Свора: Волчьей Тропой

Глава 13

— Смотри, у этого красные прожилки снизу, — Тална подцепила плосковерхий гриб кончиком ножа. Улыбка впервые за долгий поход тронула её веснушчатое лицо. — Из таких варят яд: сладковатый, незаметный, но убьёт даже коня.

Клеп издал неразборчивый звук. Ему всё же хотелось поесть, а не валить коней — тем более, что своего он оставил при стойлах Сюзерена, как и остальная Свора.

— А этот? — Клепсандар ткнул в проросший прямо из-под камня гриб цвета свежего молока.

— Похож на белоспинку, — Тална вытянула губы и поднесла к шляпке нос. — Но это гриб-рвач. Съешь — и понос будет долгим, с кровью.

Вздохи Клепа становились всё громче. Он поднялся с колен и оглядел бугристый склон, окружённый чёрными стволами: такими гладкими, точно по ним прошлась крепкая рука плотника.

— А есть тут хоть один гриб, который нас не убьёт?

Затея перекусить поджаренными на огне грибами уже не казалась столь умной. Рыбы в окрестных ручьях не водилось, и охотиться без Лаг Бо отряд мог едва ли. Хотя Арачи и грозился нагнать куропатку-другую с молотом, так они бы едва ли поели до новолуния.

— Я предупреждала, что в Лемии не растёт ничего хорошего, — Тална перевернула плоский камень, облепленный застарелой грязью. — Хотя… Этот подойдёт!

Она обхватила пальцами вытянутый гриб, ножка которого без заметной границы перетекала в округлую голову, и понюхала его, точно цветок в саду церата.

— Дождевик, — с прищуром проговорила девушка. — Да, точно подойдёт.

— Без поноса? — уточнил Клеп, глядя, как Тална ловко срезает грибы. — Смотри, Арачи такое не любит.

— Думаю, не он один, — девушка издала короткий смешок. — Или тебя такой исход устроит?

Клеп отмахнулся и подставил мешковину.

— Ну, не знаю, — бурчал Арачи, пока нанизанные на прутья грибы коптились над вялым костром. — Всё равно же — не мясо.

Тална подвернула дождевики тем боком, где белизна ещё не покрылась копотью, и проговорила:

— На моей родине говорят, что грибы — мясо для терпеливых, — она задумчиво всмотрелась в средний палец, пересечённый белёсым шрамом. — Ещё и без капли крови.

— Чхать мне на кровь, — Арачи отмахнулся.

Клеп про себя подметил, что и терпением живогор не славился. Увы, без остальной Своры и их припасов выбирать не приходилось.

— А что родина у тебя? — сам по себе вырвался вопрос. В разгар похода возможностей разузнать о новой спутнице побольше ускользнула даже от пытливого Нотонира.

Тална глянула на него искоса. Уголки её челюстей напряглись, дрогнули жилы в шее:

— Левентия, а что? — настороженность наполнила голос красноволосой девушки. — Ты из тех, кто по родине судит о человеке?

Клеп выверял ответ, взвешивая каждую крупицу знаний. Левентия лежала на западе, в холмистом междуречье Оволы и Глосты. Сверху над ней нависал грозный Шаадамар, тогда как на юге таился обломок проклятой веками Гонлии.

— Какой-то след родина оставляет, — осторожно сказал Клепсандар. — Родители, старейшины — все, с кем мы растём и чьим наследием пользуемся.

— Да ну? — Тална отпрянула от костра. Недовольство рассекло её лоб острыми складками.

— А чего ты хмуришься? Так оно и есть! — Арачи гоготнул и потянулся за одним из прутьев с грибами. — Коварантцы — горячие ребята, как наши близнецы. Сотторийцы — наоборот, ледышки бесчувственные: Нотонир с Йору соврать не дадут. Раванарцы — говнюки жадные, междуреченцы — ни рыба ни мясо. Как грибы! — живогор радостно потряс шампуром у лица. — Левентийца одного знавал я: ушлый был мужик до жути! Ха, даже волос красный, как у тебя! Из этих он был, которые овец ебут…

— Норинтов, — закончил Клеп до того, как Арачи углубится в подробности любовных дел этого народа.

Норинты — народ скромный, и потому читал он о них немного. Одни из тех, кому не повезло осесть рядом с Гонлией до того, как единый фронт врагов обратил охочую до крови империю в горстку кирпичей и свору клеймённых рабов.

— Норинты, да. Из Левентии, — блеснули багровые глаза Талны в сумерках. — С козами не трахалась.

Клеп заметил, как крепко её рука сжала тонкую рукоять ножа. Не касаясь самой Талны — и даже не дыша на неё — он сдавил кончик лезвия двумя пальцами. Постепенно усиливая напор, Клепсандар вытащил нож из её рук и положил на подстилку возле Арачи.

— Такой вопрос, Тална, — вдруг оживился живогор. На лице появилась привычная усмешка, а вот зелёные глаза смотрели остро. — Когда мы в Раздоле встретились, у нас ничего не вышло же…

— Совершенно ничего, — уверила та отстранённо, но интерес всё же мелькнул в её взгляде.

— Это потому, что важнее было меня обокрасть, или всё равно б не срослось в ту ночь?

Под неспешный треск огня Клеп старался уследить за тем, куда бежали мысли Арачи. Последних в нём таилось немало, пусть живогор и прятал их за грубой прямотой и ухмылками.

— Ты задумал новую попытку? — Тална насторожилась ещё сильнее и плотнее закуталась в шаль.

— Ха, нет, конечно! — Арачи хлопнул ладонью по мешковине под собой. — Ты теперь одна из нас, а на своих я даже не смотрю. И тебе, Клеп, не советую.

Клепсандар дважды отрывисто кивнул, чтобы поддержать живогора, пусть сам «смотреть» и не намеревался.

— Для новых попыток заготовь шутки получше, — посоветовала Тална. Подхватив шампур с грибами, она перебралсь к своей подстилке, которую разложила поодаль от мужчин, и добавила: — Если нужна подсказка, то слова «козы» и «трахать» в одну фразу лучше не включать.

Арачи задумчиво поскоблил щетину под нижней губой:

— Не угодишь вам… Наука, чтоб её!

Вечерело стремительно — непривычно для весенней Лемии. Обычно солнце неспешно скатывалось с рыжеющего западного склона небес, заливая округу тёплым отсветом. Теперь же всю долину покрыл купол исполинского леса.

Под зарево заката Клеп подобрался к извилистому ручью, что журчал в полсотне шагов от лагеря. Сев на колени, он принялся счищать грибную копоть с ладоней. Коварантское воспитание особо рьяно защищало чистоту тела. О чистоте духа, впрочем, на родине Клепсандара и Висиды заботились не столь сильно.

— Тална, — позвал Клеп, завидев левентийку у ручья. — Не отдыхается?

— Уже пару дней как, — сухо ответила она. — Не лучшее место для отдыха.

Свора видала места и похуже. Доводилось и пережидать зимний ливень на скользком утёсе, где Клеп провёл всю ночь, держась за единственный острый выступ, чтобы не соскользнуть в пропасть.

Впрочем, он сам не знал, сможет ли уснуть без зорких глаз Лаг Бо и ледяного клинка Йору на страже.

— Не злись на Арачи, — Клеп набрал пригоршню воды и умыл лицо. — Так-то он парень добрый. Просто говорит до того, как подумает.

«Добрый, если ты на его стороне,» — добавил он про себя. Черепа тех, кто выступал против Своры, Арачи проламывал с особым рвением.

— Просто не нужно говорить о моей родине, — заметно было, как горечь сдавила горло Талны. — Ни плохого, ни хорошего.

— Договорились.

Такие беседы в Своре случались нечасто. Тому же Нотониру хватало лишь узнать, откуда пришли его спутники, в самом начале, и далее он заботился лишь о настоящем, а не былом. Клепу такой подход давался сложнее: он всегда считал, что прошлое таит немало ответов на вопросы о грядущем. Касалось это и людей.

— Кто это там? — Тална вдруг подскочила. Рука её метнулась к поясу, но нож у неё забрали вновь.

— Где?

Клеп не сразу расслышал шаги. Грузные и шумные — тот, кто топал по ту сторону ручья, даже не пытался скрыться. По меньшей мере, двое: их голоса донеслись неразборчивой руганью.

Тална приложила палец к губам и потянула Клепсандара за рукав. Они бросились к толстому, как корабельная мачта, дереву и засели у самых его корней.

— Не туда, ёб твою мать! — сипло костерил мужской голос своего спутника. — Бляха-муха, Горго, ты осёл бесполезный.

— Да откуда б ты знал? — звонко отвечал Горго. — Часто по лесам бродишь, Мик?

— Один хер — заблудились, — шаги добрались до самого берега ручья и затихли. — Чего это там?

— Что-то светится! — оживлённо выдал Горго и, судя по звуку, даже подпрыгнул.

— Закат, мать его.

— Не-а. Костёр!

Боком Клеп почувствовал, как напряглось всё тело Талны. Она прижалась к нему, ковыряясь пальцами в земле, но тут же отстранилась и звучно вобрала воздух через ноздри. Девушка готовилась либо бежать, либо бросаться в атаку. Клеп бы предпочёл первый путь.

Жестом он попросил Талну обождать и выглянул из-за дерева. Гостей и впрямь было двое: долговязый Горго сложил ладонь козырьком поверх густых бровей, тогда как Мик — на пару голов ниже товарища — беспокойно переминался на крепких ногах. В руке он держал бердыш на коротком древке. Одежда обоих пестрела свежими разрывами, а на правой руке Горго чернела рана с неровными краями.

— Дограну жопу надеру, когда вернёмся, — выдал Мик, отправив мощный плевок в ручей. — Сидит-пердит там, в Ставке, пока мы грязь жуём.

Клеп выскочил из-за гладкого ствола и поднял обе руки. Бродяги тут же подскочили друг к другу. Пока Горго пытался нащупать что-то за поясом сзади, Мик уже протянул бердыш через журчащих поток. На загорелых лицах промелькнул испуг.

— Вы от Сюзерена? — поспешил спросить Клеп. Пальцы он развёл так далеко, как только мог: пусть видят, что оружия при нём не было.

— Кто такой? — Мик раздул ноздри и глянул на товарища. — Очередной ёбаный культист, скажи же!

— Не похож вроде, — озадаченно поводил головой Горго. — Южанин какой-то, смотри, какие глазища жёлтые!

Клеп остановился в трёх шагах от ручья:

— Южанин, из Коваранта, — подтвердил он с глубоким кивком. — Нас нанял Сюзерен.

— Тебя? — с удивлением переспросил Горго.

Мик тряхнул оружием, словно отгоняя шмеля:

— Да ты ж щуплый, как моя бабка!

Под шорох плоских подошв из-за дерева выбралась Тална. Она встала рядом с Клепом, но руки демонстративно вдела за пояс.

— Нас, — тихо промолвила девушка. — Он не один.

— Да ты ещё мельче! — Мик презрительно фыркнул. — Пиздите аки воду пьёте!

— Это как? — звучным шёпотом уточнил Горго.

Клепсандар щёлкнул уголком челюсти. О своей слабости он знал и без хамоватых посланников Сюзерена.

— Давайте просто говорим, — попросил он, держа голос так ровно, как только мог. — Думаю, вам тоже есть, что рассказать.

— Вот уж нет! — Мик топнул с такой силой, что едва не соскользнул в ручей. — Поговорили уже с одними, хватит!

Он вдруг замолчал. Взгляд его взмыл над головой Клепа, стал шире.

— Чего это тут за возня? — голос Арачи тяжёлым молотом упал на оба берега ручейка. — Вы кто, мать вашу, такие?

Горго звучно сглотнул и попятился. Мик глянул мимоходом на товарища и кивнул:

— Впрочем, поговорить можно, — тут же смягчился его голос.

— В общем-то, говорит староста, чтоб мы шли куда подальше, а то Хозяин разозлится, — Горго продолжал рассказ о том, как их шестёрка вошла в проклятый лес, пока Мик облизывал остатки грибного сока с прута. — Мы и пошли, но домой не вернулись.

Его соратник широко облизнулся, но сок продолжал стекать с щетинистых щёк:

— Потому что пиздец бы был, если б вернулись ни с чем, — пояснил он. — Сюзерен спуску не даёт.

Клеп кивал, но встревать не торопился. Самозваного господина долины он не встречал, но — из рассказа сестры — именно таким и представил. Цепким, жадным, нарочито дипломатичным — покуда не наступишь ему на больную мозоль.

«Чем-то похож на Йору,» — добавила тогда Висида.

— Мы, значится, затаились, возле деревушки, — продолжил Горго. — Хотели разузнать побольше, чего у них там творится. Ну, и проучить немного.

— Чтоб рот на Сюзерена не открывали больше и платили, как положено! — Мик швырнул шампур за спину и попал в дерево. — Культисты драные.

— Потом пришёл он, — Горго вздохнул, а уголки его глаз заблестели. — Старый вроде, да страшный. Командиру вырвал горло одной рукой. Мы — за оружие, а тут из леса другие твари повыходили.

— Как шакалы, только больше. Зубы — во! — Мик отмерил пальцем расстояние от запястья до локтя. Волкам Хозяина он, конечно, льстил.

— Только мы и уцелели, — закончил его товарищ. — Вы же точно не с ним?

Арачи хлопнул себя по ногам, сложенным крестом:

— Клеп вам уже сказал, с кем мы! — он скорчил лицо и потёр пораненную Хозяином грудь. — Я этому старикашке голову скручу, как только увижу.

Клепсандар покачался, глядя на огонь. Вопрос того, кто кому скрутит голову, ему пока не поддавался. Не даром остальная Свора из деревни если и выбралась, то с трудом.

«Выбралась, конечно,» — с надеждой подумал Клеп и продолжил вслух:

— Что вы знаете о Марау?

Мик и Горго переглянулись.

— Дохера чего, а что? — сказал первый.

— Самые понятливые во всей долине, — добавил второй. — Потому как не каззиты упёртые.

Каззитская ветвь Древианства — старейшая из прочих — прорастала из древних рощ Шаадамара. Упорству её сторонников обучали с малых лет, ведь иначе в Южном Доле было не выжить.

— А кто тогда? — Арачи, каззит по крови, выпятил грудь.

— Все прочие, — Горго поднял ладонь и принялся загибать пальцы. — Барадиты беглые, севернодольцы, западники даже имеются. Потому и с Сюзереном подружились быстро.

Кусочки образов в мыслях Клепа с приятным щелчком собрались в цельную картину. Если Марау приютило всех, кто от дел Рощи был далёк, была надежда, что Хозяин Корней не добрался до них.

Либо же — истребил как все делянки, что встретились Своре на входе в долину.

Одно было ясно: идти следовало именно туда, куда уже вёл их Арачи. С исконными посланниками Сюзерена под рукой разговор с местными пойдёт куда легче. Покуда будет, с кем говорить.