Я вернулся. Том 5

Глава 4

Как оказалось, я малость преувеличил свои возможности, обозначив всего лишь час времени до своего прибытия по месту назначения. Названный детективом участок находился даже не в Хвангапуре, а в небольшом городке на северо-западе острова. Однако смысл поторопиться и приехать туда как можно скорее у меня был, а все из-за специфики того, кто меня там ждал.

По пути в голове проносились предположения, сколько же подсаженный на сыворотку доктора Сугахары модификант способен обойтись без новой дозы. В беседе со мной Хёншик конкретных сроков так и не обозначил. Да и я тогда думал, что информация такого рода мне ни к чему. Ни к чему, и все равно сейчас она имела бы для всех нас решающее значение.

Я торопился, несмотря на то, что завтра с утра обязан появиться на рабочем месте. Гнал по трассе, выжимая максимум лошадиных сил из своей новенькой тачки.

И всё потому, что была большая вероятность опоздать.

Меня не удивил тот факт, что к полицейскому участку в прибрежном городке, пропитанным запахом рыбы, я прибыл даже раньше Джинхёка. Придется начинать без него, сославшись лишь на его имя, но другого выбора у меня не было.

Автоматические стеклянные двери раздвинулись передо мной, и быстрым шагом я подошел к стойке. Симпатичная, но изрядно уставшая девушка с собранными в высокий хвост волосами подняла на меня глаза.

— Здравствуйте, — меланхолично поприветствовала она меня, не стараясь выдавить хотя бы подобие улыбки. — Вы что-то хотели, господин?..

— Валкер. Алекс Валкер, — каким-либо прикрытием я заранее не озаботился, да и всё равно у меня попросят документы, чтобы идентифицировать личность. — К вам поступил мальчик, — сразу перешел я к делу, не теряя драгоценного времени. — Мальчик лет семи-восьми лет.

— Мальчик?..

— Его нашли на берегу, привели в чувство и доставили сюда вчера вечером, — сбивчиво описал я ей всё то, о чем упомянул в коротком разговоре со мной детектив. — Он говорил что-то о человеке по имени Хакамада Инхо. О своем… опекуне.

— А… — только сейчас вспомнила девушка о новоприбывшем. — Тот беспризорник? Вам стоит обратиться к лейтенанту Бэку. Он взял это дело и…

— Ну так обратитесь к нему сами! — не выдержал я, хлопнув кулаком по стойке так, что офицерша аж вздрогнула. — Скажите, что прибыл человек из Хвангапура, знакомый с господином Хакамадой, и который этого мальчишку может опознать. Мне нужно получить к нему доступ. И как можно скорее. Слышите? Как. Можно. Скорее, — с нажимом процедил я сквозь зубы.

— Э-э-э… — в моменте потерялась брюнетка, хлопая на меня большими карими глазами. — Д-да, я попробую. Одну минутку.

Пока она силилась выйти с лейтенантом Бэком на связь, я бесцельно наматывал круги по холлу, со сложенными за спиной руками. Периодически бросал взгляд на круглые настенные часы над стойкой. Казалось, что минутная стрелка замерла на месте, а секундная дергается в истерическом припадке.

— Лейтенант Бэк придет сюда с минуты на минуту, — уведомили меня. — А пока не могли бы вы показать свои документы? Так нужно… по регламенту, господин Валкер, — неуверенно добавила она, сталкиваясь с моим ледяным взглядом.

Бросил ей паспорт и водительское удостоверение — всё, что было у меня при себе, а сам продолжил наматывать круги в ожидании полицейского.

Они ведь даже не понимают, насколько всё серьезно. Беспризорник… Хах. Скорее, бомба замедленного действия, которая может взорваться в любой момент и тем самым унести за собой в могилу бесценные сведения преступлений доктора и его подчиненных.

Дело пахло жареным, и я понял это еще из разговора с Джинхёком. Одинокий мальчишка обнаружен на берегу Хвангапура, бормочущий какую-то нелепицу о десятках похищенных детей, бесчеловечных опытах над собой и остальными сиротами, а что самое главное — о добром дяденьке по имени Хакамада Инхо. Дяденьке, спасшем их из лап похитителей и теперь угодившем в них сам.

Хотя бы одним глазком взглянуть на этого мальчишку, и я обязательно вспомню его. Вспомню одного из множества других сирот, которых приютил мой давний приятель на свою беду.

Говорил же. Говорил же ему, чтобы не делал глупостей. Не шел на неоправданный риск, но у него на всё была собственная точка зрения. Инхо, черт бы тебя побрал…

— Господин Валкер? — окликнул меня мужчина лет сорока в форме.

В глаза бросалась его кудрявая шевелюра, а также легкая трехдневная щетина. Лейтенант всё-таки, а на барбершопы у, действительно, занятых людей времени не находится.

— Мне нужно к мальчику, — повторил я ему тоже, о чем ранее сообщил девушке-офицеру. — К беспризорнику или называйте его как хотите. Вы уже и так поняли, о ком я.

— На каком основании? — упер мужчина руки в бока.

— Я друг его опекуна — Хакамады Инхо. Мальчишка признает меня. Просто дайте его увидеть.

— В данный момент выполнить вашу просьбу я, к сожалению, не могу, — при этом ни капли сожаления на его лице не отразилось. Ублюдок… — Мальчик сейчас в комнате для допроса.

— Вы допрашиваете его? Семилетнего ребенка? — скривился я.

— Мы берем показания, — ничуть не смутился мужчина от моего тона. — Это другое. Если он в самом деле стал свидетелем похищения, то эта информация…

— … эта информация не даст вам ничего, если вы не получите ее в полном объеме, — сделал я несколько шагов в сторону полицейского, остановившись напротив него и с прищуром изучая безучастную физиономию. — Я вам нужен. А мне нужен этот мальчик, пока вы его окончательно не сломали.

Некоторое время мы еще играли с лейтенантом Бэком в гляделки. Никому из нас не хотелось уступать своему оппоненту, а тем временем интуиция больно прострелила мне затылок. Знакомое чувство расползлось по всему телу от макушки до пят. И никому я не доверял настолько слепо, как этому самому чувству.

Продолжу в том же темпе — опоздаю. Сколько еще времени у меня осталось в запасе?..

— Лейтенант Кён Джинхёк, — раздался за моей спиной зычный голос детектива, — первая опергруппа по тяжким преступлениям, центральный округ города Хвангапур.

Эх, еще никогда раньше я не был настолько сильно рад видеть Джинхёка, как в этот самый момент. Буквально гора с плеч.

— Господин Валкер со мной, — продолжил детектив, поравнявшись со мной и едва ли носом тыча полицейского в свое удостоверение. — Всё в порядке, лейтенант Бэк, и к допросу мы готовы приступить лично. Прямо сейчас.

— Я всё еще не понимаю, зачем сюда направили полицию Хвангапура, если мальчишку нашли совсем недалеко отсюда.

— Дело, к которому он имеет прямое отношение, находится под юрисдикцией моего отдела, — спокойно отчеканил Джинхёк. — Так что сами понимаете…

Мы с ним переглянулись. Мужчина будто бы молча спрашивал у меня, сколько времени у нас есть до того, как мы лишимся бесценного свидетеля, а я не знал, что ему ответить. Зависит от того, когда паренек последний раз получал дозу сыворотки. Не так уж и много нам повезло унести из той лаборатории, так что…

— Тогда следуйте за мной, лейтенант Кён, — явно остался недоволен его ответом полицейский и тем не менее жестом указал идти за ним дальше по коридору.

По пути в допросную ни я, ни Джинхёк не издали ни звука. Каждый из нас был погружен в свои мысли, в отличие от ворчащего впереди нас мужчины. Слова разобрать я не мог, но общий посыл понял — как только подворачивается более-менее серьезное дело, то полиция города Хвангапур тут же заявляет на него свои права, оставляя местные участки ни с чем.

Когда прошли в комнату, оказались по ту сторону темного стекла от допрашиваемого. С нашей стороны мальчишку, сгорбившегося за столом по центру, было видно прекрасно, с его же — он мог увидеть в зеркале всего лишь собственное отражение. Здесь же располагалась необходимая для ведения допросов аппаратура и письменный стол с уже включенным компьютером.

По-видимому, никто не удосужился оказать мальчику первую помощь. Волосы его напоминали воронье гнездо, на лице виднелись кровоподтеки, а на влажной до сих пор одежде — порезы и пятна смешанной с кровью грязи. Ничего не осталось от улыбчивого мальчугана в чистой рубашечке и шортиках, каким я его запомнил во время последнего и единственного визита в дом Инхо.

Действуя, скорее, по наитию, я распахнул дверь, разделявшую нас с мальчиком, и шагнул внутрь допросной, игнорируя окрик лейтенанта Бэка. Впрочем, Джинхёк совсем не по уставу вовремя прикрыл полицейскому рот и настоятельно попросил того заткнуться.

Сперва, увидев меня, мальчишка поежился и сполз по стулу вниз так, что на поверхности осталась видна лишь его взъерошенная макушка. Тогда я осторожно сократил расстояние с ним, шаг за шагом. Вместо того чтобы усесться за стол напротив, подошел к мальчику почти впритык и присел перед ним на корточки, чтобы глаза наши были на одном уровне.

В памяти промелькнула койка, с которой мы забирали этого ребенка еще из лаборатории. Имя, напечатанное на карточке…

— Чон Кихун, верно? — ободряюще улыбнулся мальчишке, а его взгляд лихорадочно забегал по моему лицу.

Я дал ему время вспомнить. Попытка — не пытка.

— Вы?.. — наконец-то полушепотом спросил тот. В глазах его вспыхнуло понимание, и я кивнул. — Вы друг дяди Хакамады! Вы приезжали к нам… приезжали тогда!

— Приезжал.

Только сейчас я заметил на лице мальчишки помимо царапин, ссадин и синяков веточки почерневших вен. Исходя от висков, словно от корней, они разветвлялись по щекам и методично пульсировали под кожей.

Будь у меня при себе необходимая версия сыворотки, еще можно было бы обратить процесс разрушения тела вспять. Но в том-то и дело, что временно. Отсрочить неизбежное. Теперь я в полной мере понимал, почему Хёншик выбрал быструю смерть вместо того, чтобы сгнить изнутри.

— Расскажешь мне, что произошло с дядей? — участливо поинтересовался я у мальчугана. — И с остальными детьми. Как давно? И как быстро ты смог перебраться с материка на остров?

За считаные секунды посветлевшее лицо Кихуна скукожилось от беззвучного плача. Глаза покраснели, а крупные слезы покатились по щекам.

— Дядя-я-я!.. — захныкал малец, одновременно хватая меня грязной ручкой за край пиджака.

Нет, так дело не пойдет. Его надо успокоить. Да, смотреть на это больно. Практически невыносимо, но я должен узнать столько, сколько успею за отведенное юному модификанту время.

— С дядей всё будет хорошо, если перестанешь плакать и ответишь, что с ним произошло, — стиснув зубы, попытался я достучаться до ребенка.

— С дядей не будет… не будет хорошо…

— Почему ты так думаешь?

— Они… и тетю Чи-и-и Ён!.. и всех…

— Они — те люди, из лаборатории которых мы вас забрали? — старался я сохранить спокойную интонацию. — Дядю Хакамаду и остальных забрали они?

— Они пришли, — казалось бы, он совершенно не слышал меня, — прямо ночью. Все спали. Они забрали всех, запихнули в машины, а я… а я сбежал! Я так быстро бежал, что не знал куда. Спрятался на какой-то большой-большой лодке. Страшно было, холодно, но потом я вышел и упал… Очень холодно было, дядя!

Я приложил руку к его лбу, и сердце тут же пропустило удар. Горячий, как раскаленная печка. Непонятно, от чего пацан дрожал сильнее. От страха или озноба.

— Значит, они забрали всех, вломившись посреди ночи, — подытожил я, и мальчик яростно закивал. — Когда?

— Не знаю. Дней… семь назад? Десять? Я не помню, когда та лодка поплыла… Я долго на ней сидел.

— Так. Хорошо, — вздохнул, заглядывая мальчишке в глаза. — Когда дядя последний раз делал тебе укол? Тот укол, от которого становилось легче и вы все выздоравливали. Когда?

Кихун уставился на меня остекленевшим взглядом. То ли впав в ступор, то ли прокручивая воспоминания в голове.

— Кихун! — позвал я его, повысив голос. — Когда вам кололи уколы?

— Я не помню… Они закончились. Дядя Хакамада хотел сходить за новыми, но он не знал, куда. Я слышал, как они с тётей говорили…

— Говорили о чем?

— О том, что… что там, где они брали их раньше, их уже нет.

Идиот, Инхо… придурок. Ты ведь снова мог обратиться ко мне, и я опять помог бы тебе. Поворчал бы, что тратишь мое время, но обязательно помог бы. Лаборатория, о которой он узнал, сменила локацию после того, как мы сбежали оттуда. Понятное дело, что они не стали бы подставляться снова.

Инхо, эта миловидная девчушка Ён, сироты… Каким-то образом подчиненные доктора Сугахары узнали о деревушке, в которой они скрываются, и нанесли удар тогда, когда Хакамада меньше всего его ожидал.

Хотя это был всего лишь вопрос времени. Все эти дети изначально были обречены, вот только умереть в лаборатории, прикованными к холодным металлическим столам, они не заслуживали. Никто такой участи не заслуживал…

Я поднялся на негнущихся ногах. Бросил на мальчишку, сидящего передо мной, последний взгляд и уже развернулся, чтобы уйти, но меня снова схватили за край пиджака.

— Дядя…

Ему не помочь. Ни один врач не способен обратить действие сыворотки, и я был уверен в этом. Хёншик тоже это знал, с его-то возможностями не выяснить это было бы глупо, потому и не обращался за медицинской помощью. Бессмысленной.

— Дядя, заберите меня отсюда… — вновь ударился малец в слезы.

Я не оборачивался к нему, но перед глазами всё равно невольно возникало его лицо, испещренное сеточкой набухающих черных вен.

Мягко взял вцепившуюся в пиджак ручку и попытался отлепить от себя, но не тут-то было. У мальчишки была железная хватка. Искусственно привитая способность, чтоб ее…

— Зачем вы уходите, дядя-я-я?..

Пришлось самому использовать скрытые резервы, чтобы заставить мальчишку разжать пальцы.

— Зачем⁈ — тут же взвизгнул он.

Я стоял к нему спиной, но обернулся, как только по барабанным перепонкам ударил грохот. Малец одной рукой перевернул железный стол, который улетел в противоположную часть комнаты.

— Зачем они держат меня здесь, если дядя Хакамада у них⁈ Если все у них! Чего им от меня нужно⁈ Я уже всё сказал! Всё сказал!

Почерневшие под действием сыворотки вены забились еще чаще, в такт бешено колотящегося сердца Кихуна. А затем мальчишка закашлялся. Схватился за горло, завалился на бок…

Сорвавшись с места, я успел поймать его на лету, а маленькие детские ручки сжали лацканы моего пиджака. Оторопевший от подобного зрелища, я воочию наблюдал за последними минутами… Нет, секундами жизни модификанта, подсаженного на сыворотку доктора Сугахары, и своевременно не получившего новую дозу.

Слезы, катящиеся из глаз мальчишки, окрасились в черный. Мышцы начали спазмировать, выкручивая его конечности под неестественными углами.

— Дя-дя… — хрипло сорвалось с губ юного модификанта, хватка его ослабла, а затем веточки пульсирующих вен под кожей одновременно лопнули, образуя теперь уже черные кровоподтеки. Чернильными пятнами они расползались по всему лицу, окрашивая его в соответствующий цвет.

— Алекс! Отойди от него! — послышался за спиной крик Джинхёка.

Но я всё смотрел. Впитывал в себя каждое мгновение, запечатлевал эту ужасную смерть в своем сознании. Отвратительную, противоестественную и… несправедливую.

Только настоящее чудовище способно было сотворить такое. И ради чего?.. Ради власти и денег? Всего лишь?..

Когда я выпустил мальчишку из рук и медленно выпрямился, мое лицо не отражало ни единой эмоции. Охвативший меня гнев, клокочущую ярость я запечатал глубоко внутри.

Момент выплескивать ее еще не наступил, но однажды… Пусть только доктор Сугахара Арата снова окажется напротив меня, и я клянусь, что этот старик захлебнется своей сывороткой.

Быстрой смерти он не заслужил, нет. Мучиться он будет долго. До тех пор, пока я сам не решу оборвать его страдания. Больной ублюдок…