Японская война 1904. Книга четвертая

Глава 12

Считаю пузатые транспорты — к нам приехали минимум пара батальонов, и это очень хорошо. Учитывая привычку японцев обеспечивать каждому отряду запас автономности, припасов у них должно быть прилично. И артиллерия… Да, такой отряд точно не отправили бы без артиллерии! Единственная проблема — военные корабли. Два крейсера… Не броненосные, как «Асама», но и так у них хватит орудий, чтобы доставить нам неприятности. А еще они не пускают ко мне моих пленных и мои пушки!

И никакие хитрости по радио с такими серьезными ребятами не помогают. Чертов, Того… Как же вольготно сейчас чувствует себя японский флот, что может так разбрасываться силами.

— Ну, что? — я посмотрел на Чернова, закончившего принимать последнее сообщение.

— Говорят, встанут на внешнем рейде и отправят к нам офицеров на шлюпках для проверки ситуации и чтобы протянуть кабель для телефонного разговора.

Нехорошо. Если нужную картинку для ограниченного обзора из порта мы бы еще смогли организовать, то вот разговор голосом моментально нас выдаст.

— Может, объявим карантин? — предложил Мелехов. — Скажем, что у нас холера разгулялась, предложим высадить новеньких отдельно от наших. И как раз у Кизаугоу есть мель подходящая — отправим японцев, куда и хотели.

— Не поверят, — Ванновский покачал головой. — Когда причины разные, а ведут все время в одно место — тут кто угодно насторожится.

— А что, если «налет» устроить? — загорелся Буденный. — У нас конница все равно за городом, я за полчаса доберусь до них, все объясню, и мы хорошенько попылим.

— А японцы решат, что это русские возвращаются, — подхватил идею Лосьев. — Если добавить еще поезд да взорвать несколько зарядов на севере города, то будет вполне похоже на начало удачного штурма. Под такое дело вполне можно будет попросить их об огневой поддержке. И пусть они хоть кабанчиком, хоть тушкой, но зайдут в бухту! А дальше мы уже никого не выпустим.

— Не выпустим! — решительно кивнул Афанасьев, подтверждая слова штабиста. — Даже если на мины никто не выбросится, и оба корабля дадут бой… Это все-таки обычные крейсера, не броненосные. С короткой дистанции мы таким и нашими 6-дюймовками сладкую жизнь устроим.

— А ночью, если выстоят, можно будет и на десант замахнуться, — помечтал Шереметев. — Лодки-то есть, их еще далеко не увозили. Если отвлечь внимание, да подплыть и запалить пару зарядов в нужных местах, то хрен нас японцы отбить смогут.

План чем дальше, тем больше обрастал деталями. Появлялась вариативность, подстраховка, и что особенно приятно, рисков было не очень много. Не сработает — ну, значит, не завалим эти крейсеры, не наберем новых пленников. Ничего страшного: просто случится то, что и должно было случиться, когда мы взяли Инкоу. Врагу придется признать потерю и двигаться дальше. Вот только…

— Казуэ, вы с Сайго справитесь? — я понял, что дальше тянуть уже нельзя, повернулся и посмотрел на замолчавшую в последние минуты японку.

Все-таки все наши планы строились в том числе и на том, что мы сможем и вживую говорить с нашими гостями. Случайные пленники на это не годились, так что вся надежда была на Такамори… И вот я смотрел на девушку, та буравила меня взглядом в ответ, и с каждой секундой становилось все очевиднее, что простого решения не будет.

— Две минуты, — принял я решение, а потом ухватил Казуэ за руку и вышел с ней на свежий воздух.

— Я… — оказавшись со мной наедине, обычно гордая и строгая японка словно сломалась. Прямая струна спины согнулась, глаза опустились, а руки начали дрожать. Никогда ее такой не видел.

— Я понимаю, — вздохнул я. — Не понимал бы, не было бы и этого разговора. По крайней мере, вот так, между нами.

— Я… — Казуэ сжала кулаки и вскинула голову. — Я не буду вести японские корабли на убой! Вы не представляете, сколько стоил моему народу этот флот! Сколько семей голодает, сколько работает за копейки, как вы говорите, чтобы тэнно сумел получить все это оружие. А тут… Удачная позиция, незамысловатая хитрость и… Это ведь может сработать! Я знаю наших капитанов, они могут смотреть на всех остальных сверху вниз, но, если армия попросит, флот всегда скажет «да». Мы же один народ, одна страна, и я просто не смогу. К демонам сделку, к демонам всяких хитромордых чиновников, к демонам вас, генерал!

— Как насчет пересмотреть сделку? — просто сказал я, и японка замерла.

— Что вы имеете в виду?

— Раньше мы делали вид, что вы ищете шпионов. Но и вы, и я знали, что японцев вы мне никогда не приведете. В то же время ваши успехи в защите от других иностранцев было бы глупо игнорировать, так, может, к демонам не меня, а условности?

— Вы разрешите мне не работать против Японии?

— Да. Будем считать, что как будто у нас союз, и вы помогаете этому союзу против внешних врагов. Это устроит вашу честь?

— Устроит. И я могу обещать, что не буду передавать своим информацию о вашей армии.

— Мы разве не договорились, что не будем лукавить? Не знаю, были ли иллюзии у Плеве, но лично я не сомневаюсь, что, если у вас будет возможность, вы нас сдадите.

— Но искать ее сама не буду и… — голос Казуэ дрогнул. — Еще в Ляояне мне подбросили вот эту фигурку.

Девушка показала грубоватую, вырезанную из дерева фигурку коня с крыльями.

— Пегас?

— Так назывался корабль, на котором один… японец однажды поехал учиться в Англию и начал строить свою карьеру. С тех пор она служит символом его приглашения на разговор.

— Князь Ито Хиробуми? — у меня в голове всплыли сначала ассоциации, а потом имя.

— Вы знаете… Впрочем, я не удивлена. Но тогда вы должны знать и то, что он всегда хотел не войны, а союза с Россией. И ваши недавние слова… Шутка про тот же самый союз. Или это не совсем шутка?

Я не стал отвечать. Возможность найти друзей в Японии, которых хватило бы, чтобы не уничтожать врага, тратя наши общие силы, а превратить его в союзника, чтобы готовиться к встрече с теми, кто на самом деле хочет и может уничтожить Россию — это было слишком хорошо, чтобы я в такое поверил. Точно не сейчас, точно не просто так. Но дать добро Казуэ на продолжение контактов — тут мы сразу договорились. Пришла пора возвращаться в штаб и решать, что мы будем делать дальше без помощи японцев.

— И все? — Казуэ не выдержала. — Вы просто уйдете? Просто откажетесь от возможности ослабить японский флот на еще два корабля⁈

— А я смог бы заставить вас сыграть свою роль силой? — я пожал плечами.

— Нет, — Казуэ покачала головой.

— Тогда о чем говорить? Да, отказываться от удачной возможности ослабить врага я не буду, но и строить на ней всю свою кампанию я тоже не собираюсь. Не вышло с кораблями, ничего страшного… Впрочем, а кто сказал, что мы не справимся сами?

Лицо Казуэ побелело, у нее сразу же появилась целая куча вопросов, но я только улыбнулся и направился обратно в штаб. Война продолжалась.

Поправляю стул, чтобы вместе со вторым они стояли на равном расстоянии от стола. Мелочь, но раз уж я решил устроить себе первый выходной с начала войны — пусть все будет идеально.

— Уже можно? — немного хриплым голосом спросила Татьяна.

Точно, тут же ветер, как бы не простыла… Я поспешил подойти к девушке и аккуратно снял с ее глаз повязку, которую сам же и завязал, когда мы подъезжали к бывшей высоте номер три за деревней Кизаугоу. Хотя тут правильнее было бы сказать: и бывшая высота, и бывшая деревня.

— Как вы ловко придумали, — Татьяна оценила столик с едой, стулья и вид на бухту и город, где продолжала кипеть работа.

— Пришлось, — я помог княжне присесть и укутаться в плед, чтобы ее не продуло на позднем сентябрьском ветру. — После вчерашней заварушки я заставил своих офицеров взять хотя бы по полдня отпуска, чтобы перезагрузить голову. Но они согласились только при условии, что я тоже последую их примеру. Шантажисты, и однажды им придется за это ответить.

Я изобразил злобную ухмылку, и Татьяна звонко рассмеялась.

— А меня вы почему позвали? — спросила она через пару секунд, и вот на этот раз ответить честно было уже сложнее.

— Мне нравится проводить с вами время, — выдал я полуправду, — и вас тоже нужно было вытащить из госпиталя! Так что давайте наслаждаться моментом. Чаю?

Вместо положенного на такие мероприятия вина я выбрал кое-что потеплее. Огинский со всем столичным шармом и легкостью предлагал взять для согрева водку, но вот настолько расслабляться я был еще не готов. А чай с гаоляном… При всей его странности, когда он с непривычки прямо-таки шибает в нос, к нему быстро привыкаешь. И хорошему разговору он ни капли не мешает.

— Чаю, — согласилась на мое предложение Татьяна. — Кстати, а вы знали, что англичане всем рассказывают, будто это они придумали такие вот пикники, но на самом деле французы выезжали на них со всем шиком еще в 17 веке?

— Мне что-то такое рассказывал Джек, когда я собирался. Правда, он каждые пять минут добавлял, что настоящие пикники с размахом есть только в Америке.

— Да, там любят размах, но… Мне вот нравится и вдвоем, — Татьяна потянулась за кусочком сахара, и наши руки столкнулись.

— Вдвоем, — я не спешил убирать свою, — это больше римская традиция. Не в укор французам, выбираться на природу любили и умели еще во время самой первой республики.

В этот момент в порту Инкоу что-то громыхнуло — не взрыв, просто какие-то железки — и наши мысли вынырнули из прошлого и вернулись к нынешнему 1904 году. Вчера к нам приплыл японский караван в сопровождении двух крейсеров… После отказа Казуэ мы нашли японского чиновника, который согласился на сотрудничество, устроили целую операцию, чтобы заманить вражеский флот в заминированную бухту, но японский капитан нам не поверил. Не знаю, что именно он увидел или услышал, но караван развернулся и пошел назад. А крейсера даже попробовали обстрелять город с внешнего рейда.

И вот это было уже зря. На большой дистанции подбить японские корабли было непросто, но мы все равно попадали, разнося мелкие орудия, клиня крупные и оставляя подпалины на еще недавно таких идеальных корпусах. Полчаса они держались, но потом, когда наши гаубицы пристрелялись и при помощи шаров накрыли один из крейсеров… Те просто бежали. И с одной стороны, это была неудача, но с другой, именно сейчас мы показали всем, что не просто захватили город, но и можем защитить его от вражеского флота. Не хитростью, а силой! Тоже очень большое дело.

— Может, вы расскажете, что нас ждет дальше? То, что не секрет, конечно, — Татьяна отпустила мои пальцы, но теперь поймала меня взглядом.

— Все самое интересное, увы, всегда секрет, но… — я кивнул в сторону города и залива, где даже на расстоянии было видно, как кипит работа. — Давайте мы просто обсудим то, на что вы сами обратите внимание и какие при этом можно сделать выводы. Так мы и что-то интересное накопаем, и я заодно смогу понять, а не слишком ли очевидны некоторые наши тайны.

— Как игра? — княжна улыбнулась.

— И как планерка наших разведчиков.

— Тогда… — девушка задумалась. — Я видела в порту подводный колокол, который вы крепите к одному из торговцев. Учитывая затонувшие на отмели корабли и то, что в армии всегда любят большие пушки — вы хотите снять пару орудий с «Асамы»?

— Пару?

— Все⁈

— Конечно, все. Корабль лежит так близко к берегу, у нас есть достаточно торговцев, с которых можно вести работу, колокол, чтобы не отвлекаться. Ну и… Вы слышали о Николае Николаевиче Бенардосе?

— К сожалению, нет.

— Действительно, к сожалению. Увы, некоторые имена порой не получают того, что на самом деле заслуживают. Так вот Николай Николаевич придумал несколько аппаратов, с помощью которых можно варить железо. Ну или резать. Все с помощью электричества.

— Я слышала про сварку. Точно, и имя Бенардоса тоже! Кажется, это было 5 лет назад, тогда ему и еще Александру Попову присвоили звание почетных инженеров-электриков. А еще его упоминали в газетах буквально пару недель назад… В некрологе.

— Это печально, но… Его дело живет и точно будет жить еще очень и очень долго, — я расстроенно покачал головой.

Княжна тоже замолчала, но, как оказалась, думала она в этот момент совсем не о потерях ученых мужей.

— Подождите! — возмутилась она через пару секунд. — Я вот сидела, вспоминала про сварку и… А как вы собрались использовать ее под водой? Я видела размеры колокола, и даже на маленькие пушки вы его не наденете.

Я вздохнул. Когда мы обсуждали будущие работы с Мелеховым, я надеялся, что никто не обратит внимание на подобные мелочи, но… Татьяне потребовалось на это меньше десяти минут, японцам и другим наблюдателям — вряд ли намного больше. И даже если они не найдут непосредственных свидетелей, то все равно будут вопросы.

— В сложных местах будем просто сбивать заклепки молотком и срезать специальными ножницами.

— Вячеслав Григорьевич! Если мы докопались до какой-то тайны, так и говорите! Если же что-то еще можете сказать, то мне очень интересно.

Я вздохнул. В моей истории до подводной сварки дошли только в 1932 году, причем сама идея была довольно простой. На руки резиновые перчатки, чтобы не бахнуло, на электроды водоотталкивающую смазку — и вперед. Я про это рассказал своим без особой надежды, но саперы неожиданно сказали, что смогут повторить. В общем, пока остальные собирали кран для монтажа на кораблях и последующего подъема даже самых больших пушек, ребята с коричневыми погонами под командованием капитана Галицкого пытались творить историю.

— Есть возможность, — наконец, ответил я княжне. — Детали не буду рассказывать, но есть.

— Опять вы сами придумали?

— Я предложил, но вот делают самые обычные русские солдаты и офицеры. И если смогут, то это будет только их заслуга.

— Все бы так верили в простых солдат и офицеров, — Татьяна широко улыбнулась. — Кстати, а что за пушки на этом японском броненосце?

— Броненосном крейсере, — поправил я девушку. — То есть до полноценного броненосца «Асама» не дотягивает, но в то же время в отличие от обычных крейсеров сражаться в строю все же приспособлен.

— Значит, будет что-то больше 6 дюймов! — с энтузиазмом прикинула Татьяна, а я невольно улыбнулся тому, до чего довела девушку война. Вон теперь с ней про артиллерию можно поговорить, и ей на самом деле будет это интересно.

— Будет, — кивнул я. — Четыре 8-дюймовки.

— Я слышала обсуждение среди раненых, что у японцев в основном пушки английские и германские. А эти чьи, и в чем разница?

— На «Асаме» английские — все-таки его именно на острове строили. Так что это творение «Армстронг-Уитворт».

— Неужели англичане отдали японцам пушки, которые ставят и на свои корабли?

— Почти, — я задумался о том, были ли в этом времени экспортные версии оружия. И да, были! — Например, в Англии уже используются снаряды с латунным корпусом. То есть внутри одного снаряда и собственно граната, и заряд пороха, чтобы долететь до цели. На «Асаме» же и других японских кораблях латунные снаряды идут разве что для малых скорострельных пушек, а что-то больше 6 дюймов — и встречаем старые добрые картузы.

— Знакомое слово. Это же мешочки с порохом.

— Точно, шелковые мешочки. Их закидывают перед снарядом, закрывают затвор — и вперед. Если честно, у такой системы есть даже плюсы. Можно корректировать мощность выстрела, все это занимает меньше места, но… С общей гильзой пушка будет надежнее и баллистика предсказуемее, а это может решить исход боя.

— А германские пушки чем отличаются? — Татьяна вспомнила, с чего мы начинали.

— У них тоже есть вариант с единым патроном, но и для Германии это дороговато, так что большинство крупных пушек все так же с картузами. Если же говорить про главные отличия, то считается, что у них лучше сталь, поэтому германцы, добавив два слоя обручей на ствол, получают возможность делать заряды чуть мощнее. А значит, снаряд летит быстрее и дальше.

— Сколько?

— Кажется, Афанасьев говорил что-то о 9 и 13 километрах[1].

— Большая разница!

— Но попасть на таком расстоянии пока все так же непросто, так что говорить, что именно она будет решать исход сражения, еще рано.

После 8-дюймовок, которые, скорее всего, придется оставить для обороны Инкоу, мы еще час болтали про четырнадцать 6-дюймовок, которые пригодятся нам уже и в полях, про 20 скорострельных пушек, которые помогут проверить какие-то идеи по бронированным машинам еще до прихода посылки французов. Ну, и про 5 торпедных аппаратов, которые мы точно не сможем вытащить, но так бы хотелось… Хорошо посидели. Вроде бы и о деле поговорили, но и на душе при этом было так легко.

А потом пришло время возвращаться. Мы доехали до города, запрыгнув на площадку притормозившего перед внешним кольцом укреплений поезда. А на вокзале взгляд сразу же зацепился за еще один состав, которого тут не должно было быть. Разве что наши, наконец, зачистили ветку от Дашичао… Но зачем тогда первым делом отправлять сюда гражданские вагоны? Еще и без полезной нагрузки, да с отдельным паровозом, когда их постоянно не хватает?

Сразу же появились недобрые предчувствия, и действительно… Стоило нам выйти, как из того самого поезда показался какой-то столичный франт. Молодой мужчина лет 25, с прилизанной прической и редкими черными усиками.

— Николай, — выдохнула княжна, как только его заметила.

— Татьяна, — тот сразу же повернулся на голос девушки и расплылся в улыбке. — А я тебя как раз и искал.

От княжны его взгляд скользнул ко мне, потом остановился на наших сжатых друг у друга в ладонях пальцах, и вместо ленивой радости в голосе сразу появился лед.

— Николай Феликсович Юсупов, с кем имею честь разговаривать? — неожиданный гость смотрел мне прямо в глаза, и с каждым мгновением я все четче и четче чувствовал что-то знакомое. Что передо мной стоит человек, очень и очень похожий на одну из проявившихся после переноса в это время частей моей личности. На убийцу.

[1] Вообще, для этих калибров есть цифры по дальности в 12 и 15 километров, но все это уже после доработок по итогам Русско-японской войны. А пока ориентируемся на итоги тестовых стрельб в 1901–1902 годах.