то натыкаюсь на пристальный прищур леди с роскошными тёмными локонами.

Изабелла.

Вот же...

Мысленно припоминаю парочку крепких ругательств.

Брат Кейна — лорд Вальтор тоже здесь. Его взгляд скользит между мной Кейном, Лайонелом… и возвращается ко мне.

От такого внимания хочется почесаться и припомнить ещё пару неприличных словечек… но меня отвлекают восхищённые вздохи и перешёптывания стоящих вокруг гостей праздника. Король, который едва ли удостаивал другие подношения взглядом, повелел передать ему одну из дюжины подаренных “звёздных гирлянд” и теперь с живым интересом рассматривает светящиеся шарики…

А затем подзывает к себе Кейна.

Если интерес Его Величества поможет Кейну прямо сейчас договориться об аудиенции, то идею с гирляндами уже можно будет считать успешной.

— Идём, Тайли. Дело сделано, уверен, теперь от желающих приобрести такое чудо не будет отбоя, — Лайонел выглядит весьма довольным.

Я бы тоже порадовалась, но возможные будущие прибыли интересуют меня сейчас в последнюю очередь. Втайне я молюсь, чтобы Кейну не пришлось ограничивать общение с Лайонелом и сегодня ночью нам бы не пришлось расставаться. Пусть и временно.

— Итак, Тайли, надеюсь, ты помнишь всё, что мы обсуждали по поводу моего опекунства, — Лайонел звучит очень заговорщически.

— Да, дядюшка.

— Отлично, тогда я готов представить тебя некоторым людям.

— Разве мы не должны подождать лорда Кордэйна? — оборачиваюсь на Кейна, которому в этот момент уже спешат какие-то лорды.

— Нет. Официально ты здесь со мной, так что давай поддержим эту легенду.

— Кстати, о легенде, есть одна проблема, — понижаю голос.

— Какая именно?

— Когда я работала в замке лорда Кордэйна, туда на несколько дней приезжали его брат и бывшая невеста… леди Изабелла. Они видели меня. И надо сказать, на племянницу богатого столичного дельца я тогда совершенно не походила.

— Кейн предупреждал меня, но не стоит переживать об этом, — кажется, Лайонела моё заявление даже не смутило.

— Почему?

— Двор полон сплетен, милая. Изабелла скажет, что ты была служанкой в замке лорда Кордэйна, а мы посмеёмся и скажем, что это она обозналась… или клевещет из ревности. Только и всего.

— И нам поверят?

— А это уже не будет иметь особого значения, Тайли. Мы будем делать то, что выгодно нам. Наши враги будут делать то, что выгодно им. И так до бесконечности. Добро пожаловать, ко двору, Тайли…

— Лайонел, как я рад тебя видеть, друг мой! — нам преграждает дорогу солидный мужчина во фраке, отделанном серебром.

— Взаимно, лорд Надано, взаимно, — он дружески похлопывает мужчину по плечу. — Позволь представить мою племянницу Таэллию. Таэллия, милая, это лорд Надано, мой старый друг и партнёр по некоторым делам, — Лайонел слегка подталкивает меня вперёд, и я сдержанно кланяюсь в коротком приветствии.

— Не помню, чтобы ты говорил мне о том, что у тебя есть племянница, — Надано задумчиво проводит рукой по короткой бородке.

— Ну так ты никогда и не спрашивал, — Лайонел разводит руками и резко мрачнеет. — Таэллия в последние годы жила и училась в небольшом закрытом пансионе, но трагические обстоятельства вынудили меня забрать её к себе и принять над девочкой опекунство.

— Ох, — сочувственно качает головой лорд Надано и бросает на меня взгляд, полный жалости.

Не знаю, что этот лорд себе додумал, но я не отстаю от дядюшки Лайонела и изображаю на лице самый скорбный вид.

— Лайонел! Весёлых праздников и да пусть духи весь год охраняют вашу удачу! — к нам подходит пожилая пара, а вместе с ними молодой худощавый мужчина.

Лайонел приветствует их, и процесс моего представления публике повторяется.

— …Так значит рука, юной госпожи Броднак свободна? — врывается в сознание вопрос пожилого господина.

Не поняла? Это они на что намекают.

Ловлю на себе щупающий взгляд субтильного сыночка пожилого лорда.

— Уверен, это ненадолго, — весело парирует “дядюшка”.

Что значит ненадолго?

— Я и не сомневаемся, дорогой Лайонел, — посмеивается лорд. — Поэтому приглашаю вас на завтрашний праздничный раут в нашем особняке. Думаю, нам есть что обсудить.

Да делать нам больше нечего…

— Благодарю за приглашение, мы с Таэллией всенепременно будем!

Оглядываюсь, выискивая глазами Кейна.

Ну же, где ты?

Мне не нравятся подобные разговоры моего фальшивого опекуна!

Где ты, Кейн? Скажи, что я только твоя!…

Но Кейн в этот момент о чём-то оживлённо беседует с невысоким седовласым лордом, а затем поворачивается к юной блондинке в сверкающей диадеме, улыбается и целует ей руку.

К ним подходят ещё две дамы и молодой лорд. Я не слышу о чём они говорят, но, очевидно, с Кейном они прекрасно знакомы. Леди смеются какой-то шутке, и рука одной из них будто невзначай ложится на плечо Кейна.

Как же здесь душно…

Ещё двое лордов, присоединившихся к этой весёлой компании, перекрывают мне обзор, и с этого момента я уже не могу рассмотреть, что там происходит.

— Таэллия, милая, познакомься с лордом Ашталли...

— Дорогая Таэллия, я хотел бы пригласить вас на танец...

— Господин Броднак уже пообещал её танец мне...

А разве я говорила, что танцую?