Водитель голема

16. Мы богаты!

Глупо было не оставить Рите рацию. Это дошло до меня с запозданием, и я стал себя за это корить. Может быть, она бы на таком расстоянии и не взяла, но попробовать было можно. А то она там сидит сейчас с ребёнком и не знает, что происходит. Ведь неизвестность — это хуже всего. Но теперь поправить это было уже нельзя, нужно было доводить ситуацию до логического завершения и забирать свою русалку из «тайника».

На улице заметно вечерело. Скоро уже стемнеет. Я очень надеялся, что до темноты все вернутся на свои посты.

Алиса сходила в столовую и вернулась очень довольная.

— Ты чего лыбишься? — спросил я у неё.

— Настроение хорошее, — ответила она, — познакомилась с девахами, нормальные девчонки. Попали, как многие сейчас попадают. Но мы их вытащили, и они нам очень благодарны.

— Пока не вытащили, не нужно опережать события, — сказал я.

— Вытащим, — легкомысленно махнула рукой Алиса, — ты сам-то ел?

— Нет пока, — сказал я, — сейчас пойду, и надо Петю с Машей проверить, как у них там дела идут. Яблочки нашлись?

— Два! — гордо сказала Алиса и вытащила откуда-то из-за спины парочку маленьких и сморщенных яблока.

— Ты уверена, что их стоит есть? — с сомнением сказал я.

— На безрыбье… — вздохнула Алиса.

— Погоди, так вроде Валя в убежище тебе дала с собой яблоки, разве нет? — вспомнил я.

— Знаешь, что, ты в мою «яблочную зависимость», как ты её называешь, не лезь! Те яблоки, где надо яблоки. Дойдёт и до них дело, когда совсем прижмёт! — сказала Алиса.

— Просто не думал, что в твоём характере делать заначки. Мне всегда казалось, что ты живёшь одним днём, — сказал я.

— Плохо ты меня, как оказалось, знаешь, — многозначительно сказала Алиса, — жить захочешь, не так раскорячишься…

— Мне кажется, что эта фраза сюда не очень подходит, — сказал я, — а ты знаешь, откуда она?

— Нет, — сказала Алиса, уселась на стул возле окна и, закинув ноги на подоконник, откусила сморщенное яблочко, — да и наплевать. Слышала где-то и запомнилось. Всё никак не получалось её ввернуть, а здесь вроде бы удачный момент. Но тут ты со своим «не подходит». Иди к бабам в столовую, а то ты какой-то нудный становишься. Может быть, поешь, отживеешь.

— Может быть, ты и права, — сказал я.

Но в столовую пока не пошёл, а направился на склад. Было интересно, как там дела продвигаются, да и Маше с Петей тоже поесть нужно. Они сейчас, по сути, единственные, кто вкалывает. Нет, остальные тоже все делом заняты, но они именно вкалывают. Между сидением у окна и смотрением на улицу и перемещением склада в другое место — колоссальная разница.

Склад был заперт. Я постучал, но никакого ответа не последовало. Возможно, именно сейчас они находились в кармане. Я подождал немного и когда услышал за дверью приглушённые голоса, постучал снова.

— Кто там? — раздался оттуда Петин голос.

— Свои! — ответил я.

Дверь открылась, и передо мной предстали две потные, но довольные мордахи. Оба были без верхней одежды, в одних майках, которые тоже были мокрыми и прилипшими к телу. Я окинул их взглядом, и укоризненно покачало головой.

— Там же холодно, а вы такие потные. Так и воспаление лёгких можно схватить, — укоризненно сказал я, — а вы нам нужны здоровые. Вы как будто не при помощи дара таскаете всё, а так, вручную.

— Не переживай, мы всё время в активе. В холоде просто так не сидим! — сказала Маша, — но за заботу спасибо.

— Ты лучше зацени! — и Петя сделал широкий жест рукой.

Я окинул склад взглядом и присвистнул. Он опустел, наверное, наполовину.

— Ну, вы даёте! — с уважением сказал я, — предлагаю сделать перерыв. Найдите во что переодеться и сходите в столовую.

— Мы богаты! — крикнула Маша, вскинув руки вверх.

— Ну да, — улыбнулся я, — это, конечно, не золото-бриллианты, но в современном мире даже более нужные вещи. По крайней мере, я на это надеюсь, ведь мы даже толком не посмотрели, что здесь.

— Мы смотрим иногда, — сказал Петя, — и соглашусь с Машей, мы богаты! — последнюю фразу он тоже выкрикнул, вскинув руки.

— Мы постоянно так кричим, но обычно в кармане, когда затащим туда очередной стеллаж, — сказала радостно Маша.

— Как с маной? — спросил я.

— Потратилась, — стала вдруг серьёзной Маша, — интенсивно работаем, быстро расходуется.

— Давай заряжу! — я шагнул к ней.

— Не сейчас, я потная! — Маша скрестила руки и сделала шаг назад.

— Я тебя умоляю! Вспомни, как мы в грязи и перьях лазили по подземельям. Подумаешь, потная! — сказал я.

— Я стесняюсь, — сказала Маша, — это другое совсем.

— Маш, вот сейчас совсем нет на это времени. Мы в осаде, и нужно думать, как отсюда выбираться. Давай всю деликатность и стеснение отложим на потом. Я тоже не фанат чужих потных подмышек, пусть даже и девчачьих. Но иногда нужно просто делать дело, — сказал я.

И не давая ей опомниться, схватил её и защекотал что есть сил. Она извивалась, вырывалась, но не тут-то было. Петя смотрел на эту сцену со смешанными чувствами. Он понимал, что так нужно, но всё равно испытывал дискомфорт, что кто-то применяет к Маше силу, насилие, пусть и с целью щекотки.

— Всё! Всё! Всё! — запричитала Маша, — полная уже!

Я её отпустил.

— А теперь переодеваться и в столовую. Но потом не отдыхайте, постарайтесь как можно быстрее здесь всё закончить, — сказал я.

Петя уловил что-то в моём тоне.

— Какие новости? — спросил он.

— Приходил переговорщик, — сказал я, — они дали нам время до утра, а потом, говорят, если не уйдём, пеняйте на себя. Но они просто сами сейчас не готовы напасть. Только вот до утра они тоже вряд ли будут ждать, так что нужно поскорее всё доделать.

— Доделаем, — сказал Петя, — мы поймали азарт, так что доделаем!

— Отлично! — сказал я, — как закончите, поднимайтесь к нам с Алисой, будем думать, что дальше делать. Здесь всё от нас зависит.

— Но мы же не бросим тех, кого освободили? — спросил Петя.

— Нет, конечно! — сказал я, — не для того освобождали. Иначе было бы лучше их в камерах оставить. А так они могут получить всю месть в свой адрес вместо нас, если их бросить на произвол судьбы.

— Хорошо, — кивнул Петя.

— Ладно, действуйте, — сказал я, — я сам сейчас тоже в столовую иду, может, там и увидимся.

Девочки в столовой встретили меня с распростёртыми объятиями. За время, прошедшее после выхода из камеры, они успели почувствовать себя совершенно по-другому. Как будто рабство уже далеко в прошлом, а они живут обычной жизнью, занимаются хозяйством и весело болтают. Да, настроение у них было отличное. Я не удивлён, что Алиса вернулась отсюда тоже с улыбкой на лице. Девчонки заряжали оптимизмом. Ну и как можно их здесь бросить? Да никак!

Передо мной на стол сразу наставили столько еды, что и на пятерых будет много.

— Девочки, давайте без фанатизма, — сказал я.

— Мы просто очень благодарны за освобождение, — сказала старшая.

— Не хочу портить вам настроение, но пока что ничего не закончилось, — сказал я, — так что лучше не впадать в преждевременную эйфорию и не отрываться от реальности. Ночка, скорее всего, будет тяжёлой. Спать если и будете, то лучше в одном месте и по очереди. Чтобы кто-то всё время держал ухо востро. Здание большое, у нас не так много людей, чтобы его хорошо контролировать, а ночью это сделать будет ещё сложнее.

— Да мы всё понимаем, — сказала старшая, — но после того, что было, и это уже много.

— Давайте я вам сразу расскажу, что делать дальше, — сказал я, пододвигая к себе тарелку с супом, — куда податься после того, как всё это закончится. Но это, конечно, в том случае, если вам некуда идти.

— Многим некуда больше, — сказала старшая и обвела своих девочек взглядом.

А, надо сказать, они все сейчас собрались здесь и стояли передо мной полукругом.

— Здесь недалеко есть убежище, — сказал я, — хранитель там очень хороший. Он, правда, ребёнок, но это не должно вводить в заблуждение, дело своё знает. Первое время можете там перекантоваться, а потом найти себе брошенные квартиры поблизости и в них поселиться. В убежище хорошие люди. Район, правда, так себе, но есть шанс, что он воспрянет, потому что бандитов там хорошо вычистили. Если реализуются все планы, которые мы с хранителем там напридумывали, то вообще может хорошее место для жизни оказаться. Туда периодически доставляют еду, так что от голода умереть не дадут. Плюс река рядом, рыба там в последнее время расплодилась, и меня удивляет, что её так мало ловят. В общем, рекомендую податься туда. А потом, когда отдохнёте и освоитесь, уже можно думать куда дальше податься, если будет такое желание… или необходимость. Обычно люди снимаются с насиженного места, когда хотят близких найти, или кардинально сменить образ жизни. Например, перебраться за город. Но такое лучше не делать с бухты-барахты. Обязательно нужно с кем-то посоветоваться и идти тоже желательно вместе с другими людьми. А то таких банд, как в этом месте, сейчас в Москве пруд пруди. В каждом районе практически есть. По городу, чем дальше, тем сложнее перемещаться безопасно. Вот такие дела! — закончил я, обвёл притихших девочек взглядом и принялся хлебать суп.

— Спасибо! — сказала старшая, — думаю, что мы именно так и поступим, — она тоже посмотрела на девочек, — по крайней мере, большинство из нас.

— Вот и отлично! — сказал я.

В столовую ввалились Маша и Петя. Усталые, но довольные. По моему настоятельному совету они переоделись.

Девочки тут же засуетились и принялись таскать еду. Я помахал своим друзьям, чтобы они присаживались ко мне. Настроение у них было приподнятое, но обсуждать мы ничего при посторонних не стали. Вопрос трофеев я предпочитал держать втайне от всех окружающих.

Мы поужинали, поблагодарили девочек, я посоветовал им собрать еду так, чтобы можно было забрать её с собой, потому что, уйти отсюда нам может понадобиться в любое мгновенье. Да и самим нужно быть готовым сорваться в любой момент.

Когда мы уходили, Маша и Петя чуть ли не бегом рванули на склад, настолько их заразила эта идея перенести всё в Петин карман. Хотя, мне кажется, дело было не только в этом. Невооружённым взглядом было видно их взаимную симпатию, и общее дело позволяло им легально и без подозрительных взглядов окружающих общаться и постепенно сближаться. Что бы они там сами себе не думали, но я их уже постепенно начинал воспринимать как пару. Да, нужно ещё немного времени, чтобы и до них это окончательно дошло, плюс соблюсти некий ритуал. Но в разрушенном мире живём мы значительно быстрее, чем в развитом. Можно сказать, что каждая минута на счету. Плюс постоянный риск обостряют вкус к жизни. И если раньше на выстраивание отношений могли уйти недели, то сейчас дни, а иногда и часы. Нужно спешить жить, пока не умерли. Такие дела!

Я вернулся к Алисе. Она сидела в прежней позе, но уже без яблока.

— Отживел? — спросила она.

— Да со мной и так всё было в порядке, — пожал я плечами.

— Как там наша парочка? — спросила Алиса.

— Нормально. Я бы даже сказал отлично. Только при них их парочкой не называй. Не смущай их разум, — сказал я.

— Ой, какие мы нежные! Наоборот, нужно троллить, чтобы вырабатывали стойкость к внешним воздействиям, — сказала Алиса.

— До того как я ушёл ужинать, ты во мне тоже стойкость вырабатывала? — усмехнулся я.

— Возможно! — улыбнулась Алиса.

Я уселся напротив неё возле окна, и некоторое время мы молча смотрели на улицу. Там уже было темно, но очертания домов ещё проглядывали. Я создал большой светоч и, выпустив его в окно, повесил прямо над открытым пространством напротив входа в штаб. Сразу стало гораздо спокойнее и уютнее. А то в темноте можно подойти к зданию вплотную, а мы и не заметим.

Прошло несколько минут, и с угла нашего здания вылетел ещё один светоч, правда, поменьше моего, и повис на некотором удалении. Потом, с другой стороны, появился ещё один. Ребята переняли мой опыт и решили подсветить территорию вокруг здания со всех сторон. Это было просто отлично.

— Слушай, — сказал я Алисе, — всё забываю спросить! Ты неплохо метаешь молнии, давно научилась?

Алиса молча встала, подошла ко мне, упёрлась своим лбом в мой и положила руки мне на затылок. Я сделал то же самое и принял заклинание. Светящаяся руна ворвалась в мой мозг. Обожаю это ощущение! Каждый раз, когда это происходит, я понимаю, что стал сильнее, освоил что-то новое и вслед за этим осознанием накатывает лёгкое чувство эйфории.

— Спасибо! — сказал я.

— На здоровье! — сказала Алиса, усаживаясь обратно.

Я мысленно «ощупал» новое заклинание. Вроде бы всё было просто. Нужно было попробовать его применить. Я выбрал место на стене напротив меня, которое хорошо было видно в попадающем с улицы свете моего светоча. Слегка махнув пальцем вперёд, я стрельнул.

Мощный разряд с треском ударил в стену, ослепив нас с Алисой. Разряд был, естественно, голубого цвета, как и моя плазма.

— Не мог послабее пульнуть? — сказала Алиса, стараясь проморгаться от «зайчиков».

— Так я вроде бы слабо! — сказал я, — отвернись, я ещё разок попробую.

— Не спали нас здесь к чёртовой матери. Стреляй лучше на улицу, — сказала Алиса.

— На улицу не стоит. Выстрелы могут расценить как акт войны, а мы в преждевременном обострении не заинтересованы, — сказал я.

Попробовав ещё несколько раз, я более-менее разобрался с уровнем затрачиваемой энергии. Пока что этого было достаточно, и я решил больше не истязать Алису яркими вспышками. Да и противники тоже видели эти разряды в окне, ни к чему было давать им лишний повод для размышлений.

— Слушай, — сказал я, — мне здесь ещё кое-что вспомнилось. Ты умеешь возвращать шар плазмы, если уже его послала в цель?

Алиса задумалась.

— Если я правильно понимаю, о чём ты меня спрашиваешь, то нет, — сказала она, — а это вообще возможно?

— У меня как-то раз получилось, но я с тех пор больше не пробовал, — сказал я, — когда оборотни напали на убежище, я послал в самку шар плазмы, а она бросила в меня Нину. Получалось, что плазма летела прямо в неё. И знаешь, я смог её вернуть обратно!

— Интересно! — сказала Алиса, и я понял, что ей на самом деле интересно, — это ведь более высокий уровень контроля. Не просто бросить, а управлять.

— Ну да! — кивнул я, — ведь светочами же мы управляем, посылаем туда, куда хотим. Почему бы и с плазмой это не научиться делать.

— Светоч и плазменный шар, это совершенно разные вещи, — сказала Алиса, — и создаются по-разному, и существуют на разных принципах, следовательно, и управляются по-разному. Но мысль твою я поняла. Попытаться перенести этот опыт на шаровую молнию… любопытно. Я не знаю, как это сделать. Если ты научишься, поделись со мной, я бы не отказалась владеть таким навыком.

— Естественно! — сказал я, — осталось самому это освоить.

— Если сделал один раз, значит, сможешь и повторить, — сказала Алиса.

— Ладно, попробуем, — вздохнул я и создал маленький шарик плазмы. Ведь для экспериментов размер был не важен.

— Ты сейчас решил этим заняться? — удивилась Алиса, — что у тебя за тяга к саморазвитию проснулась в такой неподходящий момент?

— Почему неподходящий? — удивился я, — наоборот, очень даже подходящий! Мы маемся от безделья в ожидании штурма. Самое время прокачать новые навыки!

— Ну, я не знаю, — отмахнулась Алиса, — прокачивай, конечно, если тебе так хочется. Только без ярких вспышек постарайся, пожалуйста, ладно?

Я постарался вспомнить свои ощущения, когда случайно получилось вернуть шар плазмы. Воссоздав их в голове, я запустил экспериментальный шарик в стену.

Он достиг цели и полыхнул на стене яркой вспышкой. Алиса вздохнула и разочарованно покачала головой.

Да, мне не удалось вернуть шарик, но я не считал этот эксперимент неудачным. Алиса этого не заметила, потому что не смотрела, но мне удалось повлиять на плазму во время полёта. Я его немного замедлил и отклонил в сторону. И ещё я внутренне поймал необходимое чувство. Нужно было теперь его просто развить и отработать.

Так всегда происходило изучение новых навыков, если ты не получал их в виде готового заклинания. Первое время все начинали именно так. Пробы, ошибки и эксперименты. И сейчас на меня накатило даже что-то вроде ностальгии по былым временам, когда магия в нашем мире только появилась и это было что-то новое, удивительное и находящееся за гранью обыденности… кто ж знал, что это полностью разрушит цивилизацию. Зажигая свои первые светочи, мы такого даже предположить не могли.

А вон оно всё, как обернулось!