Адвокат вольного города.12

Глава 15 Туристы

За проведённых тут три дня, мне понравился Рим.

По правде, я не сходил в Колизей и практически не бродил по местным улочкам.

Параллельный мир развивался по своим законам и величественных сооружений Римской католической церкви, как и самой церкви, не было. Однако существовали незримые общие тенденции, которые вели историю этого мира по тем же путям, что и моего прошлого.

Было бы любопытно разобраться, как это всё работает, да только… Человек, задающий подобные вопросы, выдаёт с головой, что «попаданец», а за это тут выжигают мозги без лишних разговоров. Или как с Вьюрковским — высадили ему в корпус обойму из Кольта и привет.

Короче, как бы то ни было, Рим мне понравился. Улица, дома, куда ни плюнь — история. На каждом углу руины. Это они так любовно называют то, что забывали ремонтировать и оно к чертям собачим развалилось.

А теперь эта архитектурная рухлядь, в которой нельзя жить — это достопримечательность, сюда приезжают туристы. Пока что немного, век развития туристического потока впереди.

Я вышел из кафе вместе со своей бандой, которая была одета в спортивную форму с нашивками «команда спортивного троеборья Кустового», которую нам пошили в одном из полуподпольных китайских (да, китайцы есть везде) швейных цехов. На спортсменов мои разбойные морды, после того, как венгры их отмыли и побрили-подстригли были действительно похожи.

Заодно у Старшины появилась новая кличка — Тренер.

— Почему мы не можем тут поговорить? — ворчал Малой. — Итальянцы всё одно по-русски ни бельмеса?

При этом он подмигнул молодой полноватой итальянке, и та подмигнула ему в ответ.

— По кочану, — одёрнул его Тренер. — Поехали домой, там покалякаем. Сурьёзно надыть относиться.

Пока нашли экипаж, пока уселись и поехали, я занимался управленческими делами по городу Николаю.

Железная дорога строилась, вокзал за ней не успевал, лесопилка работала в три смены, порт грузил, оборудование в казино тащили на телегах мужики-грузчики, всё строилось, гремело, стучало молотками и звенело монетой, которая расходовалась со страшной скоростью.

Вообще-то я про деньги не переживал. В подвале моего личного здания, причём этот подвал пока что не имел входа, в полу были вмурованы в кристаллизованный камень кубики золота. Немного так… пятьдесят тонн.

Вообще-то в отдалённом светлом будущем я планировал, когда будет работать банковская система, запустить в каганате масштабную аграрную реформу, обучить крестьян из степняков, чалдонов и алтайцев, сдать им за символическую плачу в аренду всё, что можно распахать и засеять, продать им в лизинг семена, плуги и трактора. В общем, в короткий момент запустить производство зерна, плюс подтянуть на скотоводство, только не кочевое, а оседлое.

Но это в отдалённом будущем.

А пока проекты города двигались к завершению.

— Тайлер.

— Ась.

— Надо поузнавать про некоего вора-авторитета Маньку. Запиши Манька, Кедровик. Только учти, он опасный человек. Сможешь разнюхать, только аккуратно, чтобы без риска твоей заднице?

— Могу хоть сейчас поехать. У де Жерса стало скучновато, войны нет, коньяк кончился.

— Беда.

— Но нужно финансирование.

— Смотри. Сходи к, скажем, Филиппу, возьми у него восемьсот рублей. Но коньяк не покупай, в тайге с ним не крутись. Придумай сам себе легенду, чтобы натурально. Я клятвенно обещаю, что с меня три ящика коньяка. Только не рискуй.

— Не рискуй, не шали, не кидай камни в соседского пацана. Хорошо, мамочка. Что мне вообще искать?

— Мне надо бы Маньку посадить, только пока неизвестно, за что. У полиции на него ничего нет и это при том, что он людей убивает. Просто заметь очевидные грехи, чтобы его и банду накрыть. И уезжай. В Бийске обратись к нашим знакомым бандитам или сразу к торговцам.

— А причем тут Бийск?

— В этот Кедровик нет пути из Николая. Он южнее Бийска, туда возят на лодках. Обратно возят. На всякий возьми у атамана портальный свиток эвакуации. Мало ли.

— Ладно-ладно. В первый раз за столько времени дело у меня. Ты же помнишь, что я детектив? А, адвокат?

— Помню-помню. У меня тоже скоро дело в суде.

— Ничего себе, красота какая! Ладно, я пошёл собираться.

…

— Филипп, что там у вас?

— Всё делается, — он вздохнул. — Дел много, проблем, вопросов… Честно тебе сказать, в егерской службе или в секретарях у министра сельского хозяйства было проще. Легче, что ли.

— Рост всегда сопровождается болью.

— Ага, я примерно так себя и успокаиваю.

— Главное, что ты держишься. Пару лет в режиме балансирования, а потом хопа и ты уже привык к делам. Слушай, а можно вопрос личного характера?

— Из-за нового места работы у меня нет отношений, но тебя это не касается. Ещё и тётя Мириам порывается приехать с очередной потенциальной невестой.

— Да ну? А дядька, который у нас зам по снабжению больнички, всё ещё считает, что мы никчёмные родственники, которые ничего не добились в жизни?

— Нет, он считает, что это ты сделал через амурные связи, переспав или с жёнами, или с дочерью Юбы и вообще, ты не заслужил такого счастья.

— Это точно, вступить с матёрыми, крепко сбитыми тётками в связь я точно не заслужил. Нет, вопрос не про тебя, а про меня.

— Про тебя?

— Ага. Скажи, Филипп, а сколько мне лет?

— Эээээ. Что?

— Ну, насколько я помню, когда меня стукнул автомобиль…

— Тебя стукал автомобиль?

— Соберись, Филипп, я же после этого пить бросил.

— Ну да, что-то такое было. И что автомобиль?

— Ничего. К лешему автомобиль. Мне было вроде бы двадцать три года. Время идёт… А сколько мне сейчас?

— Знаешь, Аркаша, в моём личном рейтинге идиотских вопросов этот станет на первое место. Как человек может не помнить сколько ему лет?

— Запросто, — я не стал добавлять про то, что когда человек сам на себя выписывает документы и ставит даты рождения и как следствие, возраст, в зависимости от настроения, то такое бывает, только наливай. Как и в ситуации, когда ты попадаешь в чужое тело и чужую судьбу.

Сейчас, например, у меня и команды по троеборью были новенькие дипломатические паспорта каганата Южный Алы Тау и имена своим бойцам я подбирал по своему вкусу. Единственное, что осталось оригинального, это мои ФИО, причем в варианте «Филинов».

— Ну, посуди сам, у меня судебные процессы, я готовлюсь, не сплю ночами, потом дела каганата, вступление в наследство, поляки меня пытались хлопнуть, эти Хомяковы, будь они неладны, я ещё негром был, меня арестовали, война эта чертова, инквизиторы, каждый день какая-то новая напасть, потом на мотоцикле по туннелям, в Китай ра… то есть на самолёте летал, сейчас вот в Риме.

— Ты в Риме? — Филипп, похоже, пропустил всю мою тираду мимо ушей. — Вот подлец, я всю жизнь мечтал побывать в Риме, а ты полетел, даже мне не сказал!!!

— Да я ж по дипломатическим делам. Всё внезапно закрутилось, я даже сообщал уже по факту.

— Ты сказал, что тебя нет в городе. Ну, нет и нет, мы привыкли и действуем автономно, тем более ты всем денег раздал и полномочий полные карманы. Я думал, ты в Кустовом, в Бийске или там, в Москву тебя дёрнули. Но Рим⁈

— А что тебе Рим? Чего пристал? Рим как Рим. Москва, если хочешь знать, тоже Рим, только третий. И она, между прочим, в несколько раз больше оригинального Рима.

— Рим — это особенный город! — не согласился он.

— Так, отставить завывания. Ты градоначальник или где? Давай так. Война заканчивается, казино запускаем, тебе командировку в Рим на две недели за счёт казны города. Напишем, что служебная, ещё и командировочных дадим полные карманы.

— Эээээ… Да? Ты сейчас серьёзно? А не надо с кем-то такое согласовывать? Нам не позволят же… Это использование служебного положения в личных целях.

— Ещё и какое. А что делать, если ты поплыл? Знал бы, не говорил бы тебе. Потряси головой.

— Зачем?

— Чтобы мысли лишние через уши высыпались. С Римом определились? Нет больше вытья-нытья?

— Нет… Извини. Ты же и правда по работе.

— Так вот. Сфокусируйся. Я тут с Предком-Покровителем общался, он меня подколол по поводу возраста. Я не понял, что он имеет в виду?

— Наверное, что у тебя день рождения был, а ты его пропустил. Только не спрашивай, почему мы тебя не поздравили. Мы с Ионой и папа твой с мамой пытались. Но ты же, как всегда, то в тайге, на войне, то у царя в приёмной.

— Я к царю не по своей воле катаюсь, — отмахнулся я. — Так сколько мне натикало в итоге?

— Двадцать четыре тебе, а сколько ещё? Было двадцать три, до этого двадцать два и так далее, до нуля. Я старше тебя на год, это ты помнишь?

— Помню, — привычно соврал я. — Ну, хорошо. Спасибо за пояснение.

— Раз уж ты свой день рождения прохлопал, мы тебе его задним числом организуем.

— Да не надо, — отмахнулся я. — Вы, главное, город стройте, с неослабевающим энтузиазмом, пока я тут пытаюсь один конфликт уладить.

…

Мы приехали и шумно заполнили собой старый римский домик. Несмотря на то, что он имел приличный внутренний двор (я вообще высоко оценил концепцию внутреннего двора), уселись на кухне.

Я почему-то оказался во главе стола, а парочка бойцов четвёртого отряда стали раскладывать всякую снедь, нарезать колбасу и сыр. Они вообще постоянно покупали и ели еду, без всякого разделения на приёмы пищи.

— Ну что, давайте обсудим план действий?

— Давайте. У нас четыре этапа, — Старшина/Тренер потёр руки.

В дальнем углу, скромно как бедный родственник, сидел Хильдебран.

Ну да, он же жил один, размеренно и одиноко. А тут мы. Словно он Бильбо и к нему ворвался разбойный отряд гномов, планировать ограбление законопослушного дракона, его жилья и сбережений. По такой аналогии я Гэндальф. Но в отличие от оригинального Гэндальфа, я тащить своего Бильбо дракону в зубы не планировал.

— Давайте, я начну и начну с простого. Голландец, ты знаешь выражение — нищему собраться, только подпоясаться?

— Таааак. Босс, на что Вы намекаете?

— Погоди. Я почитал твой краткий доклад по поиску пути в метафорическую Индию и про дневник Батлера. И получается, что информация утекла в Лондон?

— Не совсем так. Исследователь, который занимался этим вопросом и построил в старину артефакт смещённого пути, оставил нерабочий образец и зашифрованную инструкцию к нему в Каире, в Египте, в составе музея древностей.

— Зачем оставил? — не понял я.

— Завещал. Он умер, босс, причём давно.

— Значит, не Лондон, а Египет?

— Музей, в свою очередь, был экспроприирован в ходе колониальных войн Британии.

— Разграблен?

— Можно и так назвать. Всё было перевезено в Лондон.

— Значит, всё-таки Лондон? — не унимался я.

— Да, верно. Но, изучив каталоги музейных ценностей Британском государственном музее, я там этих объектов не нашёл.

— И? Версии?

— Может быть, кто-то из офицеров себе забрал. Но, всё равно, нити ведут в Лондон.

— Вот, я к этому и спрашиваю. Нити ведут и тебя ведут.

— Что?

— Утром я купил билеты, точнее, билет. Один, для тебя — в Лондон. А ты меня тут пугаешь Египтом. Фух. Короче, собирайся, ночью у тебя рейс.

— Вот так быстро?

— Да, так быстро и запросто. Я хочу убрать тебя с игровой доски. Сейчас начнутся серьёзные дела, и мы покидаем этот дом, чтобы не вернуться. Собирайся и поезжай.

— Лондон… Вы, босс, из меня путешественника делаете?

— Хм. Не совсем. Если случится так, что англичане пришлют в Николай посла, то по принципам взаимности мне следует назначить посла в Лондоне. И этим послом будешь ты.

— Я? — ужаснулся Голландец.

— Ты.

— У меня нет специального образования, я не готов…

— Никто не готов. Ни у кого нет. Так, ты не напрягайся. Просто в Лондоне больше никого у меня нет. Строго говоря и тебя там нет, пока что. Поэтому, ты не заморачивайся. Задача простая. Приезжаешь, поселяешься, записываешься в библиотеке и по привычной тебе схеме ищешь информацию.

— А статус посла?

— Если случится такое, то он свалится тебе, как снег на голову. Поэтому, ты пока про это не думай.

— Легко сказать, не думай. Пойду-ка я собираться.

Пока он ушёл, я потёр виски и продолжил:

— Теперь о нашем основном деле. Что мы имеем? Союз меча и орала… То есть, я хочу сказать, Орден чистоты и всяческого порядка, так же негласно именуемый Инквизиция. Древняя и достаточно звезданутая организация.

Все расселись, Малой тут же стащил со стола громадный кусок буженины.

— Благодаря работе нашего убывающего голландского товарища, мы знаем про них, что…

Я взял пухлую папку доклада, а Хильдебран всё оформлял в папках и придавал порядок и официоз, пролистал до середины, где уже была закладка.

— Там много теоретических рассуждений и идеологии. Замнём для ясности. В сухом остатке у них от тридцати до шестидесяти пяти членов, половина из которых уже преклонного возраста. Есть и боевое крыло, специально обученные маги, кровожадные, злые и не сильно-то законно действующие.

— Прямо как мы, — прокомментировал Малой, но на него шикнули.

— Мы имеем. Первое. Основной офис. Место постоянного базирования.

— С него и начнём? — потёр руки Старшина.

— Не так. Мы сегодня ездили смотреть их архив. Старинные дела, которые меня мало волнуют и современные личные дела членов ордена. Досье, отпуска, зарплаты, адреса мест жительства с фоточками и так далее. Вот это самое интересное. В общем. Есть основной офис, архив, есть банковское хранилище и там же банковский счёт, есть тайник с магическим оружием и артефактами. Что мы делаем?

— Да, что?

— Мы, то есть, я, наняли три группы местных. Две нормальные и одни отморозки прибитые. Шпана неаполитанская, но с магическим и боевым уклоном.

— А как же мы? — не понял Старшина.

— Сейчас объясню. Я делю задачу на четыре и нам оставляю самое важное. Основной офис штурмуют прибитые ребята. Через час после того, как они с переменным успехом его захватят и станут грабить, а там тоже есть деньги…

— А почему, если там бабки, этим занимаемся не мы? — возмутился Малой, но тут он выразил общее ощущение.

— А потому, что там их ждут магическая защита, ловушки, боевые маги ордена, которым стены помогают.

— То есть, они обречены?

— Они наверняка понесут потери. А мне потери среди вас не нужны. Архив вообще не охраняют. Через час после того, как у ордена начнётся огромный шухер, синхронно, в разных частях Рима стартует федеральная программа «бей инквизитора, отомсти за сожжённую бабку». Мафия берёт штурмом банковское отделение с особым упором на ячейку Инквизиции.

Старшина сделал грустное лицо. Он наверняка мечтал ограбить банк в Риме. Ну, не всем мечтам суждено сбыться.

— Мы берём архив. Поверьте, это самое ценное.

— Да что там ценного? Бумажки одни?

— Да. По моим расчетам там три тонны бумажек. Это как три тонны денег.

— За это кто-то заплатит?

— Ага, в некотором роде. А ещё одна банда старых тёртых грабителей захватит и вынесет их оружейку. Там тоже много ценного, но главное не то, что там сколько стоит, а то, что мы лишим Инквизицию денег и оружия. А также их секретов.

Ну что такое план? Когда есть план, то всё может пойти не по плану. А когда нет плана, то всё полетит к черту сразу.

У нас был план и то, что он полетел кувырком стало понятно, когда из-за угла показалась мерзко визжащая полицейская машина. И ехали они определённо к нам.

Мы грабили руины. Ну, то есть древнее, как сам Рим, здание размером с каптёрку и грабили это сильно сказано. Мы же просто загружали в недавно купленный грузовик с эмблемой «Хлеб и хлебная продукция от семьи Марка Вергилия Эврисака».

И мы почти закончили, когда та самая полицейская машина появилась.

— Грузите, я с ними поговорю, — процедил я сквозь зубы, сдвигая вниз автоматы, которыми ощетинился Старшина и один из бойцов.

— Да какой разговор? Шмальнём!

— И тут будет не один патруль, а вся полиция Рима. Они вообще должны быть в центре, там, где полыхает штаб-квартира.

— Думаете, те придурки её подожгли?

— Не знаю, но там час назад мощно полыхнуло, сдаётся мне, это не совпадение.

Я шагнул навстречу полицейской машине, которая, чтобы не сбить меня, резко крутанула в сторону.

— Идиото! Мерде! Ходэр! — рыкнул полисмен, выскакивая из машины.

В моём разговорнике таких слов не было, но общий смысл понятен.

— Сеньоры! — я поднял повыше поддельное удостоверение. — Комиссарио де Интерполо!

— Commissione Internazionale di polizia penale! — я тычу в них документом. — Mandato di perquisizione!

Оба документа вгоняют патрульных в ступор.

— Комиссарио? — переспросили меня полицейские в некоторой растерянности.

— Си, сеньоры.

Тут я делаю второй шаг.

Я показываю им пачку денег.

— Нон парло итальяно! Премио! Подарок вам, премия! — я орал им в ухо, забрал удостоверение комиссара и похлопал их по плечу.

Обычная работа патрульного — это стиль «догоняй убегающего».

Но группа лиц, которая ночью выносит какую-то старинную каморку на краю кладбища, при этом предъявляющая мутное удостоверение и пачку денег, заставила их задуматься.

Они о чём-то переговаривались между собой.

— Мы готовы, босс, — бойцы попрыгали в кузов, Старшина всё ещё прикрывался кабиной, чтобы начать стрелять.

А я не хотел стрельбы, нечестно это, шмалять по патрульным. Не по-пацански это.

Я похлопал их по плечу и ткнул в себя пальцем:

— Лаворо ди полициа. Конфиденца. Нон дире.

Я не выучил итальянский за пару дней, но я просил их не говорить никому и намекал на конфиденциальность своей работы.

Сумма, которую они держали в руках, составляла примерно годовую их зарплату. И да, я заготовил эти документы и деньги заранее.

— Си, — буркнул один из полицейских.

Я выдохнул. Сейчас, на узенькой ночной улице старых кварталов Рима, седея и потея, я покупал за эту сумму жизнь этих патрульных, потому что противостоять семерым вооруженным автоматами боевикам они бы при всём желании не смогли бы.