Танцы со Зверем

Глава 11. Кровь и грязь

Рана у Арнольфа уже гноилась, да и в целом вид у него был неважный. Парня лихорадило. Ги, размотав окровавленную повязку на его плече, недовольно скривился. Вынув свой небольшой хозяйственный ножик слуга полез, было, ковырять им в ране.

- Стой, - прервал его Жан. - Сначала надо продезинфици… Э…

- Что сначала?

- Смажь нож в винном духе. И пальцы свои тоже.

- Так потом всё равно ведь рану промоем…

- Смажь.

- Хорошо, господин, - Ги, вздохнув, откупорил деревянную затычку и плеснул немного самогона на чистую тряпицу. Протёр этой тряпицей лезвие ножа, потом свои руки.

Жан, забрав у него тряпицу, протёр ей ещё и кожу вокруг раны, убирая с неё запёкшуюся кровь, сукровицу и гной. Потревоженная рана вновь закровила. Разрез был, и правда, небольшой, шириной меньше сантиметра, но глубокий.

Арнольф, бледный как стенка, плотно сжав губы, с ужасом смотрел на Жана и его слугу.

- Не бойся, малыш, - Арнильф потрепал его по мокрым от пота коротким волосам. - Этот парень знает, как вылечить твою руку. Сам продырявил, сам и вылечит.

«Самогонки бы мальчишке хлебнуть для обезболивания. Тяжело терпеть, когда в твоей ране ножом ковыряют. А никакого наркоза тут, похоже, нет и в помине. Вот только не заставишь его пить самогон. Разве что…»

- Вина ему дай хлебнуть. Моё, тагорское крепкое, у тебя есть? Если его выпить побольше, будет не так больно.

- Да, точно, - кивнул Арнильф. - Сейчас! - он метнулся вон из шатра.

- Ты не обижайся, что я так тебя ткнул. Сейчас всё поправим. Быстро заживёт, - приговаривал Жан, продолжая вытирать рану от вытекающей крови.

- На что тут обижаться? - буркнул Арнольф. На его правом плече, поверх кровоточащей раны и чуть выше неё, на плечевом суставе, синим и красным расплылся ещё и здоровущий кровоподтёк, возникший от удара кромкой щита. - Я понимаю, - продолжил меданец. - Это же турнир. Я и сам чуть тебе ногу не отрубил… Ходил бы ты потом вот как этот, - он ткнул пальцем в Ги. - А ты что же, специально в лицо меня не колол? Только рубанул один раз для страха, и всё… А других потом вон как точно колол.

- Я бы и других не колол, - сознался Жан, - если бы как-то иначе с ними справиться мог.

- А со мной, значит, и так справился, - грустно покивал парень. - Жалко, что у меня не вышло победить и забрать этот твой лааданский меч, как трофей. Думаю, сам по себе ты в бою не быстрее меня. Просто это меч такой особый, да? Позволишь мне потом на него поглядеть?

- Позволю. Главное, поправляйся. - Жан похлопал его по здоровому левому плечу.

- Вот. Пей! — Ворвавшийся в шатёр Арнильф сунул брату кубок полный вина. - Всё пей.

- Что-то тут много, - скривился Арнольф.

- И хорошо. Опьянеешь как следует. А потом, как всё сделаем, спать завалишься. Поспишь, и поправишься. Так? - Он обернулся и с надеждой глянул в глаза Жану и Ги.

«За брата он, похоже, больше, чем за самого себя переживает… - Арнольф пил вино, как воду. Жадно. Большими глотками. - Кажется, парня давно мучила жажда, а просто принести ему чего-то попить никто не догадался… Или, может, он никогда прежде не пил крепкого вина и поэтому так…»

- Уф-ф. Ну и гадость, - Арнольф тряхнул головой и вернул пустой кубок брату. Рыгнул. Поморщился. - Привкус такой, словно… ну не знаю. А ещё, оно так же, как это твоё жгучее лечебное снадобье, воняет.

- Откуда ты знаешь, что оно жгучее? - удивился Жан.

- Так жжётся же там, где ты тряпкой раны коснулся.

- Ясно, - Жан покивал. - «Когда его тебе в рану нальют, будет жечь ещё сильнее. Но всё же не так болезненно, как калёным железом прижигать. А всю инфекцию точно также убьёт».

- Так. Он, кажется, уже захмелел. Давай, начинай, - скомандовал Арнольф.

Ги потянулся ножом к ране.

«Нет, не могу смотреть, как он там ковыряется! Сейчас меня стошнит…» - Жан решил отвернуться и смотреть на что нибудь другое. Но не тут то было. Арнольф нервно дернулся. Застонал.

- Тише ты! - зашипел Ги. - Как я могу там всё почистить, если он дёргается?

- Так! - Жан снова повернулся, чтобы увидеть, что происходит, и принялся командовать: - Арнильф, держи брата крепче, чтобы он рукой не дёргал… А ты терпи. Это недолго. И не так больно, как железом прижигать.

Потом Жан обернулся к Ги:

- Плесни сперва винным духом в разрез.

- Лучше дочищу сначала, а уж потом…

- Потом, как почистишь, снова плеснёшь. Сейчас, когда плеснёшь, винный дух рану обожжет, и размягчит там всё немного внутри. Но от этого первого ожога боль притупится, и он уже не будет так дёргаться.

- Лишний расход. И так уже почти ничего в бурдюке не осталось, - проворчал Ги, но сделал, как сказано.

Аккуратно вычистив открывшуюся рану от попавших туда волосков, каких-то тёмных комочков, сгустков крови и желтоватого гноя, Ги снова полил её самогонкой, плотно сжал края ранки, выдавливая всю жидкость изнутри, промокнул рану и туго обмотал руку в месте раны чистым белым куском ткани.

- Во-от. Готово… - Слуга разогнул спину и отошел от раненного. Вытер ножик о штаны и сунул его в поясные ножны. О штаны же вытер запачканные кровью и гноем руки.

«Когда же я хотя бы слуг своих к элементарной чистоплотности приучу? Он ведь потом этими же самыми руками еду будет готовить… И как мы все, при таком подходе, до сих пор ещё не умерли от какой-нибудь дизентерии?»

Арнольф осторожно потрогал перевязанную рану. Кивнул. Взгляд у него стал мутный. Глаза сами закрывались. Брат уложил его на здоровый бок. Подсунул под голову какую-то свёрнутую в рулон ткань. Накрыл парня плащом.

Они вышли из шатра на свежий воздух.

- Завтра надо будет посмотреть, как поведёт себя рана, - сказал Ги. - Нехорошая она. Глубокая. Если снова начнёт гноить, надо будет опять по чистить. Может быть даже железом жечь… Не знаю, хорошо ли этот винный дух прижигает. Неужели надёжней железа? Прежде-то я не пробовал им прижигать, но раз ты, господин, говоришь…

- Я пробовал, - заверил слугу и, главное, встревоженного Арнильфа, Жан. - Мелкие раны винный дух прекрасно прижигает. А с глубокими бывает по всякому. «Вот бы каких-нибудь антибиотиков мальчишке дать. Да где их тут возьмёшь? Остаётся надеяться, что спирт хорошо всё продезинфицировал».

- Странный запах у этого вашего снадобья… «Винный дух», говоришь?

- Да. Он так называется, - кивнул Жан.

- Пахнет похоже на лааданскую обезболивающую настойку.

- У тебя что, есть какая-то обезболивающая настойка? - глаза Жана полезли на лоб. - Что же ты её брату не дал?

- Ну, - Арнильф пожал плечами. - Она для других случаев. Очень сильная. Совсем человека в беспамятство вводит. Только при очень серьёзных ранениях такую надо давать, если сложные раны, и надо в них долго копаться, промывать, потом шить, а боль терпеть невозможно. А тут что? Мелочь. Он и без вина бы мог потерпеть. Уже не маленький. Но раз нашлось крепкое вино, то что же…

- А можно мне посмотреть на эту лааданскую настойку? - спросил Жан.

- Обезболивающую?.. Сейчас покажу, - кивнул Арнильф. - Сколько я, кстати, тебе за лечение должен?

- Нисколько, - пожал плечами Жан. - Я сам его ранил, сам пытаюсь это исправить…

Арнильф в ответ удивлённо хмыкнул:

- Странный ты человек. То торгуешься за каждый со, как последний барыжник, то ведёшь себя прямо по-королевски.

Уйдя в шатёр Арнильф быстро вернулся, держа в руках небольшую, размером меньше ладони, зелёную бутылочку с плотно пригнанной пробкой:

- Вот. Лааданская обезболивающая. Такой пузырёк у нас в Ринте, в лавке у аптекаря две либры стоит. Если бы Арнольф её сейчас выпил, то потом целый день лежал бы без памяти.

- Можно понюхать?

- Изволь, - Арнильф вынул пробку. Жану в нос ударил запах этилового спирта, и ещё какого-то странного горьковатого аромата.

- Ага, - кивнул Жан. - Это настойка какой-то пряности «на винном духе». Знать бы, что за пряность, я бы, может, и сам смог такое снадобье сделать.

- Сам? - Арнильф покачал головой, и заткнул пузырёк пробкой. - Это вряд ли. Лааданские купцы берегут свои секреты сильней, чем Куббат бережет ключи от адских ворот. К нам, в Ринт, все их товары попадают только через анкуфских перекупщиков, а здесь, в Эймсе, лааданских редкостей, наверное, и вовсе не достать.

- Ладно, - Жан глянул на стремительно темнеющее небо. Солнце уже село. Ужасно хотелось есть. А ещё сильнее хотелось, вот также, как Арнольф, выпить кубок крепкого тагорского, упасть на набитый соломой тюфяк, и забыться сном, в котором не будет ни боли ноющих ушибов, ни прочих хлопот и волнений. - Завтра днём мы заглянем, посмотрим, как у Арнольфа дела. И посмотрим на трофейные доспехи. Договоримся, что на что поменять. Хорошо?

- Конечно, - Арнильф улыбнулся. - Спаси тебя Трис, что взялся помогать моему брату. Заходи в любое время. Теперь тебе тут всегда рады.

***

Тем временем, лагерь из гостей турнира, раскинувшийся вокруг ристалища, жил своей жизнью. Где-то уже ели, пили вино и даже пели. Где-то только начинали готовить еду. А где-то слышались стоны и ругательства, молитвы и причитания. Сновали встревоженные слуги с окровавленными тряпицами.

«Сейчас и другим раненым, наверное, пригодился бы мой крепкий, двойной перегонки, самогон. Жаль, что я так бестолково им распорядился. Теперь там совсем на донышке. Хорошо бы хватило на ещё одну перевязку для Арнольфа… Вот если бы я не приказал Ги вылить весь бурдюк в ту бочку… С другой стороны, два моих последних противника, наверняка пили потом гвиданское из той, «отравленной» самогоном бочки. Неизвестно, как бы сложились мои последние поединки, если бы Ульбер и Эльдан не напились ночью того, креплёного гвиданского вина… Так. А что у нас тут стряслось?»

Рядом с шатром Жана царил форменный разгром. Костёр еле тлел. Котелок был опрокинут на бок. Тут и там валялись разбросанные вещи. Шатёр был цел. Все лошади тоже были на месте, но слуг не был видно.

- Хельд! Лаэр! - встревоженно позвал Жан, и только сейчас сообразил, что, уходя в лагерь меданцев не взял с собой ни меча, ни кинжала: - «А сейчас ведь самое время для герцога Арно, чтобы подослать ко мне убийц! Прирежут в общей суматохе — никто и не заметит!»

- Ну, слава Трису! Наконец вы пришли! - из шатра на голос хозяина выскочил Хельд. - А у нас тут такое… такое…

- Что случилось? - «Золото! Наверняка кто-то спёр моё золото у этих болванов!»

- Да какие-то местные оборванцы привязались. Целая банда. Одни еду выпрашивают, другие вопросами отвлекают, а третьи так и норовят что-то стащить. И я один, на всю эту ораву… Ну, выхватил меч, заорал на них. На крик Лаэр и этот герольд, Сигибер, прибежали. Они как раз трофейные доспехи Эльдана принесли… В общем, отогнали мы вместе жуликов… Глядь, а одного шлема нет! Шлема нет. Спёрли!

- А ларец на месте? - чуть слышным голосом спросил Жан.

- Да что с ним сделается? Я его сунул под шкуры. Ни одна душа не найдёт. А остальное-то… Всё мясо из котелка спёрли, и хлеб, и, главное, шлем того верзилы, Ульбера. А один, смотрю, лошадь отвязывает… Отвязывает, скотина, лошадь! Ну, я как заору на него…

Жан кинулся в шатёр:

- Где ларец?

- Вот, - Хельд откинул в сторону одну из шкур.

Ларец был на месте, и печать на нём была не тронута. Жан облегчённо вздохнул. - «Чёрт с ним со шлемом. За трофейный шлем в оружейной лавке мне дадут пятьдесят со, не больше. Главное, золото на месте, лошади целы и все слуги живы. Точно все?»

- Где Лаэр?

- А он, и герольд вместе с ним… Они бросились догонять этих, которые спёрли шлем… А я тут жду, жду… Всё ценное, что было, внутрь шатра, вон, занёс. А то вдруг эти ворюги снова вернутся, а я тут один? Один-то я не услежу, если их будет много!

- Ладно. Ты молодец. Всё правильно сделал, - Жан облегченно вздохнул и уселся на раскладной стул, стоявший теперь внутри шатра, у центрального кола: - «А это что же, доспехи Эльдана, которые они притащили? Отличные кольчужные штаны. Интересная тут, в Гетельде, манера прикрывать доспехом ноги. По сути, это кольчужные чулки, которые вместе с поддоспешником пришиты, как к основе, к кожаным штанам. На заднице и в паху никакого поддоспешника и кольчуги — только кожа. А с середины бедра и до ступней — кольчуга, и под ней ещё толстый слой ткани, чтобы смягчить удар. Надеть такое, конечно, получится быстрее, чем надевать на каждую ногу отдельно и потом подвязывать к поясу сперва чулки-поддоспешник, а потом кольчужные чулки… Отчего у нас на земле, не догадались именно так кольчугой ноги защищать?.. С другой стороны, почему я решил, что «у нас не догадались»? Что мы вообще знаем о средневековых доспехах? Изображения? Но по ним, как правило, невозможно определить, были у наших, земных средневековых рыцарей только кольчужные чулки, или были и вот такие, кольчужные штаны. А по археологическим находкам — тем более непонятно. Ну, найдут очередной кусок спекшейся кольчуги. А что было под ней? Если тряпки и кожа сгнили, то как определить, были там отдельные кольчужные чулки, или прикреплённые к таким вот штанам?.. Господи, какой ерундой я голову себе забиваю! Какая мне теперь разница, были там, у нас, на Земле, такие кольчужные штаны, или нет? Здесь они есть. Надо будет себе одни такие оставить, а то и правда, останусь однажды без ног. А лучше вообще сделать шинные поножи на ноги, такие же по конструкции, как мои наручи…»

- О! Идут! - всплеснул руками Ги, выглядывавший всё это время из шатра наружу. Неужели, отбили шлем?.. Лаэр, а господин позволял тебе хватать его меч?

- Э… Да я… Он просто под руку подвернулся. И потом, я его схватил чтобы это… Чтобы эти воры его не стащили. Он же дорогущий, этот меч! - Лаэр замер у входа в шатёр. В левой он держал сферический железный шлем, а в правой похожий на шпагу меч Жана. И кончик у этого меча был красного цвета.

- Дай сюда, - Жан протянул руку к мечу.

- Вот, господин…

- Ты им что, кого-то убил? Почему он в крови?

- Да нет, я… Ну, они попытались отбиться. Ножи там, дубины… А я ткнул того, который тащил шлем, в ногу.

- И что?

- И всё. Он упал. Остальные сбежали. А я отнял у этого наш трофейный шлем и всё… И пошел обратно, к шатру.

- А он жив?

- Кто?

- Тот вор, которого ты мечом ткнул, болван!

- Да бог его знает, - развел руками Лаэр. - Когда я уходил, он был жив. Ползал у меня под ногами, скулил. Умолял его не добивать… А я бы, и правда, добил, да кругом люди на нас смотрели.

- Так. И много было свидетелей?

- Сигибер всё это видел. Он следом за мной бежал. Помогал мне воров ловить. Ещё много кто видел, но я их не знаю… А потом я к шатру пошел, а Сигибер убежал по своим делам.

- А тот вор он, что же, так там и валяется? - уточнил Жан.

- Вот уж не знаю, - пожал плечами Лаэр. - Может помер уже. Нога-то у него сильно кровила. Может сбежал… А может, свои вернулись, и его подобрали.

- Ладно… - Жан тяжело вздохнул. - Что у нас есть из еды?

Из еды нашлись мягкий сыр, хлеб, копчёная рыба, пареная репа. Только начав жевать Жан вспомнил, что у него изнутри разбита о зубы правая щека. Но он всё равно жевал, потому что не ел ничего с тех пор, как позавтракал на рассвете.

Вдруг снаружи шатра раздались шаги. Полог распахнулся. В проходе появились Сигибер и какой-то рыцарь в кольчуге и железном шлеме.

- Вот он, Жануар дэ Буэр, - объявил герольд, торжественно указав рукой на Жана, сидевшего в полутьме на своем складном стуле.

«Ну здрасте! Лаэр, дубина, в приступе жадности заколол моим мечом какого-то вороватого местного жителя, и теперь королевская стража потащит нас на суд? Что они могут потребовать? Кровь за кровь? Какой-то денежный штраф за ранение? А если этот гад всё-таки сдох? Вира за убийство тут, насколько я помню, высокая».

Но всё оказалось куда прозаичнее. - Рыцарь отвесил Жану уважительный поклон и заявил:

- Господин барон. Король Суно изволит пригласить тебя сегодня на ужин. В свой королевский дворец.

- Э… Хорошо. Это честь для меня… А когда?

- Ужин в королевском дворце начнётся, как только сядет солнце.

- Да оно уже село! - Жан вскочил, и тут же почувствовал, как с новой силой заныли все его болячки. - Да я и не знаю, где тут дворец.

- Я специально прислан, чтобы тебя сопроводить, - пояснил рыцарь. - Долго искал твой шатёр. Герба дэ Буэра над ним нет. Где ты — никто не знает. Хорошо, что Сигибера встретил. Он подсказал, как тебя найти… Собирайся. Его величество не любит, когда опаздывают.

- Да. Я быстро…

Рыцарь вышел из шатра. В шатре, да и снаружи с каждой минутой становилось всё темнее.

- Так… Меч я не могу взять. Ни перевязи, ни ножен от него теперь нет…

- Как это «нет»? - возмутился Лаэр. - Они просто разломаны. Но я вот, подобрал на поле и принёс. Это же всё можно починить!

- Хорошо, - Жан устало закрыл глаза. - Что же мне одеть?

- Вот, - Ги накинул на Жана его парадный тонкий плащ. Сунул ему в поясную сумку деревянную ложку, навесил на его парадный пояс небольшой походный Жанов нож в ножнах. - А где твоя бордовая шляпа с пером?

- Точно! - Жан кинулся к ларцу. Сорвав печать, развязал верёвку, нахлобучил на голову шляпу, а кошель с золотом, вынув из ларца, с трудом запихал себе за пазуху. - Вот так. А вы сторожите лагерь, чтобы никто ничего не спёр. Ни вещей, ни лошадей. Вернусь я, наверное, поздно…

- Мы будем всю ночь дежурить по-очереди у костра, как обычно в походе, - заверил его Ги. - И тебе постель приготовим. За нас не беспокойся. Постарайся там не сильно напиться, и не потерять свой приз, - Ги пальцем ткнул на оттопыренную из-за кошеля рубаху Жана.