Возродившийся

Глава 7

На некоторое время отложив занятия по английскому языку Дмитрий налег на предметы, необходимые для сдачи вступительных экзаменов. Его ведь допустили на общих основаниях, сделав лишь небольшую поблажку – приняв документы. Елена Владимировна тут хорошо постаралась и Носов увидел свое имя в списках принятых.

К слову сказать Московский городской педагогический институт имени В.П. Потемкина стал частью Московского государственного педагогического института имени В.И. Ленина.

– И мне в принципе больше вас нечему учить Владлен, – сказала учительница.

– Благодарю. Хотя если будет такая возможность, то хотел бы и другие языки освоить из тех, что вы знаете.

– Если у вас появятся такие возможности, то буду радо помочь.

Вот наконец состоялось торжественное собрание первокурсников.

«Ой-ой-ой! – мысленно посмеялся Дмитрий, озираясь по сторонам, пропуская мимо ушей речь ректора про Партию и дело Ленина с его заветом: «Учиться, учиться и еще раз учиться», про высокое звание педагога, его ответственности и прочее. – Вот это я в цветник попал!»

Ну да, подавляющая часть присутствующих являлась девушками. Парни тоже были, по три-четыре на группу, но такого ботанского вида, откровенные маминки сыночки, вчерашние школьники, половина в очках. Дмитрий являлся чуть ли не единственным с явно выраженным брутальным видом. Так что не удивительно, что на него довольно откровенно посматривали однокурсницы.

«Ох-ох-ох! – снова засмеялся он в мыслях, но уже не так весело. – Это же какие проблемы могут возникнуть…»

Кого-то может и порадовало бы такое количество юных прелестниц вокруг, но Дмитрий, ранее не страдавший синдромом Донжуана, видел только возможные сложности. Не он тут охотник, а добыча для стаи хищниц. И ладно если бы просто, так сказать для здоровья встречаться, так нет же, его окольцевать захотят.

«Но ничего, будем решать проблемы по мере их поступления, – решил он. – Но если что, буду отстреливаться до последнего, хе-хе…»

Но вообще он тешил себя надеждой, что успеет свалить из этого института до того, как эти проблемы начнутся.

Под конец речи ректор для каждой группы назначил старосту, комсорга и профорга. Не все оказались довольны такому административному навязыванию лидеров, ведь по идее все эти должности выборные и дают отличные стартовые возможности для карьеры по партийной линии, но, впрочем, правилам это тоже не противоречило. Если человек не справится со своими обязанностями, тогда можно будет выдвинуть вотум недоверия и избрать уже голосованием более достойных. Впрочем, Дмитрию это все было не слишком интересно.

Его порадовало то обстоятельство, что в этот момент времени еще не возникла такая советская традиция – бросать студентов на «борьбу с урожаем». А то он в свое время так и не понял, в чем была проблема вместо тысячи танков сделать тысячу картофелекопалок. Это при том, что все были уверены, что если война случится, то она станет ядерной и все эти танки просто сгорят… но клепали их с упорством достойного лучшего применения и в итоге все эти машины тупо ржавели на огромных полигонах-хранилищах.

Начались занятия.

К нему за стол подсела какая-то бойкая девица, этакая, что называется, кровь с молоком.

– Ирина! – представилась она, не обращая внимание на хмурые лица своих соперниц.

– Д… Владлен.

По окончании первой лекции вниманием группы завладела староста, сказав:

– После окончания занятий прошу всех вернуться в эту аудиторию для решения некоторых вопросов и просто познакомиться.

При этом на следующих занятиях с ним уже сидела совсем другая девушка, но тоже такая же пробивная.

– Катя!

– Владлен…

Н третьей паре снова произошла перестановка.

– Оля!

– Владлен…

На общей по курсу лекции в большой аудитории, его зажали сразу с двух сторон.

– Марина!

– Зоя!

– Владлен…

Дмитрий даже не хотел знать, как делили очередность.

Наконец занятия закончились и пришлось вернуться в первую аудиторию для собрания группы. По просьбе старосты и комсорга каждый стал рассказывать о себе, кто, откуда, чем увлекается и так далее. Пришлось и Дмитрию немного поведать о себе.

– Детдомовский, служил водителем, обнаружились хорошие способности к языкам и вот поступил сюда.

– Комсомолец? – спросила комсорг.

– Нет. Но хочу вступить.

– Тогда пиши заявление.

– Нет проблем… Прямо сейчас и напишу.

– В художественной самодеятельности будешь участвовать?

– Буду, – не стал он отказываться.

– На инструменте каком-нибудь играешь?

– Увы…

Дальше староста с прочими переключились на других ребят.

Естественно, не обошлось без застолья. Вечером в общежитии «замочили» билеты, одногруппники скинулись на покупку вина и закусок, посидели, погудели, но в общем прошло все достаточно культурно. Где-то раздобыли патефон с пластинками, так что еще и потанцевали…

Заселили Дмитрия в общежитие сразу к третьекурсникам, аргументировав это тем, что по возрасту подходит и сам молодых тиранить не будет если его поселить с однокурсниками. Новому жильцу старожилы, мягко говоря, не обрадовались. Оно и понятно, жили во вполне комфортных условиях, три человека в комнате и тут подселяют четвертого.

– Владлен, – представился он и достал из сумки бутылки с «горючим». – Но лучше просто Влад.

Это заставило студентов несколько смягчиться.

– О, наш человек! С Пониманием!

Выпить студенты любили. Даже слишком. По поводу и без. Впрочем, сейчас это сыграло Дмитрию на руку, удалось влиться в коллектив и перезнакомиться, а главное – получить ценную информацию о преподавателях, с кем можно позволить себе некоторые вольности, а с кем лучше не отсвечивать, чтобы не нажить проблем на ровном месте.

– Главное Даздраперме, подпольная кличка Сперма, преподавателю истории КПСС и главе парткома на карандаш не попади, вот уж стерва, так стерва, я тебе скажу… – сказал парень по имени Максим. – Она из старых большевичек-маразматичек. Сколько народу она до отчисления довела… То и дело рейды по аудиториям устраивает. Девчонкам платья замеряет, нам тоже… не дай Маркс в чем-то модном пришел, такой визг поднимет…

– Вот в натуре, чего им неймется, а?! – с каким-то надрывом воскликнул другой парень по имени Спиридон. – То одно запрещают, то другое, а потом проходит время и разрешают. Почему сразу нельзя разрешить и идти в ногу со временем? Вот запрещали раньше танго. И что? В итоге Утесов стал популярным исполнителем и им заслушивались. Потом джаз запретили. А теперь что?.. Тоже разрешили. Ведь глупо же получается! Объявляют что-то буржуазными и даже враждебными веяниями, запрещают, потом разрешают, будто это буржуазное веяние таковым быть отчего-то перестало. Вот сколько раз им надо наступить на одни и те же грабли, чтобы наконец это понять?

На это Дмитрий только хмыкнул, вспомнив, что советская власть до самой своей кончины топталась по этим граблям набив себе неимоверное количество шишек на лбу, но так ничего и не поняла, видимо мозги совсем отбила. Ну или что-то начала понимать (может, наоборот, вправила), как с роком, даже что-то пыталась организовать в Ленинграде, возжелав возглавить данное направление, но было уже поздно…

– Коммунисты называют себя передовым отрядом общества, а как доходит до дела, так выясняется, что во всем позади плетемся… Вот ты мне скажи…

– Тихо-тихо… – попытался урезонить своего товарища Максим, осознавший, что разговор пошел сильно не туда, да еще при новичке от которого пока непонятно, что можно ждать. – А то ишь разошелся…

– Да чего тихо?!

– Спиридону больше не наливать… – сказал третий, по имени Роман. – Он у нас правдоруб известный… особенно когда выпьет…

Дмитрий только кивнул. Сам же подумал, что гнить общество начало значительно раньше, чем он думал изначально. Ведь этих ребят никак не назвать диссидентами.

Дальше разговор от греха подальше перевели на не менее известную и животрепещущую чем политика тему – женщин.

Собственно, он сам вырулил на эту тему, а то организм молодой и стал требовать свое. Раньше-то не до того было, стресс от переноса опять же давил на инстинкты размножения, а теперь, когда немного обжился, легализовался, его окончательно отпустило, вот и пошла активная реакция, аж чуть до поллюции дело не дошло. Вот позору-то было бы!

– Есть тут доступные дивчины без претензий, а чисто для взаимного удовольствия? А то пока среди своих найду, много времени уйдет.

– Ха-ха-ха! – заржала троица, что твои кони, но при этом с явным облегчением, что удалось сползти с опасной темы.

– Есть! И не одна! – кивнул Максим. – Одна проблема – где?! Вахтерши, что твои церберши! Да и стукануть могут, так что в самый интересный момент могут заявиться нежданные гости.

– Но как-то же находят варианты?

– Ага. Самый лучший вариант – ДК, там хватает закутков… Ты как, записался на творческую самодеятельность?

– Записался.

– Ну вот!

– Но есть еще дорогой вариант, друган… – вставил «поплывший» после очередного опрокинутого внутрь стакана водки Роман.

– Что за вариант?

– Есть девушки… назовем их так, – под кривые ухмылки товарищей сказал он, – снявшие дом… деревенский, тут недалеко. Вчетвером живут. Но им реально платить надо… Пятьдесят рублей за… сеанс так сказать. Но зато все в лучшем виде и без риска засыпаться.

– Да ладно?! – не поверил Дмитрий, подумав, что его хотят развести.

Слишком уж это выламывалось из его представлений об этих временах, как о пуританских. Ведь говорили же, что в СССР секса нет. А тут фактически публичный дом, причем известный чуть ли не каждому первому студенту.

– Серьезно.

– И их до сих пор не ославили? Никто не стуканул хотя бы в качестве мести, что им бесплатно не дали за молчание? – все продолжал сомневаться Носов.

– Ну, как я понял, все кто надо – знают и пользуются их услугами, тот же ректор… во что я верю, ибо видел бы ты его жену… – закатил глаза Роман. – Это смертный грех, а не жена, бочка на ножках… Холодец! Она не меньше центнера весит. У любого нормального мужика при ее виде все опадет на полшестого. Так что нашего ректора покрывающего этих шалав понять можно. Потому скорее не поздоровится стукнувшему.

– Ну и дела…

Ситуация все равно выглядела странно.

«Ректор скорее себе любовницу из студенточки заведет, по типу Елены Владимировны, – подумал Носов. – Опять же куратор от КГБ о них точно должен быть в курсе и… либо пользуется их услугами, а значит прикрывает со своей стороны, либо как-то использует иначе, вдруг надо кого-то на медовую ловушку подцепить, впрочем одно другому не мешает».

– Ну так что, знакомить?

– Знакомьте.

– С какими?

– И с теми и с другими. Ну а я в долгу не останусь.

– Без проблем! Завтра же и познакомим! Сходим в кафе… Как раз позову тех четверых первым делом… потом сам с ними договаривайся. Вы как, пойдете для создания компании? – спросил он своих товарищей.

– Конечно! Пожрать на халяву мы всегда готовые!

– Потянешь?

– Потяну. Однова живем, братва!

– Вот, правильный ты человек Влад… Давай еще выпьем!

– Давай!

Сходили. Выбрали время, когда в кафе почти нет народа незадолго перед вечерним наплывом посетителей. Фактически его просто показали им. Ну и сами девицы показали себя и были тут на любой вкус, как по расцветке волос, так и по фигуре.

– Так что красавчик, ждать тебя сегодня в гости? – спросила одна из них по имени Вика.

– Ждите! Причем все четверо!

– Даже так?! – засмеялась она с подружками. – А тебя хватит на нас всех?

– Хвати!

– Ну-ну…

– А если не хватит, то мы поможем! – со смехом добавил Роман.

– Не, один управлюсь, но за предложение помощи спасибо, в любой другой ситуации я ей буду очень рад, – ответил Дмитрий, едва сдерживаясь, чтобы не отправиться в гости к ним прямо сейчас.

И наверное бы отправился, но увы, реакция оказалась столь сильна, что получился бы форменный конфуз, кои брюки оказались не способны скрыть.

Так посмеиваясь, пообщались, но девицы эти задерживаться не стали и ушли к себе, сказав напоследок:

– Ждем, красавчик!

Кафе тем временем стало наполняться студентами, как из «педа», так и прочих, находящихся поблизости институтов. У его новых приятелей оказалось полно дружков и Носов за их счет сам обзаводился новыми знакомыми.

– Здорово Колян! Знакомься, это наш новый товарищ Владлен!

– Здорово!

– Привет!

Это кафе как оказалось являлось этакой точкой рандеву, где студены накапливались и когда набиралась своеобразная критическая масса, она шумной толпой срывалась с места и шла гулять. Но сначала заходили в ближайшую рюмочную, где закупалась «горючим» для такого процесса.

Один из членов такой толпы оказался владельцем переносного радиоприемника из которого лилась заводная музыка.

«Да это же какая-то зарубежная волна», – догадался Дмитрий.

Догадка подтвердилась, когда музыка закончилась и начались новости.

– Тихо-тихо… че там говорят?..

– Да про Эфиопию чего-то… ну ее нахрен…

– И правда, достало…

– А я этих эфиопов видел!

– Че, правда?!

– Ага! Чистые людоеды! Морды черные, словно гуталином намазанные…

Студенты засмеялись, но с оттенком раздражения.

– Себя толком прокормить не можем, так теперь еще и этих черножопых придется содержать… – произнес кто-то зло.

– Точно! Мало нам всех этих квотных из республик, что по-русски ни бельмеса не понимают, приходится над ними шефство брать, так теперь еще и негров стали совать…

Дмитрий, слушая эти разговоры только диву давался. Ему почему-то казалось, что в эти времена студенты были более… толерантными и идейными, что ли, горят борьбой с капитализмом, империализмом и прочим колониализмом. И тут на тебе: черножопый и срать они хотят на борьбу со всеми «измами». Он не удивился бы таким настроениям в семидесятых, но сейчас… это как ушат холодной воды.

– А ты что скажешь? – спросил его Максим.

– А чего тут сказать… только анекдот могу выдать.

– Давай!

– Заходит хохол в купе вагона, видит четверых негров и удивленно спрашивает: Хлопцы, а шо у вас тут горело?

Ребятки успели поднабраться, так что не слишком в тему анекдот вызвал бурю смеха.

– Шо горело, ха-ха!!!

Тему анекдотов подхватили.

– А я недавно слышал новый анекдот про Ленина!

– Давай!

– Однажды Ленину прислали телеграмму из провинции: «Шкрабы голодают».

– Кто-кто? – не понял Ленин.

– Шкрабы. Это новое название школьных работников.

– Что за безобразие называть таким отвратительным словом учителя! – возмутился Владимир Ильич.

Через неделю пришла новая телеграмма: «Учителя голодают».

– Вот, совсем другое дело! – обрадовался Ленин.

Студенты громко засмеялись, особенно громко те, что сами готовились к профессии учителя.

– Вот еще один…

Дальше еще несколько человек рассказало анекдоты про вождя мировой революции и надо сказать часть из них оказались довольно злыми.

– Удивлен? – с кривой ухмылкой спросил Роман.

– Это еще мягко сказано…

– В армии не рассказывают?

– Нет… там за такое по шапке легко получить… стукачей полно.

– У нас тоже хватает.

– И все равно рискуют?

– Да нет тут никакого риска… – отмахнулся Роман. – По крайней мере я не знаю никого, кто бы за это поплатился, даже собраний с товарищескими судами каких-то не было. Хотя да, еще пару лет назад такое было невозможно. И даже не из страха наказания, а просто невозможно было даже подумать о том, чтобы посмеяться над ним.

– И что изменилось?

– Да я сам не знаю… как-то вот так пошло… Хотя думаю все дело в развенчании культа личности Сталина, ну и Ленину заодно рикошетом досталось… тоже ведь культ личности.

– Ну да…раз одного развенчали, то почему у другого должно остаться как было?

– Вот именно. Хотя конечно человек был мощный этого у него не отнять… ловкий политик, в нужный момент выбрасывал толпе лозунги, к которым сам относился как к лозунгам преходящим... Сокрушить империю и захватить власть, это… кто еще способен на такое?

– А надо? – осторожно спросил Дмитрий.

– А думаешь нет? Посмотри, как жил Ленин, загляни как-нибудь в его квартиру… это при том, что он имел доступ к ресурсам как глава государства и мог себе позволить очень многое, но нет, был достаточно скромен в быту. И посмотри, как живут нынешние правители сейчас… даже не высшего звена, а всякие вторые и третьи секретари… дефицит, заграничные вещи… Невольно начнешь верить в перерождение партии, о котором вещают Голоса… А что будет дальше?

– Ага… главное непонятно откуда у них на все это деньги, – сказал подключившийся к разговору Спиридон.

– Зарплата…

– Да ладно тебе… зарплата… никакой зарплаты не хватит по дорогим ресторанам гулять… Наверняка воруют как-то…

Тут Носов мог бы много рассказать о способах воровства партийной элиты, но не стал.

– И ведь что интересно… не справится кто-то с работой, так его вместо того, чтобы с позором уволить. Переводят на другую работу… да еще с повышением… С повышением! Вы представляете?! Это как вообще?! Я не понимаю! Другой бухает как не в себя… сыночки их охренели от безнаказанности, папашки их отмазывают… недавно была история с домогательствами, скорее всего даже изнасилование было, и ничего ему не сделали… только рот пострадавшей заткнули, сунув подачку и пригрозив неприятностями в дальнейшем. Элита, суки…

– И непонятно куда КГБ смотрит…

– Ну так Партия же… она непогрешима… нельзя на нее тень бросать, вот и не трогают. Тьфу.

– Да уж…

После анекдотов тема негров получила продолжение, пошли откровенные слухи, дескать слышал от одного дружбана, что эти черные натуральные садисты, грязнули и к девкам нашим пристают.

– Я бы этих черных сук вешал… – смачно сплюнув, выдал кто-то фразу, от которой Носов откровенно споткнулся.

Вот этого он точно услышать не был готов. А толпа тем временем одобрительно загудела.

«Во дела! Вот тебе и дружба народов!» – удивлялся Дмитрий.

Вдруг раздался буквально медвежий рев:

– Ненавижу это слово!!!

– Киря, не надо! – взвизгнула девушка и попыталась удержать своего парня, но ее попытки оказались тщетны.

А тот, ослепленный яростью и подогретый спиртным, полез на крышу фасада какого-то учреждения, над которым висела вывеска «Слава КПСС». Ему даже в этом со смехом активно стали помогать другие студенты.

– Чего это он? – удивился Носов.

– Да его регулярно заваливают по истории КПСС, вот у него и развилась стойкая неприязнь к сей аббревиатуре, можно даже сказать: аллергия, хе-хе… Сегодня как раз его Сперма доставала.

А Киря меж тем взобравшись на крышу стал с остервенением крушить вывеску под одобрительные возгласы прочих студентов, кои так же на дух не переносили сей предмет.

«Как много новых впечатлений», – не уставал удивляться Носов.

– Шухер! Валим!

Студенты, хохоча от выпитого, толпой побежали прочь и в итоге оказались в каком-то парке. Радио в нем почему-то плохо ловило, а может батарейки сели и его выключили, но это никого особо не опечалило, так как имелся собственный инструмент, то бишь гитара и парни стали играть самостоятельно, то один, то другой, ну и пели хором песни.

В музыке Носов не разбирался от слова «вообще», но понял, что часть из песен явно не одобряются партией и правительством, не «белогвардейские» конечно, но этакие фрондерские.

Дмитрий чувствовал себя своеобразным исследователем, вроде Миклухо-Маклая.

«Блин, да я с этими наблюдениями за хроноаборигенами, чуть не забыл о жрицах любви!» – вспомнил он, практически в последний момент.

Что до жриц, то он им показал много нового, а то в этом деле они оказались не так уж и искушены, намереваясь валяться бревном. А так, получилось всяко-разно.

«Главное, чтобы оказалось не заразно», – подумалось ему.

Впрочем, его успокаивало то, что СПИДа сейчас нет, а все остальное излечимо.

И да, сил хватило на всех, благо что он фактически не пил, когда бутылка с «топливом» оказывалась у него в руках, а лишь имитировал. Более того, создавалось впечатление, что он словно допингом каким-то мощным накачался. В общем «зажигал» до самого утра.