Я вернулся. Том 5

Глава 26

Хвангапур, особняк семьи Чен.

Двадцать один год назад…

Внимание молоденькой домработницы привлек надрывный плач малютки Харин, и она тут же поспешила в игровую комнату, чтобы успокоить девочку. В руках девушка держала полную корзину с бельем, с весом которой и так едва справлялась, а потому удержаться от ворчливых комментариев под нос не смогла.

Хотя по указаниям господина Чена состояние юной госпожи должно было волновать работников особняка в первую очередь, особого значения истерикам Харин в этом доме уже не придавали. Девчушка с самого рождения была ребенком крайне беспокойным и плаксивым.

В одном популярном журнале по психологии На Дасоль как-то прочитала, что темперамент человеку передается от родителей. Потому-то ей и казалось странным, что у спокойной и уравновешенной четы Чен родилась такая капризная дочурка.

— Тс-с-с… — вошла девушка в комнату, отставила корзину в сторону и подошла к ревущей малышке. Присела перед ней на корточки и заглянула в раскрасневшиеся от слез глаза. — Что такое? Что случилось, юная госпожа? Этот мальчишка снова обижает нашу маленькую Харин? Ну перестаньте же, всё хорошо.

Однако Харин не унималась. Только пальчиком тыкала в сторону распахнутого настежь окна, а слезы градом продолжали катиться по ее пухлым щекам.

— А-а-а… вам холодно, госпожа Чен? — предположила Дасоль, погладив девочку по волосам. — Открыл окно нараспашку и убежал, — снова недовольно проворчала девушка, выпрямляясь. — Ну что за стервец неугомонный…

Но стоило ей подойти к окну, чтобы закрыть его, истошный крик с улицы буквально оглушил ее. Тогда Дасоль нахмурилась, высунулась, чтобы найти его источник и с коротким визгом прикрыла рот ладошкой.

Прямо под окном на лужайке внутреннего двора лежало тельце Алексея Волкова в окружении уличных работников особняка.

Приземлился мальчишка на спину. Левая его рука была неестественно вывернута в локте, рот приоткрыт, а широко распахнутые глаза смотрели прямо на домработницу.

— Нет-нет… — замотала девушка головой, отказываясь верить в произошедшее.

Затем плотно захлопнула окно, закрыла его на защелку и пулей вылетела из детской. Помочь она ему ничем не сможет. Она же не врач какой-то там. Но оповестить чету Чен и гостящих у них родителей мальчишки просто необходимо!

— Господин! — без стука распахнула Дасоль двери кабинета, и все находящиеся там мужчины синхронно повернули к ней головы. — Алексей… он… окно, третий этаж!

Господин Чен, как и его сын, поняли все без лишних слов. Впервые девушка видела своих работодателей такими напуганными. Чего, на удивление, она не могла бы сказать об Александре Волкове — отце пострадавшего ребенка. Он даже бровью не повел, а из-за кофейного столика поднялся нехотя, будто бы в этом кабинете у него оставались дела поважнее жизни собственного сына. А что еще сильнее ужаснуло Дасоль…

— Никаких экстренных служб, — спокойно заявил мужчина, смерив девушку пронзительным взглядом. — А если вызвали, оформляйте вызов как ложный.

Спустя несколько минут в сопровождении господ домработница приблизилась к распластавшемуся на земле мальчишке. Кровь, сочившаяся из его головы, уже пропитала траву. Как минимум сотрясение мозга ему обеспечено, но если что-то с позвоночником…

— Алексей! — склонился Джи-Хун над ребенком, беззвучно открывавшем и закрывавшем рот, словно рыба, выброшенная на берег. — Ты только не двигайся, хорошо? Где болит? Можешь сказать?

Но мальчик просто молча хлопал глазами, не издавая ни звука.

— Мы вызвали скорую помощь. Они с минуты на минуту… — начал уж было один из садовников.

— Отменяйте вызов, — безапелляционно заявил припозднившийся профессор Волков. — С какого этажа он упал? — обратился он уже к съежившейся от страха Дасоль.

— С третьего. Из детской…

— Понятно. Можете возвращаться к работе. А с этим, — бросил мужчина суровый взгляд на лежащего в луже собственной крови сына, — я сам разберусь.

— Но господин…

— Вы глухая или слабоумная? Если да, то с детьми вам работать противопоказано.

Пристыженная и одновременно обиженная домработница коротко поклонилась профессору, но не в ее праве было перечить ни господину Чену, ни его гостям.

Удаляясь с внутреннего двора, она лишь единственный раз обернулась. Чтобы увидеть, как господин Волков разворачивает левую руку своего сына под правильным углом. Услышать сдавленный вскрик мальчика от таких манипуляций безо всякой анестезии, неразборчивые переругивания между хозяевами особняка с их бесчувственным гостем. И убедиться в том, что лучше вовсе не пересекаться с этим мужчиной от греха подальше…

Когда глаза мои наконец-то приоткрылись, появилось ощущение, будто бы я вынырнул из глубокой пучины. Картинка приобретала очертания — белый потолок и продолговатые лампы на нем. Звуки и запахи стали отчетливее. Формалин, хлопковый кондиционер для белья, солнце.

Солнце?..

Сделав над собой усилие, слегка повернул голову вправо, но различил лишь хрупкий женский силуэт напротив приоткрытого окна. Прищурился. Легкий ветер теребил полупрозрачные занавески и длинные волосы девушки, стоявшей ко мне спиной.

Харин?..

Наверное, я произнес ее имя вслух, потому что девушка вздрогнула и резко развернулась ко мне. Различить черты ее лица было невозможно — яркий свет затемнял их, но сейчас мне было достаточно одного только запаха.

— Алекс!

Черные локоны защекотали мое лицо.

Это точно она. Но… как? Кому вообще пришло в голову притащить ее сюда, когда я в таком состоянии⁈ У нее определенно появятся вопросы. Куча вопросов, на которые я не мог бы дать ответа.

— Я так рада… — всхлипнула она, сжимая меня в объятьях. Полученные ранее травмы напомнили о себе мерзким жжением. — Так рада, что всё хорошо!

Хорошо?.. Издевается она, что ли?

Аукцион, крыша, двойник.

Недавние события лентой кинопленки пронеслись в мыслях, вплоть до последних секунд, когда руки мои сжимали оторванную башку озверевшего модификанта. Тошнота подкатила к горлу.

Вырубился. Взял и вырубился прямо на той крыше. И где сейчас? Больница? Вот только на койке теперь лежу я. Невозможно, недальновидно. Неужели до такой степени?.. Слабо. Слишком слабо для меня. Раньше бы никогда.

— Кх…

— Ой, прости-прости! — воскликнула Харин, отпрянув от меня и поправив покачнувшуюся капельницу. — Забыла. Нет, не забыла. Забылась. Прости.

И как долго в отрубе провалялся? Недолго. Не должен был долго. Регенерация работает быстрее, но слабость всё еще чувствуется. Боль тоже. Странно.

Провел языком по верхнему ряду зубов. На месте выбитых уже пробивались новые. Мягкие ткани восстанавливались эффективнее, нежели кости и зубы из-за повышенного содержания в них кальция и фосфора, но…

Никогда прежде я еще не был настолько близок к смерти, как тем вечером.

С таким уровнем регенерации, как у меня, начинаешь считать себя чуть ли не бессмертным существом. Безо всяких сомнений лезешь в самое пекло, рассчитывая выбраться из него целым и невредимым. И всё же я не бессмертен. Уж точно не в прямом столкновении с другим модификантом. Улучшенным, безумным и готовым биться до смерти.

— Что ты… здесь делаешь? — хрипло спросил я у девушки, присевшей перед койкой на пластиковый стул.

— Детектив Кён позвонил мне. Сказал, что тебе нужна моя помощь.

— Твоя помощь? Мне?

— Наверное, он думал, что ты уже не выкарабкаешься, — поделилась Харин своими догадками и поджала нижнюю губу. — На тебе места живого не было. Как будто стая собак покусала.

Стая собак. Да, именно такую версию и озвучил бы Джинхёк, да и многочисленные укусы на моем теле вполне подходили под нее. За исключением того, что следы человеческих зубов при тщательном осмотре трудно было бы спутать с клыками животного.

И он такой не один. Этот тип. Мой двойник-модификант существует не в единственном экземпляре. Сильно осложняет дело. Если я и впрямь собираюсь докопаться до Джу Минхо, при нынешней подготовке могу потерпеть неудачу. Провалиться с треском. Нужно тренироваться. Тренироваться чаще, дольше. Одними только пробежками по утрам и занятиями в корпоративном спортзале добиться уровня этих монстров мне не удастся.

— Джина тоже здесь, — вновь заговорила Харин, не дождавшись моего ответа. — Они сидели здесь несколько часов, а сейчас пошли за кофе.

— Двойной эспрессо. Ну конечно, — скривил я губы в болезненной ухмылке. — Как же без него?

— Я знаю, что это не мое дело, — резко посерьезнела девушка. Вцепилась пальцами в ткань юбки, сжала. — Ты снова скажешь, что твоя жизнь не для такой, как я. Так сильно боялась это услышать, что сказала первой.

— Харин…

— Я не буду задавать тебе никаких вопросов, — мотнула она головой. — Не в этот раз. Я лучше дождусь того момента, когда ты сам будешь готов рассказать мне. Не обязательно всё, не обязательно сразу.

Святая простота. Эх.

— Когда буду готов рассказать тебе, — повторил ее слова, тщательно смакуя каждое. — Я оторвал человеку голову, — произнес я бесцветным тоном. Лицо мое не выражало никаких эмоций. — Отделил ее от тела. Голыми руками. Мне продолжать?

Но вместо отвращения, страха и неприязни я увидел на лице Харин… улыбку. Милую улыбку.

— Я как-то рассказывала тебе, что одна моя близкая подруга погибла в автокатастрофе, — вернулась она к истории многолетней давности. — За рулем той машины был ее отец, но не он стал виновником аварии. Пьяный водитель знатно перебрал и на полной скорости въехал в его машину. Знаешь, Алекс… Если бы у меня хватило смелости и сил оторвать ему голову голыми руками, я так и поступила бы. Поэтому… не думаю, что человек, с которым ты сотворил такое, не заслуживал этого.

Расширившимися от удивления глазами я смотрел сейчас на девушку, которая открывалась передо мной с совершенно иной стороны.

— И тебе… не страшно? — оборвал я затянувшуюся паузу.

— Наоборот. Рядом с тобой я всегда чувствую себя в безопасности. Особенно если ты так умеешь, — уверенно заявила та, и с плеч моих в этот самый момент свалился настолько тяжелый груз, что я почувствовал себя легким, как перышко.

— Значит, ты хочешь знать всё? — еще раз решил уточнить, и Харин с той же уверенностью кивнула. — Что ж. Тогда начнем с того, что мой отец…

— Подожди! — неожиданно воскликнула она, и я резко захлопнул рот. — В смысле… секундочку.

Поднявшись, девушка быстро подбежала к диванчику возле окна, взяла с него бумажный пакет с эмблемой кофейного зерна и снова уселась напротив моей койки.

— На свидание ведь у нас так и не получилось сходить, — принялась она вынимать из пакета сладости в прозрачных пластиковых контейнерах и водружать их на тумбочку. Туда же переместились два бумажных стакана, источающих аромат чая с какими-то фруктовыми добавками. — Тогда почему бы нам не устроить свидание прямо здесь? Что скажешь?

— Хм. Не таким я свидание наше первое представлял… — малость смутился я.

— А какая разница, если мы вместе? И прости, что перебила. Можешь продолжать. Пожалуйста.

Нет, это не женщина. Даже не лучик света во тьме, через которую мне пришлось карабкаться наверх.

Это галогеновый прожектор…

— … и на этом, пожалуй, всё. Больше мне скрывать от тебя нечего, — подытожил я, ковыряя желеобразный десерт пластиковой вилкой.

Харин слушала меня сосредоточенно, практически не перебивая. Покусывая губы, кивая, хмуря брови. Я верил в ее искренность, ну а она, в свою очередь, пыталась довериться мне. Такие ведь они и есть, серьезные отношения? Я просто не до конца еще понял, но надеялся, что сейчас всё делаю правильно.

— А ты еще более многогранный человек, чем я думала, — наконец произнесла девушка. — Прямо как… секретный агент какой-то!

— Секретный агент? — закатил я глаза, выслушав подобное умозаключение. — Вернее, наемник. Убийца, лжец, вор. Сколько ни романтизируй мое прошлое, краше оно от этого выглядеть не станет. А отец…

— Твой отец был не лучшим родителем, это верно, — отставила Харин в сторону контейнер с недоеденным пирожным. — И всё-таки, если бы не он, ты мог умереть уже множество раз. Ты никогда не вернулся бы в Хвангапур. Никогда не узнал бы о краже разработок и не смог бы выйти на этого ублюдка.

— Харин, боже… куда подевались твои манеры?

— Прости меня, — опустила она голову. — За то, что создавала тебе столько проблем. Я ведь не знала, насколько всё серьезно. За капризы мои, за пьянки эти…

— Вот сейчас ты меня реально пугаешь.

— Может, ты бы одной левой двойника своего одолел, если бы перед этим хорошенько выспался, а не по барам меня искал.

— Я почти уверен, что моя сестрица надоумила тебя туда пойти. Всё нормально.

— Нет, далеко не нормально, — не унималась наследница, а в глазах ее зажегся яркий огонь. — Начиная с этого дня я буду приносить только пользу. Джина как раз попросила меня помочь ей с подготовкой к экзаменам, так что…

— Чего-чего? — взял я с тумбочки стакан с чаем и принялся жадно пить.

— А ты не знал? Она ведь сунын собралась сдавать и в институт поступать на юриспруденцию. Так и сказала: «Когда откроется частное детективное агентство, я буду помогать своему оппа!» — вскинула Харин кулак, а я аж чаем поперхнулся от таких новостей.

Выходит, действительно, за ум взяться решила. Удивительно. Но почему я, на правах ее старшего брата, узнаю об этом в самую последнюю очередь⁈

— Короче говоря, можешь положиться на меня во всем, — приложила девушка руку к сердцу и отвесила мне короткий поклон. — Пока мой спецагент на секретном задании, о тылах я позабочусь. Всё останется между нами.

— Это вряд ли. Зная детектива Кёна, он уже давненько уши греет по ту сторону двери.

И тут дверь в палату медленно приоткрылась.

— Вообще-то не «уши грею», а собираю ценные сведения, — деловито поправил меня Джинхёк, заходя внутрь в сопровождении позёвывающей Джины.

— Вот так и запишешь в своем резюме, — беззлобно усмехнулся я, приподнимаясь с подушки. — Скажи лучше, сколько я тут валяюсь уже?

— Около… — сверился лейтенант со смарт-часами, — … четырнадцати часов.

— Немало. Пора бы уже и домой, — дернул забинтованной рукой, и тут же непроизвольно скривил лицо от боли.

Интересно, сколько же времени понадобится в этот раз на полное восстановление? Порезы и пулевые ранения по причине небольшой площади поражения затягиваются не так уж и долго, а вот как обстоят дела с вырванными кусками плоти? Проверять не доводилось.

— Не спеши, — присел Джинхёк рядом с Харин на соседний стул. Сестренка бесцеремонно уселась прямо на койку, закинув ногу на ногу. — Мария как-то умудрилась во всём этом бардаке прицепить на поставщика жучок. Она прям настоящий профи, без сарказма.

— Если она даже на меня однажды сумела его прицепить, верится охотно, — припомнил я Лионский аукцион.

— Я к тому, что все передвижения этого типа мы теперь отслеживаем. Координаты записываем, никуда он от нас не денется.

— А что насчет модификанта? — снова поморщился я, когда Джина принялась от нечего делать отбивать ритм ладонью по моей больной ноге. — Гости? Полиция?

— Никакой полиции, сам понимаешь, — повел плечами детектив. — Контингент не располагает. Гости по домам разъехались, а башню к утру привели в полный порядок. Модификанта… или того, что от него осталось, тоже с крыши убрали. С вертушками, может, нашли. Зачистили всё капитально. Я вообще сомневаюсь, что в ближайшее время лаборатории приторговывать продолжат. Затаятся, скорее, после такого погрома.

— Торги-то они могут приостановить, а вот деятельность свою вряд ли, — вытянул я перед лицом перебинтованную ладонь. — Ты своими глазами видел этого модификанта и на что он способен.

— Зрелище не для слабонервных, верно, — нервно хохотнул детектив.

— Если бы только мне удалось переманить хотя бы одного из них на нашу сторону, обошлись бы без обходных путей. Сразу на базу, о которой он говорил. Сразу к Минхо.

— И что дальше? — встряла в наш диалог Джина, недовольно поморщив нос. — Готов уже сейчас физиономию там засветить? Ставлю на то, что тебе самому там мозги в два счета прочистят, а после за нами отправят — следы замести. Если хочешь, чтобы всё закончилось именно так, то валяй, братец. Вперед и с песней.

В каком-то смысле она права. Подготовиться к заключительному этапу необходимо основательно. Небольшое затишье перед бурей, во время которого придется заставить себя шагнуть на ступень выше. А лучше на две или три.

Следующая встреча с плодами исследований организатора должна закончиться в мою пользу. Это ясно, как день. Но сколько дней или месяцев у меня может уйти на эту подготовку?..

— Если ты отбросишь там коньки, наверное, я буду скучать по твоей постной мине, — добавила Джина, хорошенько хлопнув меня по ноге. — Или не буду. Не знаю. Но проверять не хотелось бы.

Я улыбнулся.

На протяжении многих лет одиночество меня вполне устраивало. Я сам ставил перед собой рамки и перешагивал их. Никому не мог довериться всецело. Рассчитывал целиком и полностью на себя и собственные силы, но теперь…

Людей, что собрались сегодня в этой палате, я подводить был не намерен.